Несмотря ни на что я буду счастлив

      — Давно не виделись, уебище, — довольно усмехнулся тот, подойдя к нам ближе. — А ты всё такое же нищенское дерьмо. Что, папочка Ника впрягся и теперь ты хорошо живёшь? Гнида. А про своих старых друзей забыл, — и вновь на лице появился оскал. — Нехорошо так поступать, нехорошо. Кто же ещё даст такую привилегию в виде унижений? — засмеялся альфа, вызывая мерзкую толпу мурашек. — Смотрю с нашей последней встречи у тебя подарочек от меня остался. Хороший. Не хватает ещё парочки, — и тут у него в руке блеснул нож.       — Слышь ты, горилла недоразвитая, — вновь вступил в перепалку Лир, не желая слушать инстинкт самосохранения. Вот и в кого он такой смелый? — Только посмей притронуться к Алику, понял? — вышел вперёд, подойдя ближе к Неру. Я хотел было схватить его, но тот так посмотрел на меня, что я решил не вмешиваться, но напряжённо следил за рукой Нера, в которой был нож. — Я такую заяву на тебя накатаю, что ты ближайшие лет десять света не увидишь.       — Ого! В первый раз встречаю такую бойкую малявку. А ты смелый, малыш, — на лице растянулась какая-то хищническая улыбка.       — Малышом будешь свой писюн называть, гнида, — в край разозлился омега, прожигая ненавистным взглядом альфу.       Нер вновь присвистнул, а я стоял, словно громом пораженный. И у кого только Лир такого понабрался? Интересно, его родители случаем не зэки? Уж очень смелый он. Ещё и словечки такие знает. Нет, он точно не простой интеллигент.       — А ты мне нравишься, — вдруг выдал Нер и наклонился к омеге так близко, что коснулся носом его шеи. Тот хотел было ударить наглого альфу, даже замахнулся, но вдруг остановился. Лир стоял спиной ко мне, и я не видел его лица, но вот лицо Нера вытянулось от удивления. Зрачки расширились, а сам он выглядел потерянным и обескураженным. Первый раз я видел его таким. — Не может быть, — прошептал он, а Лир продолжал стоять, о чем-то напряжённо думая. Я совсем не понимал что происходит. — Ты...       — Нет, — вдруг резко выдал омега и отстранился от альфы, направляясь ко мне, но тот остановил его, схватив за руку. Я хотел было уже помочь, но Лир попросил не вмешиваться.       — Подожди, — альфа развернул Лира к себе. — Так дело не пойдёт.       — Да мне плевать, — он выдернул свою руку и подошёл ко мне.       — Всё хорошо? — обеспокоенно спросил я, не зная что думать. Нер стоял рядом и выглядел совсем растерянным, но при этом на дне его тёмных глаз плескалась какая-то радость и надежда, а вот омега явно был недоволен.       — Нет, — односложно ответил тот, собираясь уйти, но я его остановил.       — Что происходит? Что случилось? — я смотрел на омегу и альфу, переводя свой взгляд с одного на другого, и совершенно ничего не понимал. Нер, будто придя в себя, начал идти к нам, но омега остановил его.       — Не смей ко мне приближаться, — процедил он сквозь плотно сжатые зубы.       — Но...       — Мне плевать. Слышишь? Плевать! Я не приму такого альфу, как ты. Ни за что! — крикнул он, примкнув всем телом ко мне, и задрожал. Нер явно разозлился от такого жеста и слов омеги.       — Отойди от него, — яростно кинул мне Нер, но я не собирался его слушать, продолжая обнимать Лира.       — Нет, — твёрдо сказал я, не собираясь давать омегу в обиду.       — Он — мой! — вдруг прорычал альфа и собирался накинуться на меня, но Лир остановил его одним лишь взглядом, а после и словами.       — Нет. Я не твой и никогда не буду твоим, — с некой горечью произнёс он. На лице альфы отразилась боль, вновь сменившаяся яростью.       — Мы истинные! — вдруг выкрикнул он, и я понял в чём дело. Вот так жизнь. Омега, который стал мне ближе всех и альфа, что издевался надо мной являются истинными. Бедный Лир.       — Мне плевать! Плевать, слышишь? Ты просто мразь! Я ни за что не буду с таким подонком, как ты! Как-то справлялся всю жизнь без истинного и сейчас справлюсь, — крикнул он и повёл меня на выход из парка. Что удивительно, альфа не пошёл за нами, но я услышал его последние слова. И не только я. Омега вздрогнул, опустив взгляд.       — Мы истинные! И я так просто этого не оставлю! Ты будешь моим!       После всего случившегося я даже не знал что сказать и как поддержать омегу. С одной стороны, я не хотел, чтобы он был с Нером, потому что тот действительно опасен и неизвестно что может с ним сделать, да и не только. Вдруг он пьёт? Наркотики принимает? В каких-то группировках состоит? Всё это очень рискованно. Но с другой... Я не хочу, чтобы у них сложилось всё так же, как у нас с Ником. Хочется, чтобы они были счастливы, даже этот подонок, испортивший мне всю школьную жизнь.       — Лир... — начал я, но омега перебил меня:       — Не говори ничего. Лучше расскажи что он сделал. С тобой. Мне нужно знать. Только правду. Всю. Прошу, — он так умоляюще посмотрел на меня, что я не смог отказать. К тому же, лучше пусть знает с кем ему придется иметь дело и уже сам решает быть с тем альфой или нет.       — Пошли на скамейку, — предложил я, и мы сели на ближайшую скамейку, а я начал рассказ.       — Скажу честно, Нер самый отвратительный человек из всех кого я знал, — после моих слов омега заметно помрачнел, а после его лицо стало непроницаемым, глаза будто покрылись коркой льда. — Именно он начал гнобить меня, с того самого момента, как увидел. Он считал, что я неполноценный и что недостоин даже называться альфой, да и вообще, я скорее омега, нежели сильный пол. На почве этого и начались издевательства. Сначала словесные, потом пошли с применением физической силы: избиения. А после подключилась вся школа. Все меня возненавидели. Начали портить вещи, красть последнюю мелочь и мои школьные принадлежности, прятали от меня рюкзак, бывало забрасывали на крышу, а я не мог его достать несколько часов. Обливали водой и кидались едой, портили мою форму, хотя знали, что денег на новую нет. Один раз они решили, что я слишком сильно похож на омегу и отрезали мои длинные волосы. С тех пор я их больше не оттращивал и они навсегда остались такими короткими, чтобы все видели, кто я. Гнобили и уничтожали словесно, каждый раз говоря, какой я слабый, ничтожный и что такой, как я, не заслуживает жить, проще говоря желали поскорее сдохнуть. Много всего было и началось это с подачи Нера. А в последнюю нашу встречу... — тяжело вздохнув, я продолжил: — Я тогда был в туалете. И он зашёл туда с дружками и не применул возможностью воспользоваться таким случаем. Сначала был словесный понос, а после он меня избил, сполоснул в унитазе и на всю жизнь оставил этот шрам, — я показал омеге на длинный порез, проходящий через всю щёку. — Действовал он один. Его друзья смотрели и помогали держать. Так что ничего хорошего про него сказать я не смогу, — под конец моей речи я посмотрел на омегу и увидел его слёзы. Тот плакал. Тихо и бесшумно. Казалось бы, такой сильный, холодный, сдержанный и равнодушный ко всему, сейчас он тихо всхлипывал, давая волю эмоциям. Небольшие слезинки скатывались по его щекам, а сам он весь дрожал, не смея смотреть на меня.       — М-мне... Мне так жаль, — еле произнёс он и расплакался ещё больше. Я придвинулся к нему, обняв. Лир примкнул всем тельцем ко мне, продолжая дрожать и всхлипывать. — Никогда не думал, ч-что ещё остались такие жесткие люди, в особенности де-дети. Мне очень жаль.       — Ты не виноват, — я погладил омегу по голове, поцеловав в макушку. — Я уже пережил это. Ничего не вернуть и не исправить. Да и для меня это уже в прошлом. И если ты...       — Нет, — категорично заявил омега, отстранившись.       — Просто выслушай меня, а потом делай выводы, — дождавшись кивка, я продолжил: — Если ты захочешь быть с ним, то я не буду препятствовать. Это твоя жизнь. Кто знает, может ради тебя он изменится.       — Нет. Мне не нужен такой альфа. Он жестокий, агрессивный, эгоистичный и высокомерный ублюдок, причиняющий лишь боль и наслаждающийся чужими страданиями. Я никогда не буду с таким, как он, пусть мы даже истинные.       — Никогда не говори никогда, — улыбнулся я, а омега нахмурился. — А если серьезно, то... Это твоя жизнь, Лир. Да, с одной стороны он опасен и может выкинуть и сотворить всё что угодно, поэтому по крайней мере пока ему точно не стоит доверять и сближаться с ним. Но просто узнать... Начать, не знаю... Общаться там или ещё что. Он всё равно не оставит тебя и будет за тебя бороться.       — Он не найдёт меня, — уверенно заявил омега.       — Но меня да. Я не хочу, чтобы в твоей жизни всё сложилось как в моей. Мы с Ником истинные, но он меня не принимает. Вообще. И это больно. Очень.       — В отличие от того урода ты добрый и классный и не заслужил такого обращения, а он да.       — Я знаю, но... Просто будь осторожен и попытайся дать ему шанс. Хотя бы посмотри, как он будет тебя завоёвывать. Возможно он действительно изменится. Ради тебя.       — Посмотрим, — неопределённо передёрнул плечами омега. — Но ему придется очень сильно постараться, если он действительно захочет быть со мной, потому что быть с таким, как он...       — Я понимаю. Не торопись и не принимай поспешных решений. Пусть всё идёт своим чередом. Тем более ты же знаешь, что вы истинные, а только истинные...       — Могут сделать друг друга счастливыми. Знаю, — тяжело вздохнув, Лир положил голову мне на плечо, прикрыв глаза. Я обнял его одной рукой, прижав к себе, и смотрел на тёмное небо, на котором мерцали звёзды.       Так мы и просидели некоторое время, после чего я проводил Лира до дома, а затем пошёл и к себе. На часах было около девяти вечера и это учитывая, что рабочий день заканчивается в пять. Неплохо мы так погуляли, но Нику же всё равно на меня. Хотя он всегда найдёт к чему придраться.       Войдя в квартиру, я удивился тишине. Он же дома? Ключи-то у меня, значит точно дома. Не выпрыгнул же из окна. Тогда почему так тихо и темно?       Решив разузнать обо всём потом, я снял верхнюю одежду и прошёл на кухню, включая свет. Заметив разбросанные тарелки и гору посуды, я вспомнил, что еды наготовил до сегодняшнего дня. Заглянув в холодильник, убедился в этом. Надо идти в магазин и снова готовить, а ещё убраться и постирать.       Сев за стол, я положил голову на сложенные руки. Не представляю, как я буду дальше. Если сейчас время есть, то скоро его не будет. А как я понял помогать мне не собираются. Чёрт. Надо что-то решать и думать. Иначе мы начнём питаться заказной едой и фастфудом.       — Явился, — послышалось со стороны входа в кухню.       Подняв голову, я узрел омегу. На нём была какая-то майка явно не по фигуре, которая висела на нём, но при этом открывала вид на тонкую шейку, хрупкие плечики и соблазнительные косточки ключиц. Снизу были короткие шорты, хотя бы не в облипку, открывающие вид на стройные, худые ножки и округлые бёдра. Волосы забраны в небрежный пучок, сам немного сонный и очень недовольный.       — Ну и где ты был? — раздражённо и с долей ненависти спросил он.       — Гулял, — спокойно ответил я, не понимая к чему этот допрос.       — Гулял? Нашёл время на шлюх значит, да? А меня здесь запер, читая какие-то морали про мой образ жизни, хотя сам не лучше! Шляешься не пойми где и не пойми с кем, изменяешь мне, а я должен сидеть здесь в это время в заперти один?! — на последнем предложении он уже кричал, вновь краснея от гнева.       — Я нигде не шлялся, — спокойно ответил я, поднимаясь из-за стола. — И уж тем более не изменял тебе. Я не такой, как ты. У меня есть принципы и ценности, в отличие от тебя. И лично для меня измена это самое низкое и отвратительное на что способен человек.       — Будешь мне тут нотации читать, да?       — И не собирался. Просто я люблю тебя, а любимым не изменяют.       — Зато я тебя нет. Ты для меня никто, а значит я имею полное право быть где захочу и с кем захочу, — настойчиво продолжал Ник, сверля меня своими невозможными фиолетово-розовыми глазами.       — Ты сейчас находишься в положении. Если бы ты был умнее и не вел себя так, нажираясь, как животное, и трахаясь не пойми с кем, вредя ребёнку, то тебя бы никто и не запирал. Сам виноват. Может в следующий раз будешь головой думать.       — Ублюдок, — прошипел тот сквозь плотно сжатые зубы.       — Знаешь, уже привык, что я и ублюдок, и подонок, и мразь, и тварь. Кем я только не был. Чего ты пытаешься этим добиться? Вывести меня? Показать какой ты крутой? Доказать, что я нищий оборванец? Не получится. Таким ты меня точно не проймёшь. Я столько дерьма пережил, что твои слова по сравнению с ним лишь цветочки.       Ник промолчал, явно не зная, что на такое ответить.       — И да, завтра мы с тобой с утра пораньше сходим в магазин. Прогуляешься, проветришься. Тебе нельзя столько сидеть дома. Тебе гулять нужно, дышать. Вот завтра и подышишь, пока в магазин пойдём. Вместе. Будешь сам выбирать что ты там любишь, чтобы я впредь знал. Иначе буду покупать то, что люблю я, а ты будешь сидеть голодным. А после сходим с тобой в парк. Всё же зарождающемуся в тебе организму просто необходим воздух. А после у нас ужин с твоими родителями, о котором, я надеюсь, ты не забыл.       Тот вновь не знал что ответить, продолжая молчать и сверлить меня взглядом, а после просто вышел из кухни и ушел в свою комнату, хлопнув дверью. Что ж, не всё так плохо. Может со временем он привыкнет и будет вести себя лучше. По крайней мере я очень на это надеюсь.