Облепиховый чай

      По какой-то неведомой никому причине Фестиваль Жизни, во время которого смертные в течение трёх дней и двух ночей чествовали светлых Владык да тёмных Князей, в какой-то момент превратился в праздник, посвящённый одним только Владыкам. Впрочем, не сказать, чтобы это хотя бы немного задело гордость Князей. Их-то по большей части мало волновал уклад жизни смертных, а уж то, какие праздники те проводят, и подавно. Возможно, в том числе и по причине их равнодушного отношения никто не обратил внимание на то, как незаметно для всех исказилась сама суть этого праздника. Чествование жизни, как она есть, от момента рождения и вплоть до наступления смерти, сменилось всего лишь ещё одним днём, в который люди могли попросить великодушных к смертным Владык о том, чтобы их короткая жизнь продлилась как можно дольше. Но, опять же, никого из Князей это уже не волновало.       Фестиваль Жизни проводился один раз в году, в середине лета, когда самые длинные дни и самые короткие ночи, что опять же имело определённый смысл в умах людей. Мол, это ещё раз подтверждало преобладание «добрых сил» над «злыми» в их мире.       Каждый год празднование Фестиваля проводилось в разных городах. Место проведения праздника избиралось лично Щедрейшим, Владыкой Благосостояния и Искусств Асклепайосом, который был в равной степени почитаем как торговцами, так и художниками с музыкантами. Владыка самым внимательнейшим образом из сотен подходящих для этого городов-кандидатов выбирал одно-единственное место, которому в текущем году достанется право проведения Фестиваля Жизни. После этого в избранном городе в храме Асклепайоса, который, не преувеличивая и не преуменьшая, присутствовал в каждом городе на материке, перед статуей Владыки загорался тусклый огонёк, по появлению которого настоятель местного храма и понимал, что их город оказался избран Щедрейшим.       Злые языки же, однако, любили распускать слухи о том, что Владыка тратил на выбор места празднования Фестиваля Жизни не более нескольких мгновений, закрывая глаза и указывая своим тонким изящным пальцем на первую попавшуюся точку на карте. На распускающих эти слухи людей тут же с кулаками набрасывались верные последователи Асклепайоса, не позволяя никому и на единый миг усомниться в своём Владыке. Впрочем, когда в этом году выбор Владыки Благосостояния и Искусств пал на ничем не примечательный городок, Акту, про существование которого многие люди и не подозревали, даже самые верные последователи Асклепайоса на мгновение усомнились в его решении.       До того, как выбор Владыки пал на Акту, город медленно в ужасных муках умирал, из последних сил пытаясь продлить своё столетнее существование. К сожалению, вопреки всем его стараниям, это ему сделать всё никак не удавалось. Некогда цветущий город, числу устремлявшихся в него людей которого могли позавидовать многие крупные города, находившиеся близ главного тракта и являющиеся перевалочными пунктами на пути торговцев, к моменту своего избрания практически опустел. Те, кто мог себе это позволить, распродавали все свои вещи и устремлялись в поисках лучшей жизни в более крупные города, те же, у кого на это не хватало серебра, продолжали доживать свои дни в Акте, постепенно угасая вместе со своим родным городом.       В Акте находился всего один-единственный небольшой старый храм, который и был посвящён Щедрейшему из Владык. Храм был построен в своё время ещё сыном основателя города в надежде на то, что, благодаря этому, Асклепайос обратит своё драгоценное внимание на их уже тогда начавший пустеть город, но тогда это, казалось, ничем им не помогло. Лишь спустя несколько десятков лет, когда выступивший с инициативой постройки храма мужчина уже скончался, перед статуей Владыки Благосостояния и Искусств загорелся тусклый огонёк, сияние которого с каждым последующим мгновением становилось всё ярче и ярче, пока оно не разбудило крепко спавшего на каменной скамейке послушника, который в ту ночь должен был следить за порядком в главном зале храма.       