Облепиховый чай

      Когда в дверь его дома неожиданно настойчиво постучались, Сохель только-только вернулся после очередного своего путешествия. Посмотрев уставшим взглядом в сторону двери, он отвернулся и, наступив на пятку своего сапога, снял его, пнув куда-то в угол совершенной пустой комнаты, в которой из мебели были одна только старая деревянная кровать да невысокое болезненное деревце в глиняном горшке.       Мужчина не собирался открывать дверь, смутно представляя, кто мог за ней находиться. Однако нежданный гость всё не унимался, стук стал ещё громче, дверь затряслась. Сохель, в свою очередь, с невозмутимым видом снял второй сапог и отправил его в угол вслед за первым, после чего со вздохом опустился на свою постель, тут же устало прикрыв глаза. Ещё пару мгновений и он заснёт, а во сне этот грохот уже не сможет его побеспокоить.       Именно так он и думал, пока в следующий миг хлипкая деревянная дверь не заходила ходуном, и только наложенные на неё мощные заклинания защиты от вторжения не позволили ей переломиться пополам. Удары стали глуше и сильнее. Неужто по ней начали бить ногами? - Сохель, прекрати притворяться, что тебя нет дома! Я только что видел, как ты зашёл внутрь! – раздался хорошо знакомый ему голос.       Сохель, поднимаясь со своей кровати, в полный голос выругался. Босиком дойдя до двери, он резко распахнул её, тут же пинком уведя в сторону ногу, которая намеревалась вновь ударить по несчастной дверце его, между прочим, дома. Недовольно скрестив руки на груди, он, нахмурив тёмные брови, посмотрел на представшего перед ним Князя Празднества и Распутства, от которого по обыкновению своему несло жуткой смесью из всевозможных женских духов. Губы владельца пострадавшей двери скривились в странной улыбке. - Мой милый, дорогой соратник по княжескому ремеслу, что же привело тебя в мою маленькую обитель в столь неподходящий для этого час? Это что-то важное? Я вроде как спать сейчас намеревался лечь, а тут ты пришёл, когда никто не звал, - с широкой улыбкой от уха до уха произнёс Сохель, прислонившись плечом к дверному косяку, что верой и правдой служил ему столько лет. - Сейчас середина дня, какой сон?! – словно не понимая намёков в его голосе, возвёл руки к небу Амэнтиус, после чего с хитрой улыбкой устремил на него свой указательный палец. – Что же, возрадуйся, ибо тебе невероятно повезло! Почему, спросишь ты меня? А я тебе так сразу и отвечу. Тебе повезло, потому что я, Амэнтиус, сам Князь Празднества и Распутства, зашёл на огонёк в твой ветхий сарай для того, чтобы развеять твою «знойную летнюю скуку»! – Сохель чуть приподнял брови и этого оказалось достаточно, чтобы тот тут же поправил себя. – Ладно-ладно, это я пришёл к тебе, чтобы развеять свою «знойную летнюю скуку», и не в «ветхий сарай», а в «богатую обитель», доволен? – мужчина хмыкнул ему в ответ. - В прошлый раз была «душная весенняя скука», а теперь «знойная летняя»? – Амэнтиус тут же активно закивал головой. – Так послушай же мой ответ, заскучавший ты мой. Если тебе так скучно, то лучше прогуляйся до Сада Алых Азалий и наведи там наконец-то порядок. Твой младшенький опять начал жульничать, обдирая до нитки простых смертных. К тому же он вновь начал помышлять принятием в качестве ставки жизни, - не видя конкретно за собой вины, Тэу пожал плечами. - Они сами прекрасно знают, куда идут. Сад Алых Азалий - это место, в котором правда переплелась с ложью, они могут обманывать, их могут обманывать. Наказания не последует, пока кого-нибудь из них не поймают за руку, - покачал головой Амэнтиус, однако, встретившись с мужчиной взглядом, тут же, сдавшись, поднял руки. – Ладно-ладно, я всё понял. Сразу, как только мы с тобой вернёмся из Акты, я поговорю с Рокханом об его поведении. Теперь ты доволен? - Из Акты? – переспросил его тот, силясь вспомнить, что это за место такое, однако память так и не подкинула ему ни единого подходящего под это слово описания. - Не пытайся вспомнить, я и сам про этот город только сегодня узнал, - махнул рукой Тэу. – Там в этом году будет поводиться Фестиваль Жизни, на который мы с тобой вместе и отправимся! - А на этом месте я попрошу тебя остановиться поподробнее. Что ты забыл на Фестивале Жизни? Тебя же никогда не интересовал этот праздник, - всё ещё не имея ни единого намерения соглашаться на его предложение, поинтересовался у него тот.       