Встречный курс

Зима нехотя тянулась к своему завершению. Нехотя ворочалась, словно разбуженный до срока медведь. Над холодными водами залива лилась песня. Звонкие девичьи голоса неслись стройным хором. Это король Олаф послал юных монахинь взбодрить шведский народ после затяжной зимы и отпугнуть слухи о бушующей где-то на севере эпидемии чумы. Селяне, рыбаки и их жёны, дети, старики,- все высыпали на берег поприветствовать непорочных посланниц, что несут благодать. Одинсон встречал девушек, как главный представитель конфессии в их уезде. Их чистые голоса, их светлые песни, не трогали его. Тор давно успокоился. Снова был весел и приветлив. Перегорело всё. Опустилось в самый дальний закуток сердца. Там сидело и изредка ныло. Тор знал, что никогда не будет ему покоя. Никогда и ни с кем, кроме проклятущего рогатого демона. Поэтому заставлял себя жить. Заставлял двигаться. Ему нужна женщина. Весёлая, глупая красотка, которая будет греть его своим мягким телом зимой, и громко стонать под ним в золотой ржи, летом. Сочная, румяная девица из крестьянок. Крепкая душой. Набожная. Где нужно, послушная, а где нужно – строптивая. И может быть, тогда,… а что тогда, Тор и сам не знал. *** Семь дней. Столько потребовалось для создания земли и неба. Столько же хватило Одинсону, чтобы почти повредиться рассудком от жажды. Он полез в пещеру, по преданиям в ней хранились рукописи первых христиан, бежавших от римской тирании, укрывшихся здесь, в Скандинавии. Естественно, он полез один. Почти добравшись до дна, оступился, полетел вниз. Маленькая пещерка оказалась ниже уровня воды. В ней было подводное озеро. Отверстие, сквозь которое провалился Тор, засыпало при обвале. Теперь у него был только один выход. Вплавь. Он несколько раз нырял, но так и не достал до дна, не нащупал какое-нибудь ответвление, куда можно было повернуть и выбраться в отрытое море. Он нырял до изнеможения. Пока солёная вода не забила нос и уши, пока соль не въелась в язык. Потом сидел, цедил по крохотному глоточку разбавленное вино из бурдюка. Хорошо, у него хватило ума взять с собой побольше питья. Зато взять кого-нибудь с собой или сказать кому-то, куда именно он направляется, на это ума уже не хватило. Перспектива вырисовывалась крайне неприятная. Либо раскапывать себя. Либо выбираться через водный канал. Но пока Тор безуспешно искал выход. Он сильно вымотался и лёг спать. На следующий день - в потолке пещеры была трещина, сквозь неё лился солнечный свет - Тор снова пытался нащупать подводный лаз. Снова безрезультатно. Немного отдохнув, он принялся раскапывать и ворочать камни, пытаясь разгрести завал. Сел передохнуть. Облокотился о камень, тот пошёл ходуном, и Одинсон едва успел отскочить, чтобы не получить увесистым булыжником по затылку. Зато его хорошо задело по ноге. Нырять он больше не мог. Ему оставалось раскапывать себе лаз, стоя на четвереньках, но больная нога быстро давала о себе знать. Шёл четвертый день. Осталось немного вина. Как назло, на небе, что виднелось сквозь щель в потолке, не было ни облачка, ни намёка на тучу, которая могла бы пролиться дождём и напоить человека. За день пещерка нагревалась, пить хотелось страшно. Нога не болела только когда Тор сидел. Стоило ему прилечь или попытаться встать, как тут же начинало сводить и выкручивать суставы. В озерце весело плескалась вода, но она была очень солёной. Когда он ещё был в состоянии нырять, он искал подводные течения. Часто они бывают пресными. Но и здесь ему не везло. На пятый день, одурев от жажды и голода, он решил запеть. Он пел, в надежде, что его кто-нибудь услышит. Вспухший язык едва-едва ворочал слова и звуки в пересохшей глотке. Но Тор всё равно не оставлял попыток. Он концентрировался на собственном скрипучем голосе, не позволяя себе думать о самом худшем. Шестой день выдался особенно жарким. Тор сполз в озеро, чтобы хоть как-то охладить тело. На седьмой день у него уже ни на что не осталось сил. *** - Человек в подземной пещерке. Двуногий весь иссох, - делился вестями альбатрос. - Где это? - морской демон лениво потянулся. Подцепил проплывающий мимо лист кувшинки с цветком, и укрыл им голову. - Скоро-скоро, совсем иссох, скоро-скоро пир для мурен. Я бы тоже поклевал его мясца, - птица раскрыла огромные белоснежные крылья. Морской дьявол почти уснул. - Поможешь мне достать его? - Лееень. - Хм! Помоги мне! Я, так и быть, отдам тебе его голову. - На что она мне? Тем более, ты говоришь, он весь ссохся. А я люблю посвежее, помягче..., - демон посасывал сочный бледно-розовый лепесток. - Лентяй! Мне может тоже лень! Лень лететь так далеко одному. Давай, шевелись. Просыпайся! - альбатрос ткнул демона в бок тупым клювом, – я провожу тебя по старой дружбе. Мы разделим трапезу, и я махну домой. Ну?! Что скажешь? - Леее... нь... Птица забралась уснувшему демону