Впуская, вернись

Monday left me broken Tuesday, I was through with hoping Wednesday, my empty arms were open Thursday, waiting for love, waiting for love Avicii - Waiting For Love: https://music.yandex.ru/album/15323339/track/23851376 ________________________________________________________ Когда Кэйа распахивает утром глаз, он понимает, что улыбается. Не кому-то, не зачем-то, а просто так. Замирает, не спеша вставать, и пялится на потолок. Пожалуй, он отвык от этого ощущения: просыпаться в ожидании чего-то хорошего. Когда открываешь глаз и сразу расплываешься в приятном теплом чувстве предвкушения. С другой стороны, а что такого? Не надо никуда бежать и ничего решать. Ничего не болит. Он в хорошем месте, и солнце пробивается косыми лучами через окно, а ветер приносит сладковатый запах лоз. Наверняка чувство связано с чем-то из этого. Точно не с тем фактом, что ему ночью снились потемневшие от эмоций алые глаза. Потемневшие, искрами пляшущие — и вовсе не злые, неееееет. Не может быть злым тот, кто во сне так бережно вел своими точеными пальцами по его скуле, шее, скользил ниже и ниже, и губы не были бы такими мягкими, и… Кэйа досадливо жмурится. Архонты, он превратился обратно в пубертатного подростка. Так, тебе надо быть аккуратным и не спешить, помнишь, убеждает сам себя Кэйа, усаживаясь на постели и задумчиво проводя рукой по виску. Не торопись, а то потом бед не оберешься. Давай, держи себя в руках, Альберих, ага? Он впрыгивает в штаны, неловко влезает в рубашку: пришлось распороть по нескольким швам, чтобы надевать, несмотря на гипс. Закрепляет повязку. Расчесывает волосы, сосредоточенно мурлыча, обувается и почти выбегает на улицу. Всё ещё странно не перепрыгивать ступени на узкой лестнице из маленькой квартиры. Не бежать в массивное здание ордена. Странно сразу оказываться среди ровных рядов шпалер, под открытым гостеприимным небом, чувствовать тысячи знакомых издавна запахов. Странно, но хорошо. Кэйа довольно щурится. И непроизвольно глупо улыбается, когда слышит где-то рядом бархатистый голос. - …прекрасная ворчливая девочка, вся в меня, Несса, вся в меня, - Рагнвиндр обнаруживается около птичника. Держит на запястье свою соколицу и нежно почесывает той шейку, тихо приговаривая. Зрелище настолько хрупкое, эфемерное, что Кэйа застывает на расстоянии, не решаясь подойти. Только любуется на умиротворенное лицо Дилюка, который сейчас так похож на себя-прошлого. Кэйе кажется, будто вдруг вытащил из-под пыли и осколков сокровище, и теперь боится дотрагиваться. Даже дышать боится. - Мастер Дилюк, я всё сделал, как вы просили! Рядом с Рагнвиндром оказывается кто-то из младшей прислуги, невысокий паренек с молочно-белыми вихрами. Кэйа чуть досадует, потому что Дилюк мгновенно закрывается… хотя, пожалуй, он и закрывается сейчас неплотно. Даже вполовину не так сильно, как первое время после возвращения. - О, Вилли. Спасибо. И спасибо, что очистил вольер, - спокойно благодарит Дилюк. - Кстати, как твоя сестра? Помню, что ты говорил, будто у неё сложности с молочной лавкой. - Всё хорошо, мастер! - отзывается юнец. - Она последовала вашему совету. Больше никаких проблем с покупателями. Спасибо вам! - Если вдруг что-то еще понадобится, приходи, - кивает тот. Пальцами всё ещё ласково ерошит перышки. Кэйа не видит его лицо, так как Рагнвиндр повернулся почти спиной, но знает, что тот сейчас мягко глядит на младшего. Как обычно это делает с теми, за кого берет ответственность. Не выходит не удивляться этому