Wild Hearts/Дикие Сердца

Ночь была длинной. Драконы рычали и нападали с новыми силами, и непонятно, в чем была причина такой сильной агрессии. Кажется, что с прошлого налета их стало вдвое больше. Неважно сколько раз Астрид отпугивала их от полей, складов и домов, на место старых прилетали новые. Ее руки устали от постоянных защитных взмахов топором. На подобные движения уходило больше сил, чем на обычные атакующие. Горло охрипло от криков и прогорклого дыма. Прошло много часов, а вместе с ними они потеряли огромное количество скота. Орда драконов поредела; многие забрали добычу, но часть все еще продолжала атаковать. Но Ночной Фурии не было видно с тех самых пор, как кто-то прокричал об этом. — Астрид! — крикнул Стоик Обширный, когда она выбежала на главную площадь. Он только что вдарил булавой по молодому Пристеголову, и его визг заставил девушку поморщиться. — Ты видела Сморкалу? — В последний раз я видела его с близнецами в западном хранилище, — ответила она, мелком взглянув на взлетевшего Пристеголова, который никак не мог нормально сориентироваться и чуть не врезался в нее. — Они проверяли поля Ака. Вождь вытер тыльной стороной руки потный лоб. — Если встретишь его, скажи, чтоб отчитался мне в Большом Зале. Он должен потренироваться после налета. — Думаете на сегодня все? — спросила она, осматривая площадь, чтобы оценить ущерб. Большинство драконов улетели. Должно быть, поняли, что больше ничего не осталось, кроме разъяренных викингов. Стоик покачал головой. — Не уверен, тот драконий наездник снова высунулся. Но все Ужасные Чудовища улетели, а с ними остальные. Астрид коротко кивнула. — Поняла. Я поищу его, — переложив топор в левую руку, она сжала-разжала пальцы и покрутила кисть. Рука ныла от длительного использования оружия. Она не могла отделаться от чувства, что Иккинг и Беззубик должны были уже вернуться. Луна была высоко, когда они улетели, а сейчас уже садилась. Когда его заметили, она была уверена, что кто-нибудь из викингов подстрелит его арбалетом или попадет болай, и она сразу побежала к краю обрыва, где увидела, как в свете луны протез Ночной Фурии пускал блики вдалеке моря. Больше она их не видела. Астрид посмотрела в ту сторону, куда они улетели, и сжала челюсть. Затем она перевела взгляд к западному хранилищу и своим друзьям. Воительница помнила, что Иккинг сказал ей оставаться здесь, но уже прошло много времени. Существовал большой шанс, что сейчас он нуждается в ней больше, чем думал. Астрид круто развернулась и побежала домой. Трудно было поверить, что этой же ночью он держал ее так близко, что она могла чувствовать его сердцебиение. К счастью, у нее были доказательства. Когда она бросилась к мигающим теням от огней разоряющих Олух за своим домом, то тут же упала на колени и начала что-то выискивать в густой траве. Искала она долго. Астрид уже начала паниковать, что кто-то нашел искомое, и, что самое ужасное, где именно нашел. Девушка начала терять веру, когда пальцы вдруг наткнулись на что-то кожаное. Облегчение захлестнуло ее. Одной рукой она схватила маску Иккинга и побежала в сторону арены. — Громгильда! — закричала она, прошмыгнув под воротами. Слава богам, ни одного дракона в этот раз не поймали. Она остановилась возле стойки оружия и быстро перекинула ремень с метательными ножами через плечо и вытащила из него веревку, чтобы привязать себя к Змеевику. Рукам Астрид едва хватало сил открыть клетку дракона. По шее стекал пот и, сквозь стиснутые зубы, она зарычала. Наконец рычаг поддался ей и двери приоткрылись. Змеевик взбудораженно закудахтала и понеслась к девушке, чтобы облизать ее. Она неохотно улыбнулась. — Привет. Я знаю, знаю. Давай, нам нужно выбираться отсюда, — она обвязала веревку вокруг шеи дракона и закрепила узлы у нижних рогов, а затем оседлала Громгильду. — Не делай этого. Чей-то голос разрезал тишину арены, и сердце Астрид пропустило удар. Голос не был ни тихим, ни громким, но твердым. Сморкала наблюдал за ней с темным фингалом над глазом. Он стоял в дверном проеме клетки и преграждал выход. Его глаза опустились к драконьей маске в ее руке. — Я не знаю, что ты собираешься сделать, Астрид, но я запрещаю, — он сделал шаг вперед и направил палец вниз. — Ты остаешься здесь. Сначала ей захотелось захихикать. Потом зарычать. А после начать угрожать. Как он смел пытаться командовать ей? Может его отец и кормил ее семью, но это не давало ему право относиться к ней, как к рабыне. Но тут она уловила дрожь в его голосе. Она была скрыта под твердой командой, и девушка поняла, что он в самом деле хотел уберечь ее. В другой жизни она бы, возможно, дала себе чуть больше времени влюбиться в него. Возможно, помолвка не отдалила бы ее от него так сильно, и она бы смогла ответить на его чувства. Было тысячи других «возможно» миров, где все было бы так, как он хотел, но не сегодня. Сегодня никаких «возможно» просто не могло быть. — В этом и проблема, Сморкала, — она пригладила напряженного Змеевика и двинула бедрами, чтобы плотнее усесться на драконе, после чего рептилия осторожно шагнула вперед. — Ты всегда говоришь одно. А я – другое. Сказав это, она прижалась коленями к корпусу дракона. Громгильда зашипела на Сморкалу, будто готовясь напасть, а когда тот в страхе отпрыгнул, крылья дракона оторвали их от земли и они пронеслись прямо над его макушкой. Резкий ветер выбил из нее весь воздух, как это было каждый раз, когда она взлетала, и Астрид крепче прижалась к дракону. Только они взмыли в небо, как она попыталась вытеснить Сморкалу из своей головы. Ее внутренности сжались от страха и мыслей о том, что случится, когда она и Громгильда вернутся. Она должна вернутся с Иккингом. Близнецы и Рыбьеног сохранят ее секрет, но не Сморкала. Она знала кому парень хранил верность, и ее в этом списке не было. Но это подождет. Сейчас она должна найти Ночную Фурию и ее наездника. Она протянула маску к морде Громгильды. — Ты можешь учуять его? — крикнула она