Заметивший его настрой Князь Празднества и Распутства тут же утроил свои усилия. Протянув к нему руку, Тэу вцепился в его ладонь, принявшись раскачивать её из стороны в сторону и громко жалобно канючить: - Ну, Сохе-е-ель, ну, пожа-а-алуйста, поехали вме-е-есте в Акту.       В первое мгновение Сохель немного растерялся. Да и мало кто не растерялся бы в тот момент, если бы рослый детина, который выше тебя на половину головы, неожиданно начал вести себя подобным образом. Однако Амэнтиус не учёл одного – Сохель далеко не первую сотню лет был знаком с ним и уже не раз сталкивался с таким его поведением. - Сначала расскажи мне, чем ты там собрался заниматься? Явно ведь не развлекаться, у тебя же до сих пор есть определённого рода… проблемы, - не опуская с его лица взгляда, Сохель кивнул на нижнюю половину его туловища, напоминая мужчине о том, о чём тот каждое мгновение своего существования мечтал позабыть. – Послушай, может, тебе всё-таки попробовать явиться с повинной перед Фетой? Думаю, с того происшествия прошло уже достаточно времени, и она хотя бы немного успокоилась. Как она наложила на тебя проклятие, так и снимет. - Боюсь, это произойдёт только тогда, когда я добровольно сложу свои полномочия и лягу на каменный алтарь в своём личном склепе, - в недовольстве скривил лицо Тэу, после чего тяжело вздохнул. – Вот скажи мне, почему ты обо мне такого печального мнения? С чего ты думаешь, что все мои увлечения – это ловить и тащить в свою постель всевозможных девиц? Мои развлечения включают далеко не только это. Например, мы с моим «верным соратником на княжеском поприще» можем развлечь себя увлекательным спором. - Снова поспорить с тобой? Тэу, мы же только что вспомнили, чем закончился наш последний спор, - Сохель вновь кивнул, не спуская с того взгляда.       Тэу немного виновато почесал кончик носа, отведя свой взгляд в сторону. Лицо Князя Хвори вновь скривилось, это видеть было ничуть не приятнее, чем когда тот начинал канючить и жалобно смотреть на него. - Замечу, что произошло это уже не во время спора, а после него… Кхм, - тот подсобрался и внимательно посмотрел на мужчину, что стоял напротив него, продолжая подпирать плечом дверной косяк. – Давай больше не будем вспоминать о том случае, хорошо? Давай-ка лучше вместе повеселимся как следует! Единым фронтом выступим против «знойной летней скуки», - Сохель протяжно тяжело вздохнул и, оттолкнувшись от дверного косяка, без всякого интереса в глазах посмотрел на того. - Что за спор? – не хотя спросил тот.       На лице Князя Празднества и Распутства тут же засияла ослепительная улыбка, от яркого сияния которой Сохелю захотелось прищуриться и как можно скорее отвернуться, а потом ещё и входную дверь закрыть и наконец-то вернуться в свою постель, однако он уже фактически дал своё разрешение на очередную авантюру, предложенную Тэу, поэтому пути назад у него уже не было. - Три дня и пять сотен партнёров, - подняв палец к небу, с торжественным видом сообщил ему Амэнтиус. - Я отказываюсь спать с людьми, - тут же сказал, как отрезал, Князь Хвори.       В глазах мужчины промелькнуло разочарование, первое его предложение всё-таки отвергли, так ещё и столь категорично. Однако он не грустил долго, тут же состроив крайне возмущённое выражение лица. - Пять сотен партнёров по танцам, конечно же! А ты о чём первым делом подумал, а, мой воздерживающийся соратник? – улыбка на его лице приобрела хитрый оттенок. Князь Распутства всё-таки смог ухватиться за тему, подходящую для того, чтобы подколоть неприступного словно крепость Сохеля. – Неужели тебе всё-таки так не терпится затащить кого-нибудь в постель? Если то, что спит в твоих штанах беспробудным сном, всё-таки пробудилось, то можешь смело обратиться ко мне за помощью. В Саду Алых Азалий у меня есть несколько подходящих для тебя девиц и не только девиц, которые спят и видят, как бы оказаться под тобой или, если таково будет твоё желание, то и над тобой.       