В старшей школе...

Рыжий парень, с довольно яркой внешностью и таким же ярким характером — Чуя Накахара, был одет в белую рубашку и чёрные школьные брюки. За час до начала первого урока он сидел у школьного психолога — Мори Огая. По большей части его жалобы были направлены не на собственное эмоциональное состояние, а на отношения с его парнем — Дазаем Осаму. Впрочем, все в школе знали перебинтованного шатена и его отношения с Накахарой. Никто и никогда не воспринимал всерьёз. Тупые, никому не понятные шутки — вот его второе имя в коллективе. И каждый раз, когда Осаму спрашивали о слухе который ходит по школе не первый месяц, он отшучивался, на что Накахара постоянно обижался. Конечно же виду он не подавал. Старался не подавать. — Как у него только язык поворачивается такое говорить?! — с нескрываемой агрессией восклицал рыжий, — Мне в лицо говорит, что любит, а за спиной что угодно, но только не это! — стараясь не сорваться на крик, хотя очень хотелось, продолжал свой душераздирающий монолог Чуя. — Тише-тише. Не забывай, где мы находимся, — старался успокоить его Огай, но чаще всего это было безуспешно. Видите ли, Чую очень сильно задевало то, как Осаму относился к их отношениям на публике. Как к шутке. К постанове. Но стоило им остаться наедине, как он сразу же превращался в другого человека. В терпеливого, внимательного, любящ…А впрочем, какая сейчас разница? Дазай — мудак. И всегда был мудаком. Ну почти всегда … Подоконник самой дальней и полузаброшенной лестницы школы. Достоевский сидит на излюбленном месте, а Гоголь стоит рядом. Это место в принципе очень редко кто-то посещал, да и только теми, кто о нём вообще знал. Достаточно неожиданно дверь, что открывала проход на лестницу, открыл никто иной как Дазай Осаму. Шатен довольно быстро спустился к сверстникам и совершенно бесцеремонно сел рядом с Фёдором. — Привет, познакомимся? Или такие красивые мальчики предпочитают одиночество~ — Кхм, кхм… "Откашлялся" Гоголь, напоминая о своём скромном присутствии. На его лице довольно легко читалась грусть, гнев, радость, ревность. Правда…Со временем радости начало становиться гораздо меньше, чем было до того, как Дазай ворвался в их личное пространство. Слегка ухмыльнувшись, Осаму поднялся с места и подошёл к перилам. Улыбнувшись Николаю и подмигнув Фёдору, Дазай всё-таки сбежал по лестнице вниз. Оказавшись в коридоре, шатен сразу же столкнулся с Чуей. — Осаму, чего такой довольный? С явным недовольством в голосе говорил Накахара, подходя ближе к своему другу. По его тону было явно очевидно что кто-то или что-то уже успели вывести его на эмоции. — Хм-м…Даже не зна-аю…Имя Николай тебе о чём-нибудь говорит? — произносит Дазай с лукавой улыбкой на губах. На лице Накахары тут же промелькнула эмоция, куда более яркая и опасная, чем гнев. Ярость … Уроки закончились на удивление быстро, на улице стояла чудесная погода. Облаков не было видно, а солнце светило чуть ярче обычного, тем самым заставляя белые сугробы буквально сиять. Гоголь с Достоевским вышли из школы и им в лицо тут же ударил приятный холодок, который по сравнению с душнотой и темнотой школьных кабинетов контрастировал очень хорошо, создавая приятную иллюзию того, что не улице куда лучше, нежели в школе. Вдруг Николая кто-то окликнул. Обернувшись, блондин увидел низкого парня с рыжими волосами, которые на солнце казались ещё ярче, чем обычно. — Пойдём отойдём? Сказал он довольно сдержанным и взрослым голосом. Гоголь уже видел этого парня в школе. Это был Чуя Накахара. Иногда они пересекались в мужском туалете, а ещё он часто заходил к ним на переменах, чтобы забрать "своих" ребят, которые каким-то образом оказались в параллели, из класса…Но что этому парню нужно было конкретно от Гоголя — вопрос… — Пошли. Без