Несмотря ни на что я буду счастлив

      — Дорогой, помоешь посуду? — спросил я.       Алик вернулся домой от моих родителей не очень поздно, около восьми, мы поужинали и надо было уже идти укладывать малышню спать, поэтому я попросил мужа помыть посуду, а заодно хотел кое о чём поговорить с ним.       — Конечно, — улыбнулся Алик и обнял меня. — А ты точно справишься с малышней?       — Ты во мне сомневаешься? — усмехнулся я и поцеловал любимого в губы.       — В тебе нет, но с этими маленькими проказниками, точнее с одним наглым проказником, очень тяжело справиться.       — Просто ты мягкотелый. На тебе легко ездить, а я их угомоню за пару секунд.       — Они просто тебя боятся, — рассмеялся Алик.       — Ничего подобного! — возмутился я. — Они меня очень любят!       — Я тебя тоже люблю. Иди уже.       От слов Алика я растаял. Мы ещё немного поцеловались, после чего альфа пошёл собирать со стола тарелки и мыть посуду, а я укладывать детей. Как я и говорил, уложил малышню спать довольно быстро. Даже непоседливого Тимофея. Прочитал детям сказку, и они быстро уснули.       После того, как уложил детей, я пошёл мыться и готовиться ко сну. Алик уже расстелил кровать, забравшись под одеяло. Значит, успел помыться. Я быстро сполоснулся, надел прозрачную кружевную ночнушку и двинулся в спальню. Сегодня мы спать не будем.       — Устал? — спросил я, забравшись на кровать. Алик лежал на животе, спрятав голову, поэтому не видел меня и моего "наряда".       — Да, — выдохнул альфа. — Разговор был эмоционально тяжёлым и очень сильно вымотал меня. Хочется закрыть глаза и уснуть...       — А я думал, что сегодня мы не будем спать... — немного расстроенно произнёс я. Любимый тут же перевернулся на спину, обхватив мои бедра ладонями.       — А ты, я смотрю, совсем не устал, — улыбнулся альфа, двигаясь ладонями верх по ляжкам, с удовольствием оглаживая их, и ещё выше, забираясь под ночнушку.       — Устал, но... После всего этого стресса хочется расслабиться. Тебе нет? — завлекающе спросил я и, наклонившись, игриво прикусил губу своего альфы.       — Тоже верно, — выдохнул Алик и приподнял ночнушку, пройдясь ладонями по едва заметному животу и груди, нежно лаская мою кожу. Я вздрогнул и покрылся мурашками, слегка прогнувшись в спине. Было очень приятно, а его прикосновения лишь разжигали во мне огонь, сладостью концентрируясь внутри. — Только тебе придется быть потише, иначе детей разбудим.       — Буду тебя целовать, — прошептал я в губы мужа и поцеловал его, почувствовав, как в меня вошли два пальца, плавно растягивая. Со стоном насадившись на них, я впустил в свой рот язык альфы, сплетаясь с ним в страстном танце. По мере того, как поцелуй стал набирать обороты, в меня уже входило больше пальцев, а потом их место занял член, на который я насадился до конца, протяжно простонав.       — Не больно? — обеспокоенно спросил Алик и лизнул шею в том месте, где была его метка. — Если больно, то я вытащу.       — Нет. Всё хорошо. Просто надо немного привыкнуть.       Алик двигался во мне неспешно, совершая мягкие и нежные толчки, растягивая удовольствие. Я прижимался к нему, тихо постанывал, иногда проезжаясь ногтями по коже спины, а иногда расслабляя пальцы, мягко хватаясь за плечи и спину. Это было так нежно, так аккуратно и так трогательно, что я заплакал от той любви, которую получал от любимого человека.       — Почему ты плачешь? — тихо спросил Алик, собирая губами слёзы. Я переплел наши пальцы одной руки, поцеловав костяшки пальцев Алика. Тот посмотрел на меня чуть удивлённо, но потом удивление сменилось нежностью.       — Всё хорошо, — также тихо ответил я. — Продолжай, пожалуйста.       — Тебе хорошо? — спросил муж и мягко поцеловал меня. Я скрестил ноги у него за спиной, прижимая к себе, и чуть прогнулся в спине, ощущая ток удовольствия, проходящий по телу вместе с толчками.       — Очень. Очень хорошо. ***       — Алик, нам надо поговорить, — сказал я, когда мы с Аликом, расслабленные, лежали в послеоргазменной неге, обнимаясь и лениво целуясь.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил альфа, заглядывая мне в глаза.       — Нет, не переживай так, — улыбнулся я и поцеловал любимого мужа. — Просто я уже на пятом месяце беременности, скоро будет шестой. Уже можно узнать пол ребёнка, а мы с тобой так и не сходили на УЗИ. Ты же сходишь со мной?       — Конечно, — Алик расплылся в счастливой улыбке, крепче обнимая меня. — Для меня это очень важное событие.       — Я знаю, — прошептал я и поцеловал своего любимого.       Что ж, сейчас мы определённо на верном пути к нашему счастью. Я вижу, что Алик стал намного счастливее рядом со мной, чему я безумно рад. Для меня это самое главное: видеть счастливую улыбку, искрящиеся радостью глаза и знать, что именно благодаря мне мой альфа живёт.       — Я знаю, что много боли причинил тебе, — вдруг заговорил я. Сам не знаю почему, но мне захотелось выговориться, дать понять, что я действительно изменился и что по-настоящему люблю моего Алика.       — Ник...       — Очень много боли. Все три года я... Это даже жизнью не назвать то, что я творил. Я столько ужасного сделал, столько боли тебе причинил... Мне до сих пор тяжело от этого. У нас вроде всё хорошо, но... — на моих глазах выступили слёзы. — Но как только я вспоминаю о том, что было... Слишком мало времени прошло для того, чтобы забыть такое.       — Любимый мой, — нежно проговорил Алик, поглаживая моё плечо, стирая второй рукой слёзы, покатившиеся по щекам. — Я даже представить себе не могу насколько тебе тяжело, что ты до сих пор винишь себя. За эти годы совместной жизни много всего произошло. И мне было тяжело, очень тяжело. И больно. Ты прав. Но... Если всё время оглядываться на прошлое, то не будет счастливого настоящего, не будет мыслей о будущем. Ты же поставил себе цель сделать меня счастливым в настоящем и прожить со мной такую же счастливую долгую жизнь?       — Да, — ответил я, чуть успокоившись.       — Тогда твои мысли должны быть только об этом, — и поцеловал меня. — Делай меня счастливым сейчас, чтобы всю оставшуюся жизнь мы провели только в радости и не познали горе.       — Я уже очень стараюсь, — улыбнулся я и поцеловал моего альфу. — Может, тебе ещё пару детишек для счастья?       — Счастье не только в детях, — рассмеялся Алик и принялся щекотать меня.       — Хахахаха... Хаха... Прекрати хаха... Пожалуйста, — извиваясь, смеялся я, стараясь тоже щекотать Алика, который смеялся вместе со мной. — Тогда сходим на свидание!       — Свидание? — заинтересованно спросил Алик и перестал щекотать меня.       — Да. Свидание. У нас ни разу их не было. Я тебя почти не знаю, а ты меня. Пора получше узнать друг друга. Что думаешь?       — Это лучшее предложение, — радостно улыбнулся альфа и, подмяв меня под себя, нежно поцеловал.       — У нас УЗИ завтра, если что, — улыбнулся я.       — Завтра? — удивлённо спросил Алик.       — Я записался в одну платную клинику ещё до нашего отпуска. Не думал, что будет развод родителей и последовавшие за ним проблемы, но, — я пожал плечами. — Запись уже есть, так что мы идём. К тому же, я, конечно, люблю своих родителей, но и про нас и наших детей забывать не собираюсь.       — Я тебя понял, — Алик снова поцеловал меня. — Завтра идём. ***       Алик       Утром мы с Ником позавтракали, собрали детей и отправились в поликлинику. По пути забросили Тимофея в садик, а Лёль шел с нами. Скоро и его нужно будет пристраивать куда-то. Хотя, думаю, что лучше всего будет в этот же детский сад, чтобы они в один ходили. Нам с Ником не придется тогда разъезжать в разные места, чтобы детей забрать. Но если вдруг в этом садике мест не окажется, то придется искать другой.       — О чём ты так напряжённо думаешь? — с улыбкой спросил Ник, держа на руках Лёля.       — Лёля скоро придётся пристраивать в садик, — сказал я и, мягко остановив Ника, поцеловал сначала сына, а потом моего омегу. — Надо уже что-то подыскивать.       — Рано ещё. Сейчас только середина января, — рассмеялся Ник.       — Я знаю. Пока просто думаю об этом. Воплощать в реальность рановато.       — Сегодня мы узнаем пол нашего ребёнка. Про Лёля и садик подумаем позже. Хорошо?       — Конечно, — улыбнулся я и обнял любимого. — Не терпится уже узнать кто у нас будет.       — Тогда пошли быстрее. ***       — Сейчас мама приедет, — сказал Ник и присел на стул около нужного кабинета, а я рядом, обняв любимого мужа. Лёль тихо сидел на руках омеги, обнимая своего папу. — Она посидит с Лёлем. Заодно и снимок увидит. Ей не терпится ещё внуков понянчить, а я уже устал. Снова бессонные ночи.       Ник вздохнул и положил голову мне на плечо, прикрыв глаза. Я нежно поцеловал его в лоб, свободной рукой перебирая волосы.       — Я знаю, что тебе тяжело. И я горжусь тобой. Пока мы вместе, мы со всем справимся. А если ты больше не хочешь детей, то... Стоит купить презервативы и научиться уже ими пользоваться, — рассмеялся я. Ник рассмеялся вместе со мной.       — Ты кого хочешь? — вдруг спросил он.       — Мне не важен пол, — улыбнулся я.       — И всё же... Кто-то у тебя должен быть в приоритете. Ну хотя бы на один процент. Ну скажи. Я уверен, дети не обидятся.       — Наверное, омежку. Чтобы на тебя был похож, — я посмотрел на своего любимого и увидел, как у него слегка порозовели щеки.       — А я бету.       — Бету? — удивился я.       — Да. А что? Не будешь любить? — с вызовом спросил Ник.       — Ты что! Конечно буду. Просто бетам тяжелее в этом мире. Им пару сложнее найти. Всё же бет меньше, да и особенности у них свои. Но если наш ребёнок будет бетой, я буду его любить не меньше всех остальных.       — Я тоже.       Мы с Ником мурлыкали друг другу всякую милую ерунду, дожидаясь его мамы. Когда Вера Николаевна приехала, мы немного поговорили с ней, после чего зашли в кабинет в назначенное время.       — Добрый день, вы по записи? — мягко спросила врач. Это была женщина-омега и была она, надо сказать, очень добродушной на вид, а голос был мягким и каким-то успокаивающим. Я понял, что нам с Ником очень повезло.       — Да, — ответил я. — На двенадцать дня.       — Проходите. Вы ложитесь сюда, — сказала она Нику и указала куда именно нужно лечь. — И приподнимите, пожалуйста, кофту, а штаны немного приспустите. А вы, — уже кивнула на меня. — Присаживайтесь около моего стола. Сейчас я запишу вас, — сказала Нику. — И мы начнём.       Пока врач что-то писала, я смотрел на явно нервничающего Ника и старался успокоить его одной своей улыбкой. Старался сказать и показать, что я рядом и не стоит так волноваться из-за пола малыша. Кем бы он ни был, мы, я был уверен, будем любить его.       — Сейчас я нанесу специальный гель на область живота, — начала женщина и присела около лежащего полураздетого Ника. — После чего буду водить по нему вот этим УЗИ-датчиком. На экране будет изображение. Сделаем снимок вашего малыша на память и узнаем пол. Готовы?       — Да, — кивнул Ник и расслабился.       Я с улыбкой наблюдал за действиями врача, посматривая и на мужа. Тот вздрогнул, когда на живот нанесли гель, а потом напрягся, когда стали водить по нему датчиком. После я глянул на экран и действительно увидел что-то непонятное, но вроде уже похожее на ребенка. Ник вздохнул, улыбаясь. Он тоже смотрел на экран, иногда бросая взгляды на меня.       — Он очень милый, — сказал Ник, отчего я умилился.       — Сейчас я вытру гель, и вы сможете одеться.       После того, как врач вытерла салфетками живот, а Ник оделся, мы были готовы услышать результат.       — Что ж, поздравляю, — с улыбкой сказала женщина. — У вас будет двойня.       — Двойня? — удивлённо воскликнули мы.       — Да. И, скорее всего, оба беты.       — Беты? — мы с Ником переглянулись.       — Вы уверены? — дрожащим голосом спросил омега. Я, притянув его к себе, крепко обнял, ощутив, как мой малыш схватился пальцами за кофту, прижимаясь в ответ.       — Да. Насчёт пола наверняка сказать не могу, но то, что это двойня — да. ***       — Я просто поверить не могу, — как-то отчаянно проговорил Ник. Я не знал что сказать, как поддержать. Я был очень рад, что у нас будет двойня, но понимал, что это очень тяжело. Тяжело выносить, тяжело родить, а потом и воспитывать сразу двоих. — Двое. Их будет двое.       Я обнял своего мужа, почувствовав, как он дрожит. Страшно. Ему определённо было страшно и я это понимал. Понимал, но ничего не мог сделать. Всё, что я мог — обнять, как сейчас, стараясь передать через объятия всю свою поддержку и любовь.       — Не переживай, мой хороший, мы справимся, — нежно шептал я. — Я буду рядом, помогу с детьми, мы вместе будем о них заботиться. Они вырастут у нас здоровыми и счастливыми. Мы всё-всё решим с тобой, все-все трудности преодолеем. Ты же веришь мне?       — Тебе верю, — прошептал Ник и легонько поцеловал меня. Я со всей любовью ответил на этот лёгкий, мягкий, но очень сладкий поцелуй.       — Ну что? — подошла к нам мама Ника с Лёлем на руках. — Какие результаты?       — У нас будет двойня, — сказал я за Ника. Омега всё ещё дрожал, прижимаясь ко мне.       — Д-двойня? — заикнулась Вера Николаевна, округлив глаза. — Так это же... Это же чудесно! А почему такие лица грустные, будто умер кто?       — Двоня? — повторил Лёль за Верой.       — У тебя будет братик, — с нежностью сказала женщина.       — Мам, он ещё слишком маленький, чтобы понимать, — вдруг сказал Ник.       — Как Тима? — невинно хлопая глазками, спросил омежка.       — Да. Как Тима, — ответил я и поцеловал своего сына. — Будет ещё один такой же, но только маленький.       — Как я?       — Ещё меньше, — рассмеялся я и погладил малыша по голове.       — Двое. Их будет двое! — радостно проговорила Вера, после чего передала мне Лёля, а сама обняла Ника. Омега прижался к матери, ища поддержку и у неё. — Ты чего так переживаешь, сынок?       — Мам, у меня организм уже отказывает. Я уже двоих родил! Причём они погодки! А тут ещё двое! Да я так откинусь скоро! Коньки отброшу, понимаешь?! У меня не живот, а кожное мессиво какое-то, а кожа груди висит, как у деда восьмидесятилетнего, сил моих больше нет на всё это, а тут двойня!       — Прекрати чушь нести! — грозно ответила Вера и дала сыну подзатыльник. — Ты у меня красивый мальчик. Алик тебя любит таким, какой ты есть, а проблемы с кожей у всех, кто рожает. Это нормально. Поделаю тебе массажики кремом специальным, ну или Алик. Лучше станет. Когда ещё, если не сейчас? Пока ты в самом расцвете сил! Потом можно будет уже забыть про детей! У вас их четверо! Четверо, понимаешь?! Да в твоём возрасте многие одного не имеют, а у тебя уже четверо! Обалдеть! Надо отцу сказать, а ты не думай о всякой ерунде, понял меня?! Ишь что придумал, кожа у него в мессиво превратилась. Чушь не пори!       Я рассмеялся, заметив обиженный взгляд Ника.       — Твоя мама права, — сказал я мужу, когда Вера отошла, чтобы, видимо, позвонить Герману и сообщить радостную новость. — Несмотря на столько беременностей ты выглядишь очень хорошо. Я-то знаю, — и подмигнул Нику, который понял мой намёк и покраснел. — Так что не думай о всякой ерунде и пошли лучше отпразднуем эту чудесную новость.       — Я тебе ещё припомню это, когда мы будем страдать с этой двойней, — ворчливо сказал Ник. — Но... Но всё же я очень счастлив. Где-то глубоко в душе.       Я рассмеялся и обнял мужа, зажимая между нами Лёля, который не понимал чему мы так радуемся и что вообще происходит.       — Пойдём в ресторан отметить? — спросила подошедшая Вера. — Или дома посидим?       — Да что нам эти твои рестораны, — махнул рукой Ник. — Лучше дома. Всей семьёй.