После этих слов Амэнтиус похабно ему улыбнулся. Сохель ответил ему точно такой же улыбкой, после чего уверенно потянулся к дверной ручке, намереваясь захлопнуть дверь прямо перед носом мужчины, однако тот успел перехватить его руку, снова принявшись жалобно канючить: - Ну Сохе-е-е-е-ль! Не злись на меня, пожалуйста! Ты же знаешь, что по простоте душевной я бываю глуповат! Я же от чистого сердца! Ну дурак и дурак, на дураков не обижаются! Забудь мои слова, я их, не подумав, сказал! - Прекрати так со мной разговаривать, - со вздохом попросил его Сохель, вырывая из его захвата свою руку. – Так что? Пять сотен партнёров для танцев, да? За три дня? И что будет, когда ты проиграешь? - Сколько самомнения-то, - хмыкнул Князь Празднества, послушно выпуская его руку.       И всё-таки в деле упрашивания главное – не переусердствовать, чуть пережмёшь и жертва уверенно захлопнет перед твоим носом дверь, спокойно пожелав тебе весело провести время в гордом одиночестве. - Не самомнения, а знания предыстории наших с тобой споров. Семь из десяти, Амэнтиус, семь из десяти, – хлопнув того по широкому плечу, пояснил ему Сохель. – Так каков мой приз за победу в споре? Или ты предложил спор, не продумав его?       Тэу убрал руки за спину и отвёл взгляд в сторону, сразу став в глазах того пятилетним глупым ребёнком. Сохель покачал головой. Многие смертные в этом возрасте отличались большим умом и сообразительностью, чем стоявший перед ним великовозрастный твердолобый детина. - Когда я одержу победу, будешь меня на протяжении всей последующей сотни лет везде и всюду называть «уважаемым прародителем» и при встрече кланяться в ноги, ясно?       В глазах Амэнтиуса промелькнуло сомнение. Целую сотню лет? В прошлый раз было всего каких-то пять лет в храме Феты, а тут целая сотня! С другой стороны, от него не требовалось никаких дополнительных усилий, в отличие от предыдущего раза, когда он был вынужден превратиться в молодую девушку, поэтому он, пересилив себя, кивнул, согласившись с его предложением. - Если же вдруг горизонт внезапно перерубят пополам, земля смешается с небесами, и ты неожиданно выиграешь, то… - Ты всего лишь какой-то несчастный год проведёшь в женском обличье в мире смертных, - как на духу выдал Тэу, тут же принявшись внимательно следить за его реакцией.       Сохель замер, стоя на месте практически неподвижно, однако спустя несколько мгновений его брови медленно приподнялись, выражая искреннее удивление своего обладателя. После этого Князь Хвори слабо нахмурился. Неужели это была месть за прошлый раз? Если так, то это выглядело слабо, потому что для Сохеля в том, чтобы прогуляться по миру в облике женщины, не было совершенно ничего страшного, в отличие от порой бывавшего слишком гордым для этого Князя Распутства. Подозревал ли об этом сам Амэнтиус? Что-то подсказывало Сохелю, что нет, поэтому он согласно кивнул, принимая его предложение. - И танцевать на Фестивале ты тоже должен в женском обличье, - тут же попытался ковать железо, пока то горячо, Тэу.       Сохель вновь чуть приподнял брови, в винного цвета глазах отразилось некоторое сомнение. Услышь это кто из посторонних, наверняка бы решил, что у Князя Распутства были определённые виды на него, и таким образом тот пытался воплотить часть своих влажных фантазий в жизнь, но Сохель хорошо знал, что это вовсе не так. Просто Амэнтиус на самом деле был дураком, в чём он сам не раз ему признавался. - Особой разницы для меня нет, так что я не против, - глаза Тэу загорелись.       По всему его виду было ясно, что он, стуча в старую хлипкую дверь дома Князя Хвори, и не надеялся на то, что он согласился. Сохель и не согласился бы, будь его сердце хотя бы самую малость твёрже, чем оно было на самом деле. - Так когда ты собираешься отправиться в Акту? - Прямо сейчас, старший брат, прямо сейчас! Открытие Фестиваля Жизни будет уже в полдень! - с радостным выражением лица оповестил его тот.       Скривив лицо, Сохель тяжело вздохнул, через плечо бросив взгляд на свою старенькую скрипучую постельку да на горшок с растением, земля которого уже больше месяца не знавала воды. Его свидание с мягкой подушкой также откладывалось на несколько дней. Вариант того, что он вновь окажется дома только через год, тот даже и не думал рассматривать. Семь из десяти – это всё-таки семь из десяти. Также стоило заметить, что в остальных трёх случаях он поддавался, не желая видеть опечаленное лицо Князя Празднества и Распутства, так что в своей победе и в этот раз Сохель даже не сомневался.       