Перекрестки Арнора

У взгляда с Земли на Арду через окно художественного текста есть одно «узкое место». Практически буквально узкое – любое окно ограничивает поле зрения. Характерная черта большей части литературы «по мотивам» (ну и исторических романов, тоже, в своем роде фанфиков по фэндому «История Земли») – авторы привязаны к определенному периоду и определенной культуре. Да, в какой-то мере это действительно упрощает творчество - проникаться кусочком мира легче, чем миром в целом. Но изнанка такого решения – специфика культуры может заместить специфику мира. Автор порой начинает смотреть на весь описываемый мир не глазами человека Земли, а глазами представителя конкретной культуры конкретного мира. Маска персонажа прирастает к лицу автора – и вместо взгляда землянина-автора на мнение персонажа-иномирянина мы получаем излагаемое устами землянина-автора мнение жителя описываемого мира. В лучшем случае мир скукоживается, за пределами Нуменора (Дориата, Рима) нет ничего кроме зверобразных харадцев (феанорингов, германцев). В худшем – представители культур, отличных от интересной автору, упрощаются и уплощаются. В окне художественного текста вместо Арды читатель видит картину, созданную внутри Арды. Талантливо нарисованную или лубок – уже не так важно, все равно живого мира нет. Можно любоваться картиной, восхищаться мастерством автора, эпичностью батальных сцен, хитроумием интриг. А вот сопереживать уже не получается. И выходов здесь два. Либо профессиональная отстраненность историка, рассказывающего об иных культурах чуть отстраненно, как биологи рассказывает о листьях и соцветиях. Либо – полифония культур и эпох, не позволяющая одной из культур скрыть остальные в своей тени. И примером такой полифонии могут служить «Холодные камни Арнора». Да, совершенно очевидно, что у автора есть главные герои (дунэдайн Арнора, народ, который спустя века сможет дать Средиземью Арагорна), и именно они стоят в центре повествования. Но при этом о кулинарии и бюджетной системе Гондора, лоссотской охоте и харадской философии, эльфийской музыке и гномьих ритуалах, нуменорской архитектуре и хоббитском гостеприимстве сказано едва ли не больше, чем об обычаях и быте самих наследников Северного королевства. И представителю каждого народа на страницах трилогии дана возможность словами или мыслями высказать свое мнение об арнорцах (и наоборот). Именно за счет множества культур, окружающих дунэдайн, образуется своеобразная стереометрия в изображении арнорской культуры, отражение этой культуры в разных зеркалах. Важнейшим проявлением этой стереометрии становится сквозной сюжет первых двух книг трилогии – встреча Арнора и Гондора (вернее, Минас-Тирита. Гондор в «Холодных камнях...» весьма неоднороден, отношения столицы с провинциями сложны и анекдот про посольство Гондора в Минас-Тирите прошел бы на ура). Трижды этот мотив появляется в книгах – воспоминание о поездке Арведуи в Гондор, история участия гондорской армии в войне с Ангмаром («Некоронованный») и весь «Гондору не нужен Король». И четвертая встреча, нигде не упомянутая, но незримо присутствующая и для читателей, и для героев – будущее возвращение короля... И первые три встречи оборачиваются потрясениями, катастрофами и эвкатастрофами... Две линии потомков Нуменора оказываются едва ли не более чужими друг другу, чем их противники в многочисленных войнах (сожаление арнорца, впервые столкнувшегося с гондорскими интригами, об орках, с которыми все так просто и понятно, звучит не совсем шуткой). Две культуры противоположны друг другу во всем – от кулинарии (дичь и лесные ягоды, повседневная пища арнорцев, для гондорцев – редкая роскошь; в то же время хлеб, имеющийся на столе у самого бедного гондорского крестьянина, и вожди дунэдайн видят не каждый день) до социальной структуры (у арнорцев уже в первые десятилетия после падения Артедайна стирается грань между лордами и простолюдинами, в Гондоре общественное положение зримо воплощено в семи ярусах столицы). Арнорская молчаливость и гондорская велеречивость, арнорская прямолинейность и гондорские интриги, различий слишком много. И потому до возвращения Короля должно пройти не одно столетие – ни одна из сторон не готова меняться, Гондору не нужен король-северянин, арнорцам не нужен Гондор. И еще один интересный момент ворлдбилдинга. Для читателя-землянина и Гондор, и Арнор из «Холодных камней...» (если взять их сами по