сад падающих звёзд.

Первыми на съемочную площадку ввалились Хью и Рауль, о чём-то оживлённо беседуя и активно жестикулируя. — И ты представь себе: я тогда чуть не обосрался! — эмоционально выпаливает Эспарза. Хью давится горячим кофе, пытаясь откашляться. — Вот прям во время съемок чуть в штаны не наложил? — со смешком спрашивает британец, свободной рукой взяв сценарий. — Дэнси, ты дурак! Я же в переносном смысле! — Рауль так же берёт сценарий, скользя взглядом по своему тексту. — Вот уж не думаю, что поцелуй с мужчиной довёл бы тебя к тому, что ты чуть не обделался от страха, — Хью уже хохотал так, что аж слёзы выступили, чего не оценил коллега, смачно хлопнув его по плечу. — Да ну тебя! А вообще, как думаешь, мы будем скучать по касту? — товарищ деловито вздёрнул подбородок, и плюхнулся в мягкое кресло, повторяя текст. — Конечно. Даже такой чёрствый сухарь как ты будет скучать. Это всё дело привычки. Дай себе время и однажды поймаешь себя на мысли, что скучаешь по отборным трехэтажным матам, разносящимся по этим площадкам. Тот неуверенно кивает головой, вчитываясь в сценарий. — Доброе утро геям, остальным — сочувствую, — на площадку бодрым шагом зашёл Фуллер, пожимая ребятам руки, — что-то вы рано сегодня. До съемок ещё 15 минут, — мужчина прошёл к своему столу, открыв крышку ноутбука. — Эспарза у нас раняя птица, забыл? — Дэнси кивком головы указал на коллегу, сидящего рядом, — я думал, что он мне дверь с петель снимет, если я ему не открою. — Нехер было дрочить на Мадса целую ночь! — буркнул тот, но тут же прикрылся листами бумаги. — А я то думаю: чего я так долго уснуть не мог? — с усмешкой говорит датчанин, который пришёл так не вовремя. — А ты ему свечку держал? — со смешком спросил Фишбёрн, пришедший сразу после Миккельсена. — Фу, нет! — Рауль перекрестился, вызвав у коллег очередную волну смеха. Фуллер, сидевший за столом, лишь качает головой и улыбается. — Ждём Скотта и Аарона и начнём, — отозвался Брайан, сосредоточенно что-то читая на экране ноутбука. — А девочки? — спрашивает Хью, отрываясь от сценария. — Скоро подтянутся, они ещё торчат у гримёров. Ну и делают миллион историй в Инстаграм, — отвечает Фуллер. Дэнси сам себе кивает головой и, чуть выровнявшись в кресле, бросает пустой стаканчик в урну, но промазывает и попадает в Мадса, который залипал в телефоне. — Ауч, — он шутливо дуется, глядя на Хью, но всё же наклоняется, дабы поднять картонный стаканчик и выбросить его в корзину, за что получает благодарную улыбку британца. — Пардон, не рассчитал силы. — Рукожоп! — довольно выпаливает Рауль, за что тот час же получает удар локтем в район груди, и сдавленно всхлипывает, — да молчу я! — Всем доброе утро, — на площадку заходят Аарон и Скотт, которые выглядели, мягко говоря, помятыми. — А вот и наши голубки явились, — Фуллер смотрит на ребят и улыбается, вгоняя мужчин в краску, — а теперь — за работу! Съемки затянулись почти что на два часа, так как Дэнси и Эспарза всё время срывали одну сцену. Рауль чуть поднял голову, идя ровным шагом, держа в руке букет цветов. Хью мысленно просит прощение у папы Фу и других ребят, и начинает смеяться. — Да пошёл ты в жопу, Дэнси! — Эспарза ударяет его несчастным букетом, — прекрати ржать! — Доктор Чилтон, это что, свидание в больнице? — британец делает шаг вперёд, ловко ухватив того за талию, и наклоняет вниз, склоняясь к чужому лицу. — Уилл! — Рауль с перепугу аж имя перепутал, тут же пытаясь оттолкнуть