Неожиданно почувствовав нечто странное, Сохель, наклонив голову к плечу, посмотрел за спину Амэнтиуса. На мгновение его взгляд стал удивительно острым, предостерегающим, даже в какой-то степени внушающим страх, но это мгновение было необычайно коротким, почти мимолётным. Уже в следующий миг Князь Хвори растянул губы в радостной улыбке, обходя Тэу и приветствуя нового гостя. - Приам, - кивнув, поприветствовал его Сохель.       Высокий, даже немного долговязый, худощавый мужчина с пепельными волосами и тёмно-серыми глазами посмотрел сначала на него, после чего перевёл взгляд на Амэнтиуса. Со стороны могло показаться, что этот болезненный мужчина мог сломиться под тяжестью доспехов, в которые он был облачён, не говоря уже о весе огромного двуручного меча – трепетной любви Князя Войны, который обычный человек и приподнять не мог, однако это было вовсе не так. Приам был невероятно силён, но это по нему мало кто мог сказать. - С какой бы целью ты ни пришёл на порог моего дома, насколько важным бы ни было твоё дело, меня это не волнует. Тэу, доставай таблетки! – не прошло и мгновения, как в руке у Сохеля оказалась небольшая плоская бордовая таблетка, которую тот торжественно вложил в руки Приама. – Глотай. К полудню мы уже должны быть на Фестивале Жизни в Акте! - …Зачем мне туда идти? – раздался необычайно низкий мужской голос, который совершенно не подходил этой худосочной болезненной фигуре. - Как это зачем? – с лёгким возмущением в голосе переспросил у него Сохель, тут же растягивая губы в улыбке и подмигивая ему. – Конечно же для того, чтобы вместе с нами бороться со «знойной летней скукой»! ***       Второй день Фестиваля Жизни Сохель провёл точно так же, как и первый, словно бабочка, перелетающая с цветка на цветок, падая то в одни, то в другие, то в третьи объятия. Без особого интереса прибавляя каждого мужчину в свой список партнёров, он изредка бросал короткие взгляды в сторону окружавшей танцующих толпу зевак, ища средь людей болезненное лицо Приама. Тэу же ещё на рассвете всё-таки соизволил предупредить их, что потратит весь следующий день на то, чтобы лично отыскать им место для ночлега. На закономерный вопрос, чего ему не хватает в найденном Сохелем доме, тот покачал головой. - Ох, - тяжело вздохнул он, глазами полными вины посмотрев на девушку, - меня всю ночь мучало невыносимой силы чувство вины. Оно терзало мою плоть и кровь, выворачивая душу наизнанку и заставляя проливать нескончаемые потоки слёз! – Сохель чуть приподнял бровь, продолжая терпеливо выслушивать поток его совершенно бессмысленных высокопарных слов. – Так вот, о чём я? Мне следовало самому заняться поиском места для ночлега, а то со стороны выглядит так, будто я тебя заставляю продавать своё тело для того, чтобы у нас троих крыша над головой была. - …Через меня должно пять сотен человек за три неполных дня пройти, - фыркнув, напомнил ему Сохель, - так что это не так уж и далеко от правды. - Не говори так! – тут же искренне возмутился Амэнтиус. - В любом случае я, как мужчина, должен озаботиться этим вопросом, поэтому сегодня вечером ждите меня вместе с Приамом на главной городской площади, - произнеся эти слова, он растворился в воздухе, оставив их с Приамом в гостиной. Сохель тут же скрестил руки на груди, прожигая недовольным взглядом то место, где пару мгновениями ранее стоял Тэу. - Мужчина он, значит. А я, по его мнению, тогда кто? – вновь фыркнул он. - Чем бы дитя ни тешилось, - пробормотал Сохель себе под нос, после чего посмотрел на Приама. Его взгляд при этом стал заметно добрее. – Ты тоже попробуй поучаствовать в Фестивале. Наверняка местные будут проводить какие-нибудь соревнования средь смертных, покажи себя, - с улыбкой на лице предложил он.       