Wild Hearts/Дикие Сердца

— Эй, Рыбьеног! — Астрид ставит на землю корзину с рыбой, которую до этого таскала с собой и бежит с неофициальному драконологу Олуха. Юноша тащил груду металлолома в кузню, но остановился, как только услышал свое имя. Пытаясь не уронить драгоценные куски стали, он подпер их коленом, чтобы те не повыпадали из рук. — Привет, Астрид. Что-то случилось? Светловолосая сглотнула, осознав что не знает, как именно начать разговор. — Помощь нужна? — неловко смеется она и тянется за куском стали в его руках. Облегченно вздохнув, парень согнул колени, чтобы Астрид было легче забрать у него лом. — Спасибо, — благодарит ее он, когда они вновь начинают шагать в сторону кузни. — Плевака так сильно загрузил меня работой после того, как мы лишились всего оружия из-за взрыва склада две недели назад, — Рыбьеног покачал головой. — Этот лом мне уже в кошмарах снится. Астрид согласно мычит, чувствуя, как острые края стали втыкаются ей в кожу через одежду. — Все равно здорово, что ты вызвался помогать ему с драконами и всем остальным. В последнее время на него столько свалилось. — Ага, я до сих пор пока не готов к реальной встрече с драконами, но смотреть на них издалека уже что-то, — последние несколько месяцев пухлый викинг стал мальчиком на побегушках у Плеваки. Подмастерье, который выполнял разные поручения, да грязную работенку. Вот почему Астрид, только увидев его, без задней мысли позвала. Ей нужно было получить доступ к драконам и кузнице. И Рыбьеног очень удачно мог бы ей в этом помочь. — Я тут подумала, — начала она, пока они шли по деревне. — Я совсем не против работать с драконами. Они больше не пугают меня, а если отобъются от рук, то я смогу защитить себя, — предложила Астрид, искоса поглядывая на парня. — Может, давай я вместо вас буду кормить их и все такое? Рыбьеног удивленно моргнул. Они как раз добрались до кузни, и вместе направились на задний двор, где Плевака хранил металлолом. — Как по мне – отличная идея, — сказал он ей и пожал плечами. — Но лучше поговори с Плевакой об этом. — Кстати, как часто мы их кормим? — она надеялась, что ее голос не звучал слишком любопытно. Астрид, даже если ей это всего лишь казалось, уже чувствовала подозрительные взгляды в спину. Пожав плечами, Рыбьеног вывалил гигантскую кучу металла на траву и начал сортировать его. — Раз в день-два. Вождь хочет, чтобы они сильно нам не навредили, если вдруг выберутся из клеток. Астрид кивает и мысленно добавляет сказанное к списку причин «Почему драконы не любят викингов». Было странно чувствовать эту сильную жалость вместе с мстительной апатией. Она тоже вывалила кучу металлолома на землю. — Что ж. Тогда ладно. Просто спрашиваю. Она подумала, что, может, стоит зайти в кузню и поговорить об этом с Плевакой, но вспомнила о корзине с рыбой, которую оставила где-то в деревне, да и кузнец не очень любил, когда его отвлекали от работы. Дружелюбно помахав на прощание, Астрид покидает Рыбьенога и идет за своей корзиной. Поджав губы, она задумалась, мог ли Рыбик нарисовать чертеж или даже выковать протез для Беззубика. Но ведь он всего лишь подмастерье и совсем недавно начал учиться. Так что в случае чего ей придется просить Плеваку заняться этим. По сути это будет хождением по лезвию ножа. Раз она так дальновидно помогла Рыбьеногу, может, она сможет воспользоваться знаниями Иккинга о драконах, чтобы начертить нужное. А затем попросить кузнецов постепенно выковать протез отдельными частями, после чего Астрид самостоятельно его соберет. Может, даже попробует поделить работу между Плевакой и Рыбьеногом, чтобы никто из них не понял что кует. Наверняка, раз Плевака смог выковать целых шесть разных рук для себя, то и Астрид придумает, как сделать хвостовой плавник прячущийся в лесу Ночной Фурии. Сделав себе мысленную пометку, Астрид поднимает корзину и подпирает ее бедром. Это была ее самая не любимая часть договоренности с Иккингом – ей приходилось красться по собственной деревне. Было бы странно, если бы кто-то увидел, как она несет кучу рыбы в лес, а возвращается без нее. И она все еще не была уверена, получалось ли у мальчика и дракона нормально питаться. Скорее