себе, заменив Таургона на бедного лорда из гондорской провинции, а Арнор показывая только глазами арнорцев, как в «Волчьих тропах» и значительной части «Некоронованного») могут показаться почти утопиями. Очень разными, но равно утопичными. Арнор – сообщество сильных и гордых, честных и справедливых людей. Людей, по моральному и интеллектуальному уровню, по способностям и умениям перекрывающих среднего Марти Стью из произведения МТА. Причем не картонных, как вышеупомянутый Марти, причем без подпорок в виде читерских подарков богов, все сами, своими руками и своей волей. Говорите, у них в Арноре раз в несколько десятилетий жуть творится? Орки с варгами набеги устраивают, селения под ноль вырезают? Нет, хоббитов или жителей благополучного XIX века оно бы реально напугало. Но мы-то читали Симонова и видели «Иди и смотри», страшно, конечно, но не ужас-ужас-ужас... Живут в пещерах, топят торфом? Да у нас полстраны в ветхом и аварийном жилье живет, было бы чем пугать. А другая половина крепко задумается над предложением перебраться в неремонтированную хрущевку, если им гарантировать, что их соседями и коллегами по работе будут только такие вот дунэдайн, которые гарантированно помогут и не подставят. Утопия, как есть утопия. Минас-Тирит – удивительно благополучный город, преступность – минимальная, голодных нет в принципе. У дорог стоят лотки с товаром и ящички для монет, подходи, бери, клади монеты в ящик, все на честном слове. Деталь, характеризующая как моральный уровень, так и благосостояние гондорцев, лучше чем объемный социологический трактат. Вы скажете, лорды интригуют, наверху змеюшник и все такое прочее? Очень страшно, да. У нас в средней компании интриги и подставы могут быть грязнее, чем здесь у людей, управляющих провинциями. Бесчеловечная налоговая дисциплина? Честное слово, автор, описавший такую дисциплину в наших ИФНС, был бы признан безусловным утопистом, не знающим жизни... Брезгливое высокомерие лорденышей, социал-дарвинизм Борласа и т.д.? Да на иных форумах Рунета тусят такие образцы, что на их фоне гондорские лордята образцами корректности покажутся... Опять утопия. А в утопию не веришь. Ее можно рассматривать, как произведение искусства, восхищаться, отстраненно завидовать в духе «жаль, что такого в реальной жизни не бывает», но сочувствовать такому – увольте. Однако в книгах появляются отражения Гондора и Арнора друг в друге. И они друг другу кажутся сказкой, но совсем не утопией (ибо сказкой в смысле «чем дальше, тем страшнее» – тоже). Для благополучного Гондора и один орочий набег в десятилетие – это уже страшно, а жизнь в пещере – жуть хтоническая. Для арнорцев с их стихийно сложившимся общинным укладом и перманентным фронтиром гондорские интриги – это нечто феерически ненормальное. И все – культура, которая еще несколько абзацев назад готова была показаться утопией, оживает. Кстати, ремарка в сторону. Пожалуй, именно на этом погорела в свое время «Черная книга Арды». Культура мелькорианцев была хорошо описана, она была обаятельна, но при этом кроме Эллери Ахэ (после их геноцида– людей Аст Ахэ) в книге не было других живых культур. Культуры Валинора и мятежных Нолдор были почти карикатурны – и потому описание мелькорианцев воспринималось в лучшем случае, как утопия, в худшем – как агитка. Их культуре было не с кем взаимодействовать. А вот пропиши авторы два разных течения мелькорианской культуры (к примеру, под эгидой Мелькора и Саурона, соответственно), их взаимодействие, их конфликт – глядишь и восприятие ЧКА было бы куда как менее критическим. Конец ремарки. Игра отражений не заканчивается на предотвращении ощущения утопии. Отражение в зеркале может немало рассказать не только о стоящем перед зеркалом, но и о самом зеркале. И восприятие Гондора Арнором рассказывает нам об Арноре, не меньше, чем о Гондоре, добавляя штрихи к портрету культуры дунэдайн... И этот прием используется не только с наследниками Нуменора. Не менее выразительной характеристикой двух культур становится восприятие ими эльфов. Для арнорцев эльфы – добрые соседи, мудрые, светлые, но – живые... А вот для гондорской аристократии эльфы – уже нечто высокое, но застывшее в своей идеальности. Можно восхищаться своим соплеменником, знающим квенья, можно вчитываться в древние манускрипты, но увидеть за книжными страницами живых существ уже не получается. А для гондорцев-простолюдинов эльфы – уже часть страшноватой сказки о