сквозь воющий в ушах ветер. Дракон взвизгнула и дернула головой. Астрид подумалось, что так она кивнула. — Если нет, то просто лети за теми драконами, хорошо? Она практически ничего не видела, но девушка доверяла своему Змеевику. На краю горизонта были едва заметные тени с большими крыльями, но нельзя было сказать, насколько далеко были эти драконы или какого вида. Не с такого расстояния. Ей пришлось поверить, что они летят в ту же сторону, что и Иккинг. Ранее Астрид бывала в морских походах по поиску гнезда. И ей перестало нравиться, как только она осознала насколько это пустая трата времени и ресурсов, но она все равно плавала с отцом. Однако скорость полета ни в какое сравнение не шла со скоростью корабля. Летя над волнующим черным океаном, ледяной ветер, словно пальцами, пробирался ей под одежду и трепал волосы. Если бы Астрид не была так сосредоточена, то наверняка сочла бы это волнующим. Она подумала о том, как бы им помогли драконы, если бы Олух пустил их к себе. И как бы изменились их жизни. Каким-то образом она понимала, что Громгильда прилетит к Вратам Хельхейма. Именно в этих коварных водах и непроглядном тумане, где прятались драконы, они всегда теряли корабли. Когда всадник и ее дракон подлетели ближе, менее пугающим это место не стало, и прежде чем они бы нырнули в этот туман, Змеевик взволновано зарычала и уже собралась поворачивать обратно. — Эй, нет-нет-нет, — пробормотала девушка дракону и наклонилась, что погладить ее по чешуйчатой шее. — Мы должны сделать это, девочка. Я тоже боюсь. После еще нескольких придающий уверенности поглаживаний, Громгильда полетела в сторону тумана. Астрид облегченно выдохнула, продолжая поглаживать рога дракона и заодно, как она надеялась, успокаивая свою девочку. Когда они подлетели к поверхности воды и начали вилять между высокими и пугающими скалами, девушка сглотнула. Воздух здесь как будто полнился странным электричеством, словно они влетели в штормовое облако. Громгильда, однако, стоически смирилась с этим. А вот Астрид почувствовала, как по спине прошла волна пугающих мурашек. Она услышала драконов еще до того, как увидела. Они скрежетали, порыкивали и гоготали вокруг, и ей показалось, что она краем глаза заметила чьи-то когти и крылья. Тяжело сглотнув, Астрид заставила себя не вздрагивать от окружающих ее звуков. — Иккинг? — позвала она, удивившись тому, насколько ее голос дрожал. — Иккинг, ты здесь? Беззубик? — она снова наклонилась к Громгильде и дала ей понюхать маску дикаря. — Продолжай искать, девочка. Я знаю, они где-то здесь. Змеевик вылетела из тумана, и они оказались над пляжем из гальки. Он был абсолютно пуст, ни одного дракона не было видно. Затем Змеевик начала подниматься все выше, и выше, и выше, в сторону огромной горы, тень которой, кажется накрывала большую часть каменного острова, практически лишенного какой-либо флоры. Когда ее нос унюхал серу и пепел в воздухе, Астрид осознала, что это не просто гора. Это вулкан. И Громгильда летела внутрь него. Внезапно вокруг стало темно – Змеевик как раз нырнула в туннель, размером с корабль. Слыша эхо самых разных драконов над ухом, Астрид поняла что те были близко – невероятно близко – но она просто не видела их. И тогда вдалеке она увидела свечение. Красно-оранжевый свет становился все больше и больше, словно великан открывал свой огромный огненный рот. Жар обжег ей щеки, а воздух вокруг начал наполняться паром. Туннель превратился в широкую пещеру, и Громгильда тут же полетела выше. Легкие девушки горели от каждого вдоха. Она почувствовала, как по спине начал стекать пот. И тогда она увидела их... драконов. Сотни, если не тысячи, рептилий сидели на скалах и прятались за валунами. Все виды, которые она знала, и другие, которых девушка никогда не видела, сидели вокруг огромной яркой ямы в центре пещеры. Громгильда тут же заметила небольшую толпу сжавшихся Змеевиков и приземлилась рядом. Астрид думала, что они зашипят или нападут на нее, но те, кажется, едва ее заметили. Они все так же сидели, продолжая прижиматься друг к дружке. — Иккинг? — прошептала она, оглядев огромную пещеру. — Ты здесь? — стыдно было признать, но она боялась повысить голос. С другой стороны, что может быть страшнее для человека, чем оказаться в гнезде драконов. Викинги веками искали это место, и вот они нашли его. Она нашла его. Ее глаза заметили черные крылья на выступе чуть ниже, и сердце Астрид екнуло. Это точно был Беззубик, но в седле никого не было. Ночная Фурия, тем временем, кажется, рычала на кого-то, но отсюда не было видно. — Громгильда, — пробормотала она, не желая повышать голос, чтобы не привлечь внимания. — Можешь спуститься туда? Змеевик опасливо взглянула вниз, наклоняя то так, то сяк голову, но все же выполнила просьбу своей наездницы и спустилась ниже на несколько футов. Приземлившись, ее когти крепко вцепились в землю, а Беззубик развернулся и щелкнул пастью, но тут же узнал дракона и ее всадника. Он недоуменно наклонил морду в сторону. — Привет, — сказала Астрид и спрыгнула со спины Громгильды. От адреналина ее колени грозились подкоситься, но, благо, инстинкты, которые она оттачивала многие годы в сражениях, сделали свое дело. Она протянула маску Иккинга. — Где он? На морде Беззубика отразилось раздражение, и он рыкнул куда-то в сторону. Сначала она не могла понять на что смотрит – просто какие-то тени танцевали на стенах в жутком свечении ямы – но потом она заметила ниже очертания бескрылого силуэта, крадущегося по узкому уступу. Это был Иккинг. А когда она поняла, насколько высоко тот был и как мало у него было место для маневра, паника сдавила ей сердце. Астрид подбежала к краю выступа, на котором мальчик-дракон оставил Беззубика. — Иккинг! — прошипела она, и силуэт выпрямился. Перестав красться, тот повернул голову к ней и одарил ее резким взглядом. — Астрид, что ты здесь делаешь? — сначала ее сбило с толку то, как он чудовищно и не по-человечески звучал. Его голос