всего, Иккинг умел охотиться, но хватало ли этого на двоих? Сегодня в лесу было прохладнее, но зато не так туманно и страшно. Теперь он казался совершенно иным. Не таким загадочным и потусторонним. Обычный такой день на Олухе. Астрид решила найти где-нибудь обходной путь, чтобы не спускаться со скалы с корзиной за спиной. И ей удается найти небольшую брешь между скалами, за которой виднелось озеро. Сегодня здесь, кажется, было тихо и спокойно. Вокруг не было видно ни Ночной Фурии, ни мальчишки. — Иккинг! — зовет она, не желая слишком сильно шуметь, чтобы никто мимопроходящий не услышал ее. — Иккинг, ты здесь? Дикарь не объявился, но чем дальше девушка шла, тем сильнее ощущала на себе чей-то взгляд. Затем она заметила, лежащего на большой скале Беззубика. Его хвост болтался из стороны в сторону, и она не могла сказать было ли это от раздражения или любопытства. Ночная Фурия поднимается и спускается небольшими прыжками к ней, смотря на Астрид глазами-щелками. — Э-эй... привет, — выдыхает она, отступая дальше с каждым шагом приближающегося дракона. — Беззубик, это же я, друг Иккинга, — ее сердцебиение немного ускоряется. За спиной висит топор, на всякий случай, но она подавляет желание достать его. Астрид держала перед собой корзину, чтобы дракон мог увидеть ее, и пыталась сдержать дрожь в голосе. Где же Иккинг? — Это тебе, — шепчет она и видит, как ушки дракона заинтересовано поднимаются. — Еда, — осторожными, твердыми движениями он ставит между ними корзину, не отводя взгляда от существа. Она толкает ее, и большое разнообразие рыбы вываливается на траву, а сам дракон останавливается. Беззубик поднимает лапу и наклоняется, обнюхивая рыбу. Затем она слышит неожиданный резкий звук, и Астрид с тихим писком падает на копчик. На месте десен дракона появился ряд острых, белых зубов. Он захватывает челюстями огромную треску и за два укуса проглатывает ее, прежде чем взяться за следующую рыбу. Кажется, Ночная Фурия потеряла всякий интерес к девушке и полностью сосредоточилась на еде. Тем временем Астрид тревожно и зачаровано наблюдала за происходящим и медленно отползала, пока спиной не уперлась в валун. Когда вся рыба была съедена, Беззубик зарывается мордой в корзину, надеясь найти еще. Астрид чувствует легкое веселье, прикрыв рот от увиденного, но затем дракон отбрасывает корзину и подходит к ней. Она сильнее упирается в валун. — Больше нет, — шипит девушка от страха. — У меня ничего нет! Но дракону все равно, и он начинает обнюхивать ее с головы до ног. Затем подлазит к ее ногам и переворачивается на спину. Глаза дракона закрыты, но когда она не начинает тут же его гладить, как Астрид подозревает он того хотел, Ночная Фурия открывает один глаз и смотрит на нее. Девушка пытается отодвинуться, но когда она кладет рядом руку, чтобы оттолкнуться, существо хватает своими беззубыми деснами ее кисть и подносит к своей груди. Астрид облегченно смеется. — Бесстыжая тварь, — говорит она. Ее рука дрожит, когда она вновь чувствует теплую чешую. И хотя внутри нее все еще было небольшое отвращение, Астрид не собиралась убирать руку. Не после того, как она успокаивающе поглаживала рог Змеевика прошлой ночью, пока Иккинг накладывал припарку на ее раны. Беззубик удовлетворенно урчал, и она легко провела по его груди, все еще боясь притрагиваться сильнее, чем кончиками пальцев. Дракон вновь закрыл глаза. — Смотрю вы подружились. Знакомый голос заставляет Астрид вскинуть голову. Сверху валуна, на который она опиралась, сидел никто иной, как сам дикарь. Он криво улыбался, держа в руках что-то, что Астрид до этого не видела. Это был огромный посох, один конец которого был заострен, словно небольшая коса, а другой закруглялся, словно какая-то дубина. Иккинг спрыгнул вниз, держа под наклоном посох за спиной, и подполз к Ночной Фурии. — Где ты был? — подозрительно спросила Астрид. Ей не нравилось, что юноша один бродил по лесу, не говоря уже о том, что он подобраться слишком близко к деревне. — Осматривался, — ответил он, скрывая свою чрезмерную игривость, которая, как Иккинг кажется уже понял, сильно раздражала девушку. — Вижу вы с Беззубиком стали лучшими друзьями, — его рука присоединилась