Мой приказ

Безрассудство, глупость, страх? Я не знаю, что двигало этой женщиной в тот момент, когда она рванулась внутрь здания. Мне удалось схватить её за выступ на броне и дёрнуть в сторону за мгновение до того, как вслед за двумя разрезавшими темноту синими лучами полетел залп вылезшего откуда-то опустошителя. Второй. Третий. Передышка. Четверо разведчиков успели укрыться за стеной, последний с неестественно вывернутыми конечностями изломанной куклой в сине-стальной броне лежал в углу замусоренного помещения. Я не спешил бросаться на помощь, на ощупь одной рукой пытаясь отыскать под спиной винтовку, потому что вторая ― с омни-инструментом ― была придавлена телом Моретти. Панацелин был у всех в отряде, у меня ― лишь несколько секунд между залпами. Новые выстрелы пришлись прямиком в стену над нашими головами, и мне показалось, что я слышал вскрик одного из своих. Огонь от ракеты опалил лицо и поджарил броню, а перед глазами разорвались тысячи ярких рыжих искорок: кинетические щиты от этого не спасают. Второй. Третий. Глухой выстрел снайперской винтовки. Я услышал, как цокают по раскуроченному асфальту ноги опустошителя: изменённая рахни развернулась в сторону и, кажется, обратила внимание на кого-то другого. ― Давай же… ― почти прорычал я, выдергивая руку из-под адептки и откатываясь в сторону. Я приподнял голову над подоконником. Из-за опустошителя, отталкивая друг друга, выбежали два хаска, хлюпая ногами по дымящейся жиже. Разведчиков учат убивать чисто, стрелять так, чтобы мозги не разлетались в разные стороны ― для облегчения этой задачи в саларианских академиях в обязательном порядке проходят анатомию представителей всевозможных разумных и не очень рас. Не каждому из них достаточно одного выстрела в голову, но урон ― всегда максимальный. С хасками этот фокус не проходит, будто бы черепная коробка у них мягче, чем у людей. Я действовал на автомате, вскидывая винтовку к плечу. Плавное нажатие на спусковой крючок. Глухой звук вылетающего из ствола заряда. Густая красная каша пополам с сизыми мозгами брызнула на рахни. Тело первого хаска упало на землю, но продолжало дёргаться в судорогах. Второго нейтрализовал другой разведчик ― и выстрел задел опустошителя. Один из колышущихся розоватых мешков на его брюхе лопнул, брызгая в стороны зеленой жижей, вслед за которой на землю вывалилось не меньше дюжины роевиков. Чуть дальше мелькнул серебристый силуэт, сделал кувырок и спрятался за искорёженной машиной. Рахни, похоже, была озадачена. Лучи пушек метались из стороны в сторону. Я вернулся на место рядом со скооперировавшейся Зоэ и взглянул на индикатор заряда щита на запястье ― энергии осталось совсем чуть-чуть. ― Моретти, ― торопливо прошептал я, прижимаясь спиной к нашему укрытию, ― на счёт три бей самым сильным, что у тебя есть. ― Не вопрос, парень, ― ответила Зоэ. Пятясь и не поднимая головы, она переползла под окно. Под её защитной перчаткой хрустнул кусочек выбитого стекла. Судя по нарастающему вокруг неё сиянию, она начала накапливать силу для удара ― что не помешало ей, заметив подползавшего к ней роевика, вытянуть ногу и раздавить опасного вредителя пяткой. Когда я сказал «три», готовившаяся вырваться в сторону мутировавшей рахни неудержимая биотическая сила сорвалась с цепи, упруго хлеща подвернувшихся роевиков и шутя раздавливая их в жижу. Я выждал, пока ослепительно синяя волна прокатится до стоявшего напротив здания, сминая спину опустошителя и выползших наружу роевиков, высунулся из укрытия и, пристроив винтовку на подоконнике, дважды нажал на спусковой крючок. Но, увы, чтобы окончательно сдохнуть, рахни не хватило двух выстрелов, и мне пришлось менять термоклипс. После трёх всаженных в мягкую тушу зарядов тело опустошителя с чавкающим звуком рухнуло, разбрызгивая в стороны ядовитую жижу, а зелёная слизь растекалась под трупом этой твари