Увидев ослепительно яркое сияние, исходившее от статуи Владыки, послушник вскочил на ноги и, запинаясь о собственные ноги, испуганно помчался к покоям настоятеля храма. Сухонький старик-настоятель спросонья так сразу и не понял, о чём именно говорил ему дрожавший всем телом юноша, поэтому собирался было просто отмахнуться от его невнятного бормотанья, резким словом выразив своё желание как можно скорее вернуться ко сну, но какое-то смутное предчувствие, охватившее его, всё же убедило старика пройти за послушником в главный зал. Увидев же воочию сияние, о котором ему всё это время тот блеял, настоятель храма с трудом опустился на колени и полушёпотом принялся возносить молитвы Щедрейшему из Владык.       Новость о том, что город Акта был избран Владыкой Асклепайосом, разлетелась по округе словно лесной пожар в знойное лето. В самое скорое время каждый человек на ближайших к городу землях знал, где будет проводиться следующий Фестиваль Жизни. Эти люди уже несли новость дальше, пока весть об этом не дошла до самых отдалённых районов. В город в тот же миг устремились не только многочисленные верные Асклепайосу последователи, но и праздные путешественники, которые не желали упустить возможность всласть повеселиться во время празднования. Впрочем, желающих развлечься в Акте ожидало одно лишь разочарование.       Акта являлся невероятно бедным городом, в казне которого не было и десятой части золота необходимого для того, чтобы провести Фестиваль Жизни на том же уровне, на котором его проводили города-предшественники. Как бы сильно ни старался каждый житель города, однако чувство бедности и уныния всё равно ощущалось в каждом сделанном вручную кривоватом украшении. Печальное положение дел, однако, сумели немного подправить торговцы, которые также устремились в город. Ещё за несколько недель до наступления Фестиваля они прибыли в Акту, довольно быстро заполонив своими прилавками прежде пустовавшую главную улицу города. В некогда тихом городке зазвучали зычные голоса торговцев, призывавших купить у них всевозможные «удивительные товары». Эти же торговцы стали первыми людьми, кто встречал прибывших в город праздных скитальцев да верных последователей Асклепайоса.       Впрочем, в самое скорое время вскрылась ещё одна крайне неприятная для вновь прибывших в Акту людей проблема. В городе оказался всего лишь один на всю Акту постоялый двор, в котором места для ночлега довольно скоро закончились. Оставшиеся же без крыши над головой прибывшие на Фестиваль гости были вынуждены проситься на ночлег в дома простых горожан, которые быстро сообразили, что к чему, и за одну только ночь в тесной комнатушке своего старого покосившегося дома принялись просить по меньшей мере тридцать серебряных. Путешественники, не имевшие иного выбора, пускали скупую слезу, но всё-таки отдавали свои кровные, мысленно проклиная жадных жителей Акты.       В день начала Фестиваля Жизни после выступления дрожавшего от волнения настоятеля храма Владыки Благосостояния и Искусств на главной городской площади были объявлены танцы, в которых мог участвовать любой желающий. Люди с энтузиазмом приняли в них участие, но прошло совсем немного времени, и они постепенно начали ощущать, что им чего-то не хватает. Вероятно, дело было в том, что всё созданное танцами веселье портило чувство уныния, которое пропитало собой весь город насквозь. Даже полная пряного вина кружка не могла помочь отогнать от себя это тягостное чувство. Однако в один момент это ощущение неожиданно исчезло, просто рассеялось словно предрассветный туман. Пожалуй, это произошло в то мгновение, когда на главной городской площади Акты средь цветастой толпы в первый раз промелькнуло ярко-красное, словно огонь свечи, платье.       