человеку раз за разом. И с бизнесом на ты, и митачурлам горящим дрыном по заднице, и в опасные связи влезет по самые уши. А вон гляди, всё такой же внимательный к своему близкому кругу. Теплый. Потрясающий. Ах. Кэйа щурится, как кот на солнце, и плавно выныривает из-за угла, оказывается рядом. - Рано вы сегодня, мастер Дилюк, - он приветственно кивает юному слуге, но тот сразу же берет за лучшее ретироваться. Ну и пусть. - Али не ложились? - Да нет, сегодня удалось поспать, - вскидывает к нему ясные очи Рагнвиндр. - Сумел быстро разобраться с делами. Как рука? - Чешется, - страдальчески закатывает глаз Кэйа. - Когда уже можно будет снять этот дурацкий гипс? Сил моих нет. Так, ты помнишь, что Альбедо хотел зайти с Кли? Всё ещё не против? - Я должен быть против? - изящная бровь выразительно приподнимается. - Вдруг у тебя архиважные дела на винокурне, - фыркает Кэйа. - Конечно, Альбедо не особо тебе помешает, а вот Кли… Сам понимаешь. Несса в руках Дилюка поворачивает к Альбериху изящную голову, сверлит острым взором. Он аккуратно подносит к ней ладонь, легонько гладит, немного опасаясь получить клювом по пальцам. Ничего не происходит, соколица воспринимает его спокойно. Узнает. Эти мелочи раз за разом скрепляют что-то в сердце Кэйи, пока он находится здесь. Кирпичик за кирпичиком. У Дилюка на лице вдруг появляется тень усмешки. Он приоткрывает губы, но тут же останавливает себя и говорит явно что-то другое: - Напоминаю в очередной раз, что это и твой дом тоже, и к тебе может приходить кто угодно и когда угодно. Вот опять. Кирпичик. Кэйа эгоистично позволяет себе секундочку насладиться этой фразой, прежде чем весело съязвить: - Смотри, притащу в Рассвет стража руин для тренировок, пожалеешь! Ответом ему служит только насмешливый фырк. Они мирно завтракают, не менее мирно занимаются всякими мелкими делами, связанными со стройкой. Солнце переваливает за зенит, и Дилюк в какой-то момент страдальчески падает на траву куда-то в тенек: - Ну и жара. Кэйа коварно разглядывает раскрасневшиеся щеки, влажную от пота шею и хищно скалится от такого зрелища. С издевательским видом поигрывает льдинкой в пальцах. - Так тебе сочувствую, братеееец. - Не зови меня так, - закатывает глаза Дилюк. - Почему? - невинно интересуется Альберих, вставая рядом и злостно нависая над аловолосым. - Это потому, что ты всё ещё не хочешь признавать меня семьей? Или тебе обращение не нравится? Или, - он строит задумчивое лицо, - это как-то связано с тем, что мы целовались? - заговорческим шепотом добавляет он. Дилюк оправдывает ожидания и краснеет еще сильней. - Сейчас хвост твой подожгу, - грозится он, глядя с такой мрачной миной, что Кэйа заливается хохотом. - И это первый и последний раз, когда я не заткнул тебе рот прямо тут. Кэйа поигрывает бровью, и Рагнвиндр окончательно превращается в маков цвет. - Я имел в виду — не слишком ли ты обнаглел говорить об этом вслух! - О, я так и понял, - невинно хлопает глазом Альберих. - Честное слово. - Ох, архонты, с кем я связался, - страдальчески стонет Дилюк, пряча лицо в ладонях. - Раньше надо было думать, - показывает Кэйа ему кончик языка и смеется. - Думать, к сожалению, было бесполезно, - огрызается Рагнвиндр, наконец снова поднимаясь на ноги и втыкаясь в чертеж. - Измерения записывал ты? Вот и скажи на милость, каким образом эта цифра больше вот этой? У нас что, планируется единственный в своем роде дом, который изнутри шире, чем снаружи? - Я сделаю вид, что не заметил перевода темы, так и