Несмотря ни на что я буду счастлив

      Через пятнадцать минут мы были уже у этого парня дома. Я, кстати, до сих пор так и не узнал как его зовут. Жил он рядом со школой, в десяти минутах ходьбы. Сам дом был высоким, пятнадцать этажей; золотистого цвета, сверху белый, а к низу оранжевый. Такой градиент. Дом, однако, выглядел богато, насколько это вообще возможно для нашего городка. Панорамные окна и балконы, рядом сад, небольшая площадка для колясок и велосипедов. Я в таком никогда не жил. Только видел и то, не так близко. Парень жил на одиннадцатом этаже. Дверь в квартиру была белая и довольно массивная.       — Проходи, — кинул он, пропуская меня, после чего закрыл дверь. Особо дружелюбным он не был, но я всё равно был рад и такой помощи. — Третья дверь слева — моя комната. Иди туда, — с этими словами он ушёл вглубь квартиры, а я, разувшись и сняв куртку, решил осмотреться.       Сама квартира была выполнена в современном стиле, комнат было... Много. Сколько не считал, но четыре точно, может и больше. Коридор был довольно просторным, с одной стороны стоял комод с другой шкаф и вешалки. Что удивительно, одежды не было. В шкаф заглядывать не стал. Чувствуя как по подбородку вновь потекла кровь, я поспешил пройти в комнату парня.       Комната была большая, но не особо уютная, потому что была полностью чёрная, будто здесь живёт депрессивный подросток. Хотя, если учитывать, что он похож на гопника, то не удивительно. По его внешнему виду, в котором присутствовал лишь один черный цвет, уже всё было понятно. И комната такая же: чёрные обои без каких-либо рисунков, чёрные шторы, что были закрыты и создавали какой-то мрак, кровать, застеленная чёрным бельём, белый стол, который очень сильно выделялся из общей гаммы, шкаф, тоже черный. И куча техники: огромная плазма на стене, компьютер, лежащий на кровати, планшет на столе и два телефона, что тоже лежали на столе. Действительно из богатой семьи.       Честно говоря, чувствовал я себя очень неуютно. Особенно в этой комнате. Но мне действительно нужна была помощь, а этот парень хоть и выглядел жутко, но вроде ничего такой. По крайней мере бить пока не собирается.       Решив ничего не трогать и не делать, я присел на кровать парня, прикрывая ладонью расеченную щеку, из которой не переставала литься кровь. Я не знал что с ней и насколько всё там ужасно, потому что не видел и не хотел. Но, судя по ощущениям и общему состоянию, всё очень плохо.       — Кровь идёт? — неожиданно спросил парень, который вдруг появился в комнате, и сел напротив меня на корточки, заглядывая в глаза. От такого я чуть дух не испустил. Пока я витал в мыслях, даже не заметил, как он вернулся.       — Да, — ответил я и убрал руку.       — Блять, — тяжело выдохнул он и начал убирать кровь салфетками. — Тебе надо щёку зашивать. Тут всё очень херово.       — Сейчас не могу. Кровотечение можно как-то остановить? — я уже начинал волноваться, понимая, что если кровь будет идти, то я не смогу работать.       — Ложись.       Я лёг, а парень вновь приложил какие-то салфетки, мокрые, начиная несильно нажимать. Я через раз дышал, стараясь успокоиться и расслабиться.       — Я сделаю повязку, правда не знаю как долго поможет. Возможно, кровь сама остановится, но я сомневаюсь. Для начала подождём пока кровотечение хоть немного остановится, а дальше всё остальное.       — Сколько ждать?       — Минут двадцать.       — Хорошо, — я резко выдохнул, прикрывая глаза. — Как тебя зовут? — этот вопрос всё ещё меня волновал. Должен же я знать имя спасителя.       — Это важно? — последовал резкий вопрос. Парень явно не хотел об этом говорить. Или вообще иметь какое-либо дело со мной. Но я был довольно упёртым, что иногда бывало полезно. При этом я не давил на человека, а старался разговорить, чтобы он понял, что я не задаю вопросы просто так.       — Ты мне помог. Я же должен знать как зовут того, кто не прошёл мимо.       — Считай тебе повезло.       — Зачем ты мне помог?       — Это имеет значение? — вопросом на вопрос ответил тот, не желая рассказывать.       — Да. Для меня да, — открыв глаза, я серьёзно на него посмотрел, давая понять, что для меня это важно. — Надо мной всю жизнь издевались. Сначала мальчишки в детском саду, потом родители, теперь мои одноклассники и просто незнакомые люди ради потехи. Все эти годы я был один. У меня не было ни единого друга. Никто мне не помогал, не вступался за меня, не оберегал и не защищал. А тут ты. Первый, кто помог мне. Поэтому сам подумай, актуален ли твой вопрос?       — Алекс, — раздражённо проговорил он, но тем не менее я улыбнулся. Ну вот и узнал имя.— Я и сам не знаю почему помог. Никогда и никому не помогал. Тем более таким как ты. Но что-то щёлкнуло в голове, когда я увидел тебя там, в туалете. Не знаю, что на меня нашло, но считай, что тебе просто повезло. Вот и всё.       — Спасибо, — тихо, но благодарно пробормотал я и сам не заметил, как уснул.       Меня разбудили через полчаса. После моего пробуждения, парень обработал порез и наложил мне повязку. Повязкой это было трудно назвать. Скорее мокрые салфетки и бинты, прикреплённые несколькими пластырями к моему лицу. Губу мне тоже обработали, намазав какой-то мазью. Нос всё ещё дико болел и по словам Алекса, что он кривой, я понял, что его всё же сломали и мне придётся идти в больницу. Про многочисленные гематомы и еле живые органы я вообще молчу. Всё тело ужасно ломило, но я держался.       После моего временного лечения, Алекс, мой новый знакомый, повез меня в какой-то магазин выбирать маску, а после и купил её. Я, конечно, возмущался, но тот был непроницаем, и я решил, что отдам нужную сумму, как только заработаю. Ну и для полной картины он подвёз меня ещё и прямо на работу, в клуб, где сегодня проходило очень важное мероприятие.       — Спасибо тебе за всё, — искренне благодарил я, еле сдерживаясь, чтобы не обнять его. Наверняка парню не понравится. — И ещё кое-что... — с этими словами я залез в рюкзак и достал от туда рубашку, отдав Алексу. Парень удивился, а после сказал то, что полностью сбило меня с толку:       — Оставь себе.       Я даже не знал что сказать. Что тут можно сказать? Я думал как правильно отказаться, но тот начал первый:       — Тебе идёт. Больше чем мне. Оставь.       — Я не могу, — еле проговорил я. Я вообще оказался первый раз в такой ситуации. Ещё и незапланированный подарок. Что происходит?       — Можешь. А теперь надевай маску и топай на свой бал, — с этими словами он завёл мотор машины, на которой мы сюда приехали, и кинул напоследок, прежде чем уехать: — Может ещё увидимся.       Я смотрел вслед уезжающей тачке, не зная что сказать. Да я с места сдвинуться не мог! Для меня всё это происходило впервые, и я был в полнейшем шоке. Но долго стоять мне не дали.       — Эй, Алик! Ты чего там стоишь? — услышав голос Сэма, я тут же судорожно надел маску, не желая показывать весь тот ужас, что был у меня на лице. И хотя, опять же, я ещё не видел, да и не хотел, но был уверен, что всё плачевно. После этой вечеринки мне точно придётся поехать в больницу.       — Ничего, — произнёс я, а мой голос из-за маски прозвучал глухо.       — С лицом совсем всё плохо, да? — поинтересовался он, хотя ответ и так был очевиден. Аккуратно взяв меня за плечо, Сэм повёл меня внутрь клуба, параллельно спрашивая: — Где успел маску достать?       — Друг помог, — коротко ответил я, входя внутрь. В клубе было ужасно душно и темно, из-за чего я пару минут ещё привыкал к внутренней обстановке. Куча танцующих тел, громкая музыка, алкоголь. Ничего удивительного. Вот только где именинник? — А где главная звезда?       — Клуб забронирован молодняком на восемь вечера и до двух ночи. Будут отрываться здесь.       — Молодняк? — удивился я. Вот только этого не хватало.       — Да. Подростки. Лет восемнадцати примерно. И их будет много. Очень. Так что ты готовься. Сегодня здесь будет жарко. И запомни: маску не снимать, в драку не лезть, быть учтивым. Понял?       — Да, — я зашёл в свою каморку, чтобы переодеться, а Сэм пошёл смотреть за состоянием зала и рабочих. Кое-как, шипя и закусывая губы, я переоделся и вышел в зал, начиная принимать заказы.       