Прежде никто из танцующих не видел эту прекрасную незнакомку и уж тем более не мог сказать точно, откуда и когда она прибыла в Акту, но каждый ощутил невероятно острое желание разделить с ней хотя бы один-единственный танец, после чего, приблизившись к её аккуратному ушку и вдохнув приятный аромат её волос, осторожно поинтересоваться у неё, смогла ли она отыскать себе пристанище на грядущую ночь. Это желание было столь сильным, что с ним просто невозможно было бороться. Ноги сами вели мужчин к ней, но она чаще всего к этому моменту уже оказывалась в руках следующего партнёра, который тут же становился мишенью для недовольных взглядов остальных менее удачливых мужчин.       Привлёкшая внимание всех мужчин, находившихся в тот вечер на городской площади, девушка являлась обладательницей копны чёрных, как самая тёмная ночь, вьющихся волос, разметавшихся по её худым бледным плечам. Со стороны то казалось необычайно завораживающим зрелищем, да только на деле те постоянно попадали ей в рот, тем самым вызывая у той с трудом сдерживаемое раздражение.       Каждый раз, когда это происходило, она проводила тонкими изящными пальцами по своим алым губам, поднимая при этом взгляд винного цвета глаз на очередного партнёра по танцам. В это мгновение мужчины с трудом сглатывали собравшуюся во рту слюну, ощущая предвкушающее жжение в кончиках пальцев. Им остро хотелось самим поддеть эту прядь, случайно прикоснувшись к её чуть влажным искривлённым в слабой полуулыбке губам, но танец, как на зло, в этот миг подходил к своему концу, и незнакомка, обладавшая невероятно притягательной, но в то же время порочной красотой, в тот же миг исчезала, чтобы в следующее мгновение оказаться в объятиях следующего. И вот уже другой мужчина с трепетом прикасался к её тонкой талии, вдыхал аромат её волос, всем сердцем надеясь на то, что именно он станет её избранником на всю следующую ночь или, быть может, даже на весь оставшийся Фестиваль Жизни. Однако каждый раз она пропадала, так и не дав ответ на предложения мужчин.       Танца с ней столь сильно жаждал каждый из мужчин на Фестивале, что остальные женщины, становившиеся невольной заменой «той самой незнакомки в красном платье», не могли сдержать сравнивающего её с собой взгляда. Ну и что, что её бледная кожа без единого изъяна была похожа на драгоценный шёлк? Ну и что, что её волосы даже после несчётного числа танцев сохраняли вид небольшой, но притягательной путанности, вызывающей странное, буквально на пустом месте возникшее желание провести по ним пальцами вместо гребня? Ну и что, что в её винного цвета глазах плескалось обещание вечного порочного счастья, которым был бы не прочь обладать каждый из всех этих мужчин? Зато её платье было самым обыкновенным, без единого украшения или атласной ленты, но столь выгодно обтягивающим её тонкую талию и выделяющим её округлые бёдра. При этом непрозрачная ткань скрывала её грудь, вопреки этому давая невероятный простор для фантазий. - Шлюха, - не выдержав сравнения, вслух произнесла одна из женщин, стоило незнакомке в красном пронестись мимо неё в танце в компании очередного прекрасного лицом партнёра.       Сгоравшая от зависти женщина не могла заметить, как после этих слов улыбка на лице незнакомки стала самую чуточку шире, заставив всё это время без умолку говорившего с ней мужчину принять её на свой счёт. Собственно говоря, прекрасная незнакомка в красном платье слышала каждое их едкое слово, ловила каждый их завистливый взгляд, в глубине которого плескалось осознание собственной ничтожности по сравнению с ней. Это ощущение превосходства было именно тем, что помогало ей справиться с мучительной болью, возникшей в ногах из-за натёртых туфлями мозолей.       Прикрыв на одно короткое мгновение свои прекрасные глаза, она распахнула их, направив свой будто поддёрнутый дымкой взгляд в сторону мужчины. Сначала она будто невзначай, то в то же время очень внимательно осмотрела воротник его светлой рубашки, после чего с улыбкой на лице нарочито медленно перевела взгляд на шею мужчины, заметив, как тот от волнения с трудом сглотнул. Затем её взгляд нарочно остановился на его тонких губах, которые тут же растянулись в улыбке.       