быть, - милостиво заявляет Кэйа, подходя ближе и отбирая бумажку. - Хм, вообще… Он вдруг видит боковым зрением движение и впихивает чертеж обратно в руки Дилюку. Тот удивленно на него косится, но Кэйа уже отбегает в сторону, не в силах сдержать улыбку. Пригибается. Ловит врезавшуюся в него как пушечное ядро девочку, подхватывает одной рукой и раскручивает вокруг себя. - Кэйа! Кэйа! Братик Кэйа! - радостно визжит Кли, впившись в него маленькой пиявкой. - Кэйечка! - Привет, малышка! - в груди лопаются пузырьки радости, и он смеется вместе с маленьким рыцарем. - Тяжеленная какая, ужас! Кэйа останавливает их вращение и обнимает её уже как следует, от души. - Я так рад тебя видеть, - бормочет он ей в макушку совершенно искренне. - Очень рад, милая. - Мы принесли тебе лунный пирог! И мои рисунки! И рыбку! - тараторит изо всех сил Кли, аж подпрыгивая на месте от нетерпения. - А Беннет сказал, что попросит вас с дядей Дилюком его потренировать, вы же потренируете? - Беннет? - недоуменно переспрашивает Кэйа. Поднимает голову. - Оу, вас… немного больше, чем я ожидал, - неловко смеется он, с замиранием сердца оглядывая догнавших наконец Кли остальных. - Боги, Розария, увидеть тебя посреди бела дня — чудо неслыханное! Должен ли я благодарить Барбатоса за такое? - Можешь попробовать, - лениво отзывается монахиня, с ленцой поправляя воротник. - Но лично я в качестве благодарности с большей охотой приму бутылку чего-нибудь холодного, - она тыкает его кулаком в качестве приветствия. - И я тоже, - смеется вылезший из-за её спины Венти. - Неплохо выглядишь, Кэйа! Меня-то запугали, что ты похож на призрака! - Он и был похож на призрака, - фыркает Дилюк, появляясь сзади. - Но мы призвали экзорциста. Он слегка улыбается уголками губ, и Кэйю пронзает осознание. Этот засранец знал. А то и подстроил. Внутри — горяченный, плавящий его изнутри шар. - Я в полном порядке и очень мечтаю избавиться от этого украшения! - он выразительно постукивает пальцами по гипсу, и Кли тут же начинает его с интересом ощупывать: - У тебя болит ручка? - Я же тебе совсем недавно рассказывал основы первой помощи, - строго замечает Альбедо, выразительно глядя на подопечную. - Ты и сама должна знать, зачем используется гипс. - Господин алхимик, не будьте столь строги, - смеется Кэйа, похлопав того по плечу. - Как ваша вылазка на Драконий хребет? - Пропустили чьими-то усилиями самое интересное, какое совпадение, - в бирюзовых глазах горят подозрительные огоньки. - Но это мы обсудим как-нибудь попозже. Кэйа кивает и тут же склоняется в изящном реверансе: - Рад приветствовать вас, принцесса. - Судьба была благосклонна и позволила нам свидеться, рыцарь, - с достоинством откликается Фишль, удовлетворенно кивая в ответ. - Темные вести доходили до меня о постигшем вас злом роке, и отрадно знать, что не всё, звучащее шепотом за спинами — правда. - Истинно так, - выразительно взмахивает рукой Кэйа, ощутив внутри короткий легонький укус мороза. Не хочет он слышать ничего про “шепот за спинами”. - И посему буду рад насладиться вашим обществом. Девушка милостиво кивает ему, а Кэйа переключает свое внимание на её спутников. - Привет, Рейзор, Беннет, - он ласково улыбается подросткам. - Рад видеть, что вы в порядке, сэр Кэйа! - выпаливает Беннет. У него вокруг запястья свежая повязка — опять во что-то вляпался по дороге, поди — но на лице широченная улыбка. Солнышко не хуже Дилюка в детстве. - Уже не сэр, Беннет, - он чувствует, как улыбка чуть подламывается на его