был наполнен тихим угрожающим рычанием, а гласных почти не было слышно. — Я же сказал тебе остаться! Астрид сильнее нахмурилась. — Тебя не было много часов! Я думала, ты погиб, — она встала у самого края, тем самым совершив ошибку, ведь девушка увидела насколько высоко они находились. Впервые с тех пор, как Астрид научилась летать, страх высоты заставил ее подавиться. — Иккинг, что ты делаешь? — Они не слушают меня! — сказал он через плечо, пока пробирался дальше по уступу. Несмотря на отсутствие для маневров, двигался он грациозно. Иккинг был в своей стихии, вместе с драконами. — Я пытаюсь заставить их уйти отсюда, пока стало не слишком поздно, но она их контролирует. Я просто не могу достучаться до них. — Где она? — Астрид осматривала пещеру в поисках... чего бы то ни было. Учитывая, что он как-то упомянул, что Ужасные Чудовища живут в жерлах вулканов, она подозревала, что королева должна была быть больше, но похожего вида. Но вокруг было столько драконов, и ни один из них не выглядел страшнее или злее всех остальных. — Увидишь, — ответил так тихо Иккинг, что она едва услышала его. Астрид наклонилась, пытаясь высмотреть что-то через скалы и уступ, по которому крался Иккингу. Ей удалось увидеть незнакомого ей дракона в нескольких ярдах дальше. — Что это? Иккинг не ответил, а продолжил пробираться к существу. Оно было ярко-фиолетового цвета, с тощими передними лапами, которые тот покусывал и облизывал. Юноша позвал его: — Бродяга! Бродяга, это я! — и внезапно дракон окрасился в жарко-красный. Увидев человека, он заскрежетал, очевидно недовольный, что тот его потревожил. — Ты знаешь этого дракона? — прикрикнула Астрид. Ей пришлось немного повысить голос, потому как расстояние между ними стало больше. — Он один из моих... — Иккинг замолчал, явно не зная, как объяснить это. — Один из моих братьев. Криволап. Это он привел меня на Олух, — сделав еще один шаг, дикарь протянул руку в сторону дракона. Тот щелкнул пастью возле протянутых пальцев, и даже Астрид услышала, как клацнули зубы дракона. Но это не отпугнуло Иккинга. Мальчик-дракон продолжал пощелкивать и кивать головой в сторону Криволапа. — Ну же, Бродяга, разве ты не хочешь домой? Полетели, увидимся с мамой! Криволап настороженно окрасился в оранжевый. Иккинг подобрался несколько ближе, попытавшись ладонью коснуться носа Бродяги, как он делал бесчисленное количество раз с Беззубиком. Стоящая рядом Ночная Фурия тихо и предупреждающе заурчала. На секунду дракон, казалось, собирался разрешить человеку коснуться себя. И тогда низкий, громогласный рокот сотряс пещеру. Астрид вскрикнула, сильнее вцепилась руками в каменный пол, и увидела, широко раскрыв глаза, как Иккинг споткнулся. Криволап стал агрессивно-алого цвета и накинулся когтями на своего человеческого брата. Когти вспороли грудную клетку юноши, и от их силы Иккинг отступил на несколько шагов, схватился за каменную стену и застонал от боли. — Иккинг! — закричала Астрид, позабыв где она. Беззубик зарычал, а затем злобно зашипел, сжимая края уступа так, словно был готов в любой момент спрыгнуть с него. — Все нормально! — прохрипел Иккинг, но судя по голосу – это явно было не так. — Говори тише, а не то... Астрид быстро поняла, почему должна была вести себя тише. Везде, куда бы она не посмотрела, драконы прятались в щели и за валуны. Земля вновь затряслась, и она почувствовала, как от вибрации у нее задрожали руки и колени. В какой-то момент со спины к ней подошла Громгильда и начала дергать за юбку, чтобы оттащить девушку подальше от обрыва. — Иккинг, что... Внезапно из светящейся пропасти вылезла огромной величины лапа и оцарапала стену пещеры своими здоровенными когтями, каждый размером с Астрид. Ее сердце бешено колотилось о грудную клетку от ужасающей паники. Она взвизгнула, пока стены, словно пыль, начали осыпаться, а драконы завизжали и начали со страху вылетать из пещеры. — Иккинг! — закричала она. — Пора улетать отсюда! Юноша посмотрел на нее. Его лицо побледнело, когда он увидел насколько она была в панике. Астрид поняла, что он, должно быть, знал об этом большом чудище, потому как его совершенно не напугали огромные лапы цепляющиеся за каменные стены. Он снова повернулся к Криволапу. — Бродяга, ну же! — умолял Иккинг, а потом что-то прощелкал и зарычал на драконьем. Ей было плохо видно со своего места, но даже так Астрид заметила, как он держался за свою грудь. Беззубик зарычал своему всаднику. Астрид снова выкрикнула его имя. Колоссальных размеров лапа исчезла в тумане ямы, и девушка не была уверенна насколько. — Бродяга! — снова попытался Иккинг, его практически не было слышно из-за шума хлопающих крыльев и визгов напуганных драконов. — Прошу! — Иккинг, оставь его! — умоляла она. — Мы вернемся за ним, сейчас нужно самим выбираться! Пещера снова затряслась, и Астрид пришлось схватиться за шею Громгильды. Ноги не слушались ее и грозили подогнуться от страха, но ей все же удалось неуклюже забраться на спину Змеевика. Дракон взволнованно переступила с лапы на лапу, явно желая улететь, но Астрид присмирила ее, положив руку на лоб. Внезапно воздух будто разделился надвое от самого зловещего, вселяющего ужас рычания, которое она только слышала в своей жизни. Он словно был прямиком из ее самых жутких кошмаров, и эхом раздавался в голове, когда она себе представляла разрушенную деревню. Чистый и леденящий душу страх поглотил девушку и все внутри нее начало кричать. — Иккинг! Кажется дикарь смог отринуть оставшееся упрямство. Прижав одну руку к торсу, он развернулся и начал обратный путь к ним. Астрид почувствовала облегчение, смешанное с ужасом. Чем ближе он подбирался, тем яснее было видно, как по его пальцах стекала кровь. Его глаза смотрели четко на нее, и Иккинг видел, как она была напугана. В этот момент гигантская лапа снова вылезла из зловещей ямы. И он прыгнул. На одну короткую нервную секунду Астрид подумала, что он не допрыгнет. Но в нем было больше