Лето пролетело незаметно, следующий год внёс в жизнь свои коррективы. Всё постепенно менялось для кого-то в лучшую, для кого-то в худшую сторону.
Дамиано нашёл продюсера и начал записывать песни. У него даже популярность какая-никакая была. Итан погрузился в учёбу, Томас — в Вик. У них точно было всё прекрасно.
Весь следующий год для Итана тоже был сказкой, с любящим парнем рядом и прекрасными воспоминаниями, а потом что-то сломалось. Возможно, рушиться начало оно ещё давно, но из-за розовых очков заметить это было невозможно. Их встречи сводились по большей части к сексу, разговоров становилось все меньше, зато наигранных эмоций больше.
Дамиано будто перегорел к нему. Он активно интересовался другими людьми, но не Итаном.
Теперь Давид постоянно тусовался в компании каких-то моделей, и, как бы парень не отрицал, ревность в нём просыпалась знатная. Так херово было осознавать, что любимому человеку хорошо с кем-то другим, а с ним плохо, точнее никак.
Итан больше не видел рядом с собой его улыбку, не чувствовал его отдачи.
— Что-то случилось? — он спрашивал постоянно, получал обычно ёмкое «нет», но в данный момент что-то пошло не так. Неужели Дамиано наконец был готов поговорить с ним по душам?
— Мой продюсер сказал, чтобы я ни с кем не встречался, так как это может плохо сказаться на карьере. Мы можем быть вместе только дома? — попросил Давид, и Итан постарался смириться с этим. Но не мог. Они не для этого открывались, не для этого Вик распространяла их интимную фотографию.
Парень наконец принял себя и готов был ходить с другим парнем по улице, держась за руки, а теперь предстояло вновь сдерживаться, загонять себя в какие-то рамки и пытаться: просто пытаться сохранить хотя бы то, что есть.
— Да, конечно, — Итан захотел его обнять, но от него отшатнулись, сейчас они были не дома, и это всё объясняло.
Одиннадцатый класс подходил к концу, в каждый день он чувствовал себя в клетке, которая слишком давила. Ночью он мог быть с Давидом, но утром приходилось сталкиваться с безжалостной реальностью. На публике они стали друг для друга незнакомцами, и это забирало у парня последние надежды.
Взрыв был обеспечен. Рано или поздно этот спектакль должен был закончиться.
Это случилось, когда Итан выбирал место дальнейшей учёбы. Ему в голову пришла замечательная идея: уехать куда подальше и попытаться забыть о прошлом, может быть, разлука помогла бы его отношениям с Дамиано. Единственное, в чём Итан ошибся, оказалось недосказанностью. Он не сразу захотел обсуждать свои планы с Давидом, а потом тому случайно проболталась Вик.
— И какого хрена ты собираешься в Америку?! — парень вбежал в его комнату с этими словами и очень злым выражением лица. Итана это раздражало: раздражало, что всё было так сложно, что Дамиано не мог просто поддержать его интересы и думал в первую очередь о себе. Хотя сам он разве не был эгоистом?
— Я хочу пройти обучение там, вместе с Лукрецией, она тоже поступает после года отдыха, — объяснил Итан, и сейчас ему стоило замолчать, но его конкретно так понесло, — А ты, может быть, за это время перестанешь меня стыдиться, и мы сможем нормально встречаться.
Давид очень красноречиво на него посмотрел. Было ясно, что он сказал что-то не то.
— Я никогда не стыдился тебя, Итан, но мне нужно поддерживать роль свободного парня, это привлекает фанатов. А даже если мы будем встречаться, ты выдержишь то, что за твоей личной жизнью тоже будут следить, фотографировать исподтишка, подходить на улице? Пойми, я делаю это ради тебя, — хоть в таких действиях и читалась забота, говорил сейчас Давид таким тоном, будто Итан ему просто осточертел уже.
— Ты делаешь это для себя, Дами. Я не хочу быть твоим секретом и просто наблюдать за твоей жизнью, не играя в ней никакой роли, — в данный момент они были на эмоциях, и определённо им нужно было остыть и обсудить все нормально, не горячиться сейчас. Но Итан решил расставить все точки над «ї» окончательно. — Я не хочу быть с тобой при таких условиях. Или мы встречаемся нормально, или расстаёмся, — поставил ультиматум парень.