губах. - Уже нет. Тот ойкает и немного теряется: - Простите, я не хотел… - Всё хорошо, - решительно треплет его по голове Кэйа и улыбается шире. - Я и сам не привык. Рейзор рядом с ними делает шаг ближе, подозрительно втягивает воздух носом. - Плохой запах, - заявляет он, оказавшись около правой руки Кэйи. Метки от Глаза тьмы с неё сошли, она выглядит совершенно обычной, но Альберих не особо удивлен тем, что волчонок может унюхать что-то и сейчас. - Делает больно. - Всё уже в порядке, - Кэйа улыбается и ему. Последнее выступившее лицо он, пожалуй, не ожидал увидеть. - Что такое, мы сегодня ограбили церковь сразу на две послушницы? - притворно охает он в изумлении. - Это не грешно? А члены фан-клуба меня не побьют? - Господин Кэйа, не надо так шутить, пожалуйста, - мягко укоряет его Барбара, пряча руки за спиной. - Пусть я и вправду не смогу побыть с вами долго, к сожалению. И так пришлось сослаться на визит к Таннеру. - Это не было упреком, - качает головой Кэйа. Барбара как-то резко стала выглядеть немного старше. И серьезней. Непросто ей далось всё произошедшее, похоже. И неудивительно. - Может, мы уже пойдем и хотя бы сядем куда-нибудь? - закатывает глаза Розария, как обычно, возвращая всех в реальность. - Моя вина, Рози! - бодро откликается Кэйа. - Мастер Дилюк, подсобите с организацией? Это кажется каким-то странным, цветастым сном. Кажется, будто всё это вот-вот исчезнет, стоит только моргнуть. Но нет, спустя какое-то время под одним из крупных деревьев уже стоит длинный стол, где и кучкуется вся эта разношерстная компания. Занимают свои места, кто-то смеется, кто-то кидается помогать расставлять тарелки, слышен тихий перезвон лиры. Кэйа перехватывает Дилюка, раздающего указания, и заговорщическим шепотом замечает: - Притворяться, что ты ничего не знал, надо уверенней. Тот хмыкает, почесывая щеку о свое же плечо: - Глупости. Просто… иди и развлекайся уже. - Ах, мастер Дилюк, - смеется Кэйа, растроганный — и не уверенный, что в состоянии это скрыть. - Будь аккуратней, я же могу привыкнуть к тому, что ты обо мне заботишься. Дилюк хмурится, лицо — точь-в-точь, как раньше. Как за мгновение перед тем, как Кэйа принудительно оказывался за порогом таверны. - Так изволь привыкнуть. Пригодится, - ворчливым тоном бросает он и резко ускользает прочь. Кэйа застывает, сжав пальцы на ткани своей рубашки. Где-то у позабытого органа, бьющегося сейчас так сильно, диво, что рядом не падают предметы. Что не падает сам Кэйа. Возможность снова двигаться он обретает не сразу. Барбара, действительно навестив Таннера для начала, ненадолго отзывает Кэйю в сторону, пока под деревом разливается первое вино и раскладывается еда. Что ж, маленький медицинский осмотр ему не повредит. Альберих спокойно дается в руки служительнице церкви, правда, убедившись, что они достаточно далеко от остальных. - Итак, - добродушно щурится Кэйа после того, как Барбара наконец убирает ладони. - Что там с гипсом? - Можно будет снять через неделю, - обещает пасторша и строго добавляет, заметив унылую мину напротив, - вы же хотите, чтобы рука была в порядке? Вы одноручник, в отличие от вашего брата, но всё же… - Я понимаю, - Кэйа не может подавить страдальческого вздоха, но осознает, что девушка права. Перелом и так, видимо, был сложный, раз понадобилось столько усилий и времени. - Спасибо, в любом случае. Не обязательно было приходить сюда ради моей скромной персоны. Хотя за нашего старичка Таннера я рад. Он смеется, а Барбара вдруг тупит взор и