от себя коллегу. — Ну куда! — выпаливает Фуллер, подскочив со своего стула, — Дэнси, я в тебя сейчас чем-то тяжёлым кину! Прекрати дурачиться! Мадс молча скрипнул зубами, удаляясь курить. — Да ты чего, папа Фу? Вот это фанаты ахуели бы от такого сюжетного поворота, — со смехом говорит Хью, всё так же держа несчастного Рауля за талию в не очень удобной для него позе. — Все уже устали. Посмотри на Скотта и Аарона, они уже в форме желе расплылись в креслах, — и правда, Абрамс сидел в полулежащей позе, закинув руки на подлокотники, в то время как Томпсон закинул две ноги на подлокотник, да свесил голову вниз. — Хью, ты чего это Мадсу изменяешь, а? — поддела его Джиллиан, стоявшая возле Фуллера. Британец на эту шутку лишь фыркнул и привычно закатил глаза. — Ладно-ладно, — Дэнси ловко поднимает раскрасневшегося коллегу, который вновь бьёт его цветами, уходя в другой конец коридора. — Придурок! — кричит Эспарза, одергивая порядком надоевший пиджак, — я лично дам тебе в глаз, если ты ещё хотя бы раз засмеешься. — Мотор! Начали! — крикнул Брайан, поправляя козырёк кепки. Хью всё-таки успокоился, дав возможность отснять эту сцену. Ребята прогнали ещё несколько кадров, услышав заветное: — Снято! Стоп! На сегодня хватит. Рауль тут же ринулся к столу, где стояли сэндвичи и аппарат с кофе. Дэнси бесшумно подкрался сзади, положив ладони на его талию. — Доктор Чилтон, — промурлыкал тот, — спасибо за цветы, очень мило с Вашей стороны. Эспарза тут же дёрнулся, припечатав коллегу к стенке. — Хью, ты прекрасно знаешь, что я не люблю лишнее касание к себе. Ещё раз так сделаешь — я сломаю тебе нос, ты меня понял? Британец цокнул языком, поднимая руки вверх. — Понял-понял, больше не буду, — он обворожительно улыбнулся, а Рауль лишь тихо выругался себе под нос, отпуская товарища и вернулся к поеданию сэндвича. — Дэнси, подойди-ка сюда, — послышался голос Фуллера. — Иду, папочка Фу! — британец мысленно попрощался со своим носом, но не удержался от того, дабы не шлёпнуть мирно жующего Рауля по заднице, и тут же умчался к Брайану. — Стоять, сука! — Эспарза молниеносно ринулся к шкафчику, где хранились бутафорские органы и кровь, — я тебя сейчас убью! Хью смекнул, что ему сейчас влетит по самое не хочу, и он попытался пробежать мимо разъяренного коллеги, но тот ловко попал ему в затылок пакетиком с кровью, пачкая его рубашку. — Это война, доктор Чилтон! — Дэнси тоже схватил бутафорские органы, кидая их в Эспарзу, который уклонялся от летящих в него предметов, но британец всё равно несколько раз попал в Рауля. Брайан, сидевший за своим столом, закрыл лицо руками и обречённо простонал. Девочки снимали всё это на видео, дабы показать потом Фишбёрну, который ушёл первый, так как отснял свои сцены и пропустил всё самое интересное, пока Аарон и Скотт молча ахуевали от происходящего. Миккельсен стоял неподалёку от дерущихся ребят, сложив руки на груди да склонив голову. — Ага! Попался! — довольно вскрикивает запыхавшийся Дэнси, целясь последним органом в Рауля, но тот, громко завопив, на каком-то инстинктивном уровне падает на пол, закрывая голову руками, а окровавленное сердце летит прямиком в лицо мирно стоявшему Мадсу, который даже толком не успел среагировать и уклониться от летящего в него органа. — Ой.. — как-то хрипло выдавил британец, с опаской глядя на друга, который вытирал лицо влажными салфетками. Эспарза поднимается с пола и начинает смеяться с датчанина. — У тебя все