на спину и начала топтаться. - Ооо, хорошшшоооо, давай чуть левеее, ооооох... Разозлившийся альбатрос перебрался на плечи и принялся скоблить клюв о витой рог демона. У обоих тут же заскрипели зубы от мерзкого звука. - Аааггрррр! Гнусная морская крыса! - демон вывернулся, схватил птицу за клюв. Зашипел, скаля зубья, - что тебе нужно? - Есть хочу! - Ладно. Но если ещё раз… - Ага-ага. - Где этот твой вяленый человечек? - В пещерке, недалеко от твоего родного фьорда. Локи выплюнул лепесток кувшинки и сузил глаза. - Где? - Залив с тремя водопадами. - Как выглядит этот человек? - А что такое? Человек как че... - Как он выглядит? Говори, иначе вырву тебе глаза, будешь летать во тьме. - Прекрати! Как он выглядит?! Как обычно! Две ноги, две руки, голова... аааай! Демон, всё также державший его за шею, вцепился в основание крыла, стал поворачивать. - Не знаю, как он выглядит! Обычный, мужчина, волосы светлые, большой такой... песни какие-то горланит. - Песни?... Какие? - Откуда мне... аааа, пусти! Что-то там про ангелов и деву какую-то... - Он жив? Этот человек жив?! - Да. Локи отшвырнул от себя хнычущую морскую крысу, тут же нырнул, погружаясь до самого нижнего сильного течения, и плевать, что оно ледяное. Нужно скорее. Злость на говорливого падальщика и на себя, глупого, гнала его вперёд. Он знал, о какой пещере болтал альбатрос. О каких трёх водопадах. Но он надеялся, что человек, запертый там, в ловушке,- не его человек. Скандинавы похожи между собой. Но это был он. Локи почувствовал, как против воли, из горла вырвался скорбный вой. Когда он вынырнул внутри пещерки, его ослепил свет. Чуть проморгавшись, он заметил сжавшуюся фигуру Одинсона в дальнем тёмном углу. Локи подтянулся, выбрался на берег - через мгновение он уже на двух ногах, неуверенно, но стремительно подобрался к Тору. Бухнулся на колени, не зная за что взяться. Что делать?! Человек был жив, он тяжело дышал. Губы запеклись, лицо осунулось, он, и правда, как-то ссохся, был весь в каменной пыли и соли. Белый, как мертвец. - Тор... Тор..., - Локи склонился к нему, прижался лбом к его лбу. И вдруг заплакал. Что-то толкнуло изнутри, и сдержать это было невозможно. - Тор, очнись... Локи тихо выл и всё гладил его лицо. Он не думал, что будет так страшно. Не думал, что ему вообще нужен этот глупый человек с его глупыми правилами и убеждениями. Не думал, что будет так больно. - Локи... - Тор? Тор, ты только держись... я что-нибудь придумаю... я сейчас... - Локи… рад тебя видеть..., - Одинсон слабо улыбнулся. - Молчи. - Стоило лезть сюда и подыхать от жажды, чтобы ... ты пришёл... - Помолчи. Не трать силы. - Не плачь... - Я не плачу. Это просто вода. - Может, ты мне снишься? - Нет. Я здесь. Нужно вытащить тебя отсюда. - Прости, но никак... я пытался... - Полежи немного, я скоро вернусь. - Не уходи. - Я вернусь. Локи быстро клюнул поцелуем сухой лоб, и побежал к воде. Остервенело потёр глаза и нырнул, оборачиваясь на лету. Он выскользнул из пещеры, сильно оцарапавшись об острый поворот скалы, понёсся к своему "дому". Там бил подводный рудник с пресной водой, были водоросли, что могли поддерживать жизнь очень и очень долго. Только бы успеть. Локи обернулся быстро, хотя ему самому казалось, что время течёт непозволительно медленно. Казалось, будто его тело разом налилось свинцом, плавники потеряли свою упругость, голова едва соображала. Он снова склонился над человеком, осторожно положил его голову себе на колени. Плеснул на ладонь воды из бурдюка, что наполнил у своей родной пещерки. Чуть смочил потрескавшиеся губы, протёр лицо. Ничего не происходило. Но вот Тор встрепенулся, открыл широко рот - губы тут же пошли трещинками и закровили - потянулся всем телом вверх, болезненно захныкал. - Тише-тише, давай потихоньку. - Ещё хочу. Дай ещё! - Сразу много нельзя. - Локи размазывал по его измождённому лицу пыль с кровью, смывал соль. Никак не мог перестать касаться его. Бурдюк почти опустел. Тор немного ожил. - Как же ты так... - Не плачь. - Это просто вода, с рогов капает. Я не плачу. С чего мне?... Попей ещё. - Не хочу больше. Спасибо. Локи поджал губы. Отвернулся. Солнце скрылось. Пещера погрузилась во тьму. - Локи? - Ммм? - Ты не уйдёшь? - Нет. - Этот мрак... самое страшное. Я никогда не боялся темноты, но тут... мне казалось, что-то жуткое сидит в том углу и смотрит, наблюдает за мной, ждёт, пока я засну, чтобы... - Перестань. Это всё от солёной воды. Ты много выпил? - Достаточно. Пил, пока не начало выворачивать. - Тор замолчал. Долго молчал. Чувствовал, что Локи рядом. Теперь не страшно. Чего бояться, когда рядом с тобой, охраняя тебя, сидит порождение Тьмы. Адское создание. Его дыхание касалось лица, мягкие волосы щекотали кожу, руки осторожно поглаживали грудь и плечи. - Скоро покажется луна, здесь снова станет светло. Теперь спи.