драконьего, чем она думала... он успел ухватиться за край другой скалы, отскочил на нее и приземлился рядом с ними, и в это же время королева разрушила уступ на котором он находился до этого. Криволап завизжал и попытался сбежать, но острый коготь успел вцепиться в него, и огромная лапа утащила дракона вниз. Иккинг мучительно закричал. — Беззубик, хватай его! — закричала Астрид сквозь грохот падающих камней и оглушительный рокот. Ночная Фурия времени не теряла и зубами схватила своего всадника за шкуры, таща к ним. Споткнувшись, Иккинг, не отрывая взгляда от пропасти, дал себя затащить в седло. Сжав кулак на своей рубахе, он вставил ногу в педаль и пробормотал что-то Беззубику. Ночная Фурия взлетела, и Громгильда, не без удовольствия, тоже. Астрид чуть не свалилась со спины Змеевика, когда они направились к дыре сверху, через которую бежали остальные драконы. Она боялась упасть, но и замедлиться боялась не меньше. Она боялась оборачиваться, но и не смотреть. Крыло Престиголова коснулось ее руки, пока дракон в безумном порыве пытался улететь. Астрид вскрикнула, наклонилась и прижалась к спине Громгильды. Душераздирающий рев вновь сотряс пещеру, но в этот раз она спиной почувствовала жар. Чуть позже Астрид с ужасом осознала, что это было пламя. — Быстрей! — закричала она, сильнее вжавшись коленями Громгильде в бока, чтобы поторопить дракона. Через мгновение они смогли нагнать невозможно быструю Ночную Фурию. Они вылетели в морозную ночь, где их встретил болезненный, но такой родной ледяной ветер. Девушка вдохнула холодного воздуха, словно низкая температура могла успокоить ее колотящееся сердце. Адреналин больно и жарко тек по венам. Астрид подняла взгляд и попыталась найти глаза Иккинга. Он не поднимал головы, а его глаза смотрели на собственные руки, но парень все же слегка кивнул, чтобы она поняла, что он почувствовал ее присутствие. У драконов ушло много времени, чтобы рассеяться. Они отделялись по одному, пока Громгильда и Беззубик летели прочь от острова. Через какое-то время ее пульс успокоился. Громгильда перестала в ужасе дергаться и дрожать. Иногда девушке приходилось напоминать дракону лететь рядом с Беззубиком, но она ни разу не пыталась докричаться до его всадника. Хотя ей до дрожи хотелось поговорить о случившемся. А мысли в голове метались быстрее драконов. Но Иккинг молчал. Поэтому до Олуха они летели молча. Временами Астрид поглядывала на юношу, чтобы проверить, расслабил ли тот челюсть, но та все так же была напряженной. Ее пальцы, держащие веревку, которую она ранее привязала к шее дракона, начали замерзать, а зубы стучать. Во время полетов сама она быстрее замерзала, чем вместе с ним. Первое, что она сделала, когда они приземлились снаружи арены, подбежала к Иккингу и прижала губы к его лбу. Руки дикаря тут же обвили ей талию, а сам он головой прижался к ее груди. Какое-то мгновение он просто крепко обнимал ее. — Это моя вина, — прошептал Иккинг. — Я привел его сюда. — Ш-ш-ш. Нет. И тогда она почувствовала, как ее рубаха начала пропитываться кровью. Астрид провела пальцами по волосам юноши и осторожно отстранилась. Опустив взгляд, она увидела, очевидно, свой живот, однако тот был практически полностью окроплен чем-то черным. Ее глаза переметнулись к груди Иккинга, где его ранил дракон. — Насколько они глубокие? — пробормотала она, не в состоянии рассмотреть нормально раны в темноте. В деревне было тихо. Замогильно тихо, а ведь налет был всего несколько часов назад. Все пожары потушили, а из разоренных складов шли клубы дыма. Но ни единой души не было видно. Пока у них было время, но до рассвета оставалось немного. — Я не знаю, — тихо сказал он. Иккинг покачал головой и посмотрел ниже, на ошметки своей рубахи. — Оно не сильно болит. Но кровь идет, кажется, сильно. Астрид наклонилась и быстро поцеловала его в губы, а затем отстранилась. — Дай я заведу Громгильду на место. А потом я отведу тебя к Готти, — теперь это решение далось ей легко. Она бы его домой отвела и упросила мать помочь, да только та ничего не смыслила во врачевании. Так она и поступила. Змеевик с радостью вернулась в клетку, спрятавшись от ночных потрясений. Астрид ласково пригладила дракона, а затем вышла из клетки, закрыв за собой скрипучие двери. Она выбросила одолженное оружие возле стойки и ушла. Астрид забралась в седло, сев за Иккингом, и мягко попросила его лететь в сторону горы, которая возвышалась прямо над сонной деревней. Хотя девушка не была уверена, что Готти будет дома, но первым делом лучше заглянуть к ней. Есть шанс, что старейшина сейчас в Большом Зале помогает раненым, но Астрид решила, что благоразумнее будет избегать толп так долго, как это возможно. Беззубик максимально осторожно сел на крыльцо старухи, и от их веса заскрипели доски. — Идем, — пробормотала она, ставя Иккинга на ноги. Ее сердце снова начало ускоряться от мысли, что еще один викинг узнает ее секрет, но страха было совсем немного. После того, что она сегодня увидела, вряд ли ее сможет что-то еще так сильно напугать. Его губы сжались в тонкую линию. Иккинг позволил ей дотянуть себя до двери, сильно прижимаясь к ее спине. Астрид бы могла отпустить его руку, чтобы постучать но обветшалому дереву, но не стала, а сделала это вместе с ним. Холодная кровь на ее рубахе неприятно липла к коже. Когда никто не ответил, она постучала во второй раз, но громче. Астрид уже собиралась заглянуть в окно, закричать, но внезапно дверь открылась и перед ними появилась раздраженная старейшина со своим посохом. Астрид сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. А затем сказала: — Готти. Прошу прощения. Нам нужна ваша помощь. Старая женщина прищурилась, линии вокруг ее глаз и рта стали глубже, пока она осматривала девушку, ее спутника. Она указала пальцем на Иккинга, и Астрид поморщилась. Все слышали о наездниках на драконах. Она посмотрела им за спины, на Беззубика. Старейшина осуждающе нахмурилась и пробормотала себе