***
Бесплодна… Это слово показалось ей грязным ругательством. Бернар Вербер «Рай на заказ»
Больше всего на свете Лёва ненавидит счастливые семьи с детьми, особенно если последние не взяты из детского дома. Смотреть на таких людей неприятно: их счастье ощущается слишком приторно сладким. Глядишь, а в рот будто килограмм сахара насыпали, от чего всё содержимое желудка просится наружу. Фильмы про детей Лёва презирает и всячески старается избегать их. В кино всё слишком идеализировано. Ну не могут молодые родители выглядеть так хорошо, когда их ребёнок постоянно не спит ночами и приносить проблемы из школы. А сами дети? Ну не способны они быть милыми и вежливыми постоянно. Капризов и ругани слишком много. Кино этого не показывает. Оно постоянно нагло врёт, приукрашивая реальность. Вроде ничего плохого в этом нет: должны же люди хоть на полтора часа поверить в возможность существования сказки? Должны. Но те, кто делают кино, смеют дарить ложные надежды на повторение судьбы героев из фильмов. Вот смотришь эти картины про семьи, у которых получилось завести своих детей после сотни попыток, и веришь, что у тебя будет точно так же. А потом веру твою ломают вдребезги, топчутся на ней и выкидывают в мусорный бак, после чего сжигают, ничего не оставляя. Кино никогда не показывает семьи, у которых не получилось ничего. Режиссёры и сценаристы почему-то считают, что у каждого человека есть возможность обзавестись родными детьми. Для этого необходимо просто «хорошо постараться, сесть на диету, и вскоре появятся две полоски». Режиссёры убеждают всех в том, что бесплодия не существует, а те, кто не может забеременеть, просто недостаточно прикладывают усилий. «Нужно просто верить и стараться!» — говорят омеги и гаммы в конце фильмов, сюжет которых завязан на невозможности иметь детей. Люди смотрят на вылизанные приторно сладкие картинки и искренне верят в то, что у них да и у остальных всё будет так же. Никто в мире, кроме квалифицированных врачей, не верит в существование такого диагноза, как бесплодия. Для общества любой бесплодный человек является не страдальцем, не заложником особенностей своего организма, а просто лентяем, ищущим отговорки. И никто, чёрт их всех подери, никто не понимает, что старания бесполезны. Лёва отчаянно старается лишний раз не пересекаться с друзьями и знакомыми, когда рядом с ними находятся их дети. И дело не в шуме, не постоянных попытках привлечь к себе внимание родителей, не в негласном запрете не говорить о некоторых вещах при «маленьких людях». Все знакомые и друзья считают, что Лёва не любят детей и считает их помехой для творчества. Пусть уж лучше так думают, чем советуют врачей репродуктологов, бесконечно жалеют, желают удачи, сочувствуют и рассказывают «невероятные истории по зачатию ребёнка у бесплодной пары». Все почему-то стремятся разделить горе или как-то помочь, игнорируя то, что Лёва этого не просит. Он привык к диагнозу и умеет прекрасно с ним жить. Невозможность родить и зачать никак не влияет на возможность скакать по сцене, петь и жить полноценно. Бесплодие — это не сломанные конечности, не слепота и не глухота. Его можно даже не заметить и не вспоминать о нём примерно никогда. Лёва думает о бесплодии только из-за людей, привыкших лезть в не своё дело. «А вы не планируете детей?» «Не боитесь, что в таком возрасте будет тяжело рожать?» «Стоит ли фанатам бояться вашего декрета?» «Не боитесь, что у вашего мужа есть семья на стороне?» «Вы ненавидите детей?» «Повлияли ли наркотики на ваше отношение к детям?» Вопросы, тупые и бестактные. Раньше они вгоняли Лёву в отчаяние, панику, ненависть к самому себе. Потом уже пришла ярость, ненависть и отвращение к тем, кто не понимает, что наличие детей — дело только пары, а не общественности. Она не имеет права совать нос в постели музыкантов. Они хоть и артисты, но личную жизнь имеют. Лёва — не исключение из «правил». Он ненавидит ходить на интервью, потому что про музыку спрашивают мало, говорят один и тот же бред, а в конце лезут с детьми. Из-за последнего Лёва хочет убить всех журналистов с их наигранными широкими улыбками. Помогает только Шура, который обычно переводит неудобные вопросы в шутку и сжимает плечо Лёвы, как бы намекая, что не стоит устраивать скандала. Это в комментариях у себя в социальных сетях Лёва может устраивать скандалы, но старается не приходить к этому. На тупых людях можно сорвать все обиды, чтобы потом спокойно спать и улыбаться. Всем порой нужно избавляться от личной желчи, скопившейся в организме. Она разъедает, вызывает ненависть к себе и вынуждает постоянно думать о неполноценности. Бесплодие — далеко не приговор и не закрывает двери к полноценной жизни, но почему-то люди спешат переубедить в обратном. Они с чего-то решили, что имеют право унижать. Шуре больше повезло: он каким-то чудом не зацикливается на