It's a hard life

— Брааааай... — Ась? – удивился внезапному приходу Роджера гитарист. — Помоги с физикой пожалуйста... – умолял тот, даром что не вставая на колени. Жалобности в этот момент ему было не занимать. — Что конкретно тебе непонятно? – тяжело вздохнул Бри, смирившись со своей участью. — Линзы, преломления... Блять, забыл совсем! – сетовал Тейлор. – Точно! ОПТИКА!!! – закончил торжествующе он. — Ох, горе ты мое... – рассмеялся Брайан. – Надеюсь тебе известно что такое электромагнитные волны и колебания? – но не увидев уверенности в глазах собеседника набрался терпения и продолжил. – Что-ж, начнем с основ! Спустя час кряхтения Роджера: — Брайааааан, я безнадёжен! – он жеманно накрылся злополучной тетрадкой с треклятыми формулами и окончательно сник. Светлые волосы исчезли за оригинальным укрытием. Брайан убрал тетрадь в сторону и немного поколебавшись зарылся длинными музыкальными пальцами в макушку Тейлора, мягко поглаживая ее подушечками пальцев. Роджер, смутившись, сначала напрягся, но успокаивающие движения Мэя сделали свое, и вот парень уже блаженно улыбался, даром что не замурчал. Поистине умилительная картина! – Ладно, я всë понял, сейчас продолжим... – расплылся в довольнющей улыбке Роджер. — Вот и славненько! Время неумолимо близилось к вечеру. — Может ну ее нахуй эту физику? – прошипел в отчаянии Роджер. – Я уже не могу на это смотреть. Побойся Бога, Брайан! – тут он взглянул на гитариста и вкрадчиво спросил. – Может расчехлишь свой инструмент? — Чего-чего?... — Я про гитару, идиот! – рассмеялся Тейлор, глядя на покрасневшего кента. – А ты что подумал? – ухмыльнулся ударник. — Мало ли какие мысли посещают твою испорченную голову! – начал оправдываться Мэй. — Ладно-ладно, не смущайся, моралист. Но закругляться уже реально пора, а то мне уж как-то неловко твое время отнимать. — О как мы заговорили! Ну уж нет, пока не начертишь ход лучей рассеивающей линзы – из-за стола не выйдешь! А, и не забудь охарактеризовать чертеж. Спустя еще тонну Роджеровского матерного: — Что значит “Без бутылки не разберешься”? — Мх, забей, итак, что же мы видим? Мнимое изображение, увеличенное наверное? Блять, ну пускай еще и перекрученное или какое, ДА НЕ ПОНИМАЮ Я! – в его умоляющих глазах помимо неприкрытой ярости блестели слезы. — Ты почти прав! — гордо вздохнул Бри. – Это действительно мнимое и увеличенное изображение, правда не перекрученное, а перевернутое... Немудрено, что утро встретило двух сонь, уснувших за письменным столом (так и не доделавших свои задания, а Мэй к тому же не приступивши), звонкой трелью будильника. Пришел Брайанов черед истерить...