Как приручить пиратку

      Закатные лучи скользили по волнам и с шумным плеском разбивались о щиты драккара. Залюбовавшись, Иккинг повернул ладонь и поймал огненный блик на безупречной грани сокровища.       — Ого, это что у тебя такое?       Иккинг захлопнул крышку шкатулки, но цепкая ручища выдернула коробочку из рук.       — Сморкала! — воскликнул Иккинг.       — Ничего себе! — присвистнул Йоргенсон, рассматривая содержимое шкатулки и одновременно уворачиваясь от рук возмущённого владельца. — Так вот, на что уходит казна племени...       — Ради Тора, Сморкала!..       Иккинг все-таки выхватил шкатулку. От резкого движения крышка распахнулась, и в небо взмыл крупный драгоценный камень. Закатное солнце вспыхнуло в его сердцевине и осветило палубу драккара ярко-алыми всполохами. Иккинг и Сморкала замахали руками; мгновение превратилось в вечность. У самого борта, за мгновение до неисправимой потери, Иккинг все же успел поймал камень.       Выражение его лица было столь красноречиво, что когда он повернулся спиной к темнеющим океанским волнам, Сморкала невольно попятился.       — А нечего выхватывать из рук! — выпалил он, оглядываясь в поисках убежища, способного уберечь его от гнева Вождя племени Хулиганов. Однако борта небольшого быстроходного драккара, мерно разрезающего волны океана, сильно ограничивали количество вариантов. — И вообще, что это за каменюка такая? — заголосил Сморкала, в отчаянной попытке привлечь внимание свидетелей. — Я, как Советник Вождя, вправе поинтересоваться, на что тратятся Олуховские золотые запасы! Рыбьеног, ты видел? — он метнулся к подошедшему грузному викингу и, спрятавшись за его спиной, обвинительно ткнул рукой в сторону Иккинга: — У него там драгоценный камень размером с твой глаз! Мы что, отправляем делегации на Собрания Вождей, чтобы Иккинг мог выменивать себе безделушки?       — Драгоценный камень? — заинтересовался Рыбьеног.       — Казна племени не пострадала, Сморкала, — сказал Иккинг. — Я истратил личные запасы.       Он открыл ладонь, и большой алый рубин вспыхнул у него в руке, отразив последние лучи заходящего солнца. Убедившись, что с сокровищем все в порядке, Иккинг вынул из шкатулки лоскут ткани и заботливо завернул рубин под любопытными взглядами друзей.       — Не знал, что ты увлекся драгоценностями, — добродушно заметил Рыбьеног.       — Власть развращает, — протянул Сморкала, но быстро умолк под взглядом Иккинга.       — Это не для меня. Я приобрел его в подарок Астрид, на нашу пятилетнюю годовщину.       Рыбьеног растроганно ахнул.       — Какой красивый жест! Этот рубин — как символ вашей с Астрид великой, чистой и пылкой любви! — умилился он.       — Не думал об этом, но спасибо за идею, Рыбьеног, — хмыкнул Иккинг.       — Годовщину свадьбы? — фыркнул Сморкала. — Она же только зимой! И вообще, удивительно, что за пять лет брака ты, Иккинг, так и не понял, что твою женушку не интересуют большие блестящие камушки!       — Я собирался закрепить его на рукояти новой двуручной секиры, — сухо заметил Иккинг.       — А, ну… — Сморкала почесал затылок.       Иккинг направился к корме драккара, где в небольшой нише под скамьями располагался резной сундук. За неимением другого занятия, Рыбьеног и Сморкала поплелись за ним, продолжая беседу.       — А ты что подаришь Минден на вашу годовщину, Сморкала? — полюбопытствовал Рыбьеног. — Если память меня не подводит, этой осенью будет три года, как вы женаты! А до осени осталось чуть меньше луны.       — Твой круглый котелок тебя не подводит, — проворчал Сморкала и, насупившись, покосился на лоскутный сверток в руке Иккинга. — Мой подарок будет поинтереснее. Еще не знаю какой, но точно интереснее! Я отличный муж, и мне нет нужды дарить супруге огромные каменюки, чтобы… что там Икккинг пытается компенсировать этим в браке!       — Компенсировать? — нахмурился Иккинг.       — Кто сказала «брак» и «компенсировать» в одном предложении?       