Пока принимал заказы, думал о том, у кого же сегодня праздник. Мне было очень интересно узнать, кто же придёт сюда, как много подростков будет, каков их возраст. Молодняк. Восемнадцать. Может будут и постарше? Вообще, я терпеть не могу пьяных подростков. От них одни проблемы. Думают не головой, а только одним местом и всё чему научились за свои семнадцать-восемнадцать лет — пить, курить и трахаться. Ни мозгов, ни ответственности и уважения, ни сострадания. Ничего. Не хотелось бы кого-то растаскивать или вляпаться в какие-то проблемы.       Время до восьми прошло довольно быстро и относительно спокойно. Клиентам понравился мой вид. Многие говорили, что я выгляжу загадочно. Сэм на это лишь ухмыльнулся, сказав, что идея вышла неплохая.       И вот настало нужное время. Посторонние люди все тут же разошлись, а в клуб ввалились подростки с бушующими гормонами. Я же всё гадал: насколько надо быть богатым, чтобы снять целый клуб? Я прям до сих пор был в шоке от этого. Кому-то не хватает денег на простой хлеб, а кто-то может целый клуб снять.       Диджей, с приходом подростков, включил какую-то новую, современную музыку. Парни и девчонки, словно обезумевшие, ринулись на танцпол, начиная вечер.       Тёмный зал, что освещался прожекторами, диско шарами и неоновыми элементами декора, громкая музыка, в которой не было никакого смысла, лишь одни маты, куча полуголых тел подростков, разошедшихся по всему клубу.       Омеги были ярко разукрашены, из одежды на них почти ничего не было. Альфы же приставали к ним, не давая прохода, и чуть ли не в самом зале устраивали соития. Около бара и, естественно, меня тоже было много подростков. Ещё пока трезвые, они заказывали один за другим коктейли, быстро пьянея. Но я так и не понимал кто же именинник и в честь кого всё это.       Но через какое-то время на сцене, которая обычно использовалась либо для стриптиза, либо для выступлений музыкальных групп, показались трое подростков и у одного из них был микрофон в руке.       — Началось, — буркнул себе под нос, делая очередной коктейль. Я не видел тех, кто на сцене, но прекрасно слышал. И голоса показались мне знакомыми.       — Добрый вечер, дамы и господа, — с небольшой усмешкой начал мужской голос. — Рады приветствовать вас на нашей грандиозной вечеринке в честь одного классного парня, у которого сегодня днюха, — толпа взревела, оглушив всё помещение. — Вас так много! Давайте же похлопаем и погудииииим! — послышались громкие аплодисменты, свист и выкрики. Бар тут же опустел, и я повернул голову в сторону сцены, наблюдая за представлением. — Вы знаете, что вас пригласили не просто так. Все подарки складываем вот в этот мешок, — от слов парня я лишь закатил глаза. Подарки, конечно, хорошо, особенно когда приглашают, но не когда каждый второй богатый и подарил айфон или ещё что. — Все мы любим нашего сегодняшнего именинника. Любим же? — толпа вновь взревела. — Ох, альфы, как же вам с ним повезло, — послышали вздохи, а я очень сильно удивился.       Праздник у омеги? Это что за омега такой, который устраивает здесь разврат и полнейшую анархию? Я вообще не мог понять как можно проводить такой праздник в каком-то клубе среди кучи пьяной молодежи. Я бы этот день отметил с моими любимыми братишками. Сводил бы их в кино или ещё куда, а не вот это всё. Похоже этому омеге очень не хватает внимания и всеобщей любви.       — Такой красавчик, а какой в постели. Наверняка мега горячий, — тем не менее продолжил голос, а из зала послышался смех и хмыки альф. Пф. Что это за омега такой? Мне даже интересно стало. — Но не буду больше томить. Хочу пригласить на эту сцену нашего дорого и любимого именинника. Ники, малыш, иди сюда. Мы все тебя ждём! — вновь послышались аплодисменты и свист.       На сцену поднялся невысокий омега, до ужаса развратно одетый: длинные волосы были распущены и лишь спереди заплетены в косички, куча макияжа на лице, множество разных браслетов и цепей, небольшой, прозрачный топик, что был больше похож на лифчик и полностью просвечивал грудь, ужасно короткие шорты, которые почти ничего не скрывали, какие-то кожаные ремни, перетягивающие живот, и чёрные колготки в сеточку, плавно обтягивающие стройные ножки. И что это за мода такая пошла?       