под нос что-то непонятное, а затем собралась закрыть дверь. — Подождите! — вскрикнула девушка, вскинув руку и не дав старухе закрыть двери. Астрид взглянула на Иккинга. — Скажи ей кто ты. Назови имя. Он нахмурился, смотря ей в глаза, его ладонь все еще была прижата к раненной груди. Но затем он перевел взгляд на низкую женщину. — Иккинг? — Нет, — зашипела Астрид. — Твое полное имя, — даже она не была полностью уверенна какое оно, но светловолосая знала, что Готти оно было известно. Готти знала все об истории Олуха. Он еще сильнее нахмурился. — Иккинг Кровожадный Карасик, — тут же сказал он. — Третий. Как Астрид того ожидала, от изумления у старейшины упала челюсть. Она кулаком протерла глаза и шагнула к ним. Грубо схватив Иккинга за руку, она наклонила дикаря к себе, а затем взяла его за подбородок. Готти сосредоточено и напряженно осматривала его черты лица. — Это он, — сказала ей Астрид. — Он сын Стоика, — Иккинг вскинул в ее сторону голову, услышав имя своего отца, но старая женщина обратно повернула его к себе. Юноша поморщился. — Он ранен. Думаю, ему нужны швы. Готти изумленно моргнула, а затем оттолкнула дикаря в сторону. Астрид думала, что она попытается снова закрыть двери, но та лишь заковыляла внутрь и махнула им идти за ней. Девушка облегченно выдохнула. Иккинг прошептал что-то Ночной Фурии, та коротко кивнула и юркнула куда-то за дом. И тогда он позволил Астрид завести себя внутрь. Они шли за деревенской старейшиной в крохотную комнату в задней части дома. Иккинга женщина грубо усадила на кровать, которая едва ли могла уместить в себе ребенка, а Астрид отпихнула в угол и молча указала на шаткий стул. Девушка села и, увидев сбитое с толку выражение лица Иккинга, пожала плечами. На какое-то время старая женщина вышла из комнаты и чем-то грохотала. Они слышали, как она стучала своей палкой по половицам, и как цокали склянки и банки. Астрид хотела сесть рядом с Иккингом, но она практически боялась того, что сделает старейшина, если она встанет со стула. Дикий мальчик смотрел на нее, пока они ждали, и Астрид слабо ему улыбнулась. В конце-концов Готти вновь появилась, звонко стукнув тяжелой чашей и тарелкой с разными вещами. Она снова исчезла, а потом вернулась со свечой и темной бутылкой. С самым ворчливым видом она потребовала Иккинга снять рубаху, и хотя тот поморщился, но все же без лишних слов выполнил приказ. В свете свечи были видны четыре рваные раны на ключице и груди. Выглядели они ужасно, и должно быть очень болели. Астрид закусила ноготь большого пальца, чтобы не сказать ничего дурного. Готти передала бутылку Иккингу и жестом сказала выпить. Он подчинился, и после первого же глотка закашлялся и начал отплевываться. — Что это? — просипел он. Нельзя было точно сказать к кому парень обращался – к Астрид или Готти. — Алкоголь, — ответила девушка. — Выпей. Он притупит боль. Иккинг недовольно поморщил нос, но все же послушался. Во второй раз вышло лучше, но он все равно закашлялся из-за горького вкуса. После этого старейшина взяла иголку с нитью и начала зашивать ему грудь. Время будто замедлилось. Астрид прижала колени к груди и тревожно кусала ногти. Каждый раз, когда он вздрагивал, ей самой становилось больно. Каждый резкий вдох заставлял ее глотать собственный болезненный стон. Это была пытка. Она была удивлена, что от долгой жизни с драконами на его бледном торсе не было больше похожих шрамов. Подобные увечья викинги никогда не скрывали, а наоборот – кичились ими как могли. После того, как Готти зашила первый порез, алкоголь, кажется, наконец подействовал. Иккинг больше не дергался и не сжимал зубы, когда игла протыкала кожу. Астрид стало спокойнее, и на долгое время комната погрузилась в тишину. Когда Готти вытерла всю кровь и зашила три самых больших пореза, раны больше не казались такими ужасными. Ему повезло, стой он чуть ближе и Криволап разорвал бы ему грудь до костей. Но Астрид решила не думать об этом из уважения к несчастному созданию. Она не была уверена сколько прошло времени, когда старейшина отпрянула от его груди и жестом сказала девушке пододвинуться к ним. Радуясь, что может чем-то помочь, Астрид тут же соскочила со стула и в два шага достигла кровати. Готти взяла в руки чашу, которую до этого поставила на стол. Затем она окунула скрюченный палец в зеленоватую массу, что была в чаше, и начала наносить ее на раны Иккинга. Астрид поняла, что должна сделать то же самое. Она с радостью опустила кончик пальца в жижу и нежно нанесла на край одной из ран. Готти, резко выдохнув, одобрительно кивнула. И сразу после этого вытерла руки о заляпанную кровью рубаху Астрид и встала. Она пересекла комнату и вышла, захлопнув за собой дверь. Светловолосая удивленно моргнула, слушая, как старуха шагала, отмечая каждый свой шаг стуком посоха, пока поднималась к себе в спальню. — Эм, — она покачала головой и снова повернулась к Иккингу. Тот лишь пожал плечами. Он протянул руку с бутылкой в сторону, и поставил ее на стол. — Она странная, — пробубнил парень, а затем схватил Астрид за бедра. Он, несмотря на протесты девушки, начал наклонять ее к себе, пока та не села ему на колени. — А эта штука гадкая. На ее губах грозилась растянуться улыбка. — Никто не пьет это ради вкуса, — сказала она, взяв в руки чашу с мазью, которую оставила Готти. Астрид старалась осторожно накладывать припарку, не дергая швов. — По крайней мере конкретно это. Иккинг оказался весьма терпеливым пациентом. Хотя дело, скорее всего, было в алкоголе, а не в ее целебных навыках. Он молча и задумчиво сидел, пока она работала. Время от времени юноша целовал ее в шею или плечо. Астрид знала, что он все еще оплакивал смерть Криволапа, но решила, что не будет нагнетать. Если Иккинг хотел на мгновение забыться – она ему поможет. Закончив наносить мазь на порезы, Астрид отставила в сторону чашу и взяла лежавший на тарелке рулон бинтов. Она поудобнее уселась ему на бедра, чтобы было легче перебинтовать