смущается. - Вообще-то я здесь не из-за этого. То есть, - она взволнованно взмахивает руками, - я рада вам помочь, просто… - Просто? - непонимающе переспрашивает Кэйа. Барбара отчаянно смотрит снизу вверх и покусывает губы. - Я хотела… поблагодарить. За то, что вы… Моя сестра доверяла вам, и видимо, не зря — вы действительно сделали всё, чтобы... Заменяли её как могли… - голос у юной пасторши подламывается. Кэйа несколько раз ошарашенно моргает. Внутри бьются стеклянные шары. - Ох. Прости, я… - он теряется и бережно, деликатно приобнимает ее за плечи. - Я ничего не… Приобнимает, как если бы это была его младшая сестра, ага. Но вот правда в том, что он никогда не мог заменить Джинн. Ни на одном из полей. А в таких вопросах замены и вовсе не работают, и он знает это, может, даже лучше других. Дыхание прерывается, и он не может договорить фразу. Барбара по-взрослому — действительно истинная сестра милосердия — проводит пальцами по его руке. - Не стоит ничего говорить, - серьезно произносит она. - Поступки важней слов. Поступки важней слов. Кэйа почему-то делается тошно. Он аккуратно отодвигается в сторону, ощущая себя виноватым перед стоящей перед ним девушкой. Барбара грустно улыбается: - Да хранит вас Селестия. Она удаляется в сторону стола, а Кэйа всё еще стоит, выбитый из колеи. Селестия. Ох, он совершенно точно не создан для того, чтобы его хранила Селестия. Как смешно. Несколько глубоких вдохов. Пора возвращаться к остальным. Он устраивается за столом, перекидывается какой-то остротой с Венти и почти залпом осушает бокал с вином, тут же наполняет его заново. Ловит на себе критический взгляд Дилюка и с трудом удерживается от того, чтобы показать ему язык. Возьму и выпью теперь все твои запасы! Нечего селить мышь в сырной лавке. Прибавить алкоголя в крови он решает вовремя, потому что речь за столом заходит про то, как там восстанавливается Мондштадт. Наверное, глупо избегать новостей об этом. Он знал, на что шёл, когда воплощал свой план. Знал, что по крайней мере часть людей его возненавидят и не простят. В конце концов, он не видит здесь ни Эмбер — искренне поверила в его вину или просто поддерживает свою подругу Лоуренс? — ни Ноэлль, ни кого бы то ни было из рыцарей, кроме Альбедо. Глупо бегать от вестей, ведь ему всё равно придется восстанавливать хотя бы часть своих источников информации. Он привык, что знание — тоже его оружие, и отвыкать не собирается. Их с Дилюком дело еще не закончено. Глаз не уничтожен, Черный человек жив, и пока это так — спать спокойно он не сможет, даже если не брать в расчет безопасность Монда. Потому что это всё острием висит над Рагнвиндром, а такого подарка Фатуи делать не хочется. И спасибо еще, что вон сколько людей до сих пор не считают зазорным с Кэйей за столом сидеть. Спасибо еще Дилюку, восхитительному, до скрипа зубов справедливому созданию, чьи вмешательство и мнение явно тоже повлияли на ситуацию. А уж насколько всё иначе могло бы быть, не собери кое-кто вовремя доказательства… Ох, я так и не поблагодарил его нормально, мысленно ежится Кэйа, медленно вливая в себя второй бокал. Как я могу расплатиться с ним за такое?.. Разве что притащить ему голову одной крысы на блюдечке. - …Альберих, ты выйдешь уже из транса или нет? - раздается сердитый голос Розарии над ухом. - Не поверишь, но сомнительное удовольствие наблюдать Рагнвиндра я могла позволить себе и в городе. В отличие от твоей садовой головы. - Прости, Рози, - Кэйа тут же выныривает из своих размышлений