Дамиано открыл рот от возмущения, он не понимал, как все пришло к этому. Но гнев пересиливал и Давид не собирался терпеть.
— Ну и вали в свою Америку. Я уверен, ты найдёшь там человека, с которым будешь сосаться на каждом углу и показывать всем, что ты в отношениях. — он повысил тон насколько это было возможно, — Но не думаю, что кто-то долго будет терпеть твои странности, аутист хренов.
И снова по самому больному.
Дамиано не думал так, просто хотел задеть и вывести на эмоции. Уничтожить. Итан смотрел не раздражённо. В этот момент его мир рушился, и в глазах читалось полное отчаяние.
— Вот кем ты меня считаешь? — тихо произнёс парень, а он был таким наивным: доверял, любил, отдавал всего себя.
— Я не это имел в виду, — Давид немного успокоился, осознавая, что перешёл черту.
— Ты чёртов лгун: сколько ты врал всем, встречаясь с моей сестрой. А потом, когда ты предложил встречаться мне, было ли хоть что-то настоящим? Что ты чувствовал? Или это был просто план? Ты такой же, как твой отец, и я уверен, что ты способен на подобное, только вся ложь всегда выйдет наружу, — Итан поступил точно так же, как и Дамиано, просто надеясь отплатить за всю причинённую боль.
— Ты ничего не знаешь обо мне, Торкио. Ты и правда какой-то не такой… — Давид хотел напомнить ему ещё, что его бросили родители, но осёкся. Его самого тоже бросили мать и брат, и он понимал, насколько это подло — говорить такое. Даже злость отступила, на самом деле монстром здесь был именно он.
Дамиано закусил губу чуть ли не до крови. Он не знал, что с ним происходило, вероятнее всего, это популярность так действовала на него. Подобное пугало. Он становился последней мразью, он всё портил, Итану было бы лучше без него.
За эту мысль Давид ухватился. А поэтому старался оттолкнуть и отпустить.
— Ну, говори, какой я? — парень заметил, что Давид прерывался. А ещё его резанула по ушам произнесенная фамилия, его точно хотели максимально унизить и разбить.
«Но я люблю тебя», — хотелось закончить предложение Дамиано, но он же решил разорвать все связи, чтобы тот нашёл для себя хорошее светлое будущее, — Ты мне не нужен. — отчеканил он. И Итан только мог прошипеть:
— Убирайся, — парень резко отошёл от него, тяжело опускаясь на кровать, — ненавижу тебя, — крикнул он уже Давиду в спину.
Это не являлось правдой. Вся эта перепалка была пронизана ложью. Только вот больше никто не хотел ничего исправлять.
Дамиано играл в героя, а Итан просто сбегал. Он быстро собрал вещи, забронировал билеты и захотел улететь из страны прямо утром. Лукреция собиралась только через несколько дней, и парень не знал, где будет пока жить, что делать, но оставаться в месте, где всё было испорчено, он ни за что не хотел.
Виктория очень удивилась его решению, но она желала для брата лучшего и понимала, что обучаться в Соединённых Штатах для него будет перспективно, у тому же она была не против, чтобы он сблизился с родной сестрой.
Вик за ней следила и могла сказать, что Лукреция хорошая девушка.
Таким поспешным отъездом огорчился больше всех, наверное, Томас, он все ещё надеялся поддерживать связь с другом после школы, но большое расстояние могло внести свои коррективы. Зато у него была Виктория.
Дамиано остыл уже к следующему дню и собирался извиняться и отговаривать Итана. Он правда хотел отношений с этим человеком, потому что любил его больше всего на свете и уже считал константой в своей жизни, он даже не представлял, что когда-то что-то может измениться и они станут… Врагами?
Давид чуть ли не матом послал продюсера, потому что не собирался гробить личную жизнь из-за карьеры. Он мог сделать этого парня счастливым, и вчерашняя установка, что тому будет лучше без него, уже казалась бредом. Никому так лучше не стало бы.
Но Дамиано столкнулся с разочарованием, прибыв в чужую квартиру.
— Итан улетел рано утром, — сообщила ему Виктория. Давида словно ледяной водой облили. Он ожидал всего, что угодно, но это было чересчур до невозможности плохо. Отвратительно.