к поглаживаниям, но на брюшке. Астрид убирает руку, из-за чего Беззубик обидчиво зарокотал. — Я пришла поговорить. И принесла поесть. — Видел, — кивает Иккинг. — Спасибо, что оставил мне немного, Беззубик, — ласкового потрепав дракона, он тут же получает от него язвительный взгляд. — Ну, — Астрид вынимает из-за спины топор и снимает сумку, что была под ним. — Рыба была для него. А это для тебя. Наклонив голову в сторону, мальчишка берет в руки завернутый в ткань сверток, который она вытащила из сумки, подносит к носу и обнюхивает. Он отставляет в сторону посох, пока брови удивленно ползут вверх. — Что это? Перегнувшись через счастливого дракона, Астрид откидывает один край ткани в сторону и открывает взору парня множество слоек. — У нас осталось немного со вчерашнего ужина, — говорит она ему, чувствуя запах зачерствелой выпечки. Когда мама утром выложила слойки на завтрак, Астрид долгое время смотрела на них и, поклялась, что всего-навсего не хочет, чтобы драгоценная еда пропала зазря и потому решила отнести их дикарю. — Эти две – слойки с бараниной. А эти с черникой. Иккинг продолжал обнюхивать сверток, очевидно восторгаясь выпечкой. Астрид морщится, когда парень решается лизнуть подгорелый край слойки. — Да просто откуси, — рычит она. Дикарь слушается и рукой разом засовывает всю слойку в рот вместе с частью свертка. Астрид закатывает глаза, но молчит. Глаза Иккинга блестят от воодушевления, пока он жует, а его щеки надулись, как у бурундука. — Мм! — мычит он, крошки сыпятся с его губ. Мальчишка пытается что-то сказать, но из набитого рта слышно только еще больше мычание. — Вижу, мама не научила тебя хорошим манерам? — сухо говорит девушка, положив локоть на колено и опершись подбородком на кулак. — Чему? — спрашивает он, сыпя крошками от выпечки на брюхо Беззубика. Как только он проглатывает, то запихивает в рот еще несколько слоек. — Хорошим манерам? — Астрид вскидывает бровь. — Не класть локти на стол? Жевать с закрытым ртом? Есть маленькими кусочками...? — но когда в выражении лица Иккинга не появляется и проблеска понимания, она вздыхает. — Может, ты и впрямь настоящий викинг. Сказанное, кажется, заинтересовало его. — Викинги не знают, что такое хорошие манеры? Теперь пришла очередь Астрид непонятливо покоситься на него. Его вчерашнее плохое настроение, кажется, улетучилось. Из-за того, в какой ситуации оказался Змеевик, ей на секунду показалось, что Иккинг мог утерять интерес к Олуху и его людям. Но стоило только упомянуть об этом, как парень вновь любопытно навострил уши. — Мы не самый цивилизованный народ, — соглашается она. — Хотя это разнится от дома к дома и от острова к острову. — Значит... — сказал парень, задумчиво уставившись в землю и жуя. — Каждый человек на Олухе – викинг... но не каждый викинг с Олуха? — Да, — кивает Астрид. — По большей части. — Хммм. Какое-то время они наслаждались спокойной тишиной, пока Иккинг доедал слойки с едва сдерживаемым восторгом. Девушка изучала его лицо, тяжелые шкуры и броню из чешуи дракона, его грязные руки и длинные ногти. Астрид мимолетом задумалась, как же бы он выглядел без этой своей «дикости». Ну хоть его коса была без колтунов и слегка загорелая кожа на шее была чистой. Ясно как день, что большую часть своей жизни он провел на природе. Вдруг Беззубик зарокотал и перевернулся на лапы. Отпрянув от людей, он куда-то зашагал, и Астрид видела, как его несимметричный хвост телепался из стороны в сторону. Ночная Фурия долгую минуту смотрела в небо, затем, кажется, тяжело вздохнула и направилась к прохладной тени оврага. — У меня появилась идея, — призналась девушка, не отводя глаз от дракона. — Насчет Беззубика. Иккинг, который в это время сгребал крошки со своей одежды, резко повернулся к ней. — Чтобы вытащить его отсюда? Покачав головой, она оттягивает за край горло рубахи и достает спрятанный в грудных повязках набросок. — Чтобы он снова смог летать, — она разворачивает пергамент, расправляет и кладет перед ним. — Ты когда-нибудь слышал о протезах? — Нет. Астрид поджимает губы. — Ты наблюдал за деревней, так? Иккинг настороженно посмотрел на нее, тем самым отвечая на ее вопрос. — Видел того