Следуя своему заранее продуманному плану, мужчина, уверенно обхватив рукой её тонкую талию, прижал тело девушки к своей груди и склонился над ушком незнакомки, с наслаждением вдыхая аромат её волос, отчего-то показавшийся ему слегка странным, но он не обратил на эту странность никакого внимания, стоило ему ощутить, как мягкая грудь женщины прижалась к его груди, как сильно билось при этом её сердце, как чуть крепче сжала она в ответ его ладонь. - Есть ли у тебя на примете партнёр для следующего танца, красавица? – обдав её ухо своим горячим дыханием, поинтересовался у неё мужчина. - Боюсь, ты последний мой партнёр на сегодняшний вечер.       Девушка слабо покачала головой, из-за чего тот невольно прикоснулся щекой к её мягким волосам. Мужчина тут же в душе пожалел, что он подобно некоторым чудовищам не имеет ещё несколько пар рук, которыми он мог бы прикоснуться к этим волосам, не отпуская при этом её талию. - Признаюсь честно, за сегодняшний день я порядком устала от танцев и хотела бы немного… Отдохнуть, - особым тоном выделила она последнее слово. - У тебя есть… Где переночевать? – в следующее же мгновение слегка взволнованно задал ей вопрос мужчина.       Он тут же мысленно сделал себе выговор. Нужно было попытаться узнать об этом осторожнее, а не сразу в лоб задавать ей вопрос. Пока мужчина корил себя за прямолинейность, улыбка на губах девушки приобрела лёгкую хитринку, и она чуть повернула к нему голову. - К моему большому сожалению, нет. Я прибыла в город слишком поздно, к тому моменту все места на постоялом дворе уже были заняты, а жители Акты… Те, к кому я обращалась, просят слишком много серебра, а я всего лишь бедная путешественница, у меня нет столько денег, - с печалью в голосе ответила на его вопрос девушка, чуть опустив при этом худые плечи.       Улыбка на губах мужчины приобрела предвкушающий оттенок, а его рука чуть сильнее сжала тонкую талию девушки, ощущая тепло её тела, скрывающегося за преградой тонкой ткани. - Я могу предложить тебе свой дом для ночлега, - принявшись медленно, но в то же время уверенно направлять их пару в сторону от остальных танцевавших, предложил ей мужчина. - Ох, что ты. Как я могу позволить себе потеснить такого доброго человека, - наивность и невинность в словах прекрасной девушки заставили подняться чему-то голодному и жадному в глубине его души.       Это, ему прежде неведомое, еле слышно нашёптывало ему на ухо, что ему жизненно необходимо заполучить эту девушку, запереться с ней в своей спальне и больше никогда в жизни не отпускать её. Взамен бесполезной свободы он одарил бы её самыми дорогими тканями и самыми блестящими драгоценностями, она пила бы лишь самое дорогое вино и питалась бы лишь самыми отборными деликатесами. Она сама стала бы его самым сладким десертом, который он бы медленно изо дня в день вкушал, так никогда и не насытившись его вкусом полностью. - Я живу совсем один, так что ты не потеснишь меня… И никто не посмеет нас с тобой побеспокоить, - ставшим внезапно заметно более хриплым голосом произнёс мужчина.       В следующее мгновение он вынужденно отстранил девушку от себя. Из-за промелькнувших перед его глазами сладострастных картин его внутренне желание стало столь велико, что приобрело физическое воплощение, которым он побоялся ненароком испугать ту. - Ни одна любопытная тётушка не побеспокоит нас, да? – встречаясь с ним взглядом, поинтересовалась у него девушка.       Чуть приподняв тёмные тонкие брови, она будто бы случайно прикоснулась бедром к его паху. В глазах мужчины в тот же миг засияли ослепительные звёзды, и он с силой сжал свои челюсти, отчего на его высоком лбу выступили вены. Мысленно выругавшись из-за неловкости девушки, он с предвкушением улыбнулся ей. - Ни одна живая душа не помешает нам с тобой, - подтвердил он. На прекрасном лице девушки отразилось лёгкое сомнение, после чего она медленно кивнула.       