Дамиано уже думал о том, чтобы лететь за ним, но он мог все только испортить. И он решил ждать, просто сидеть, ничего не делать и надеяться, что Итан соскучится и позвонит или пришлёт какую-либо другую весточку. Но пока что была пустота, так же как и внутри него. А отправленное спустя неделю сообщение «прости» так и не было Торкио прочитано.
Кстати, насчёт фамилии, парень решил взять свою настоящую. Как бы он не ненавидел родителей, которые от него отказались, у него были прекрасные сёстры. С настоящей семьёй его что-то связывало, а вот семья Де Анджелис в последняя время заставляла его только страдать.
Торкио начал с чистого листа. И ему всё нравилось. Среди одногруппников он познакомился с хорошими людьми, многие восхищались его волосами, кто-то даже предлагал сделать с ним фотосессии.
На одной из таких Итан встретился с Деймоном, который так двусмысленно касался его и его волос всю съёмку, что это нельзя было не заметить. А дальше была искра, буря, безумие: страстный секс в съемной квартире, свидания, совместные походы в музеи, поцелуи во время ночных прогулок.
С Деймоном было классно, круто, хорошо, но всё же не как с Дамиано. Рядом с этим парнем Торкио не чувствовал себя полностью на своём месте. Чего-то не хватало, правильнее было бы сказать кого-то. Но если бы Итан увидел этого человека сейчас, то он бы бросил всё и вернулся, поэтому ему пришлось кинуть чужой номер в чёрный список и заблокировать Давида во всех социальных сетях.
— С тобой хорошо, — врал Торкио, точнее не договаривал важную часть фразы, — «Но не так хорошо, как могло бы быть мне с Дамиано».
Как бы Итан не ненавидел человека, разбившего ему сердце, выкинуть его из мыслей он не мог. Он вообще не мог ничего со своими чувствами сделать. А к Деймону он просто привыкал.
Секс расслаблял, давал разрядку, дарил успокоение, а всякая эта романтика типа свиданий отвлекала и развлекала. Торкио, может, в какой-то момент даже почувствовал себя счастливым.
Счастье было недолгим.
***
— Мне так хорошо с тобой, — Виктория постоянно чувствовала себя слегка потерянной, всё же после предательства со стороны близких людей было сложно, но Томас всегда спасал её. С ним она чувствовала себя в безопасности. Чувствовала себя прекрасно. Раджи она любила.
— Я стараюсь, — Томас, хоть и был слегка тугодумом и в чужих эмоциях разбирался плохо, но готов был подбодрить и поддержать. Сделать всё что угодно, лишь бы Вик держалась на плаву. Их отношения нельзя было назвать идеальным примером, у них тоже встречались разногласия и ссоры, но в отличие от некоторых, они никогда не разбегались, а мирились сразу на месте и не путём секса. Простых разговоров вполне хватало, чтобы все решить и жить дальше.
— Слушай, — Виктория хотела поднять одну важную тему, которая касалась их будущего. — Ты хочешь семью?
Томас не особо понял вопрос, поэтому несколько минут стоял в ступоре, вроде у него была семья, но Вик явно имела в виду что-то другое.
— В смысле? — уточнил Раджи.
Виктория вздохнула. Она боялась испугать парня своим напором сейчас, но ей правда было очень важно обсудить эту тему, ведь от семьи у неё никого и не осталось, Итан оказался приёмным, мать погибла, а отец сидел в тюрьме. И с Томасом она надеялась не проебать свой шанс.
— Возможно, это слишком рано, но я говорю о будущем, нашей с тобой семье, детях. Я просто надеюсь, что у нас получится создать что-то такое. Мне очень это нужно. — Виктория заметила чужой ошеломлённый взгляд и уже ждала от Раджи возмущений: какие дети, если она так со всеми поступала, какой она будет матерью? Но Томас насчёт этой темы даже не заикнулся.
— Я хочу детей и семью вместе с тобой, Вик, — кивнул он, — Но главное — не спешить. У нас всё обязательно получится. Ты же не против, сделать это года через два? — улыбнулся парень.
— Конечно, — Де Анджелис прямо воодушевилась. — Я рада, что у нас одинаковые ценности и взгляды.
Томас потянулся к ней за поцелуем.