С ужасом я узнал в омеге Ника. Я конечно видел много его нарядов, но настолько откровенных ни разу. Всё внутри взбудоражилось. То, что он выглядел очень сексуально я не мог не признать. Очень, очень горячий, соблазнительный, развратный. Неудивительно, что все альфы хотят его заполучить. В том числе и я, вот только от других меня отличает наличие мозгов и собственной ответственности.       — Друзья, всем привет! — прокричал Ник, как только ему дали микрофон. И кто вообще все эти люди? Их тут человек двести, не меньше. Не может же быть такое, что Ник со всеми знаком и с каждым общается. А зачем тогда приглашать? Ничего не понимаю в этом.       — Рад, что вы пришли. Надеюсь эта ночь запомнится вам надолго. В вашем распоряжении всё что захотите. Клуб снят до двух часов ночи, так что спокойно напивайтесь, курите травку, для этого даже есть специальные места, и, конечно, наслаждайтесь обществом друг друга. Комнат здесь нет, но кто же нам помешает сделать это прямо в зале? — произнёс он с ухмылкой, а мне стало мерзко от его слов. — В общем, оторвитесь по полной! — зал вновь взревел, а Ник, подмигнув толпе, подошёл к своим друзьям и начал что-то с ними обсуждать. А я до сих пор находился в шоке. Нет, я знал, что он развязный, но... Не думал, что до такой степени.       После слов именинника и его друзей началась тусня. Меня использовали не только в качестве бармена, но и как официанта. Туда принести столько-то коктейлей, а туда столько. И, конечно, я не мог ничего сказать, потому что должен быть вежливым, но чаевые, надо сказать, были неплохие. Многим понравилось то, что я в маске. Все говорили, что я кажусь очень загадочным. Кто-то даже попросил снять маску, но я не стал этого делать.       Вечер проходил довольно неплохо. Относительно неплохо. Хотя к двенадцати часам все уже были под градусом и прямо в зале начался разврат. Все кому не лень занимали свободные диваны, прямо на них занимаясь сексом. Это было ужасно. Я старался отводить взгляд в те места, где всё ещё было прилично. Хорошо, что музыка была громкая и стонов не было слышно. Ника я уже давно потерял и думал, что он уже уединился с кем-то. Но тут произошло то, чего я никак не мог ожидать. К моей барной стойке подошёл уже слегка пьяный Ник.       — Мартини, — кинул он, а я начал смешивать коктейль, после чего отдал Нику.       Пока омега пил коктейль, я во все глаза рассматривал его, стараясь запомнить каждую чёрточку лица, каждую родинку. С одной стороны я был очень рад тому, что я сейчас нахожусь так близко к нему, но с другой понимал, что он также далеко как и раньше. Ничего не изменилось. Он всё равно не принимает меня и знать не желает, не говоря о чем-то большем.       — Чего уставился? — послышался грубый и надменный голос. Я быстро отвёл глаза, внутренне вздрогнув от такого отношения любимого омеги. — Нравлюсь? — пьяно рассмеявшись, он перегнулся через барную стойку, оказываясь очень близко ко мне, к моей груди. Я отчётливо почувствовал его горячее дыхание, отчего по всему телу прошлись мурашки. — Я знаю, что это ты, Алик, — ядовито проговорил он, вернувшись на место, а я в шоке застыл, не понимая как он узнал меня. — Думаешь, я совсем тупой? Я знаю, что ты здесь работаешь.       — Откуда? — смог лишь одно слово выдавить из себя, посмотрев прямо в глаза омеги. В них вновь были видны смешинки, а на губах красовалась такая привычная ухмылка.       — Есть свои связи. Это неважно. И вот я здесь. Думаю не нужно объяснять почему я выбрал именно этот клуб.       — Зачем? — этот вопрос волновал меня больше всего и я боялся узнать ответ на него.       — Терпеть тебя не могу, — вдруг прошипел он, а улыбка превратилась в оскал. — Такой жалкий и мерзкий, что аж блевать тянет. Никогда не встречал таких жалких людей, — и вновь кривая усмешка на пухлых губах. — Ты даже не представляешь как приятно издеваться над тобой и дать понять, что мы никогда не будем вместе. Мне не нужен ни ты, ни твоя любовь, ни какие бы то ни было отношения, ни уж тем более истинный, — в словах было столько яда, желчи, презрения и ненависти, что я невольно отшатнулся. Сердце вновь болезненно защемило и стало трудно дышать.       