капли сомнений в голосе ответил Николай, действительно собираясь идти куда-то с этим странным, подозрительным и даже слегка опасным…Типом. Отходя от Фёдора он бросил ему беззаботное: «Не волнуйся, скоро вернусь!», после чего, ускорил шаг, направляясь за Накахарой. Парочка ни друзей, ни врагов некоторое время шла в полной тишине, после чего оказалась в самом редко посещаемом углу школьного двора. — Дазай — мой парень. Не смей подходить к нему, — без предисловия начал и тут же закончил свою мысль Чуя. — Свет вам да любовь, — с улыбкой на лице и удивительной смелостью ответил Николай. Он не понимал в чём дело, ведь последний контакт с Осаму был там, на лестничной клетке ещё в самом начале дня… — Не смейся надо мной! Ты думаешь я ничего не знаю?! Мне всё известно, — с какой-то чересчур сильной злобой в голосе произнёс Накахара, обращаясь к парню, явно смотрящему на него сверху вниз. — Слушай, я правда не понимаю: о чём ты? В последний раз я вообще виделся с твоим парнем, когда он приставал к моему. Не думаю, что я тут в чем-то виноват… — В смысле "парень"?! — В прямом. Сам же сказал что вы с Осаму встречаетесь... — То есть между тобой и Осаму ничего не было…? — растерянно произнёс Чуя. Надо отметить, что он очень редко называл Дазая по имени при "чужих" людях. Да что там…Даже при своих друзьях он не стремился этого делать. Так уж сложилось. Гоголь активно закивал головой в знак согласия. Да, между ними с Осмау действительно ничего не было и вряд ли вообще когда-то будет… — Вот как…Тогда как насчёт прогуляться как-нибудь после школы? Заодно расскажешь мне, как он приставал к твоему парню, — внезапно предложил рыжий, на что Гоголь, без особых раздумий конечно же согласился. … — В общем, этот Дазай — чмо ебанное, но я хочу быть с ним — опрокинувшись на спинку дивана, завершил свой рассказ Чуя. — Ну, что могу сказать… Свет вам да любовь. Или как ты там сказал? В любом случае: мой кабинет для тебя всегда открыт. Скоро звонок на урок, так что тебе пора идти. Не знаю увидимся ли мы сегодня ещё, но хороших выходных, — сказал Огай в качестве поддержки, выпроваживая десятиклассника в коридор. Выйдя из кабинета Чуя первым же делом столкнулся с Дазаем. Да-да, с тем самым уродом, что никогда не считался с чувствами Накахары и был готов флиртовать с другими, лишь бы никто не думал, что они с Чуей вместе. Нет, всё-таки он неисправимый мудак. Кстати о нём: какого чёрта он тут делает так рано?! Первый урок начинается через полчаса, если не больше. Неужели ждал, когда Огай отпустит Чую, чтобы…Чтобы что? — Чего тебе, мудак? —смотря исподлобья хмуро произнёс парень. Он явно был не настроен на диалог сейчас. — Тебя ждал, Солнышко. Поговорим? — всё с той же фирменной улыбкой произнёс Дазай, делая шаг к Чуе. Тот же в свою очередь сделал шаг назад. Это был их любимый танец. — С мудаками ёбанными не общаюсь. — Ну почему? Это же я тебя... — Ой, да завались ты! — злостно рыкнув произносит Чуя и разворачивается, намереваясь сбежать с поля боя. — Ну Чу~уя! Давай поговорим? — с едва заметной нотой отчаяния произносит Дазай, хватая худое запястье парня. Он чувствует, как теряет своего парня. — Поговорим? О чём например? О твоих тупых шутках?! Или о том, как ты лезешь к другим, хотя встречаешься со мной?! Об этом ты хочешь поговорить, да?! А я не хочу. Потому что ты просто ган… Но Чуя не успевает договорить. Ему просто-напросто не дают это сделать. Губы Осаму. Дазай, не дослушав истерику своего парня, просто бесцеремонно схватил его за школьный галстук и, потянув на себя поцеловал в губы, предварительно наклонившись. Это было извинение. Он извинялся. И они оба понимали это. Именно поэтому Чуя не отстранился, не оттолкнул от себя Осаму. Потому что он принимал извинения. Почти всегда…