грудь. Девушка решила не говорить вслух, что перебинтовывать чужую грудь оказалось тяжелее, чем собственную. Астрид, конечно, далеко не первый раз занималась этим, но итоговый результат все равно выглядел небрежно. — На ночь этого хватит, — вздохнув, сказала она ему. Ее руки скользнули юноше на шею. Астрид наклонила голову и прижалась лбом к его. — Как ты себя чувствуешь? — Тепло, — пробормотал он. Уголки ее губ дернулись от легкого веселья. — Ну конечно. Ты сможешь залезть ко мне в комнату? Иккинг кивнул. — Я в порядке. У меня от этой штуки голова немного гудит, ну а так все нормально. — Хорошо, — она выбралась из кровати и начала убирать устроенный бардак. Ей было нечем заплатить Готти, но она хотя бы оставит после них чистоту и порядок. Мокрой тряпкой она отшкрябала остатки мази на кухне, иглу оставила на видном месте, а мусор вынесла наружу. Довольная своей работой, девушка вернулась к Иккингу и помогла ему встать. Кажется, он сказал правду. Его не пошатывало, так что он без помощи Астрид вышел на улицу. Она лишь мельком заметила, как Иккинг накинул ей на плечи свою порванную рубашку, прежде чем они ушли. Услышав шаги, Беззубик сразу же появился рядом, радостно урча и облизывая своего наездника. После того, как дракон успокоился, ребята сели ему на спину, и тот легко спустился в деревню. Астрид волновалась, что со своими ранами Иккинг не сможет залезть в окно, но он настаивал, что все нормально. Поэтому она на цыпочках зашла домой, остановилась, чтобы услышать, как храпит ее отец и быстро поднялась по лестнице наверх. Когда она добралась до своей комнаты, Иккинг уже перелазил через подоконник и прощался с Беззубиком. — Ты же понимаешь, что завтра нам придется поговорить с вождем? — начала девушка, искоса смотря на него, и подошла к столу, чтобы переодеться в ночную сорочку. Она сняла его порванную рубаху, а затем и свою собственную. Было приятно, наконец, снять верх, поскольку одежда была пропитана кровью Иккинга. — Мы должны рассказать всем про королеву. Внезапно в ее груди поселилось чувство облегчения. Удовлетворения. Она так долго боялась, что никакой королевы вообще могло не быть. Что драконы нападали просто из прихоти и всегда будут. Но то, что она увидела сегодня было ужасающе и при этом завораживающе. Всех этих драконов контролировал огромных величин монстр. А монстров, как известно, они уже убивали. — Я знаю, — ответил юноша, твердой рукой закрыв окно. Его речь была четкой, но голос как-то странно звучал. — И думаю... думаю я готов завтра встретиться с отцом. — Мгм, — Астрид сняла юбку и ногой отбросила ее в сторону. Потом и легинсы, прежде чем натянуть тонкую сорочку через голову. Астрид хотела бы расплести свою потную косу, но не могла, пока Иккинг находился в комнате. Развернувшись, она оперлась о спинку стула. Иккинг стоял возле ее кровати и наблюдал. Нельзя было понять о чем он думает, и легкая улыбка, которая до этого играла на лице Астрид, поблекла. Может, он нервничал перед встречей со Стоиком? Или думал о своем погибшем брате-драконе? Чувствовал ли он то же пугающее волнение от грядущего задания, что и она? Хотелось бы ей знать о чем думал Иккинг, ведь когда он посмотрел ей в глаза, то в них она увидела напряжение. И словно желая ответить на ее вопросы, юноша в два широких шага сократил между ними расстояние. Он обнял одной рукой ее за талию, прижал к перевязанной груди и наклонил свою голову в сторону, чтобы поцеловать. Астрид удивленно ахнула, но крепкий поцелуй приглушил все звуки. И вдруг она будто бы снова оказалась в тени своего дома, прижатая к той самой стене. Иккинг целовал ее так, будто думал, что больше никогда не увидит. Астрид решила не думать, что, возможно, он прав. Пальцы юноши требовательно сжимали ей спину и бедра от желания. Она чувствовала привкус алкоголя у него на языке, когда он провел им по ее губам и начал исследовать края зубов. Вкус был крепким и горьким, с обычной примесью дыма, но не сказать, что было неприятно. От него волнами исходило тепло, Астрид чувствовала это через тонкую ткань сорочки. — Иккинг? — выдохнула она, слегка озадаченная его настойчивостью. Но даже так, Астрид не могла игнорировать желание, которое просыпалось от того, как он водил рукой по ее спине, а когда Иккинг дошел до последнего позвонка, она сильнее прижалась к нему. — Я хочу тебя, — пробормотал он ей в губы. — До того, как твой вождь, мой отец и все остальные узнают. Когда все изменится, — его бедра толкнулись в ее, прижав их к спинке стула. — Я-я хочу тебя. Она руками оперлась о стол и чувственно выдохнула, когда Иккинг начал покрывать поцелуями ее челюсть, а затем прижался губами к нежной коже за ухом и начал посасывать ее. — Все уже изменилось, Иккинг, — она уже успела позабыть, что Сморкала видел ее с Громгильдой. Астрид хотела, что-то по этому поводу сказать, но отвлеклась, когда Иккинг начал покусывать ей шею. Не сумев сказать самой себе «нет», она кивнула. Астрид чувствовала, как он хотел ее, как минимум по тому, как отчаянно парень разорвал сорочку, которую она только надела. Схватив девушку за бедра, он отодвинул ее от стола и спиной направил к кровати. Когда ее ноги коснулись матраса, он опустил ее на него и склонился над ней. Иккинг уселся между ее бедрами и зарылся пальцами в косу девушки. Она снова ахнула, когда его губы прошлись по краям нагрудных повязок. — Сними их, — пробормотал парень. Казалось, что он требовал этого, но Астрид услышала в его голосе просьбу. Он уже знал, как развязать их, но давал ей возможность контролировать ситуацию. И она была благодарна ему за это. Так что сегодня, Астрид исполнит его просьбу. Ее пальцы нашли небольшой узел и нетерпеливо начали тянуть за концы. Повязки ослабли и, не теряя зря времени, Иккинг отбросил их куда-то ей за голову. И замедлился. Его глаза опустились с короны золотых волос к голому телу, и в его взгляде было нечто похожее на почитание, как жрец молится своему божеству. Мозолистая