С этими словами с выступа кормы спрыгнул еще один пассажир драккара. Он подскочил к Иккингу и с видом викинга, несущего бремя мудрости рода Торстонов, закинул руку ему на плечи.       — Проблемы в браке? Хочешь поговорить об этом? — спросил Задирака с лицом, полным сочувствия и понимания.       — Нет! — возмутился Иккинг.       — Отрицание — естественный этап проработки проблемы…       — Спасибо, Задирака, у нас с Астрид все отлично, — уверенно сказал Иккинг и убрал руку Задираки с плеч.       Открыв сундук, он собрался было сперва убрать лоскутный сверток в шкатулку, но, недолго поразмыслив, засунул сверток с рубином за пазуху, а пустую шкатулку запер в сундуке. За его спиной тем временем вовсю разгорался спор:       — …было бы, кого слушать! Тут все женатые викинги, кроме тебя, Задирака! Много ты понимаешь, чтобы советы раздавать! — голосил Сморкала.       — Я подкован в теории! — с оскорбленным видом отвечал Задирака. — И такой же Советник Вождя, как и ты!       — Вот этого я никогда не пойму. Иккинг, о чем ты думал, когда включил этого бараноголового в делегацию?       — Рано или поздно для всех приходит время браться за ум, — ответил за Иккинга Рыбьеног. — У Задираки определенно есть задатки дипломата… или еще какой-нибудь полезный талант. Просто он его еще не раскрыл.       — Ой, то, что ты женился на его сестре, не обязывает тебя за него заступаться!       — Рыбьеног прав, — сказал Иккинг, в душе уговаривая себя, что так оно и есть. — Я бы предпочел, чтобы таланты Задираки использовались на благо племени, а не только во славу Локи.       — Меня хватит и на то, и на то, мой Вождь, — торжественно заявил Задирака.       Сморкала закатил глаза:       — М-м. Тогда ответить мне вот на какой вопрос, Иккинг. Если Задирака стоит здесь, то кто сейчас у рулевого весла?       Иккинг на мгновение замер.       — Задирака! — воскликнул он. — Я же поставил тебя главным на рулевое весло! Ты же сам просил!       — Да, но это оказалось так скучно, — пожаловался Задирака. — Тем более драккар Эрета, за которым ты велел следовать, давно пропал из вида.       — Что значит, давно пропал из вида?!       Иккинг метнулся к борту. Тонкая полоса света вспыхнула на горизонте, и красное солнце погрузилось в океан. Ни силуэта, ни огней впереди идущего драккара видно не было. Иккинг задрал голову к небу, где уже загорались первые звезды.       — Именем Тора, — простонал он. — Мы сбились с курса!       — Сбились с курса? — заволновался Рыбьеног. — Нет-нет-нет, нам нельзя сбиваться с курса! Я обещал Забияке вернуться к завтрашнему утру!       — Один Всемогущий, — цокнул Сморкала, — только не начинай опять ныть, что без твоей помощи Забияка не справится с вашим сыночком. Астрид и Минден как-то же справляются с нашими девочками!       — Нет-нет, ты не понял! — заламывал руки Рыбьеног. — Если я опоздаю, Забияка меня больше никуда не отпустит!       — Рыбьеног, — твердым голосом остановил истерику Иккинг, — успокойся и помоги мне определить отклонение от курса. Скорость у «Ночной Фурии» была хорошая. — Он стукнул кулаком по борту и отдал еще одно распоряжение: — Сморкала, достань звездные карты из сундука.       — Я могу! — вызвался Задирака.       — Нет! — воскликнул Иккинг, и затем, уже сдержаннее, повторил: — Нет, Задирака. Просто… ничего не делай, хорошо?       — Помог уже, — ворчливо перевел Сморкала.       Задирака выпятил подбородок и с достоинством произнес:       — Как скажешь, Вождь. Но если бы ты спросил меня, что я делал вместо того, чтобы стоять у рулевого весла, я бы ответил, что вел наблюдение за тылами. И когда бы ты, многоуважаемый Вождь, с благодарностью и признательностью принял мой отчет, я бы поведал тебе, что уже какое-то время с правого фланга к нам приближается корабль без сигнальных огней.       Иккинг оторвался от изучения звездного неба.       — Без сигнальных огней? — насторожился он.       — Корабль? — переспросил Рыбьеног. — Не драккар?       — Может быть, мы сошлись курсом с берсерками? — предположил Сморкала.       — Не думаю, что это…       Мощный удар сотряс палубу. Рыбьеног схватился за Сморкалу, пытаясь устоять на месте, но в итоге оба споткнулись и с воплями завалились на скамью. «Ночную Фурию» накрыла тень: точно из морских глубин вдоль правого борта вырос корабль с широкими парусами. Раздался скрежет и деревянный треск, и от корабля к драккару со свистом полетели абордажные крюки.       — Правый борт, рубите канаты! — заорал Иккинг, выхватывая меч.       Он бросился к борту, слыша ругань Сморкала и причитания Рыбьенога, пытавшихся выпутаться из рук и ног друг друга. Задирака прокричал что-то малосодержательное и воодушевленное, а потом пропал из вида. Иккинг успел взглянуть на мачту корабля, чтобы на месте флага увидеть черное, как ночное небо, знамя.       С размаху ему удалось обрубить один канат, затем второй, но этого оказалось мало. Кормовая часть «Ночной Фурии» с треском врезалась в борт корабля-захватчика; Иккинг едва успел схватиться за борт. Раздался отрывистый крик, и на палубу драккара с торжествующим улюлюканьем посыпались вооруженные пираты.       Было наивно полагать, что им вчетвером удастся выстоять против целой команды. Но они были викинги, а викинги племени Хулиганов не сдаются без боя. Иккинг выхватил один из щитов, прибитых к борту «Фурии», оттолкнулся ногой от борта и позволили щиту встретиться с одним из летевших к нему навстречу пиратов. Приземление Иккинга пришлось на протез, и он сдавленно охнул.       — Надо быть осторожнее, — пробормотал Иккинг, когда разгневанное восклицание захватчика оборвалось всплеском воды за бортом.       По его прикидкам, около десятка пар сапогов ударились о палубу. А еще он наконец услышал что-то, похожее на воинственный вопль Сморкалы. К треску канатов и крикам добавился звон клинков; Иккинг заметил Рыбьенога, размахивающего щитом перед четырьмя противниками, а затем перед ним самим выросло двое безбородых громил. У него ушло немного времени, чтобы проскочить между ними, подцепить с палубы канат и с его помощью сбить парочку с ног. Одному из пиратов улыбнулась удача, и тот с воплем перевалился за борт. Второму повезло меньше: он всем весом приложился головой об борт, и похоже, пока не был в состоянии подняться и продолжить бой.       — Вот, почему мама говорит носить шлем, — пропыхтел Иккинг, пытаясь отдышаться после рывка. Но не успел он перехватить меч, как перед ним возник следующий противник.       На мгновение Вождь племени Хулиганов растерянно замер. Сперва ему показалось, что перед ним мальчишка — даже с учетом светлой копны длинных, свалявшихся кос, широких штанов и высоких сапог. Но в другом обмануться было сложно: с двумя саблями в руках и зверским оскалом, перед Иккингом стояла миниатюрная воительница — или, вернее сказать, пиратка.       — Отойди в сторону, — потребовала она. — Я не бью хилых и больных. Особенно мальчишек.       Иккинг поскреб отросшую бороду и усмехнулся.       — Меня зовут Иккинг Карасик Третий. Я — Вождь племени Хулиганов. А отойти придется вам, потому что вы топчете палубу моего драккара, миледи, — последнее сорвалось с языка неожиданно для него самого, потому он тут же поспешил исправиться: — Или как я могу к вам обращаться?       Пиратка скривила губы в острой ухмылке:       — Миледи меня устроит.       Ее выпад оказался таким резким и глубоким, что Иккинг едва успел уклониться. Острие сабли царапнуло броню у него на груди. Слегка огорошенный, он отразил следующий удар, и между ними завязался бой.       Иккингу не часто приходилось сражаться с противником, одинаково прекрасно владеющим двумя мечами. Но он часто сражался с самой искусной воительницей Архипелага, которая по совместительству была его женой. Поэтому он успешно отражал стремительные и, он бы даже сказал, изобретательные удары пиратки, пока та издавала рычащие звуки и порхала вокруг него не хуже, чем рассерженная Жуткая Жуть.       — Может быть, вы поможете мне организовать переговоры? — вежливо поинтересовался Иккинг, отбивая очередной выпад. У него начинало побаливать колено, он старался скрыть, что начинает тяжело дышать. — Я бы хотел поговорить с вашим капитаном. Поверьте, у нас на корабле нет никаких ценностей. Мы возвращаемся с дипломатической миссии…       — Капитан сам решит, есть на вашем корабле что-нибудь ценное, или нет, — заявила пиратка. — А вы пока посидите привязанными к мачте!       Сабля скользнула в опасной близости от плеча Иккига и распорола ему рукав. Иккинг оступился, но пиратка тоже отступила на шаг, взяв паузу, чтобы перевести дыхание. Что ж, Астрид все-таки могла гордиться им.       — Неплохо дерешься. Для мальчишки, — проговорила пиратка, откидывая от лица всклокоченные пряди, которые когда-то были тонкими косичками. — Но знаешь, как говорят у нас, пиратов? Хороший Вождь — мертвый Вождь.       Она отбросила одну саблю — видимо, собираясь показать ему, что собирается добить его одной рукой, когда не сумела это сделать двумя, — вскинула клинок над головой, но тут их обоих отвлек душераздирающий вопль. Иккинг оглянулся и увидел, как Задирака Торстон, спрыгнув с самой высокой части кормы драккара, летит прямо на них верхом на канате.       — За нашего Вождя-а-а-а!       С этим криком Задирака — с точностью, поразившей даже Иккинга, — сбил с ног пиратку и вместе с ней рухнул на палубу. Вторая сабля отлетела прочь. Задирака приподнялся на руках, глядя на лежащую под ним особу, стонущую и изрыгающую страшные проклятья, и так и обмер.       — Слезь с меня, мерзкий лохматый викинг! — орала пиратка, пытаясь избавиться от веревки, опутавшей их ноги. — Ты, подкильный рогатый моллюск! Осьминог тупоголовый! Кишки каракатицы тебе в глотку!       — Богиня, — выдохнул Задирака.       — Из самых глубин Хельхейма, — выплюнула пиратка ему в лицо и, наконец выпутавшись, сделала небольшое, но точное движение коленом.       Хотя Иккинг стоял рядом, даже он болезненно поморщился — мужскую солидарность никто не отменял. Задирака издал тоненький звук и скатился с пиратки на палубу.       Морская разбойница тут же вскочила на ноги и диким взглядом огляделась в поисках сабли. Иккинг отметил, что она была не только невысокой и маленькой, но и, судя по всему, довольно юной.       — Прошу, нам нет нужды сражаться, — сказал Иккинг, разводя руки в миролюбивом жесте. — Повторюсь, у нас нет ничего ценного. Все, что было, мы оставили в пути. Закончим бой.       — Закончить бой может только капитан, — прогремел рядом с ним раскатистый бас.       Иккинг оглянулся. У него за спиной вырос один из знакомых громил. С его одежды и кос ручьем стекала вода. И тут Иккинг с невыразимым чувством понял, что перед ним вовсе не здоровенный морской разбойник, а еще одна, просто очень могучая и громадная, как як, пиратка.       — Я… прошу прощения, — пролепетал Иккинг.       За ее широкой спиной он заметил, как несколько разбойников связывают орущего Сморкалу. В руках у одного — или одной? Тор, кто их теперь разберет! — уже был наготове кляп. Рыбьеног все еще пытался сражаться — правда, лежа на палубе, без оружия, размахивая руками и ногами, — так что было ясно, что осталось ему недолго.       — Мое предложение о переговорах все еще в силе, — обратился Иккинг к могучей пиратке, стараясь придать голосу нотки, более подходящие статусу Вождя.       Но она даже не удостоила его взглядом, а выжидательно глядела на миниатюрную соратницу. Та подняла саблю и резким движением засунула ее в ножны.       — Заканчивай, Берта, — бросила она.       — Есть, капитан! — проревела разбойница.       — Капитан?.. — растерянно повторил Иккинг.       Он хотел было оглянуться на могучую пиратку, но тут над его ухом раздался тошнотворный хруст. Мгновением позже Иккинг понял, что этот звук издала его голова. Протез подкосился, и прежде чем боль целиком поглотила его, Иккинг провалился в темноту — безмятежную, гулкую и бездонную, как глубины вечного океана.