далеких землях, эльфийские чародеи стоят в одним ряду с орками и драконами... И причина этих различий – не только географическая (в конце концов, расстояние от от Минас-Тирита до Лориена немногим больше, чем от Форноста до Ривинделла, а историю Имразора и Митреллас от событий «Гондору не нужен Король» отделяют всего четыре века). Еще одно различие двух культур – отражение прошлого в настоящем. Гондор и Арнор растут от одного корня, но, как ни странно, прошлое у них – разное. Гондор мыслит категориями Второй эпохи, его история – это продолжение истории Нуменора, в которой мало места эльфам. И потому для гондорских лордят нет ничего зазорного в том, чтобы переврать «Лэ о Лэйтиан», издеваясь над малообразованным сослуживцем. А вот арнорца Таургона это бесит – и не без оснований. Арнору ближе Первая эпоха (настолько ближе, что «Лэ о Лэйтиан» здесь напевают женщины, сидя за прялкой), описывая свои жизненные коллизии, арнорцы вспоминают Тургона и Тингола, арнорские дети играют в Финрода и Берена... И, что любопытно, это расхождение еще и динамично. Пока Артедайн, последний осколок Северного королевства, наследника Нуменора, стоял, для Арведуи и Аранарта Вторая эпоха была как бы не ближе, чем Первая. Образы Эмельдир и Анкалимэ вспоминались с равной легкостью. Более того, Кольцо Барахира было для Аранарта Кольцом Элроса, все то, что до Элроса – эпоха героических легенд... Но Артедайн пал, а у скрывающихся в лесах дунэдайн осталось очень мало общего с могучим государством потомков Элроса. А вот с партизанами Барахира – напротив... И потомок Аранарта мыслит уже преимущественно образами Первой эпохи, в которой эльфы – главные герои. А ведь видение во многом зависит от глаз смотрящего. Арнор смотрит на Арду через призму Первой эпохи, Гондор – через призму Второй. И это – одна из причин того, почему две культуры живут в разных сказках... Раз уж зашла речь про эльфов - еще одна ремарка. Любое сильное произведение порождает шлейф прочтений - среди читателей непременно найдутся поклонники как Монтекки, так и Капулетти, как Темных, так и Светлых... И тот факт, что чье-то прочтение любимой книги отличается от твоего зачастую весьма некомфортен. По этой причине произведения «по мотивам» любят раскладывать все по полочкам, так, чтобы уж по этому произведению, позицию автора нельзя было переврать. Здесь хорошие – здесь плохие. И большое всего от этого уплощения страдают как раз те, кого можно назвать «лицом фракции» - эльфы, джедаи, Дамблдор и т.д. Либо воплощенное Добро, либо волки в овечьей шкуре, полутона не приветствуются. В «Холодных камнях Арнора» автор успешно избежал этой ловушки. Да, эльфы здесь, безусловно, велики и прекрасны, они желают добра людям, но... Но эльфы – чужие. Они – не люди, они думают по-другому. И конфликт Элронда и Аранарта в «Некоронованном» – это даже не конфликт хорошего с лучшим, где там хорошее, а где лучшее – не скажешь. Оба они хотят добра дунэдайн, но – по-своему... Железная воля правителя, просчитывающего планы на века после своей смерти, - против устремлений бессмертного, желающего дать капельку тепла своим короткоживущим родичам. Конец ремарки. Восприятие прошлого в культуре Арнора и Гондора раскрывается по-разному, но один из образов присутствует во всех трех книгах – книги. Книги, которые читают герои, порождая очередную россыпь отражений – отражения реальности в книжном тексте, отражения книги в читателях. Герои «Холодных камней» читают узнаваемые каноничные тексты - Атрабет Финрод ах Андрет, легенды о Берутиэли, повесть о падении Гондолина. Читают - и не во всем согласны с ними... Нет, это не пресловутое «Профессор был неправ». И нет, это не Альвдис резонерствует устами героев. Это именно жители одной культуры из одной эпохи смотрят на описание другой культуры и другой эпохи, сделанное представителем третьей. Для современного читателя «Песня о купце Калашникове» уже воспринимается сложно, хотя от событий песни нас отделяет меньше пяти веков. Между героями Альвдис и событиями, о которых они читают, лежит больше пяти тысячелетий. Восприятие древних текстов персонажами не только добавляет глубины миру (живой мир не может оставаться неизменным), но и становится способом добавить еще одну грань к образу героев. В конце концов сценка Сталин читает Пушкина Аранарт читает Атрабет рассказывает больше об Аранарте, чем об Атрабет – одни и те же звезды по-разному отражаются в озере и болоте...