Мой приказ

Снижавшуюся крылатую тень сборщика я заметил, когда до конца полной загрузки данных с последнего прикреплённого на стену датчика осталось не более семидесяти процентов. По примерным оценкам ― чуть меньше минуты. До нас саларианцам ещё ни разу не удавалось подобраться к жнецам настолько близко, и собранная информация может спасти не одну колонию Союза. Мы обязаны успеть. Сорок секунд. Я посмотрел туда, где оставил Моретти, но её не было видно. Я надеялся, что у неё хватит ума не высовываться и оставаться в укрытии, пока всё не закончится. Тридцать секунд. Сборщик пролетел прямиком над моей головой и завис в воздухе по ту сторону. Двадцать секунд. Жнецы за стеной пришли в движение: послышалось утробное рычание тварей и скрипучие механические голоса переговаривавшихся налётчиков. Десять секунд. На голографическом экране омни-инструмента зажглись индикаторы загрузки с датчиков, установленных на других стенах лагеря. Ноль. Я вытащил из поясной сумки заряд и установил его на металлической поверхности; то же самое должны были сделать остальные члены моего отряда. Теперь дело за малым: убраться отсюда поскорее и активировать бомбы, необходимые, чтобы уничтожить сам лагерь и жнецов внутри. Прости, Моретти, приказ есть приказ. Я в последний раз проверил настройки, развернулся и побежал, надеясь прибыть к месту встречи до того, как кончится действие маскировки. А потом я увидел, как вдалеке из-за укрытия появилась Зоэ. Она встала, широко расставив ноги, вскинула ракетницу к плечу и почти сразу, нелепо всплеснув руками, кубарем скатилась по склону. Моретти исчезла из поля зрения за травой и камнями, и я, не сбавляя скорости, попытался связаться с ней по комм-линку. Но ответом были лишь помехи, создаваемые глушилками Жнецов. Неожиданно сквозь статику пробился искажённый голос Маллика: ― Командир, нам нужно взрывать бомбы, пока твари не повалили наружу! Он сказал что-то ещё, но слова потонули в шипении. ― Нельзя, мы слишком близко к зоне поражения. Я оглянулся: ребята бежали в пятидесяти футах позади ― уже без маскировки. Маллик приложил ладонь ребром ко лбу, а затем указал вперёд ― туда, где скрылась Моретти. Я ничего не успел толком понять. Выпущенная из «Кобры» ракета со свистом рассекла воздух и ударила в правое крыло сборщика. Выведенный из равновесия, он завалился на бок, истошно завизжал и выпустил залп, вспахавший землю позади ребят, а потом с воем рванулся за ними, но в какой-то момент повреждённая выстрелом Зоэ часть крыла попросту оторвалась, и сборщик полетел вниз. С оглушительным грохотом он рухнул прямо на ребят ― из-под металлического брюха брызнула зелёная кровь. Секунду спустя сборщик взорвался. Ударной волной меня отбросило в сторону, а шрапнель почти полностью уничтожила кинетический щит: я приложился затылком о землю и на время полностью оглох. С трудом я перевернулся со спины на живот и попробовал подняться: пошатываясь, со второго раза всё же встал на ноги и без особой надежды попытался связаться хоть с кем-нибудь из отряда. Позади меня раздался дикий рёв покалеченной взрывом сборщика твари. Когда он стих, я услышал похожие на скрежет команды налётчиков ― и крики. Человеческие. Тех, кто был внутри. Из лагеря выбирались хаски. Толкаясь вздувшимися боками, шли каннибалы, огибая остатки огромной туши. Над моей головой скользнул знакомый синий луч прицела. Мои разведчики по-прежнему молчали ― и мне было необходимо выбираться. Склон ― вот он, совсем рядом, всего в полусотне шагов. Там я смогу хоть чуть-чуть отдышаться. Я взлетел на него с разбегу и уцепился