мужчину с деревянной ногой и молотом вместо руки? Он медленно кивает. — Видел его один-два раза. Издалека. Астрид направляет руку в сторону деревни. — Его руку и ногу съело Ужасное Чудовище, — говорит она. — Поэтому ему пришлось сделать себе новые. И я подумала, что можно было бы сделать нечто подобное Беззубику. — Это невероятно! А из чего? Надо, чтобы материал был достаточно прочным, чтобы выдержать сильные потоки ветра, но и гибкий, чтобы он мог поворачиваться во время полета, — Иккинг тут же начал лепетать без умолку о маневрах плавника во время полета; руками показывал, как он изгибался в зависимости от высоты и положения. Астрид поняла, что он провел огромное количество времени изучая драконов и их полеты, потому что он, видимо, не только понимал их физиологию, но и базовые принципы полетов. Некоторые вещи Иккинг так заумно объяснял, что Астрид пришлось признать – парень оказался намного более образован, чем она думала. — Иккинг, Иккинг, Иккинг! — ей пришлось остановить его, вскинув в руки. — Притормози. Я и половины не поняла из того, что ты сказал. Иккинг тут же закрыл рот, а руки застыли в воздухе, до этого он в красках объяснял положение плавника в полете. Отчасти это было очаровательно, из-за чего уголок ее рта дернулся. — Извини, — его глаза возвращаются к наброску. — Так ты сможешь смастерить что-то похожее? И когда она покачала головой, брови Иккинга нахмурились от разочарования. — Нет. Но... — она подбирает клочок бумаги и обратно прячет. — Я могу попросить кое-кого. Если мы сумеем придумать как сделать его. Его улыбка была настолько яркой, что в груди у Астрид немного потеплело. — Мы справимся. Обязательно справимся. Девушка поджимает губы и тяжело кивает. Ей пришлось напомнить себе, что она может доверять Иккингу; что он знал, что делает; что он правда всего лишь хочет закончить войну между драконами и людьми. Больше нельзя было пасовать и вести себя так, будто ничего не происходит. Должно быть, это проведение Богов – то, что Иккинг вернулся на Олух, а значит не в силах Астрид остановить его. Заметив ее задумчивость, дикий мальчишка подбирается на четвереньках к девушке и останавливается всего в дюймах от нее. Сразу же ей стало неуютно от его близости, но Астрид была прижата к валуну и дальше двигаться было просто некуда. Иккинг загнал ее в угол, но его выражение было таким невинным, что на короткое мгновение она задумалась – что именно ему было известно о женщинах собственного вида? Но затем она отмахнула эту мысль куда подальше. — Ты думаешь о серьезных вещах, — пробормотал парень, его темные зеленые глаза словно читали ее мысли. Ее сердце громко стучит, пропуская удары один за другим, когда он рукой тянется и нежно поглаживает ее волосы. Если Иккинг и заметил ее дискомфорт, то не показал этого, поглаживая ее макушку, словно голову Беззубика. — Да, — кратко отвечает она. Астрид бы чувствовала себя чуть безопаснее, будь у нее топор. Но сейчас ей никак не удавалось разорвать зрительный контакт, пока руки необдуманно хватались за траву в надежде найти все тот же топор. — Я волнуюсь за свою деревню. И что ты с ней можешь сделать. Иккинг расстраивается. — Ты все еще думаешь, что я раню кого-то? — после того, как его пальцы погружаются в ее косу, рука юноши застывает. Ее челюсть сжимается. — Я думаю ты скорее ранишь человека, нежели дракона, — хотя ей не особо нравилось то, как он нарушал ее личное пространство и касался ее без разрешения, Астрид не хотела, чтобы он думал будто может напугать ее. — Что если ты ошибаешься и никакой королевы нет? Что если драконы просто злые? Ты все еще будешь на их стороне? Или на нашей? Он не отвечает, но рот сильнее сжимается. — Я не ошибаюсь. Только один полет. И ты все увидишь, — большой палец легко поглаживает ее волосы, а взгляд возвращается к светлой косе. Молчаливо, словно призрак, Иккинг вытягивает один единственный золотой локон. Астрид замирает, но не останавливает его. Ее сердце стучит, словно птица в клетке, чьи крылья безнадежно бьются о ее стены. Он просто изучает, говорит она себе, в то же время желая сбежать. Это всего лишь простое любопытство. Она осознает, что Иккинг практически забрался