плохих словах, игнорирует их и продолжает брать от жизни всё. Он пытается научить этому Лёву, а тот продолжает дрожать, накручивать себя и думать о своей неправильности не только в характере, но и в биологии. Жизнь — сволочь: она несправедлива и порой дарит людям то, что им и в помине не нужно. Так, «подарком» для Лёвы стал вторичный пол — гамма, нечто среднее между омегой и альфой. На словах звучит просто и красиво. Гамме, по идее, открыты все двери. Хочешь быть с альфой? Да пожалуйста! Хочешь быть с омегой? Да без проблем! Нужно просто определиться, кем и с кем ты жаждешь быть. Подумай, нарядись нормально и вперёд, бери от жизни всё. Практика показывает иное — гаммы ничего не могут решить. Их биология сложная и по сути представляет собой существо, застрявшее где-то посередине. Гамм мало, они ни черта не универсальны и могут либо зачать, либо родить, либо ничего. Ни один сложный организм не в состоянии одновременно вырабатывать и сперматозоиды, и яйцеклетки. Гаммам просто не повезло родиться. Их тяжело принимают, от чего они выбирают кем притворяться: альфой или омегой. Лёва не выбирал, люди сами сделали вывод о нём, исходя из отношений с Шурой. Люди не готовы принимать бесплодных, не определившихся гамм и пар без детей. Поэтому всех пытаются вогнать в рамки, узкие и тесные. Лёва не мирится с этим и упорно продолжает гнуть свою линию, называя себя во всех интервью «гаммой», а о детях ничего не говорит. Шура не против подобного. Он не требует от супруга публичного заявления о том, что слова о гамме были шуткой и на самом деле он, Лёва, является омегой. Нет, ничего подобного нет. Такого разговора никогда не возникало, да и сам Шура уверенно всем заявляет, что связал жизнь не с грубым омегой, не с нежным альфой, не со странным бетой, а с гаммой. Гаммы в большинстве своём бесплодны, пусть и имеют необходимые органы. К числу таких «счастливчиков» относится Лёва. Он узнал об этом ещё в молодости, когда разговор зашёл о детях. Шура настоял на обследовании, которое и сообщило «приятные новости». Лёва убивался из-за этого долго, считая себя неполноценным и не способным осчастливить Шуру. Последний лишь немного расстроился, а после сказал, что Лёва делает его счастливым и без родных детей. Разговоров о детях в семье Шуры и Лёвы нет. Им повезло с родственниками: они не давят, не советуют попить «лечебных отваров» и не пихают под нос номера врачей-репродуктологов. Все родственники Шуры спокойно приняли новость и просто пожали плечами. Карась, вообще, сказал, что музыкантам запрещено размножаться и на плечах Шуры и Лёвы лежит миссия по сохранению этого «правила». Слова были шуткой, но Лёве они помогли почувствовать себя лучше. Совсем хорошо стало тогда, когда собственные родители не устроили истерику, а приняли. Папа пошутил о том, что у музыкантов детьми являются песни. Проще говоря, о бесплодии Лёва переживает только из-за посторонних людей. Их мнение не должно волновать, но оно трогает, цепляет за живое и заставляет нервничать, загоняться и вновь и вновь перебирать номера врачей. Они далеко не всесильны и вряд ли помогут в случае Лёвы. Максимум — предложат воспользоваться услугами суррогатных омег или усыновить брошенного малютку. Ни на что из этого Лёва не согласится и дело не в каком-то пренебрежении или в чём-то подобном. Просто он не горит настолько большим желанием стать родителем. Дети требуют жертв, о чём все предпочитают молчать. Ребёнку нужно отдавать всё внимание, все ресурсы, да всего себя. Придётся позабыть о некоторых хобби, отказаться от масштабных туров, уйти со сцены на пару лет и с головой погрузиться в проблемы маленького человека. Лёва совершенно не готов жертвовать привычной жизнью. Она слишком дорога и приятна, а ребёнок всё испортит. Поэтому Лёва никогда не сможет его полюбить. Шура сам мало как отличается от супруга. Да, Шура любит возиться с детьми родственников и друзей. Для них он любимый дядя Шура, который даст попробовать пиво, пока родители не видят. Однако выходить из данного образа Шура не горит желанием. Ему явно хорошо жить вдвоём с Лёвой. Тот знает, что Шура не хочет детей, но не может не загоняться. Снова виноваты люди, лезущие не в своё дело. Они не перестают говорить, что ни один нормальный альфа не будет счастлив без родных детей. Те просто необходимы всем, а особенно музыкантам, ведь они «должны оставить наследников своего творчества». Лёва справедливо считает подобные утверждения бредом. Шура поддерживает его во взглядах и старается обходить тему наследников стороной. — Как же хорошо, что у нас нет детей, — говорит Шура однажды вечером после рекламы с плачущим ребёнком. Лёва сперва молчит, а после согласно кивает. Он выключает телефон, где опять написаны вопросы о детях и обнимает супруга. Всё-таки отсутствие «наследников» не испортило отношение и, кажется, укрепило их.***