зубы в крови, Рауль, не ори так, — говорит Аарон, который заметил, что рот коллеги в бутафорской крови. — Беги, Дэнси, беги, — обманчиво спокойно говорит Миккельсен, а Хью в ту же секунду драпает в сторону своего трейлера. — А убирать кто будет?! — кричит вдогонку Фуллер, но тут уже и Мадса след простыл, который сразу же ринулся вдогонку за коллегой. Британец сворачивает в сторону небольшого леса, возле которого стояли их фургоны, но не успевает повернуть в другую сторону, когда его ощутимо вдавливают спиной в ствол огромного дерева. Оба мужчины загнано дышали, пока Мадс хаотично слизывал с нижней губы всю ту же бутафорскую кровь, которая, по правде говоря, была отвратительна на вкус. — Мэсси, отпусти! — хрипло попросил Хью, тяжело вдыхая, и пытаясь выровнять дыхание после бега. — Ты влепил мне сердцем в лицо, с чего это вдруг я должен тебя отпустить? — негромко спрашивает датчанин. — Эй! Ты прекрасно знаешь, что я целился в Рауля, а не в тебя! — пытается оправдаться тот, ведь он действительно не подумал, что может попасть в Мадса. — Slechte jongen*, — говорит Миккельсен. — Что? Мэсси, ты же знаешь, что я не понимаю датский, — обиженно протянул британец. — Что это было? Я имею ввиду с Эспарзой, — Мадс очень надеялся, что Хью не услышит в его голосе ревность. — Да мы дурачились, чего ты так завёлся? Мне нравится доставать его. Датчанин молча щурится, но его сердце тут же ухает вниз, а тело замирает, когда Дэнси кое-как освободил одну свою руку, протягивая её вперёд, и касается нижней губы Миккельсена, проводя по ней, а затем слизывает с большого пальца кровь. — Да, ты прав, что бутафорская кровь ужасна на вкус, — словно ни в чём не бывало говорит Хью. Датчанин мысленно обращается ко всем ему известным и неизвестным богам, дабы не сорваться и не впиться в губы напротив собственническим поцелуем. Мадс отпускает Дэнси, тяжело сглатывая. Британец же, словно с каким-то вызовом склоняет кудрявую голову вправо. — Ганнибал, не переживай, Уилл верный только ему и изменять не собирается, — он кокетливо касается воротника некогда белоснежной рубашки Миккельсена, поправляя его и направляется к своему фургончику. Датчанин так и стоял посреди леса, пытаясь осмыслить произошедшее и смириться с тем, что он ревнует этого невыносимого британца. Хью же, громко хлопнул дверью, оседая по стене вниз прямо на пол. — Господи, что я ляпнул? Что я сделал? Придурка кусок! — актёр обессилено ударяет ладонями по полу, прикрывая глаза. Он не хотел воспринимать то, что его тело несколько неоднозначно отреагировало на то, что Мадс властно прижал его к дереву, грозно нависая сверху. И то, как датчанин задал тот вопрос. В его голосе явно была слышна ревность. Самая настоящая, чёрт возьми, ревность! А как Мадс слизывал ту чёртову кровь со своей нижней губы окончательно добила бедного Дэнси. Британец тут же машет головой, открывая мини-холодильник, достав оттуда бутылку виски, делая несколько глотков, заваливаясь в кровать и, сам того не понимая, так и засыпает, не переодевшись. Датчанин стоял на улице, выкуривая очередную сигарету, всё ещё чувствуя тот злоебучий привкус крови. Мысли мужчины хаотично бегали в его голове, не давая ему возможности сосредоточиться на чём-то конкретном. Он раздражённо стряхивает пепел, бросая окурок на пол, втаптывая его в землю носком ботинка и решает, что надо бы лечь спать, дабы не терзать себя непонятными мыслями. И нужно поговорить с Хью. Обязательно нужно.