Я знал. Знал, что не нужен ему, что он меня ненавидит и что никогда не примет ни меня, ни мою любовь, ни нашу истинность, но всё равно было ужасно больно. Я старался сделать всё, чтобы дать понять, что я буду отличным партнёром, но, видимо, всё это было зря. Ему никто не нужен, кроме самого себя, своей популярности и одноразовых половых партнёров.       На заявление парня я ничего не ответил, продолжая выполнять заказы. Я старался не показать своего состояния, но выходило плохо.       — А почему в маске? Неужели с личиком всё настолько плохо? Боишься, что больше никто не посмотрит? — и вдруг он рассмеялся. Как-то зло, истерически. Явно сказывалось количество выпитого. — На тебя и так никогда никто не посмотрит.       Я вновь промолчал, сглатывая тяжёлый ком обиды и стараясь не обращать внимание на парня. Пока я выполнял заказы, омега вновь начал что-то бормотать, но я не слушал, а потом тот вдруг упал со стула, громко, болезненно простонав. Я тут же вышел из-за стойки и сел перед ним, пытаясь заглянуть в глаза.       — Всё хорошо? — взволнованно спросил я, но парень не ответил, руками схватившись за живот. Вновь послышались болезненные стоны, а я начал всё больше волноваться. — Ник, ты меня слышишь?       — Больно, — прохрипел тот, и вдруг я отчётливо ощутил запах моих любимых ромашек. Причём запах в разы усилился и внизу живота всё скрутилось в тугой узел.       От Ника так сладко пахло, так вкусно и невероятно маняще, что мои ноздри с какой-то несдержанностью раздувались, пытаясь вдохнуть как можно больше этот невероятный аромат, рот наполнился слюной, а внизу всё болело из-за ужасно сильного возбуждения. Я тоже скрючился, чувствуя, что во мне начинают говорить животные инстинкты. Хотелось взять омегу прямо здесь, наплевав на всех, и засадить ему жёстко и глубоко, втрахивая в пол и слушая его громкие, сладкие стоны. Но я старался держаться. Я не хотел поддаваться своим инстинктам и навредить Нику.       — Алик, — омега так сладко простонал моё имя, что я чуть не кончил в ту же секунду. Плотно сжав зубы, я взял себя в руки, поднимая Ника.       — Тебе нужно домой, — твёрдо проговорил я, поняв, что у парня началась течка. Причём, насколько я понял, первая за все восемнадцать лет.       — Нет, — он помотал головой, вцепившись ладонью в моё плечо. От прикосновения желанного омеги по всему телу разлился жар, проходясь волной возбуждения. Я тяжело дышал, начиная терять рассудок.       — Ты хочешь, чтобы тебя изнасиловали? — проговорил я, непонимаюше посмотрев на парня. Тот поднял на меня свои необыкновенные фиолетово-розовые глаза, в которых плескался голод и всё то дикое, животное желание, что он сейчас испытывал. Испытывал по отношению ко мне! И хотя я понимал, что за него говорили инстинкты, держаться было всё сложнее и сложнее.       — Я хочу тебя, — легко выдохнул он, а я пришёл в большой шок. Меня? Человека, которого он ненавидит? Которого за человека-то не считает? Который плевал на меня и мою любовь?       — Ты пьян. Тебе надо проспаться, — с какой-то горечью прошептал я.       Я понимал, что это моя возможность. Причём наверное единственная. Больше мне такого шанса не выпадет. Но я не мог так поступить. Не мог взять и воспользоваться, только по той причине, что хочу этого. Нет. Я хотел, чтобы и Ник этого желал. Желал так же сильно, как и я. Сам, по своей воле, а не из-за инстинктов. Потому старался слушать остатки здравого смысла.       — Пожалуйста, — всхлипнул парень, вновь оседая на пол. Я подхватил его за талию, поднимая. Омега всем своим хрупким, дрожащим тельцем прижался ко мне, жадно вдыхая мой запах. Его же собственный, казалось, усилился ещё больше, отчего голова закружилась, а внизу всё болезненно запульсировало, не давая здраво мыслить.       Оглядевшись, я понял, что другие альфы тоже начали чувствовать этот наивкуснейший запах течного омежки, что распространился по всему залу. Я стал ловить голодные и животные взгляды других альф и решил увести омегу подальше отсюда. Хотя далеко и не мог. Для начала я решил пойти в туалет и умыться, а оттуда как-то доставить Ника домой. При этом в мой план не входило и пальцем тронуть его, хотя я уже трогал.       — Алик, — вновь послышался сладкий стон.       