***
— У нас нет так уж и много официантов, как вы могли заметить, так что я возьму вас на испытательный срок. Завтра можете приступать к работе. Ваша смена с четырёх до восьми. А там уже если что будем менять вас с кем-нибудь. — Благодарю вас, мистер Палмер! Счастливая, я выскочила из кабинета, тут же едва не сбив кого-то. — Ховард? — удивился Мэтт. — Ты что здесь делаешь? — На работу устраивалась, — пожала плечами я, не желая язвить или спорить. Настроение портить не хотелось совсем. — Тебя взяли? — спросил Донован. — Пока что на испытательный срок, — ответила я. — Поздравляю, коллега, — усмехнулся качок. — До завтра тогда. — До завтра, Донован, — ответила я ему тем же, направляясь к выходу. На следующий день все выдалось, как и всегда. Школа, уроки, миссис Гибс и ее вечные претензии и морали, а после я сразу поехала в бар. Форменной одежды, слава Богу, никакой не было, поэтому я так и осталась в чёрных джинсах с высокой талией и в синей рубашке, завязанной на концах на уровне пояса штанов. Мысленно я поблагодарила саму себя, что обула кроссовки, ведь иначе просто свалилась бы с ног уже спустя час. Работа оказалась не такой уж и сложной. Просто относить заказы нужным столикам и подменять в случае чего бармена. С последним, конечно, возникали некие трудности в плане алкоголя. Ну откуда мне знать, какой виски здесь 20-х годов, а какой 30-х? Я похожа на профессионального алкоголика? Людей в баре было не так уж и много, что, конечно, упрощало работу. — Рика, можешь подменить меня ненадолго? — кивнув, я стала за барную стойку. От нечего делать я стала протирать поверхность тряпкой, пока не дождалась клиента. И, видать, очень отчаянного. — Бурбон, — молча я налила ему в стакан алкоголь, ставя перед ним. — Плохой день? — из вежливости поинтересовалась я. — Плохой век, — ответил Деймон, на что я лишь усмехнулась. — Что ты здесь делаешь? — Малину сажаю, не заметно? — съязвила я, не сдержавшись. — Странный вопрос, Деймон. Работаю. — С чего вдруг тебе понадобилась работа? — Деймон, люди работают лишь ради одной цели — денег. У меня есть тетя, но и ей сложно одной. Тебе бы тоже не помешало узнать, что такое настоящий труд, — переходя уже на своего рода оскорбления, выдала я. — Вот почему, когда ты хочешь сделать что-то хорошее, всё идет в точности наоборот? — смотря в одну точку, спросил Сальваторе, пропустив мои слова мимо ушей. — Дай угадаю: это хороше ты хотел сделать, одной особе. Начинается на «Е», заканчивается на «лена»? — Почему она не может понять, что я просто хочу, как лучше для неё самой? — Честно, не знала бы, кто передо мной сидит, подумала, что он сейчас даже расплачется. — Я никогда не могла понять Елену, — хмыкнула я, протирая бокал. — Вот почему ты ее ненавидишь? — переведя взгляд на меня, спросил Сальваторе. — Ну, ненавидишь — это слишком громко сказано. Я ее просто не переношу. С ее вечной манией всем помочь и всех спасти, она мне напоминает старушку, которая хочет привести к себе всех котов мира, — фыркнула я. — А с учётом того, что она сама же вечно противится, когда ей пытаются помочь и лезут в ее жизнь, то мне непонятно еще больше ее поведение. — Возможно, она у тебя этого понахваталсь или переняла, — призадумался Сальваторе. — Вини кого хочешь, но одно сказать могу точно: мы с ней не слишком близки, чтобы она следовала моему примеру, — ответила я, наливая еще бурбона в стакан Деймона. — Кто ее знает? Может она на подсознании делает это? Видит, что ты справляешься со всем сама и хочет так же, — хмыкнул Деймон. — Что я слышу? — присвистнул я, хитро сузив глаза. — Похвалу от самого Деймона Сальваторе? — Тебе послышалось, — отмахнулся он, на что я усмехнулась. — Но отвечая на твой вопрос, ответ тот же. Елена была такой еще до вас всех. А с той катастрофы этот синдром вырос просто в геометрической форме. — Почему ей так сложно просто принять чью-то помощь? — будто не слыша меня, вновь спросил он. — Часто ли ты принимаешь от кого-то помощь, когда у тебя случаются проблемы? — риторически спросила я. Тот бросил на меня взгляд, отвечая на вопрос таким образом. — На моем счету, ты один из тех, кто вообще вечно сам. — Не сравнивайте меня с кем-то, — скривился Деймон. — Правда глаза режет? — хмыкнула я. — А теперь просто поставь себя на ее место и подумай, как бы поступил ты в той или иной ситуации. — Мне показалось, или ты защищаешь Елену? — съехидничал Деймон, вернув мне подкол. — Ни в жизнь, — фыркнула я. — Ладно, психолог. Не думал, что скажу это, но ты смогла пробиться сквозь толстую броню к моему сознанию. — С тебя двести баксов. — За что это? — удивился тот. — За выпивку и сеанс! А ты что думал, что я бесплатно все это тебе организую? Фигушки, друг мой родной! — Ты вымогатель просто, не более, — безразлично ответил тот, но положил на стойку нужную сумму. — Приходи еще за советом, Деймон, — мило улыбнулась я. — Чтобы ты деньги из меня клянчила? — фыркнул тот, направляясь на выход. — Как верно подмечено, — пробормотала я в ответ, когда тот скрылся. Но уже спустя минут пятнадцать, в бар зашёл второй Сальваторе, садясь на то же место, где ранее сидел Деймон. — Виски. — Несколько секунд и стакан с янтарной жидкостью стоял перед ним. — Дай угадаю, ты пытался помочь Елене, но та отказалась? — спросила