ей на ноги, и, тяжело сглотнув, краснеет. Астрид проклинает его мать за то, что та так неосмотрительно не научила его как обращаться с девушками. Она чувствовала теплое дыхание на своем лице, а его глаза в это время сосредоточено изучали локон в руках. Юноша накручивал его на палец, подносил к свету и наблюдал, как тот переливался цветами в отблеске солнечного света. Астрид была уверена, что сейчас ее коса сильно растрепалась, а значит ей придется переплести ее перед тем, как она вернется в свою деревню. Но к ее удивлению, она не была этим так уж сильно взбешена. А должна была. — Тебе лучше отодвинутся, — наконец говорит Астрид после нескольких минут. — Люди... люди так себя не ведут, — она запинается пытаясь проглотить неожиданный ком в горле. Это сработало. Иккинг выпускает ее локон и сползает с ног, сев вновь на корточки. Он все еще был ненормально близко, но так Астрид хотя бы могла нормально отдышаться. — Почему? — Друзья не сидят так близко, — говорит девушка, пытаясь придать голосу твердости. — И не касаются волос друг друга. — Почему? — она словно говорила с ребенком. — Это... неприлично, — все силы ее мозга были задействованы, чтобы суметь донести до парня, казалось бы, очевидное. — Так делают... — внезапно Астрид поняла, как мало знает о социальной составляющей драконов. — Так драконы делают только со своими детенышами. Или парой. Брови Иккинга поднимаются. — У тебя есть пара? Яростное смущение не утихает. Ее глаза рыщут в поисках своего топора, а когда находят, то девушка тянется за ним. Ей не хотелось отвечать. Ее грудь больно сжималась каждый раз, когда она говорила о браке или будущем. И Астрид не была уверена, что готова делиться чем-то настолько личным с дикарем. Но раз он спросил – она должна ответить. Астрид кладет руки на колени и заламывает пальцы. — Да. Я выхожу замуж.

***

Ночью Астрид тайком пробралась на арену с еще одной корзиной с рыбой и банкой с мазью для припарок. Ее руки страшно дрожали, а рот сух, словно в самый жаркий день Олуха. Топор пришлось оставить у ворот, а казалось будто руку. Бормоча себе, что нужно успокоиться и прогнать страх, она проникает внутрь арены, где сверху, словно паутина, свисают цепи. Один из драконов не спал, и Астрид слышала, как тот ходил по клетке и шипел, но к счастью это был не Змеевик. Она ставит у дверей банку и корзину. Затем, взяв трясущимися руками стальной рычаг, она кряхтит и опускает его. Металлические двери скрипят, открываясь, и девушка с громко бьющимся сердцем наблюдает, как дракон, похожий на птицу, высовывает морду из тени. — Э-это я, — шепчет она, молясь, чтобы существо не напало на ее едва завидев. Но дракон лишь смотрит на нее, как и вчера, однако в этот раз между ними нет Иккинга. В этот раз Астрид сама по себе. — Помнишь меня? Медленно подтаскивая к себе корзину, она отступает от рычага, чтобы Змеевик могла лучше ее видеть. Дракон что-то щебечет и опускает голову к Астрид, а затем золотые глаза смотрят на корзину. Прямо как сегодня в овраге, девушка открывает корзину и ногой толкает ее, вываливая содержимое к лапам дракона. Сначала Змеевик просто опасливо и недоверчиво смотрит на нее. А после даже начинает неуклюже пятиться. — Нет-нет, — говорит Астрид, отчаянно сдерживая желание подойти к дракону. Она поднимает ладони вверх, чтобы чудовище увидело, что в них ничего нет. Затем наклоняется за рыбиной и поднимает ее. — Давай, девочка. Все хорошо. Я не обижу тебя. Дракон не двигается, и потому девушка бросает рыбу в сторону пещеры. К ее удивлению, Змеевик в воздухе ловит ее и в один укус съедает. Астрид кивает. — Ладно. Хорошо, можем и так, — она достает из кучи рыбу побольше и показывает ее дракону. Когда она бросает, Змеевик наклоняется и ловит ее. — Хорошая девочка! Услышав похвалу, Змеевик выходит из тени и принюхивается к своему небольшому ужину. Астрид облегченно вздыхает, когда дракон начинает есть, хотя та несколько раз прерывалась, дабы проверить стояла ли девушка рядом или нет. Астрид в свою очередь старалась просто не двигаться. — Хорошая девочка, — бормотала она. — Хорошая. И этой ночью впервые за все время Астрид подумала, что, возможно, Иккинг был прав во всем.