и чуть растерянно улыбается монахине. - Я сегодня такой невоспитанный, да? Подлить тебе? - Давай уж, - хмыкает Розария, подвигая к нему бокал. Чуть понижает голос. - Вы тут, - кивок в сторону Дилюка, который чуть в стороне беседует о чем-то с Альбедо, - не грызетесь? Ох, ты даже не представляешь, насколько нет. - А если бы да, ты спасла бы меня от злого братца? - сладко тянет Кэйа, вручая монахине напиток. - Как это трогательно, как мило с твоей стороны. - Не рассчитывай, - сухо обрывает его Розария, пригубив вино. - Просто интересуюсь на случай необходимости выкопать заранее могилку. - Кому-то нужна поминальная тризна? - сбоку вырастает Венти, посмеиваясь. - Пока вроде нет, - хмыкает Кэйа, разливая вино и на него. - Куда ты девался из города во время конфликта? Вдохновение искал? - Быть может, - на лице барда — загадочная полуулыбка. - Хотя, говорят, в городе было гораздо больше источников для музы. Столько славных деяний. Хочешь поделиться чем-нибудь? В памяти Кэйи мигом воскресают ледяные глаза, предсмертный рык — и темнота, охватившая его сразу после. Он спешно делает еще глоток, улыбаясь уголком губы. - Ну уж нетушки. - Почему? - теперь рядом вырастает расстроенная мордашка Кли. - Братик, расскажи что-нибудь! Вы сражались? Кэйа дает ей устроиться на своих коленях, проведя рукой по голове. - Немножко, рыцарь-искорка. Но тут нечего рассказывать. - Но это же оборона целого города! - возникает напротив, почти перегибаясь через стол, Беннет, чьи глаза блестят любопытством. - Это же так сложно! Кэйа лукаво хмыкает. - Ну давай разберемся. Что из себя представляет Мондштадт? - Э? - не ожидает вопроса подросток и задумчиво присаживается на стул, не замечая возмущенный взгляд Фишль, которая явно планировала опуститься туда раньше. - Остров? - Верно, - Альберих небольшим пасом руки создает в бокале льдинку и демонстративно ведет пальцами над ней. - Что нужно для обороны такого места? Какие у него есть естественные преграды? - Вода! - гордо заявляет Кли, крутясь у него на руках и чуть ли не нос пихая в бокал. - Да, и крепостные стены, - неуверенно соглашается Беннет. - Бойницы, через которые можно осеять врага стрелами столь густо, чтобы он пожалел о своей жалкой участи, - гордо добавляет Фишль, тыкнув пальцем в стол рядом. - Высоко, - присоединяется к внезапному уроку по фортификациям Рейзор. - Верно, - посмеивается Кэйа. - А теперь разберем события. Итак, получается, что… Он пускается в долгую витиеватую речь, увлекаясь рассказом неожиданно даже для себя. Создает на столе еще несколько башенок, пару ледяных человечков и даже наконец — клятого ящера. - …и выходит, что все условия и так были заложены создателем города, а вмешательство Ордо в конце концов свело шансы наших прекрасных недругов в полный ноль, - заключает он с довольной миной, демонстративно роняя одного из человечков. - Монд идеально устроен для защиты, даже делать ничего не надо толком. Ухо вдруг обжигает горячим шепотом: - Аккуратней. Еще немного, и все действительно поверят, что ты ничего не делал. Альберих вздрагивает, тут же задирая голову к выросшему позади Дилюку. Озорно улыбается. - Так это же хорошо, нет? - таким же неразличимым для других шепотом отзывается он, пока Кли радостно обсуждает только что изложенное с подростками. - Ни к чему сомнительные образцы для подражания, мастер Дилюк, ммм? Рагнвиндр неопределенно качает головой и идет к свободному стулу, тоже устроиться с остальными. - Ты зато так и не рассказал, как вы умудрились