Как тот, кто сам же и предложил Приаму развлечься на празднике, Сохель не удивился, когда в какой-то момент тот пропал с его поля зрения. Понадеявшись, что тот хорошо проведёт время, он наконец обратил внимание на своего партнёра. То был полноватый немолодой мужчина примерно одного с ним роста. По привычке Князь Хвори хотел было посмотреть на ворот его рубашки, попытавшись разглядеть небольшую вышивку гладиолуса – символа Владыки Асклепайоса, но сам же отдёрнул себя. Весь предыдущий день он в поисках места для ночлега был вынужден разглядывать чужие воротники, чтобы случайно не столкнуться с оберегаемым Владыкой Благосостояния и Искусств человеком. Конечно, сам Асклепайос не стал бы следить за обычными смертными, однако сеть его слуг и послушников вполне могла тратить на это своё время.       На лице девушки на мгновение промелькнуло хмурое выражение, стоило Сохелю представить, как долго ему пришлось бы объясняться перед Владыками, что именно трое Князей позабыли на празднике смертных. Он боялся, что слова про «борьбу со знойной летней скукой» не были бы восприняты ими всерьёз, из-за чего те провели бы целое полномасштабное расследование с целью самым доскональным образом изучить все обстоятельства их «борьбы». Стремясь избежать всех этих проволочек, Сохель и искал мужчин без гладиолусов на воротнике. К слову, у его нынешнего партнёра вышивки не оказалось. - Что же заставило такую прекрасную девушку внезапно нахмуриться?       Время было уже позднее, на главной площади вовсю разжигали фонари, чтобы позволить людям как можно дольше повеселиться. Отблеск этого света отразился в круглых очках немолодого мужчины. - Девушка, не хмурьтесь, иначе у вас раньше времени появятся морщинки на лбу, - с некоторой заботой в голосе произнёс мужчина. Девушка подняла на него взгляд и хитро улыбнулась. - А почему я должна бояться морщинок? – поинтересовалась она у него в ответ. Встретившись с ней взглядом, мужчина тихо посмеялся и покачал головой. - А разве все девушки не боятся их появления? – к его смеху присоединился негромкий, но в то же время звонкий девичий смех. - А вы так и продолжите отвечать вопросами на вопросы? – игриво спросила у него та, растягивая алые губы в тонкой улыбке. - Стоит всё же заметить, что не я это начал, - девушка тут же обиженно надула свои губки, словно её на чём-то поймали и теперь начали отчитывать. – Ох-ох-ох, ваш вид заставляет меня чувствовать себя негодяем. Спешу принести вам свои искренние извинения. Что бы ни произошло, во всём моя и только моя вина. Такой прекрасный цветок не может быть в чём-либо виноват, - незнакомка тут же растянула губы в довольной улыбке, согласно кивая на каждое его слово. – Не сочтите за грубость или что у меня есть какие-то скрытые злые намерения на ваш счёт, но у вас есть, где переночевать этой ночью? Не спешите отказывать мне, лучше позвольте объясниться. У меня есть дочь примерно вашего возраста. Мне становится печально, стоит мне представить, что она когда-нибудь будет вынуждена скитаться по улицам в поисках ночлега. - Вам не стоит волноваться об этом, - покачала девушка головой. – У меня есть тот, кто позаботится обо мне, - вспомнив самоуверенное лицо Тэу, добавил Сохель. - У вас есть спутник, да? – с удивлением в глазах спросил у неё мужчина. – …Тогда почему он не позаботился о вас вчера, когда вас забрали с городской площади? Или его забота проявила себя уже позже, когда вы вместе с господином оказались за дверьми его спальни? – взгляд Сохеля на мгновение стал острее, а в глубине винного цвета глаз загорелся тусклый огонёк, который, впрочем, практически сразу потух. - Я не понимаю о чём вы говорите, господин, - растерянно пробормотала девушка.       Сохель мысленно обругал себя последними словами. За всеми этими глупыми лепетаниями по поводу морщинок на лице он и не заметил, как они из центра площади переместились ближе к периферии. Дело не пахло, воняло назревающими проблемами. Конечно, не для него, но для мужчины перед ним. Правда, тот ещё этого не понял. - Не пытайся околдовать меня, колдунья, – с мягкой улыбкой на лице довольно жёстко произнёс мужчина, чуть крепче сжав руку девушки. – Что ты сделала с нашим господином? Мы целый день потратили на то, чтобы разбудить его, но он так и не очнулся. Чтобы понять, что с ним произошло, мне пришлось искать последнего человека, который с ним виделся, и это оказалась «потаскуха в красном», целыми днями танцующая на главной площади. Ты довольно точно подходишь под это описание. Так теперь скажи мне, - он нагнулся над её ухом, а его ладонь до хруста сжала её тонкую руку, - что ты сделала с нашим господином? - Я же уже сказала вам, что не имею ни малейшего понятия, о чём вы говорите, - со слегка кривоватой из-за боли улыбкой на лице ответила она ему, мысленно переходя на второй круг витиеватых ругательств.       