я. — До тебя твой братишка пришел с той же проблемой. — Успел рассказать тебе все? — К твоему счастью или разочарованию, но нет. Он практически ничего не сказал. — Практически? — насмешливо переспросил он. — Сказал, что Елена отказывается от помощи и что он такой несчастный, не может смириться с тем, что его возлюбленная противится его предложению нацепить на нее слюнявчик, — в своей манере ответила я, заставив Сальваторе младшего рассмеяться. — Ты забавная, — сказал он, удивляя меня. — Это самый нормальный комплимент, который я слышала за сегодня, — усмехнулась я. — И все же, я никогда не мог понять тебя. — Ну все, понеслись пьяные бредни. Налив ему уже третий стакан, я заинтересованно посмотрела на него, призывая продолжить. — К тебе тянуться люди, парни. А ты почему-то всегда отказываешься от этого. — Стефан, если ко мне и тянутся люди, это не значит, что я должна с ними дружить. Мне эти люди могут быть неприятны. Ты же вот не станешь общаться с пенсионерами и заводить с ними дружеские отношения, только потому, что те тянутся к тебе? — привела пример я. — Немного странный пример, сравнивать подростков с пенсионерами, — сказал он. — Без разницы, суть ты уловил, — отмахнулась я. — Но я все же вынужден согласится с тобой, — задумчиво ответил он. — Вы меня сегодня поражаете все больше и больше, — пробормотала я. — Я, наверное, лучше пойду, — спускаясь со стула, сказал он. — Эй, а платить? — возразила я. — Триста баксов с тебя. — За что такие деньги? — удивленно подняв брови, спросил Сальваторе. — За три стакана недешёвого виски, за психологический сеанс и вообще! Тебе нет двадцати одного! А я тебе тут алкоголь продала! За что же еще? — Вымогательница, — кладя деньги на стол, сказал он. — Ты не первый, кто мне это говорит за сегодня, — пожала плечами я, ничуть не обидевшись. А на что обижаться? Триста баксов из пятисот идут лично мне. Тут радоваться надо. Проводив одноклассника до выхода бара взглядом, я вновь опустила глаза на барную стойку, протирая ее и убирая стаканы.***
Выйдя из бара, меня встретила лишь темнота, которую освещали только уличные фонари. И если прислушаться, то можно было услышать также и сверчков. Сев в машину и заведя мотор, я начала отъезжать от бара. Включив по радио тихую музыку, я начала подпевать одними губами, постукивая по рулю в такт песне. Едя по пустому шоссе, мой взгляд уловил что-то на дороге. Выключив музыку и нажав на тормоз, я пыталась разглядеть в свете фар, что это было, щуря глаза. К своему удивлению, я смогла развидеть силуэт человека. Но к еще большему ужасу, этот самый человек начал приходить в себя. Его рука, что была вывернута под неправильным углом, начала, как в замедленной съёмке выпрямляться, а треск костей я начала слышать даже на расстоянии. Шея, что была явно сломана, резко выпрямилась, заставив меня вскрикнуть. А неизвестный резко обернулся на меня, услышав вскрик. Это заставило меня действовать. Нажав резко на педаль, я сорвался с места, проносясь рядом с этим человеком. Или же, не человеком. В голове всё еще стояла эта картина, от чего становилось не по себе. Но это и заставило меня прибавить скорость, из-за чего к дому я приехала за считанные минуты. Выскочив из машины, я понеслась к дому, ища на связке нужный ключ, постоянно оборачиваясь назад, будто тот незнакомец в любой момент появится у меня за спиной. Отперев дверь, я забежала в дом, тут же закрывая её на замок. Прислонившись к ней спиной, я съехала на пол, восстанавливая дыхание. — Цветочек вернулся, — голос из темноты заставил меня вскрикнуть, а глаза испуганно посмотреть на вышедшего из гостиной Кола. — Что с тобой? — нахмурился Майклсон, заметив поведение девушки. — Мне нужна валерианка… Много успокоительного… Желательно психотерапевт… — бормотала я, направляясь на ватных ногах в ванную своей комнаты. Дрожащими руками я достала аптечку, принимаясь искать нужное лекарство там. — Ты слишком дерганная и напуганная, в чем дело? — появившись в дверном проёме, спросил Майклсон. Не ответив, я, наконец, нашла нужные таблетки и выпила их, запив водой из под крана. — Когда на твоих глазах кости человека буквально вправляются сами по себе, а свернутая шея с хрустом, который слышно даже в машине, резко выпрямляется, как должен повести себя человек? — спросила риторически я. — Вампир? — все еще нахмуренно спросил он. — Возможно. Но он не мог сам себе переломать кости, — рассуждала я, пройдя в спальню и завалившись на кровать. — Тогда кто-то еще, — продолжил мысль девушки Майклсон. — Ничего не заметила странного в нём? — По-твоему, когда шея вправлется сама по себе, а кости заново срастаются, это не странно? — недоуменно спросила я. Ему и этого мало? — Что-то, помимо этого, — добавил тот. — Нет, ничего больше. Единственно, так это то, что лишь от одного моего крика, он сразу же посмотрел на меня. — Почувствовал, возможно, твою кровь, — ответил Кол. — Думаю, тебе нужно поспать. Для тебя за сегодня слишком много всего произошло. — Я даже спорить с тобой не буду. Но обязательно спрошу завтра, что ты здесь вообще забыл, если я велела тебе не появляться даже на пороге, — пробормотала я, погружаясь в сладостный сон. — Как скажешь, цветочек, — усмехнулся Майклсон и в ту же секунду испарился из дома.