ладонь накрыла холм, и Астрид резко вздохнула. Его глаза вновь вернулись к ее лицу, когда его ногти слегка прошлись по нежной коже. Иккинг наблюдал, как девушка прикусила нижнюю губу. Его прикосновения, будто струна, которая соединяла их с сокровенным местом, а когда он наклонился и накрыл ртом мягкую плоть, то та болезненно натянулась. Астрид не узнавала собственное тело. Оно словно голодное существо, которое совершенно не принадлежало ей, а лишь извивалось от желания. Оно замычало, когда Иккинг провел языком по напряженному соску, и задергалось от неожиданной и волнующей жажды. От каждого влажного поцелуя она стонала. А когда он начал покусывать чувствительную кожу, ее бедра по собственной воле раздвинулись в стороны, чтобы прижать его ближе. Иккинг не сопротивлялся. Наоборот, он прижался к ней, чтобы девушка почувствовала твердь его возбуждения. Ощущение было таким запретным и необычным, что Астрид не сдержалась и всхлипнула, прижавшись в ответ. Шипение, сорвавшееся с его уст, сводило с ума. Когда его рот начал опускаться ниже, тревожные мысли просочились сквозь сладостный туман. Астрид вспомнила, что внизу спали ее родители, и как на нее смотрел Сморкала, когда застал с драконом. Но она быстро отбросила их, воскресив иное воспоминание. Забияку, и как та уверенно сказала «Я решила, что сама могу принимать решения». Губы Иккинга уже целовали ей ребра, и спустились ниже, оказавшись чуть выше пупка. Рука юноши скользнула ниже и аккуратно взялась за край нижнего белья. Астрид, не отводя глаз от его лица, приподняла бедра, и парень снял последний слой, и последний рубеж. Она услышала, как вышеупомянутый предмет одежды легко упал на пол. Холодный воздух коснулся горячей влаги. Иккинг обхватил рукой ее талию и подтянул чуть выше. Затем он снова склонился над ней, в этот раз полулежа. Ее кожа горела в тех местах, где соприкасалась с ним. Астрид притянула его лицо, чтобы поцеловать, когда он пальцами скользнул по влажным завиткам волос. Легкое, любопытное прикосновение заставило ее застонать, но поцелуй приглушил стон. Иккинг, как и всегда, с интересом исследовал дозволенное. Он очертил пальцами складки, изучая изгибы. А затем попробовал коснуться мягких половых губ и прижал палец ко входу, почувствовав влажное доказательство ее возбуждения. Когда он наткнулся на небольшой бугорок, о котором ей было известно из собственных «исследований», Астрид ногтями вцепилась ему в плечо и дернулась. Больше всего Иккингу нравились ее реакции. Поэтому одной рукой он держал ей бедра, чтобы те сильно не извивались, а другой медленно ласкал чувствительный бугорок. Астрид прикусила ему губу, пытаясь сдержать громкую мольбу. Это только сильнее раззадорило его, и ласки Икикнга стали увереннее и быстрее. Ее мышцы сжимались и разжимались, пытаясь приструнить необъяснимое удовольствие. Это было ужасно. Ей одновременно хотелось, чтобы он прекратил и не останавливался. Астрид хотела, чтобы он отпустил ее, и никогда не убирал рук. Его любопытство не знало меры. Иккинг осмелился опустить руку ниже, обводя пальцем влажный вход. Он разорвал поцелуй, чтобы резко вдохнуть воздуха. Прижав палец ко входу, из его груди вырвалось нечто, похожее на рычание. Астрид простонала его имя. Это легкое проникновение послало невероятные искры во внутренние мышцы влагалища, от чего девушка взмолилась, желая большего. Она бормотала свои мольбы ему в шею, оставляя мелкие мокрые поцелуи на коже. Иккинг чертыхнулся. Он прижался своим возбужденным пахом к ее бедру, и Астрид попыталась пересилить ужасное желание коснуться его. Изучить его. Но прежде чем она бы остановила свою руку, та проскользнула между ними и очертила характерную выпуклость на штанах, заставив юношу напрячься. В награду Иккинг резко вошел пальцем дальше. На секунду Астрид задумалась, могла ли она опьянеть от привкуса алкоголя у него на языке? Астрид подумала, что развалится на части, когда его палец начал ритмично двигаться, повторяя в такт движения своих бедер, которые толкались ей в руку. Ее тело извивалось, желая почувствовать больше движения, больше жара и просто больше. Когда он скользнул вторым пальцем в нее, внезапно стало трудно сдерживать беспомощные стоны. Она знала, что была на грани, но была не в силах собрать те крохи самообладания, которые помогли бы ей прийти в себя. Каждый удар ее сердца сопровождался жаждой разрядки. А когда Иккинг большим пальцем начал ласкать тот самый чувствительный бугорок – она сдалась. Челюсть раскрылась, и Астрид задрожала, тихо вскрикнув в изгиб его шеи. Волна за волной дезориентирующего удовольствия накрывала ее, да так, что даже вдохи давались ей с трудом. Только потом она осознала, что ногтями царапала ему повязки, пока парень бессвязно что-то бормотал ей в волосы. Все, что она могла делать, это ахать и млеть от удивительной вспышки удовольствия. Когда Астрид пришла в себя и смогла снова нормально думать, то первым делом услышала его вымученный стон. Медленно вытащив пальцы из нее, он сжал ей талию и начал дарить беспорядочные поцелуи в волосы. Ее рука, которая все так же лежала у него на штанах, начала развязывать их узел и дергать за край. Из-за дрожи после оргазма и плотной ткани, штаны, к неудовольствию девушки, стягивались с тем еще трудом. Вот, как он, должно быть, себя чувствовал, когда пытался снять с нее нагрудные повязки. Чтобы помочь, Иккинг задвигал немного бедрами в разные стороны, чтобы у нее получилось проскользнуть рукой под узкие штаны. Ее пальцы сжались вокруг кожи нежнее шелка и горячее, чем пламя кузни. Иккинг зашипел и сильнее сжал пальцами ее талию. Астрид чувствовала, как к ней медленно возвращается сознание и попыталась смириться с размером того, что она сжимала. Это невозможно. Он просто не влезет. — Ты... большой, — выдохнула она. Видимо, возбуждение лишило ее какого-либо красноречия. Иккинг слегка забавно рассмеялся. — Спасибо? — его дрожащая ладонь скользнула вверх по ее руке, нежно взяла за