Мужчине не требовалось словесного подтверждения её согласия. В тот же миг он подхватил девушку на руки и уверенным шагом двинулся в ближайший переулок, умело ориентируясь средь узких улочек. Незнакомка тут же испуганно обхватила его шею руками и прижалась грудью к нему, будто боясь упасть с высоты его недюжинного роста. Мужчина растянул губы в самодовольной улыбке, прижимая свою добычу ещё крепче к себе. Да вот только девушка в тот момент вовсе не испугалась. Осторожно выглянув из-за плеча мужчины, она отыскала взглядом в толпе людей знакомое лицо и еле заметно кивнула ему, после чего поудобнее устроилась в руках мужчины, дожидаясь того момента, когда тот отнесёт её до нужного места. Однако её, казалось бы, самые простые движения вызвали у того неожиданную реакцию.       Резко опустив её на ноги, мужчина с силой прижал её к каменной стене дома, после чуть приподняв девушку над землёй и заставив обхватить его бёдра своими ногами. Склонив голову, мужчина прильнул к её тонкой шее, тут же принявшись покрывать её мимолётными поцелуями, довольно быстро сменившимися лёгким покусыванием. Ему показалось, что кожа девушки обладала приятным чуть сладковатым привкусом, из-за которого его мысли будто стали очень медленными, а движения наоборот какими-то судорожными.       Увлёкшись её мягкой кожей, он не смог заметить, как винного цвета глаза девушки приобрели угрожающий красный оттенок, который, впрочем, довольно быстро исчез. Её руки, что до этого с силой вцепились в его плечи, осторожно, но в то же время уверенно оттолкнули его от девушки. Мужчина с явно читающимся недовольством во взгляде посмотрел на неё, пока его руки продолжали упрямо пытаться проникнуть под ткань её платья. - Ты разве не чувствуешь это? – растянув губы в сладкой улыбке, еле слышно прошептала женщина.       Своими изящными пальчиками она успокаивающе погладила его по крепким плечам. От её шёпота по телу мужчины пробежала волна мурашек, ему захотелось в тот же миг бросить женщину на ближайший ящик и, удобно устроившись между её стройных ног, овладеть ею. - Что? – дрожащим от похоти голосом спросил у неё мужчина, с трудом удерживая себя от того, чтобы заткнуть её рот жёстким поцелуем. - Запах мочи, - её губы тут же недовольно скривились, после чего она недовольно кивнула куда-то вбок. – Ты и правда так хочешь сделать это именно здесь? В окружении мочи и содержимого чьего-то желудка? Я ожидала, что это произойдёт в более… Чистом месте, - слегка брезгливо добавила она, слабо поморщив свой аккуратный носик. – Тем более, - обхватив его шею руками, девушка прижалась к его груди, приблизившись к уху мужчины, - я думала, что это у нас произойдёт далеко не раз и не два, ночь ведь такая длинная, а тут только этот сгнивший ящик да грязная стена. Тебе не кажется, что это слишком… скучно, - не успела она договорить эти слова, как мужчина, продолжая держать её таким же образом, почти бегом понёс девушку куда-то дальше по узкой улочке.       Воспользовавшись тем, что мужчина не мог этого увидеть, девушка закатила глаза, мысленно удивившись его непроходимой глупости. После этого её взгляд устремился в противоположную от направления их движения сторону. Она не могла увидеть, но зато отчётливо ощущала, как за ними следует нечто, глазу невидимое, умело скрываясь в их собственной тени. Девушка поудобнее обхватила руками и ногами мужчину, надеясь, что в этот раз они доберутся до нужного места без внеплановых остановок. В тот же миг она услышала нервное бормотание близ своего уха, после которого тут же замерла, решив на всякий случай лишний раз больше не шевелиться.       Прошло не так много времени, прежде чем мужчина внезапно остановился. Продолжая удерживать свою добычу одной рукой, второй он открыл входную дверь своего дома и, одним сильным ударом ноги распахнув её, вошёл внутрь. Девушка тут же принялась с интересом оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где им предстояло провести грядущую ночь. И, стоило признать, увиденное её приятно удивило. Её последний партнёр по танцам явно был не из бедных, что являлось чем-то действительно невероятным особенно с учётом того, что мужчина жил в пропитавшейся бедностью Акте. Ей и правда очень повезло, что её выбор пал именно на него.       