за торчащие корни. Первые выстрелы выбили из откоса комья земли, но я продолжил карабкаться, стараясь не обращать внимания на пули. Причина на то была: налётчики подошли ещё недостаточно близко, чтобы стрелять точнее, а щиты должны выдержать ещё несколько случайных попаданий. Наконец добравшись до верха, я перевалился через край и несколько секунд пролежал на спине, жадно втягивая в себя воздух. Подняться после этой передышки оказалось чудовищно сложно. По привычке я начал проверять оружие и понял, что снайперская винтовка осталась там, внизу. Наверное, слетела с креплений на броне, когда меня приложило о землю. Жаль. Омни-инструмент мигнул и вывел на экран таймер обратного отсчёта. Самое время. Надеюсь, Моретти уже добралась до вышки. Я в последний раз взглянул на лагерь, на воронку перед ним, оставшуюся после взрыва сборщика, и активировал детонацию зарядов. Путь к месту встречи занял куда больше времени, чем я рассчитывал. Я шёл медленно, потому что движение отзывалось во всём теле сильной болью, но я не мог просто сесть и ждать, когда меня начнут искать, хотя прилив адреналина постепенно сходил на нет и идти становилось сложнее с каждой минутой. Вместе с усталостью пришло осознание, что мои разведчики мертвы. До этого момента ему просто не было места в моих мыслях. Меня затрясло. Я остановился и вновь попробовал связаться с Моретти. ― Сержант Моретти, говорит лейтенант Эмрис. Смешивавшийся с помехами голос пробился не сразу: ― Мейлан! ― интонацию было разобрать сложно, но Зоэ говорила очень настойчиво. ― Мейлан, где вы? ― Иду. Вижу вышку. Я один. Остальные ― погибли. Она замолчала. Слышно было только потрескивание ― мне даже показалось, что связь снова сорвалась. ― Дав...скорее, ― наконец сказала она сквозь помехи. Я увидел её спустя каких-то минут десять, когда уже был почти у цели, но, видимо, Моретти заметила меня ещё раньше: её нелепые размахивания руками сопровождались оглушающим треском на линии ― она что-то кричала, а потом внезапно сорвалась с места. Зоэ подбегала ближе, постепенно загораясь биотическим сиянием ― светились не только её руки, а она вся. Остановившись, Моретти отвела зажатые в кулаки ладони назад и резко выбросила их вперёд, в мою сторону, вместе с мощной волной тёмной энергии. Я подумал тогда, что она всё поняла: и про лагерь, и про бомбу, и про то, что мы не собирались никого спасать. И ― по собственной инициативе или по приказу вышестоящих офицеров ― решила расправиться с виновниками. А точнее ― с единственным оставшимся в живых виновником. Сил стрелять ― да даже просто снять пистолет с крепления на поясе ― не осталось совсем, и я просто шлёпнулся на живот, закрывая руками голову. Биотическая волна прошла в каком-то футе сбоку, но я не спешил подниматься, ожидая следующего ― и на этот раз последнего ― удара. Он не замедлил последовать, но вместо характерного напряжённого гудения воздуха от использования биотики раздался только скрежет, ― а потом оглушающий, яростный рёв. Глухой топот подбежавшей Моретти совсем в нём потонул. Она дёрнула меня на себя, вынуждая подняться, и потащила за руку в направлении вышки. Я оглянулся ― в который раз за этот бесконечный день ― и увидел тварь, берущую разгон для атаки. Запнувшись, я чуть не влетел лицом в землю, но Зоэ спасла меня от падения, вовремя подставив плечо. У лестницы, ведущей наверх, я пропустил Моретти вперёд и, дождавшись, пока она заберётся на высоту своего роста, полез тоже. Мы выбрались на небольшую площадку с перилами по периметру, где можно было немного передохнуть. Вышка содрогнулась от