Боже, зачем ты меня так мучаешь? Я же не сдержусь. Я и так держался на честном слове, на маленьком волоске, на каких-то соплях. Я уже и сам не мог ни о чём думать, кроме этого омежки. Такого сладкого, вкусного, невообразимо пахнущего ромашками.       — Мхх, — не сдержал я стона, ведя парня по направлению к туалетам.       Ник, услышав что-то неопределённое, но похожее на стон, вновь вжался в меня всем своим горячим, вкусным, невероятно соблазнительным тельцем, одной рукой хватаясь за плечо, а другой поглаживая ту руку, которой я держал его за талию. Своим личиком он утыкался мне прямо в шею, продолжая жадно вдыхать мой запах. Он так шумно дышал, оставляя лёгкие поцелуи на моей шее, что я уже не мог себя контролировать.       Краем глаза я увидел, что за нами ринулась целая толпа голодных альф с горящими дикими глазами. Я быстрее потащил Ника в туалет, по пути встретив Сэма.       — Что происходит? — спросил он, но, почуяв запах, всё понял. Прижав ладонь к носу, он через раз дышал, стараясь сильно не вдыхать.       — У парня течка началась. Там целая толпа альф... За нами...       — Понял. А что с ним делать собираешься? — подозрительно спросил он, видимо, сомневаясь во мне.       — Домой надо. Я сначала его умою, а там отвезу.       — Ты смотри мне, чтобы не приставал к омеге. Я, конечно, всё понимаю, что гормоны и все дела, но, — начал свою лекцию, но я перебил:       — Он мой истинный.       — Да? — прищурился, внимательно вглядываясь в мои глаза, но я был тверд и уверен в себе. И хотя омега уже давно не девственник, но сегодня я его никому не отдам. Обойдутся.       — Да. Это неважно. Всё будет хорошо. Ты же меня знаешь. Я умею держать себя в руках.       — Ладно. Хорошо. Я пошёл, — и он ринулся по направлению к толпе, остужая пыл разгоряченных альф.       — Алик, — вновь послышался стон и Ник опять начал оседать на пол.       Я подхватил его на руки и почувствовал что его короткие шортики насквозь промокли, пропитавшись смазкой. Ник так вкусно и невероятно пах, что я держался из последних сил и не был уверен, что выдержу эту пытку.       Зайдя в туалет, я закрыл его на ключ, благо была связка ключей с собой. Подойдя к раковине, я начал умывать омегу, который был до ужаса горячим, будто у него началась лихорадка. Я и сам начал потеть и краснеть, теряя последние ниточки рассудка. Ник стал всем своим сексуальным телом тереться об меня, громко постанывая. В штанах стало до боли тесно, всё пульсировало, желая ощутить прикосновения своего истинного, в висках стучало, перед глазами уже были чуть ли не звёзды.       — Прекрати, — сквозь плотно сжатые зубы проговорил я, не решаясь снять маску, хотя сейчас воздух и холодная вода были мне необходимы.       — Я же знаю, что ты меня хочешь, — с ухмылкой проговорил он, резко облизнув мою шею. От этого я вздрогнул, прикрыв глаза от удовольствия. Чёрт. Я не могу больше сдерживаться. Так сильно хочу его. Так сильно... Такого хрупкого, красивого, нежного, течного... Ммм... Чёрт. Нет, нельзя. Не могу, не могу.       — Ты пьян, — пытался я воззвать хоть какие-то остатки рассудка, которых не было.       Я со всей силы впился пальцами в раковину, костяшки побелели, сам же я тяжело дышал, пока не почувствовал тёплое тело, прижавшееся ко мне. Шумно выдохнув, я зажмурился и старался не думать о Нике, который тёрся об меня и громко стонал, старался не концентрировать мысли на запахе, что забился в ноздри, не желая их покидать. Но ничего не получалось. Всё помещение пропахло Ником, его невероятно сладким запахом. Я начал задыхаться, терпеть больше не было сил.       — Давай. Ну же. Трахни меня, — жарко прошептал он мне на ухо, укусив за мочку. В голове будто появился вакуум, а в ушах звон. Нет. Ты не животное. Ты можешь контролировать инстинкты. Ты не набросишься на него и не возьмёшь.       Наконец я почувствовал, что тяжесть тела исчезла и только я вздохнул с облегчением, как услышал шорох одежды. Мои предположения уже мне не нравились. Нет. Такого я точно не выдержу. Господи, Ник, что же ты творишь со мной? Я же не смогу. Знает, что не сдержусь. Знает. И пользуется этим.       — Алик, — протянул настолько томно и пошло, что я не выдержал и обернулся.       