Пока девушка с искренним интересом разглядывала красивые, но запылившиеся статуэтки изящных полуобнажённых женщин, мужчина поднялся вместе со своей добычей по скрипучей лестнице на второй этаж, передвигаясь с завидной для человека с такой тяжестью на руках скоростью. Девушка мысленно усмехнулась, представляя, насколько яростный огонь похоти полыхал в тот момент не только в его груди, но и в штанах. Как же жаль, что ей придётся таким жестоким образом потушить его.       Наконец-то оказавшись в спальне, мужчина тут же положил девушку на мягкую постель. Затем он сразу забрался на неё сверху, задрав подол её красного платья и с наслаждением прикоснувшись к тёплым мягким бёдрам девушки. Прижавшись носом к её тонкой шее, он с силой вдохнул её одурманивающий запах, после чего, пытаясь хотя бы как-то выразить одолевшие его чувства, яростно укусил её за ключицу, вместе с тем одновременно попытавшись стянуть с себя штаны. Пока он боролся с ними, руки девушки потянулись к его горящему от предвкушения лицу и обхватили его щёки. Взгляд мужчины тут же устремился к её лицу, и он подался к ней, намереваясь в тот же миг прижаться губами к её сладким устам, однако она, отвернувшись от него, слабо покачала головой. - Прости, но у меня есть вкус, - приятным тихим голосом произнесла она столь не подходящие этому моменту жёсткие слова, - и как-то так, к твоему большому сожалению, получилось, что ты совсем ему не соответствуешь, поэтому тебе придётся попридержать своего коня в стойле, сегодня скачек в этой постели не будет, - её губы растянулись в тонкой улыбке.       Мужчина в растерянности замер, ощущая, как его тело одолевает внезапная тяжесть. Так она тёмная колдунья, последовательница Князя-покровителя Тёмных чар? Он поддался чарам тёмной колдуньи? В его глазах промелькнула ненависть, а пальцы, продолжавшие сжимать её тёплое бедро, попытались сжаться ещё сильнее, проткнув мягкую кожу ногтями, но все его попытки оказались тщетными, руки совсем перестали слушаться своего хозяина. Стоило девушке чуть-чуть надавить на плечи мужчины, как его тут же повело куда-то в сторону, и он повалился на спину, растерянно глядя на потолок своей собственной спальни. Вскоре тяжесть в каждой из его конечностей стала невыносимой. Не прошло и нескольких мгновений, как хозяин дома погрузился в беспокойный сон. Девушка же, посмотрев на заснувшего мужчину, криво усмехнулась, после чего приняла сидячее положение, неумело попытавшись снять впившиеся в кожу туфли. - Ну что это за орудие пыток? – возмущённо пробормотала девушка себе под нос.       Тень, отбрасываемая большим дубовым шкафом, задрожала, и от неё постепенно отделилась размытая фигура довольно быстро принявшая очертания невысокого подростка. Он был худощавым обладателем тонких болезненных черт лица и пепельного цвета слегка отросших волос. Юноша скрестил руки на костлявой груди и чуть приподнял седые брови, внимательно оглядев лежащего без чувств возле девушки мужчину. - Он мёртв? – голос подростка совершенно не соответствовал его внешнему виду.       Юноша казался утончённым и очень слабым, в то время как его голос был низким и даже в какой-то степени властным. Если бы кто-нибудь другой услышал его, то никогда в жизни не поверил бы, что он принадлежал этому по сути своей ещё совсем молодому мальчишке. Девушка криво усмехнулась, с крайне довольным видом отбросив туфли в угол комнаты и с протяжным стоном вытянув ноги. - За кого ты меня принимаешь? Убивал ли я кого-либо своими собственными руками на твоей памяти? – хитро улыбнувшись юноше, поинтересовалась у него девушка. Тот с сомнением во взгляде посмотрел сначала на девушку, после чего перевёл взгляд на мужчину, который явно не был в сознании. – Спит он, спит. Не волнуйся так за этого похотливого жеребца, - вздохнув, произнесла девушка, вставая на ноги и подходя к большому ростовому зеркалу. Горящие в комнате свечи загорелись ещё ярче, позволяя ей осмотреть себя получше. Широкая улыбка девушки в тот же миг померкла, стоило ей увидеть на своей шее красные пятна. – Вот же мелкий ублюдок, и когда только успел