мощного удара. Тварь врезалась в неё с разбегу всей тушей, вмялась в неё огромным телом, и металлическая конструкция застонала. ― Он один? ― высовываясь и заглядывая вниз, спросила Моретти. Тварь ходила вокруг, тяжело опираясь на передние конечности; она подняла голову, и красные глазки уставились прямо на Зоэ. Моретти свесила руку, зачем-то сжав в кулак пальцы ― оттопырила средний и продемонстрировала непонятный мне жест оставшейся внизу твари. Та заревела, размахнулась лапищей и обрушила на вышку ещё два удара ― лестница затряслась, осыпаясь ржавчиной; раздался отвратительный скрежет металла о металл. Чтобы не потерять равновесие, мы оба попытались найти себе опору: я ухватился за перекладину, а Зоэ ― за меня. И тут последовал ответ на её вопрос. К основанию резво подбегали несколько хасков. Быстро огибая вышку, приближались ещё враги ― и, в отличие от громоздкой твари, вполне способные карабкаться ― и стрелять. ― Лезь, Мейлан, ― рявкнула Зоэ. С помощью биотики она подняла в воздух одного из хасков, расплющивая его о стену вышки. ― Попробуй ещё раз связаться с пилотом. И я полез. Несмотря на то, что мы починили вышку, подключиться к каналу и установить связь удалось далеко не сразу, и когда пилот наконец ответил, я был готов плясать от счастья. Закончив разговор, я крикнул Моретти, чтобы она тоже поднималась. Теперь оставалось только ждать. И я очень надеялся, что конструкция выдержит. Зоэ не сразу присоединилась ко мне: она уничтожала врагов ― кажется, налётчиков, которые пытались вскарабкаться по лестнице вслед за нами, ― пока у неё не иссякли силы. И даже после этого на остатках привитой Альянсовской подготовкой способности концентрироваться она подтолкнула парочку хасков под по-прежнему топтавшуюся у вышки тварь. В небе к северу уже показался быстро приближавшийся шаттл, когда Моретти наконец поднялась. Она ползла вверх стремительно, видимо, опасаясь выстрелов снайперов ― почти взлетела, содрогаясь во время участившихся ударов вместе с дребезжавшей лестницей. Преодолев последнюю перекладину, она пошатнулась, едва удерживаясь от падения, и что-то неразборчиво пробормотала ― наверное, выругалась. Синий «Кадьяк» облетел кругом и завис над вышкой. Дверь отъехала ― Ланрин уже тянул ко мне руку. Подпрыгнув, я ухватился за его предплечье, и он тут же втянул меня внутрь, а после помог Моретти. Обессиленные, мы повалились на пол. Шаттл стремительно уносил нас прочь от остатков жнеческого лагеря. Всё осталось позади. Пока Ланрин сообщал мне о состоянии Картена, Зоэ связалась с пилотом ― убедиться, что о возвращении двух подразделений ― вернее, того, что от них осталось ― уже доложено, ― и только после этого мы уселись на свободные места. ― Мейлан, ― Зоэ заскребла пальцами по горлу, нащупывая крепления шлема. Когда ей это удалось, она стащила его с головы, встряхивая влажными от пота короткими волосами. ― Что… что там произошло? Мы с Ланрином переглянулись. ― Лагерь взлетел на воздух, ― ответил я, внимательно посмотрев на Моретти. ― Из-за утечки газа или топлива. Не могу сказать. И ведь действительно ― не мог. Зоэ уставилась на меня, словно была не в силах отвести взгляд. У неё даже рот приоткрылся ― кажется, она напряжённо о чём-то думала. И выглядела при этом… несчастной. И в этот момент я заметил: на её лице не было никаких признаков индоктринации. Наконец она глубоко вздохнула. ― Это из-за сбитого сборщика? Я неопределённо помотал головой. В этом всём была лишь моя вина и ничья больше. ― Я… сочувствую, Мей. Отреагировать мне не дал оповестивший о скором прибытии на базу пилот.