дымящейся лужицей. Я с облегчением сполз вниз по стене и уселся прямо на кучу мусора, стекла и бетонной крошки. У нас слаженный отряд. Кроме разведывательной, каждый выполняет свою особую функцию. Я специалист по оружию, инженер, командир. Фаллер ― медик и меткий стрелок. Вышедший из строя Картен отвечал за еду и обеспечение связи со штабом. Маллик, отвлёкший на себя опустошителя, ― взломщик, и с некоторых пор считается наиболее компетентным специалистом по Жнецам из всех нас. Остальные двое ― братья Ланрин и Роу ― мастера-на-все-руки, умелые разведчики. Бесперебойный механизм. Несколько месяцев плечом к плечу. И… такое. Нас застали врасплох. Мы потеряли одного бойца. Такого не должно повториться. Не под моим началом. ― Командир! Картен жив. Без сознания. Сломаны рука, ключица, голень. Сражаться не сможет. Участвовать в операции ― тоже. Вколол панацелин. Чем скорее доставим его назад ― тем лучше. Наш медик Фаллер уже успел обследовать боевого товарища. Остальные сидели рядом и по необходимости оказывали посильную помощь. Я молча поднялся и подошел к своим ребятам, по привычке закидывая за плечо винтовку. Мешок с провизией, который товарищи уже успели снять с Картена, валялся рядом; несколько герметично запакованных в пластик пайков высыпались на пол. Я поднял одну из коробок и вернулся к Моретти. Почему-то смутившись, сунул ей в руки. ― Держи. У вас тут, кажется, было плохо с едой. Если эта не подойдёт, можем поискать в соседних домах. ― Спасибо, парень... эм, Мей... лейтенант, ― Зоэ сжала пальцы на пластике. ― Я так голодна, что готова съесть целого саларианца. Хотя... нет. Вы, ребята, слишком костлявые. Без обид. Надеюсь, от вида дохлого опустошителя мои кишки не скрутились в узел, и я не блевану в шлем. ― Всё шутишь… ― протянул я в ответ, хотя, чего греха таить, слова Зоэ заставили меня пусть и криво, но улыбнуться. ― В общем, я хотел предложить тебе отправиться назад в штаб с нашим раненым. Ты великолепно справляешься. Но, готов поспорить, ужасно устала. Без обид. Она оглядела свою броню ― как мне показалось, слишком демонстративно. ― По-моему, у меня трещина в корпусе и синяк на правой ягодице. В остальном я в порядке. Разрешите присоединиться к вашей операции, лейтенант. ― Хорошо. Если хочешь, наш медик тебя осмотрит. ― При всём моём уважении, ― она наклонила голову, ― я не дам ковыряться не человеческому медику в своём заду. Если, конечно, в нём не застряла шрапнель, ракета или часть Горна. ― Как знаешь. Мне нужно, чтобы ты рассказала всё, что знаешь про лагерь Жнецов. ― Нечего рассказывать, парень. Мы до него просто не добрались. Про сборщика уже доложила. ― Жаль. Информация бы здорово помогла. Зоэ переступила с ноги на ногу, а потом спросила в лоб: ― Мейлан, я хочу знать: спасение возможных выживших в лагере вписывается в ваш план? «Нет». ― Вероятность того, что нам удастся кого-то спасти, стремится к нулю. ― Тогда каков, чёрт возьми, ваш приказ? ― в её голосе звучал откровенный и неприкрытый вызов. ― Сержант Моретти, вы забываетесь, ― оборвал её я. Зоэ сделала шаг назад. ― Да. Я поняла. Прости… те. Лейтенант, ― она склонила голову. Я вновь коснулся омни-инструмента, активируя голографический экран, и запустил сканирование местности. Но через мгновение оно остановилось ― вместе с прервавшейся связью. Я выругался. ― Была ли эта фраза связана с чьей-нибудь матерью? ― некстати поинтересовалась Зоэ. Я проигнорировал её вопрос. ― Нет связи со штабом. Пропала. ― Я же говорила. Я обернулся в сторону лежавшего на спине бессознательного товарища и покачал головой. ― Если бы не опустошитель, Картен легко бы настроил сообщение между отрядом и базой, ― несмотря на все глушители. Но похоже, придётся оставить его с кем-нибудь здесь. Маллик, сюда! ― Когда выдвигаемся, командир? ― снова влезла Зоэ. ― Сначала мы сверимся с доступными планами местности и решим, как