подстроить те взрывы, да еще так точно по времени, - хмыкает тем временем сбоку Розария. Кэйа удивленно на неё уставляется и смеется: - Черная магия! С наслаждением наблюдает, как у Дилюка нервно дергается бровь. Альбедо, устроившийся рядом с ним, косит неодобрительно, и Кэйе становится еще отчаянно-веселей. - Что? Я просто переобщался с Кли. Мы с ней обожаем взрывы, - он любовно обнимает девочку, и та радостно отвечает тем же: - Взрывы — это круто! - Очень, - с постной миной соглашается Розария, впрочем, не берясь расспрашивать дальше. Зато берется Беннет с его не утихшим любопытством. - Но что-то же еще приходилось делать? Кли спрыгивает с колен Альбериха, убегает к стоящему неподалеку Альбедо. Кэйа встает на ноги, явственно ощущая, что после таких рассказов ему надо будет дойти до новой бутылки в конце стола. - Приходилось. Умение делать кое-что мне очень пригодилось, между прочим. - Умение делать что? - Ну, - Кэйа задумчиво заносит руку над столом. Резким движением роняет тонкую льдинку так, чтобы переломить фигурку ящера. В стороны разлетаются осколки, Кли с того края стола заходится испуганно-восторженным писком. - Гильотины, - хищно ухмыляясь, заключает он. Плавным движением ускользает в сторону. Венти смеется, Беннет тоже, очаровательно прикрывая рот. У Дилюка снова дергается бровь. У Розарии делается такое лицо, будто она проглотила лимон. - Ох, Барбатос-Хренатос, не мог защитой города заниматься кто-то менее хвастливый? - страдальчески закатывает она глаза. Барбара укоризненно цокает. Венти заходится хохотом еще больше. - Между прочим, - зловредно отмечает Кэйа, - Барбатос как-то не спешил защищать город. - Может, он доверился руке человека, - звонко отзывается Венти, всё ещё посмеиваясь, - откуда ты знаешь? - Пусть руку в следующий раз выбирает потщательней, - фыркает Альберих, а бард лукаво на него смотрит: - Думаешь, получилось плохо? - Думаю, в следующий раз может так и не повезти. - Ладно тебе, Кэйа, - Венти озорно склоняет голову, - в конце концов, иногда достаточно буквально одного правильного дуновения ветра. Он тоже встает, проскальзывает мимо, задевая его локтем, легкий и свободный — а у Кэйи вдруг моментально странный холод по позвоночнику, и волосы дыбом на затылке. Он резко оборачивается, глядит в спину барда и пытается понять, что не так. Дуновение. Что-то мелькает в памяти и тут же ускользает, а Альберих уже который раз за день удивленно моргает несколько раз, пытаясь осознать. Сбоку — насмешливое фырканье, и Кэйа бросает возмущенный взгляд на Дилюка. Этот еще чего глядит с такой паскудной иронией в глазах, будто знает что-то, чего не знает Кэйа? - И вообще, что вы пристали ко мне? Я даже в финальной битве не был, в отличие от мастера Дилюка. Вот его и расспрашивайте, - хмыкает он, беря себя в руки. - Я, можно сказать, всего лишь скромно следую по его стопам. Может, тоже хочу стать персоной нон-грата у Фатуи. Это у нас семейное, - ехидно цедит Кэйа, ядовито глядя на Рагнвиндра. Тот выразительно хмурит брови, всем видом показывая, что кто-то слишком зарывается. Смешной такой. Милашка. - Смотри, последствий потом не разгребешь, - дразнится Розария. - Последствий? Это каких? Не смогу сгонять в Снежную в отпуск? - Кэйа возвращается на свое место с бутылкой в руке, посмеиваясь. - Точней, смогу — но исключительно в один конец! Тут же пригибается, спасаясь от меткого броска яблоком. - Дилюк! - Хватит пороть чушь уже, - сердито сверкает глазами тот. Кэйа смеется еще пуще. Он уже немного