Ник стоял передо мной полностью голый. И он был невероятно красив и сексуален: расстрепанные волосы, что струились по плечам, немного прикрывая грудь, раскрасневшиеся щёчки и блестящие глазки, что заволокло дымкой похоти и желания. Пухлые губки были уже все искусанны, а юркий язычок время от времени пробегал между ними, смачивая, увлажняя, притягивая взгляд и ещё больше соблазняя.       Сам весь хрупкий, тоненький. Кожа молочная, белая, такая нежная даже на вид. Косточки ключиц, две розовые пуговки соблазнительных сосочков, впалый животик, стройные ножки и круглые бёдра. Весь такой желанный, невероятно вкусный. А взгляд. Голодный, страстный, пошлый. Было видно как сильно он хотел меня. Метнув взгляд в сторону, я увидел ворох одежды, среди которого заметил шорты, что были полностью в смазке. Мгхх. Боже. Вновь вернув взгляд на Ника, я ещё раз окинул его голодным взглядом, заметив как по ягодицам и ножкам обильно стекает смазка, запах которой был везде. Этого я вынести не мог. Все мои тормоза вмиг слетели.       За доли секунд скинув с себя всю одежду, я накинулся на омежку, словно голодный зверь. Маска, что была на мне, валялась где-то в стороне, чего я не заметил. Жарко прижав к себе желанное тело, которое выгибалось в моих руках и льнуло, словно кот, которому не хватало ласки, я припал губами к невообразимо нежной, гладкой коже, оставляя жгучие, страстные поцелуи.       — Ах-х-х, — звонко простонал омега, окончательно снеся мне крышу.       Подхватив малыша под ягодицы, я посадил его на подоконник, но тут же понял оплошность. Сквозь щель задувало, хоть в комнате и было ужасно жарко. Тогда я решил сесть на крышку унитаза, а Ника посадил сверху.       — Боже, боже, боже... Мм-ммм... — малыш терся своей мокрой, пульсирующей дыркой об мой изнывающий от желания член. Я же тихо постанывал, лаская руками всё тело омеги, до которого наконец дорвался, удивляясь бархатности кожи.       — Ну давай, давай, — чуть ли не кричал парень от нетерпения и животного желания, что поглотило и меня. Я наклонился поцеловать Ника, но тот отвернулся, постанывая. Я решил не зацикливать на этом внимание, опуская свои большие, по сравнению с омегой, ладони, накрывая ими упругую, круглую попку омежки. Такая мягкая, нежная. — Ещё, — простонал он, положив свои ладони на мои немного костлявые плечи. Он не трогал меня, не изучал моё тело, как это делал я. Просто подавался моим рукам, позволяя трогать и исследовать, постанывая от нетерпения.       Но вскоре терпение как раз и лопнуло. Ник резко вскочил с моих ног и, подойдя к стене, облокотился на неё руками, прогибаясь в спине и выставляя свою белоснежную попу.       — Ну чего же ты ждёшь? — раздражённо спросил он, нетерпеливо вильнув бедрами. Я громко сглотнул, шумно вдохнув воздух. — Трахни меня! — громко и до ужаса развратно выстонал он, откидывая голову. Небольшой омежий член стоял, как каменный, а из дырочки продолжали вытекать сгустки смазки, стекая по ножкам и капая на пол туалета. Из груди вырвался рык и через секунду я уже вжимался своим стоящим, как кол, достоинством, обхватывая руками талию.       — Ты сводишь меня с ума, — прошептал я, проводя руками по всей спинке омеги. Выделяющиеся крылья лопаток, пара родинок на спинке, выступающие позвонки, ямочки рядом с ягодицами. Он просто идеален.       — Давай уже! — в нетерпении он подался своей мокрой дыркой к моему члену, проведя по нему. Я с ума сошел, почувствовав влагу на своём достоинстве. Ещё ни разу я не занимался сексом и даже не самоудовлетворял себя, а оттого и не знал, что это настолько приятно и головокружительно.       Шумно дыша, я раздвинул руками ягодицы малыша, увидев маленькое розовое колечко мышц, из которого обильно сочилась смазка. Я ужасно сильно хотел попробовать на вкус и вылизать попку моему малышу, но понимал, что тот уже не может ждать. Да и я держался из последних сил. Проведя большим пальцем по изнывающий дырке и собрав смазку, я попробовал ее на вкус, простонав от удовольствия.       — Алик, — простонал омега, вжимаясь в мой пах, и я решил больше не мучить ни себя ни его. Обхватив одной рукой парня за талию, другой я направил свой колом стоящий член к дырочке, трясь о неё головкой.       — Ммм... — простонал я. Ощущения были невероятными. Влажный анус и моя горячая головка.       — Ах! Ну давай, Алик! — стоны омеги и моё имя, слетающее с его уст, приводили просто в экстаз. Так хорошо мне ещё никогда не было. Решив больше не мучить парня, я одним толчком вошёл внутрь сразу до конца. Я совершенно забыл про презервативы, которых не было, про растяжку, благо омега был подготовлен. Из головы вылетело абсолютно всё.       — Даааа! — громко вскрикнул омежка, сильнее насаживаясь на мой член.       Схватив руками его ягодицы, я стал остервенело вбиваться в омегу, выбивая из него громкие, несдержанные и такие сладкие стоны. Смазка обильно текла по ножкам омеги, а внутри всё хлюпало. Шлепки яиц о бёдра, пошлые стоны, терпкий запах секса вперемешку с запахом течного омеги, пошлое хлюпанье. Всё это до умопомрачения сводило с ума, отключая мозги.       В первый раз в жизни я был настолько оголодавшим и диким. Ещё никогда и ни на кого я так не набрасывался. С неописуемым наслаждением вбиваясь в податливое, горячее нутро омеги, заполненное смазкой, я с удовлетворением слушал стоны удовольствия Ника, который лишь сильнее подавался назад, яростно насаживаясь на мой член. Пальчики скользили по стене, пытаясь найти опору, в то время как ноги еле стояли, держа хозяина. Сам же я крепко держал его за бёдра, на которых наверняка останутся синяки.       По всему туалету разносились громкие стоны и крики удовольствия омежки и моё несдержанное, животное рычание и хрипы. Это было просто невероятно и все эти звуки, особенно те, что срывались с уст омеги, просто сносили башню, отметая любой здравый смысл и последние остатки рассудка.       Продолжая грубо и резко вбиваться в омежку, я улетал в далёкие дали, ощущая невероятно тесный и влажный плен, в который попал мой член, что ритмично двигался и вырывал крики удовольствия омеги. Вновь огладив аппетитные ягодицы, я сжал половинки и с уст омеги слетел протяжный стон, разрывая тишину туалета. Отсюда музыка не была слышна. Были только я, Ник и наши стоны и крики удовольствия.       — Глубже! — простонал малыш. Резко выйдя из омеги и вырвав его недовольный стон, я также резко вошёл в него, но уже глубже и кажется попал прямо по простате.       — О, да-ааа, — громко и протяжно выстонал Ник, хватая ртом воздух, которого так не хватало. — Ещё! — впившись жёстким, страстным поцелуем в его шею и услышав ответный вскрик удовольствия, я продолжил вбивать его в стену, не останавливаясь. Было хорошо. Очень хорошо. До умопомрачения и потери сознания. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного.       Опустив руки на грудь омеги, я принялся играть пальцами с бусинками сосков. Ник закричал от удовольствия, а изо рта потянулась ниточка слюны. Сжав один из сосков и перекатывая его между пальцами, я стонал на ухо омеге, слушая ответные стоны.       Наши стоны звучали в унисон. Мы оба почувствовали приближение конца. Опустив руку на член омеги, я только докоснулся до него и Ник тут же с громким выкриком обильно кончил. Через всё тело прошли судороги удовольствия, а анус сжался так сильно, что следом кончил и я глубоко внутрь. На грани оргазма вылезли клыки и я хотел впиться в шейку омеги и оставить метку, но напоролся на руки, что прикрывали шею с обеих сторон, и понял немой жест. С невообразимым огорчением я навалился на омегу, тяжело дыша. Оба потные, тяжело дышащие и хватающие воздух, мы продолжали стоять, чувствуя как набухает узел.       В этот момент ни у кого не было никаких мыслей. Ни по поводу того, что мы занимались соитием без презерватива, ни по поводу того, что у Ника течка и есть возможность беременности. Так ещё и с узлом! Но никто об этом не думал. На данный момент у обоих в головах была эйфория, а перед глазами плясали круги.       Мы продолжали стоять, постепенно успокаиваясь, и ждали, когда спадет узел. Хотелось ещё. Желание полностью удовлетворено не было, и я бы вновь накинулся на омегу, но какие-то остатки разума вдруг напомнили о себе и я понял, что пора уходить.       Пока омега приходил в себя, привалившись к стене, я быстро оделся, не забыв про маску, после чего кое-как помог одеться омеге и вывел его из туалета, коря себя за то, что только что произошло.