***
— Постойте! Инспектор Барнс махнул своим людям рукой и обернулся. — Мне жаль, мистер Локвуд. Я бы посоветовал вам вернуться в медицинское… — Но Люси… — Люси Карлайл здесь нет, — вздохнул инспектор. — Как нет ничего из того, что вы описали. Электрический стул, боже правый… — Я говорю правду, — процедил Локвуд. Уставший, но упрямый взгляд клещами вцепился в инспектора. — Она пропала, и он знает, где она. Барнс оглядел юношу с головы до ног. Энтони Локвуд был перед ним как на ладони, и он ему верил. Только поэтому он взял лучших людей и лично приехал на обыск, хотя разгребать последствия теперь предстояло минимум неделю. Винкман был крупным игроком, и Барнс рисковал. Найди он хоть что-то, хоть одну зацепку, и можно было бы попробовать продавить дальше. Но они не нашли ничего. Да, магазин всякой дряни на грани с законом. Но никаких опасных источников, никаких орудий пыток, никаких следов насилия. Легкий запах бензина в воздухе. Самодовольная рожа старшего Винкмана. Вот и всё. — Подождите сутки и напишите заявление, мистер Локвуд, — Барнс протянул руку и легонько сжал худое плечо, бросил взгляд Локвуду за спину, на колыхнувшуюся занавеску в окне. — Только не переборщите с подробностями, иначе из участка уже не выйдете. А сейчас домой. Не хватало ещё и вас потом искать по всему городу, — он кивнул на прощание и пошел прочь. — Можете сразу ехать сюда. Постараюсь оставить побольше следов. Барнс остановился и развернулся вполоборота. Не будь здесь столько народу, он бы разъяснил пареньку кое-что, притом весьма доходчиво. А может быть, вернулся бы вместе с ним в чертов магазин, кто знает. Но вокруг текли ручейки прохожих, едва не сворачивавших головы от любопытства, а подчиненные ждали, переговариваясь между собой и искоса глядя на начальника. Пришлось затолкать отцовские чувства поглубже. — Благодарю, но в ваших подсказках мы не нуждаемся.***
Дверь распахнулась. Это было так по-театральному эффектно, что на мгновение Люси подумала: «Локвуд!». Разочарование оказалось кислым на вкус. Винкман стоял в проёме с таким торжествующим выражением, что Люси вновь замутило. Воображение в красках рисовало ей, как её сейчас отведут к Локвуду и заставят смотреть, что с ним сделали или делают прямо сейчас. Лежа здесь, в темноте, она потихоньку разогревала мышцы, чтобы быть в состоянии если не бежать, то хотя бы не падать, когда появится возможность встать на ноги. Сейчас она поняла, что это было напрасной тратой времени, потому что эти кривые желтые зубы словно выдернули из неё пробку и спустили все оставшиеся силы в бетонный пол. Она во все глаза смотрела на Винкмана, боясь шевельнуться, боясь даже вдохнуть, лишь бы не приближать тот миг, когда он скажет… — Они приходили тебя искать. И ушли ни с чем. И всё? Самодовольство на лице Винкмана сменилось недоумением. Он слегка нахмурился, прикидывая, какого черта эта девчонка вместо того, чтобы испугаться, принялась хохотать — если можно было назвать смехом эти приглушенные кляпом всхлипывания. Слезы текли по её щекам, прокладывая себе дорожки через серый слой грязи на коже, и впитывались в ткань, но чутьё Винкмана подсказывало, что это вовсе не те слезы. Девушка в очередной раз всхлипнула и закрыла глаза. Её плечи продолжали подрагивать, наконец свободные от непосильной ноши. Того, чего она так боялась, не случилось, значит, всё будет хорошо. — Думаешь, для него всё закончилось? Она открыла глаза и вновь взглянула на Винкмана. Она знала, как игнорировать страх, как закопать его под напускной самоуверенностью. Все агенты рано или поздно этому обучались, если хотели выживать. Однако когда в руке Винкмана сверкнул знакомый нож, нож Локвуда, который она бы узнала из тысячи, в её животе предательски скрутился тугой узел. Она думала, что больше не увидит этот нож, ведь они, убегая, оставили его лежать на столе вместе с остальным содержимым карманов Локвуда. Но вот он здесь, медленно движется к её лицу, сверкая заточенным лезвием. — Для него, милая, всё только начинается. В отличие от тебя.