столько отметин на мне оставить? Не жеребец он, а мелкая кусачая шавка, - бросив недовольный взгляд в сторону спящего, прошипела она. Пятна на её шее тем временем начали постепенно светлеть, пока не исчезли вовсе. Поправив своё красное платье, девушка с довольным видом посмотрела на своё отражение. – Вот в таком виде можно и в приличное общество выйти, - после этих слов она повернулась к юноше и слабо нахмурилась. – А где Тэу? Разве он не с тобой был? - Стоило ему заметить первую попавшуюся юбку, как он тут же погнался за ней, пообещав, что найдёт для нас место для ночлега, - пожав плечами, кратко ответил на её вопрос юноша. Девушка усмехнулась, на её лице застыла кривоватая улыбка. - Неужели решил проявить свою заботу о нас? Тогда почему мне об этом не соизволил сообщить? Мне не пришлось бы с этой кусачей шавкой водиться, - девушка покачала головой, после тяжело вздохнув, однако уже в следующее мгновение с её губ сорвалась злорадная усмешка. – Надеюсь, у него опять не встанет. Между прочим, ему нужно было заранее нас предупредить, что он отдельно развлекаться собирается. Ну вот скажи мне, зачем ему было нас с собой тащить, если он всё равно, по итогу, отдыхает отдельно? - Опять не встанет?.. – из всей её пламенной речи выхватил слова тот. Девушка посмотрела на юношу, в следующее мгновение громко рассмеявшись. - Это, поверь мне, невероятно долгая история. Я её тебе как-нибудь позже расскажу, а то вдруг Тэу сейчас внезапно вернётся и услышит, как я его тайны рассказываю. Вот зайдёшь как-нибудь ко мне в гости в Закатную Долину, тогда я тебе во всех подробностях распишу эту историю, - пообещала ему девушка. – Я есть хочу. Есть и выпить. Нет, выпить и поесть. Да, именно в такой последовательности. Пойдём, поищем что-нибудь.       В следующее мгновение девушка оказалась на кухне, безошибочно обнаруживая дверь, ведущую в кладовую. Щёлкнув пальцами, она зажгла все свечи в помещении, после чего подошла и распахнула запертую прежде дверь. Подхватив какую-то почти развалившуюся корзинку, тут же в её руках ставшую новой, она принялась забрасывать внутрь любую еду, которой можно было закусить под вино. Набрав довольно увесистую корзину, она, развернувшись, сделала шаг, тут же оказываясь в просторной гостиной.       Вдоль стен стояло множество книг, которые тут же захватили её внимание. Прочитав название на корешках, она покачала головой. Средь бесполезного чтива встречалось и золото, которое пылилось в коллекции кусачей псины, которая навряд ли хотя бы раз подходила к этим шкафам.       Поставив четыре бутылки вина на чайный столик, юноша присел перед ними на корточки, силясь что-то рассмотреть через бутылочное стекло. Девушка опустила неподъёмную корзину на небольшой, увешанный множеством пледов диван и встала возле юноши. Убрав руки за спину, она с интересом посмотрела сначала на бутылки, а затем на юношу, убирая скользнувшую из-за плеча чёрную прядь. - Что рассматриваешь? – задала она вопрос, чуть приподняв брови. – Если не уверен, что это можно пить, просто наливаешь и пробуешь. Если кислая мерзость, то отправляешь бутылку в окно и принимаешься за следующую, - поделилась с ним мудростью девушка. - Тебя этому Амэнтиус научил? – с искренним интересом в голосе поинтересовался в ответ мужчина. Девушка тут же кивнула. - Конечно он, кто ещё? Только он может с кривым лицом выкидывать бутылки хорошего вина в окно только потому, что они ему не понравились, - смеясь, подтвердила она. – Всё равно мы с тобой на глаз качество вина определить не сможем, поэтому предлагаю пробовать на язык, а там как пойдёт, - юноша с сомнением посмотрел на девушку. – Приам, перестань с таким недоверием смотреть на меня. Если даже что-то и не зайдёт, то мы точно не умрём. Ты бокалы взял? – юноша кивнул в сторону стоявших возле него на полу трёх бокалов. Девушка покачала головой. Что за добрый ребёнок, побеспокоился за дурака Амэнтиуса и принёс ему бокал. Поставив их на чайный столик, она взяла первую попавшую бутылку и попыталась её открыть, когда ту внезапно вырвали из её рук. – Ох, какие люди предстали перед нами.       