Феномен невзаимной любви

      Чхон Мён поймал себя на мысли, что всё его естество радуется при виде одного человека. От того, что он по-знакомому бранится или приходит побитым, прося похвалы. Нет, он чуть не умер, а хочет, чтобы его хвалили!       И Чхон Мён так и ответил:       — Сасук, ещё немного и ты бы умер.       Этот ребёнок его не слушал и делал всё по-своему. Но Чхон Мён не мог ему помешать, лишь наблюдая и временами наставляя издалека. А в его сердце прорастал тянувшийся к свету росток, которому он не мог дать имя. Его сердце болезненно сжималось при виде Пэк Чхона и в то же время цвело, отбивая красивый ритм. Он не понимал откуда это противоречие и пытался сесть и поразмышлять над этим.       Также он радовался бы при виде своего сахёна. От его улыбки или той же брани, в которой было проявление любви, заботы и беспокойства. Он был бы рад выпить с Чхон Джином, слушая его бубнёж. Или Тан Бо, этого сопляка, когда он вновь попросит спарринг.       … и сердце сжиматься при мысли о них будет также.       Чхон Мён не знал, что с ним не так. Что не так с сердцем, которое сбивалось с ритма и болело. Но одним днём, прогуливаясь по улочка Хуа Ума, он услышал ответ:       — Любовное томление.       Чхон Мён остановился. Его будто пригвоздило к земле, когда как девушка продолжила увлечённо болтать:       — … тёплые и светлые чувства, что растут в душе к тому, кто недостижим. Ах, этот роман был так хорош…       Это оно.              «Я… влюблён?»       Чхон Мён не был глупым и не был тем, кто сбегал от правды. Этих слов было достаточно, чтобы всё понять, разложить по полочкам и найти решение, такое же быстрое и радикальное, которое свойственно ему —       Нужно вырвать их с корнем.       Он не хотел искать смысл жить дальше, только для того, чтобы нести на своих плечах воспоминания о прожитых двух жизнях. Он всего лишь одержимый дух, который дышит, ест и существует только для одной цели. У него не было времени на тёплые чувства. Все они остались там, в той первой жизни.       И Чхон Мён думал, что это так легко…       … но чувства не были его сильной частью.       — Чхон Мён-а.       Чхон Мён смотрел на Пэк Чхона, что ожидал, пока он подойдёт. На его губах играла мягкая улыбка, а протянутая вперёд рука давала возможность схватиться и шагать вместе.       *тук-тук-тук*       Чхон Мён чувствовал, как его сердце билось, как у живого человека. Словно искусный садовник нашёл засохшее дерево сливы и разжалобленный привёл его в надлежащий вид. Обрезал засохшие ветви, которые более не могли тянуться вверх и нести плоды. Удобрил почву, давая глоток жизни. И ждал, когда желание жить, доступное всему живому, превозобладает. И искалеченное дерево зацвело.       Чхон Мён думал, что может противиться, но, ведомый, он протянул руку, ощущая тепло под ладонью и принимая подаренную улыбку, лелея её, как умеет.       Он просто был безнадёжно влюблён и его опыта было недостаточно, чтобы с этим справиться.

***

      Луна мягко осветила черты лица молодого мужчины. Он повернул голову на звук шагов, приветствуя:       — Чхон Мён-а, что-то случилось? — в его голосе была нотка беспокойства и Чхон Мёну было невыносимо от того, что его сердце радостно забилось от неё одной.       — Я хочу поговорить.       Пэк Чхон указал рукой на место рядом. Чхон Мён, чьё лицо было залито алкогольным румянцем от выпитого, а походка неровной, бухнулся. Он молчал некоторое время, а Пэк Чхон ждал. Наконец, Чхон Мён открыл рот:       — Сасук, я… ты, что ты делал с теми чувствами к саго?       — Кхм!..       Пэк Чхон закашлялся. Нет, почему этот ублюдок вообще вспоминает об этом?       Но он подумал, что Чхон Мён безответно влюблён, как и Пэк Чхон когда-то, и теперь ждёт совет от своего старшего. Пэк Чхон не знал радоваться ему, что наконец к нему пришли за советом как к старшему, или нет?       — Я не уверен, но… Если кто-то влюблён, то нужно рассказать об этом? Чем больше ты скрываешь, тем тебе тяжелее.       — … — Чхон Мён помолчал, а потом усмехнулся. — Просто по лицу сасука можно всё сразу прочитать.       — ...       Пэк Чхон недовольно нахмурился. Нет, это был всё тот же Чхон Мён, что и всегда. Но голова упала на плечо Пэк Чхона, а сливовые глаза были сокрыты за рядом ресниц.       — Сасук, мне так больно.       Так больно чувствовать, как эти ростки сначала щекотали сердце, прорастая, а теперь бьются о его зашитые неровными стежками стенки, желая найти выход. Но Чхон Мён был упрям и топтал это дерево как только мог, но оно всё росло и росло… после каждой улыбки, касания, жеста…       — Почему сердце так радуется из-за такой глупости, а, сасук?       — Чхон Мён-а, — Пэк Чхон прижал к себе Чхон Мёна, закрывая от всего мира и боли, который он может причинить. — Всё хорошо. Ты можешь мне рассказать.       Ах…       Возможно поэтому ему и нравится Пэк Чхон. В его объятиях он чувствует, как вернулся в прошлое, как будучи ребёнком засыпал в руках своего сахёна. Он был в безопасности и не знал забот. Очень тепло и по-родному уютно.       — Поэтому мне и нравится Дон Рён, — промямлил Чхон Мён в чужое плечо и поднял голову. — Такой милый.       Расфокусированный взгляд нашёл чужие губы, распахнувшиеся от неожиданности заявления. Верно, его Дон Рён не такой глупый, чтобы не понять.       Тёплое дыхание коснулось распахнутый губ, а язык выскользнул наружу, лишь едва касаясь.       Чхон Мён упал обратно в чужие объятия, засыпая. Он был слишком жаден, чтобы отказываться от того, что было прямо перед его носом. У него и правда была испорченная натура…       Сегодня он будет наслаждаться чужим теплом, а завтра они оба сделают вид, будто ничего и не было.