— Ты же знаешь, как я люблю тебя? — прошептал он совсем ей в губы. Виктория знала и отвечала взаимностью. С этим человеком она ощущала себя счастливой.
***
Два года спустя
Увы, события, которые могут собрать всех вместе, обычно являются трагическими.
Томас с Вик мечтали, что пригласят всех на свадьбу, а получилось пригласить совсем на другое.
Итан подъезжал к храму. Это был первый раз, когда он наконец решил навестить дом, точнее не решил, а ему пришлось это сделать.
Он был весь в чёрном, глаза опухли от слёз, а мешающиеся сейчас волосы пришлось собрать в пучок. Он не думал, что сейчас увидится с Дамиано или ещё с кем-то. Ему было совершенно плевать на людей. Имелся один важный человек, которого он больше никогда не смог бы увидеть, а всё остальное отходило пока что на второй план.
Каждый шаг давался все сложнее и сложнее. Торкио не хотелось заходить внутрь, тогда бы он полностью поверил в ужасную реальность происходящего, а сейчас была надежда, что это всего лишь какая-то ошибка, какая-то путаница и всё будет как раньше.
В нос Итану ударил едкий запах благовоний. Хотелось выйти на улицу и простоять всё это время там, но его заметили, и это было ужасно.
Даже Алессандро был здесь и поспешил к нему, обнимая. Выглядел он не лучшим образом, такой же заплаканный да ещё и весь в синяках, видимо, в тюрьме с ним не церемонились.
Торкио сам отыскал глазами Томаса, приближаясь к нему. Он слишком давно не видел этого парня и правда соскучился. А Раджи его даже не замечал. Он находился в полной прострации, от него несло алкоголем и сигаретами, и это Итана ужасало, он понимал, что нужно будет остаться хотя бы на время и помочь привести всех в норму.
Торкио окинул храм взглядом и наткнулся на Дамиано. Тот очень изменился, его волосы стали короче, лицо выразительнее, но сейчас он тоже находился не в лучшем состоянии. Под глазами красовались темные круги, а сами они были красными и влажными. Но зато рядом с ним стояла совершенно не убитая горем Джорджия. И вот это для Торкио стало настоящим ударом.
Все находящиеся вокруг люди тяготили, Итану нужно было побыть наедине со своими мыслями и осознать произошедшее.
— Это ужасно, — к Торкио подошёл кто-то из его бывших одноклассников.
— Это несправедливо, — покачал головой Итан. Он до сих пор не мог поверить в то, что дорогой ему человек больше не с ними.
В какой-то момент, когда священник произносил молитвы, Торкио понял Томаса. Ему тоже нужно было выпить, и много. Минорные песнопения перемежались словами, а Итан испытывал только одну эмоцию — отчаяние.
Боль от потери была слишком велика. Невыносима. Парень не знал, как это пережить. Как осознать, что люди просто уходят, что их тела холодеют, а души отправляются в рай или ад, хотя он не особо в это верил. Главное — души больше не было здесь, и он никогда бы не смог просто пообщаться с этим человеком, провести вместе время, спросить о чём-то. Попрощаться.
Итан ненавидел себя за то, что уехал в Америку на целых два года и вообще не интересовался, что происходит здесь, как у кого складываются жизни.
Неужели он думал, что, когда он вернётся, его примут с распростёртыми объятиями?
Торкио не выдержал. Слишком плохо было находиться здесь, в душном храме, среди горя и отчаяния других людей.
Итан сидел на ступеньках и втягивал полной грудью свежий воздух. Он не знал, как жить дальше. Нет, конечно, он мог продолжать бороться, это пока что были не суицидальные мысли, только вот они тоже скоро появились бы.
— Прости меня, — прошептал Торкио, сжимая голову руками. Она ужасно раскалывалась. А сзади ко всему прочему послышался чертовски знакомый тембр голоса. Хорошо, что Дамиано хотя бы один вышел.
— Ты изменился, — проговорил он, — мы все изменились, но это не твоя вина. — Давид быстро резко обнял его сзади, приближаясь к самому уху, и прошептал, — мы справимся, мы должны жить дальше.
Дамиано, вероятнее всего, жил, это было видно по его поведению, а вот у Итана явно возникли бы с этим проблемы.
Сейчас он находился на краю пропасти, оставалось сделать шаг, чтобы полететь в бездну.