запястье и медленно приподняла по всей длине члена и опустила. Ритм был похож на тот же, когда он ласкал ее между бедер. Астрид тяжело сглотнула и неожиданно смутилась. Она всегда знала, как работает механизм полового акта, ну, в теории. Но не то, чтобы она особо этим интересовалась, а о виде мужского полового органа ей было известно только потому, что несколько месяцев назад у Сморкалы соскользнули штаны перед Задиракой, и девушка краем глаза заметила его. Увиденное тогда было совершенно не впечатляющим и не стоило никаких волнений. Длина же того, что она ласкала сейчас... твердый и упругий... такие разные, словно драконы двух разных видов. Возможно, именно это поселило в ней первую волнующую дрожь. Астрид позволила ему научить ее, как ему нравится, когда его трогают. Иккинг помогал ей, сопровождая все дрожащими стонами, сбитым дыханием и шепотом. Она не могла разобрать, что парень там говорил, так как все слова сопровождались поцелуями в лоб. Подобная сила опьяняла и ей она безумно нравилась. И нравилось как его бедра отзывались на каждую ласку. Как он приспустил штаны, чтобы ей было удобнее двигать рукой. Она обожала, как дрожали его плечи, пока он нависал над ней и сильнее раздвинул коленями ей бедра. — Я люблю тебя, — выдохнул он. — Ты невероятная. Я люблю тебя. Страх, словно молот в спину, выбил из нее весь воздух. Ее рука застыла от удивления, и Иккинг нежно убрал ее. И тогда он оказался там. Один вдох отделял их того, что женщина хранит для своего мужа в первую брачную ночь. «Ты Астрид», всегда говорил он, будто это объясняло все. «Он никогда не знал другой женщины. Возможно ты просто... удобная.» — Нет, — подавилась она, оторвавшись от него прежде чем осознала, что делает. Его руки отпрянули, словно от огня, и девушка вылезла из-под его теплого тела. Иккинг сел и посмотрел на нее взглядом, граничившим с недоверчивостью. — Астрид, — сказал он. — Что-то не так? — Я не готова, — выпалила она, прижавшись к спинке кровати и прижав колени к груди. — Я думала, что готова. Что смогу стать, как Забияка и просто не думать, но нет. Я не могу... Просто не могу. Пока не... пока я не буду уверенна. — Погоди-погоди, — прошептал Иккинг, напяливая обратно штаны. Он потянулся рукой к ее и костяшками пальцев провел по ней. И тем самым только напомнил, каким диким он был. — Все хорошо. Я не... я поторопился. Прости, — когда она никак не ответила на его прикосновение, он подобрался ближе и под ее безумным взглядом провел костяшками уже по ее скулам. — Мы подождем. Завтра мы поговорим с твоим вождем и спросим про свадьбу. Хорошо? — Свадьбу? — она рассмеялась, но в ее смехе не было и намека на веселье. Кажется, ее беспокоило именно то, что он не был ей мужем. Замешательство еще сильнее отразилось у него в глазах, и Астрид покачала головой. — Я не могу завтра выйти за тебя. Боги, да я до сих пор обручена с другим. Иккинг резко убрал руки, словно его только что ужалили, а взгляд его наполнился отчаянием, но Астрид этого не заметила. — Почему? — в одном этом слове было столько всего, но даже так девушка опять не обратила на это внимания. — Ты не понимаешь, Иккинг, — она разочарованно сжала пальцами челку. — Ты думаешь, что понимаешь. Что все можно решить простой свадьбой, а это не так. Но я не виню тебя. Ты просто не знаешь, каково быть человеком и испытывать человеческие чувства, — она закрыла глаза и следующие слова вылетели из ее рта до того, как подумала. — Ты не человек. И тогда она осознала. Астрид ахнула и попыталась исправиться. — Это не правда. Ты человек, Иккинг, просто не понимаешь, как работают отношения. Ты не можешь наверняка знать, что любишь меня. Ты не можешь... Он заставил ее замолчать, прижав ко рту ладонь. Когда Астрид открыла глаза, то увидела выражение, которого там доселе никогда не было. Предательство. — Ты до сих пор обручена со Сморкалой? — спросил Иккинг. Его брови были нахмурены от чего-то похуже, чем простое раздражение. Казалось, что ему не было дело до всего того, что она сказала после. — Ты все еще собираешься выйти за него? После... Ты так ему и не сказала? Астрид покачала головой. — Все сложнее, — промычала она сквозь ладонь. — Нет, не говори этого, — его лицо исказилось от гнево. — Не притворяйся, что это какая-то викингская дрянь, которую я не пойму. Просто ответь, ты сказала ему, что не будешь выходить за него: да или нет? Да. И нет. Тысячу раз, но другими словами. Но Иккинг не видел ни разу, как она это говорила. Как она махала топором перед лицом своего нареченного. Как много раз разворачивалась и просто убегала от него. Единственное, что он увидел – секунды колебания в ее глазах. Рука исчезла с ее рта. Уголки его глаз дернулись от улыбки в которой не было ни капли радости. Покачав головой, он встал с кровати. — Иккинг, подожди, дай я объясню, — она дернулась, чтобы остановить его, но застыла. На Астрид уже долгое время не было одежды, но только сейчас она почувствовала себя голой. Ее пальцы схватили шкуры на кровати и приподняли в попытке прикрыть свою наготу. — Нет. Я ухожу, — он резкими движениями завязал узел на штанах, а потом подошел к столу и схватил свою рубаху. — Если бы ты могла объяснить, то я бы уже все понял. Астрид пыталась прийти в себя, пока он натягивал остатки рубахи через голову. Та все еще была пропитана кровью, и девушка видела через разрезы белизну повязок. Она попыталась сказать себе, что нет ничего плохого в том, что он уйдет сейчас, ведь завтра юноша все равно вернется, чтобы вместе с ней поговорить с вождем. После всего сказанного и сделанного она заслужила это. Будет только честно, если он так оставит ее. — Ты завтра придешь? — боясь, прошептала Астрид. Иккинг замер, но так и не посмотрел на нее и, а потом направился к окну. — Ты же больше меня знаешь про отношения, — ответил он. Астрид не могла сказать чего было больше в его голосе: боли или холода. — Ты мне скажи. И прежде чем она осмелилась бы сказать что-то еще, он ушел.