действовать. Затем отправимся на разведку и постараемся восстановить связь своими силами. Подошедший Маллик развернул на своём омни-инструменте голографическую карту ― две мили в каждую сторону от нашего местоположения. Путь к лагерю Жнецов лежал через руины ― почти весь город был разрушен атаками вражеских кораблей с воздуха, а после ― через пустырь, по всей видимости, предназначавшийся для будущей стройки. ― Недобитый сборщик и неизвестное число других типов жнецов. Предположительно необращённые одурманенные люди, возможно наличие «непереработанных». ― Нам нужно восстановить связь в первую очередь, ― оборвал его я. ― Без неё мы не сможем связаться ни с базой, ни с пилотом. ― Во всём виноват сборщик, ― пожал плечами Маллик. ― Убьём его ― всё будет. Главное ― до вышки добраться, ― он провёл пальцем вдоль дороги на карте и ткнул в точку рядом с одной из хозяйственных построек. ― Тогда понадобится пусковая установка. Моретти, умеешь обращаться с «Коброй»? ― обратился я к ней. Признаться, с арсеналом Альянса я был знаком постольку-поскольку: торговать оружием с другими расами человечеству просто бессмысленно – технически саларианское или турианское оружие в разы превосходит образцы разработки компаний людей, и поэтому используется гораздо чаще. А «Кобру» живьём я вообще увидел в первый раз. ― Умею, ― Моретти кивнула. ― А можно вопрос? Мы выбежим на сборщика с красными флагами всем скопом, чтобы он не дай боже не пропустил нашу маленькую компанию? Или мы будем вежливыми и незаметными? Или кто-то будет отвлекать? Я не понял: она издевается или серьёзно? Похоже, моё недоумение проявилось на лице во всей красе. ― Прости… что? Заряда для тактической маскировки хватит на пятнадцать-двадцать минут. За это время мы успеем добраться незамеченными, если ты об этом. ― Восхитительно, ― энтузиазма, впрочем, в голосе Зоэ не было вовсе. ― Значит, если что, залпы опустошителей полетят в того, кто её лишён. И налётчиков. И хаски. Как хорошо, что я люблю хасков. Нет, правда, М... лейтенант: отряд замаскированных разведчиков ― и адепт? ― Если ты не будешь бросаться вперёд, как оголтелая, мы не подпустим к тебе жнецов даже на выстрел. А так… Я уже предлагал тебе уходить. Ещё есть время передумать. ― Похоже, передумать хочу не я. Нет, спасибо. Я вам доверяю. ― Тогда можешь отдохнуть, ― милостиво разрешил я, надеясь, что этот разговор наконец закончится. ― Мы выступим через один стандартный час. Ты можешь поспать. Я слышал, вы, люди, сильно зависите от сна. Я почти почувствовал, как Моретти напряглась. ― Я... не думаю, что рядом со своими мёртвыми товарищами мне будет хорошо спаться, Мейлан. И вообще, на том свете выспимся. Но отдохнуть ― согласна. Стоит. Разрешите идти? Получив в ответ согласный кивок, она ушла ― вероятно, искать место, в котором можно было хотя бы сесть: наименее загрязнённое обломками, мусором и кровью. Запланированный привал вышел действительно недолгим: мы стащили тела погибших боевых товарищей Зоэ в дальний угол нашего убежища, прикрыли их немного обгоревшей пыльной шторой ― всё же лучше, чем ничего ― и занялись перепроверкой снаряжения. Я расположился поодаль от остальных и включил омни-инструмент. Поиск и перебор доступных радиочастот ― не слишком увлекательное, зато отлично расслабляющее дело, но мысли всё равно возвращались то к пострадавшему Картену, то к Моретти. Это могла быть ловушка. Зоэ завела нас прямо в лапы к жнецам. И вероятность, что она одурманена, была весьма велика. Я посмотрел на прикорнувшую в тёмном уголке женщину. Нет. Этого не может быть. Она показала себя как хороший ― пусть и не очень дисциплинированный ― солдат и ценный союзник в бою. «Что не мешает Жнецам влезть в её голову», ― ехидно подсказал внутренний голос. Я поднялся, чтобы пойти разбудить Моретти. Неплохо было бы удостовериться в том, что она ― не жнеческая марионетка.