Обернувшись, она увидела высокого широкоплечего мужчину с золотисто-рыжими волосами, собранными в короткий хвост. Обладающий агрессивными, но невероятно красивыми чертами лица, тёмными глазами и обаятельной улыбкой мужчина задумчиво осмотрел бутылку, после чего кинул её куда-то на пол. Раздался звук разбитого стекла, по полу разлилась огромная лужа, тут же впитавшаяся близлежащим ковром, но мужчина не обратил на это никакого внимания, продолжив дальше выбирать вино. Потерев подбородок, он с сомнением отложил следующую бутылку в сторону, словно давая ей второй шанс, после чего перешёл к третьей бутылке. - Ты где разгуливал, пока я нам кров искал? – уперев руки в бока, спросила девушка. - Пытался залезть под юбку одной вдовушки, муж которой восстал из мёртвых и вернулся с Фестиваля прямо в самом разгаре процесса, - скривившись, честно ответил мужчина.       Девушка замерла, а потом внезапно громко рассмеялась, хлопнув того по плечу. Мужчина прищурился, после чего перевёл взгляд с бутыли на девушку, растянув губы в улыбке. - А как проходит наш спор, дорогой старший брат? Сколько мужчин прошло через твои тонкие ручки? Пятьсот человек – это тебе не шутки, нужно старание, чтобы пробить эту отметку. - Как только я это сделаю, тебе придётся называть меня «уважаемым прародителем» и кланяться мне в ноги каждый раз, когда мы будем встречаться, - улыбка девушки приобрела хищные нотки, а в глазах промелькнул красный огонёк. - Какая самонадеянность, а я уж думал, что ты предусмотрительно начал привыкать к тому, чтобы ходить в платье. Когда ты проиграешь, придётся ведь до следующего года по миру смертных в таком виде прогуливаться, - оглядев девушку с головы до ног, произнес мужчина, еле сдерживая полный злорадства смех. - Это кто мне про самонадеянность смеет говорить? – усмехнувшись, приподняла подбородок девушка. – Вспомни-ка сколько раз я выигрывал у тебя? Семь из десяти! Только этого хватит, чтобы понять, что я, Сохель, одержу победу и в этот раз!       Мужчина выпрямился и посмотрел на девушку сверху вниз, разница в росте между ними была как минимум в одну голову, но это никоем образом не повлияло на уверенность Сохеля. Тот вскинул бровь и, не моргнув, твёрдо посмотрел на Амэнтиуса в ответ. Мужчина несколько мгновений смотрел на него, после чего громогласно рассмеялся. В следующий миг к нему присоединился и Сохель.       Юноша, глядя на двух мужчин, лишь покачал головой. Каждому из находящихся здесь было по несколько сотен лет. Амэнтиус, Князь Празднества и Распутства, и вовсе принадлежал к первому «легендарному» поколению Князей, представителей которых осталось не так много. Сохель, Князь Хвори, хоть и был самым младшим из них троих, однако в народе он, вероятнее всего, имел наиболее худшую из всех них репутацию.       Пусть для Князей и не было принято строить храмы, однако некоторые всё же делали небольшие святилища, чтобы с отнюдь не добрым умыслом, но умаслить их. У Сохеля не было ни единого святилища, и это, судя по всему, мало волновало его. Даже больше, чаще всего он самолично прилагал руку к тому, чтобы эти святилища оказались разрушены. - Приам, ты будешь пить? Бери, я уже разлил вино по бокалам, - раздался возле него приятный женский голос.       Третьим в их небольшой компании был Приам, Князь Войны, предводитель бессмертной армии павших солдат, которыми родители так любят пугать своих детишек. Компания у них в тот день и правда собралась разношёрстная, да и сам факт того, что трое Князей внезапно посетили Фестиваль Жизни, мог испугать любого из смертных.       Узнай об этом кто из Владык, то они сразу направили кого-нибудь из своих подчинённых, чтобы те разузнали, что они позабыли в этом городишке, на этом скучном празднике. А ответ был прост. Они пришли «развеять знойную летнюю скуку». Именно это с улыбкой на лице ответил на точно такой же вопрос черноволосый молодой мужчина, который теперь носил ярко-красное платье и одним только своим взглядом околдовывал мужчин.