пьян, и ему так хорошо здесь, со всеми этими людьми. И он переполнен эмоциями, которые выплыли из-под запоров, затопили изнутри. Непривычно… но сладко до жжения. Он плавно перетекает на сторону стола Дилюка, делает жалобные глаза. - Что, жалеешь уже, что меня подобрал? - Ты что, дворовый кот, чтобы так это описывать? - страдальчески вздыхает Дилюк, раздраженно сверля его взглядом. - Хуже. Я твой брат. Но до меня тут доходили слухи… - еще более жалобный взгляд, несколько мановений ресницами, - …что я приемный, представляешь? Дилюк под нестройное хихиканье окружающих звонко впечатывает лицо в собственную ладонь. - Придержи свой приступ остроумия, ради Селестии! Кэйа самодовольно вздергивает нос. Осознает, что слышит в якобы сердитом голосе Рагнвиндра хорошо знакомые нотки. Нотки ребенка, который хотел, мог и умел смеяться. Радость колышется в нем, пузырьками шампанского бурля изнутри. - Не будь таким жестоким, Дилюк! - Уйди уже от меня. - А что если нет? - мурлычет Кэйа, плавно перетекая ближе к Рагнвиндру. Он не успевает понять, что происходит. Точней, немного успевает, но уже в процессе — и делать что-то становится слишком поздно. Дилюк подлавливает инерцию от его же движения, необычайно умелым и сильным броском поддевает, отрывая от земли — и Кэйа, не успев пискнуть, описывает полудугу в воздухе, очутившись в стоявшей позади бочке с водой. Ошалело хлопает ресницами, пока Рагнвиндр с мстительно блестящими глазами скрещивает руки на груди: - Тогда придется тебя охладить. Барбара испуганно охает, зато Розария закатывается в нетипичном для нее приступе дикого хохота. Ей вторит звенящий смех Кли. Даже у Альбедо лицо такое, будто он едва сдерживается. Предатели! Кэйа оскорбленно скалится и отфыркивается от воды, буравя взглядом Дилюка. А тот… тот выглядит таким полным иронии, и морщинки около теплых, теплых, очень теплых глаз… Ну вот и что Альбериху с таким Дилюком делать? Коварно мстить, разумеется! Никаких сантиментов. Сам же себе создал ловушку, дурачок. Кэйа медленно вытягивает себя из бочки на одной руке, не спеша, прогибаясь в спине. Рывком выпрыгивает, выпрямляется, встряхнув волосами. Единственной же доступной рукой чуть скатывает мокрую, облепившую его рубашку на животе, отжимая. Со злорадством отмечает, как Дилюк цепенеет, не отрывая взор. Кэйа делает самую невинную физиономию на свете, подходя вновь: - Ай-ай, и не стыдно? Теперь сушите меня, мастер Дилюк. А то гипс-то сейчас размокнет. У того делается сложное лицо: яростно мерцающие глаза, краска по щекам и очаровательно приоткрытые губы: - Прости, я… не подумал, - сдавленно произносит он, занося руку. Это тебе еще повезло, что твои эмоции со стороны можно принять за чувство вины, ехидно констатирует про себя Кэйа. Я и сам еще недавно подумал бы так. И твои насупленные брови принял бы за гнев. Ладонь в перчатке опускается на грудную клетку, и во все стороны — облачка пара, и под этим прикрытием Кэйа бессовестно впивается взглядом в чужой, горящий алым огнем. Дилюк тоже смотрит, не отрываясь, и в его зрачках плещется что-то такое, отчего у Кэйи сладко колет под ложечкой. Рагнвиндр ведет рукой еще несколько раз, пока одежда Альбериха и его гипс не становятся сухими вновь, не выдерживает и отворачивается, прикусив губу. Мысль о том, что надо бы потом попросить его показать прием, тает где-то на подкорке, вытесненная другими. Куда менее цензурными. Кто тебя просил вырастать таким красивым, а, Дилюк? И кто тебя просил будить во мне то, что я заморозил?