За всей этой проклятой «борьбой со скукой» он совсем позабыл о том, в каком городе они оказались. Акта был одним из наибеднейших городов этих земель. Ему не мог попасться «обыкновенный богатый житель», за спиной которого не скрывались бы подобные «добрые дядюшки». Сохель всё грешил на умственные способности Тэу, но и сам упустил такую важную деталь.       Оказавшись у хорошо знакомого Сохелю по прошлому вечеру тёмного переулка, девушку резко втолкнули в его обволакивающую темноту. Не успел он неловко упасть на землю, как двое широкоплечих мужчин тут же заломили ему руки, заставив опуститься перед «добрым дядюшкой» на колени. Князь Хвори еле слышно выругался вслух, ощущая, как впивается ткань туфель в и так истёртую кожу ног. Подобная поза была далеко не из самых удобных. - И ведь не соврать, какие смельчаки, на хрупкую девушку вдвоём напали, - с кривой улыбкой на лице произнесла она.       Не успела она даже вскрикнуть, как один из мужчин схватила её за волосы и с силой приложил головой о землю. Сохель, совсем не ожидавший подобного, в растерянности приоткрыл рот, чувствуя текущую из сломанного носа горячую кровь. - Молчать, колдунья, - шикнул на неё один из мужчин. - Ай-яй-яй, не нужно так грубо вести себя с милой дамой, - произнёс «добрый дядюшка», опускаясь перед девушкой на корточки.       Подцепив подбородок, он заставил её посмотреть на себя. Прекрасное лицо девушки было слегка бледным, из слегка опухшего покрасневшего носа стекали две тёмные тонкие струйки крови, достигавшие её пухлых губ и окрашивавшие их в притягательный тёмно-красный цвет. Мужчина, будто заворожённый, потёр её нижнюю губу большим пальцем, мысленно понимая выбор своего господина. Будь он немного моложе… Нет, даже будучи в нынешнем своём возрасте он был бы не прочь запереться с этой девушкой в своей спальне на несколько дней. Даже опухший после удара о землю нос не портил её красоты, делая её вид особенно ранимым и слабым. Все ли последовательницы Князя-покровителя Тёмных чар Бадре настолько прекрасны? - Как ты это делаешь? – с силой сжав подбородок девушки, напряжённым тихим голосом спросил у неё «добрый дядюшка».       Девушка чуть приподняла тёмные брови, скривив губы в самонадеянной улыбке. В её винного цвета глазах ни на единое мгновение не промелькнуло и тени страха. - О чём вы? – вопросом на вопрос ответила ему девушка.       Рука одного из мужчин тут же потянулась к её спутавшимся чёрным волосам, разметавшимся по худым плечам. Тут не нужно было быть пяти пядей во лбу, чтобы понять, что очередная встреча её лица с землёй была уже не за горами. - Стоять! – неожиданно остановил его «добрый дядюшка». Мужчина тут же опустил руку, с некоторым удивлением во взгляде посмотрев на того, но не сказав в ответ и слова. – Как ты колдуешь? – обратился после этого тот к девушке. – Твои руки держат, рта ты не открывала. Насколько я знаю, колдуны всегда говорят что-то на древних языках или как-то по-особому машут руками. Ты всего этого не делаешь. Тогда каким образом ты пытаешься меня околдовать?       Сохель чуть приподнял в удивлении брови, услышав заявление мужчины. Так он, оказывается, пытается его околдовать? Использует тёмные чары, чтобы затащить этого старика в постель? Бедный мужчина, насколько же печальна его история общения с девушками, раз тот с таким предубеждением относился к каждой встреченной им красавице? Будь у Князя Хвори свободны руки, он бы, вздохнув, похлопал того по плечу. - Так, может, я и не пытаюсь это сделать? – с трудом сдерживая смех, предположила девушка.       У неё была мягкая кожа без единого изъяна. Все дворянки от мала до велика тратили невероятное количество золота на то, чтобы хотя бы чуть-чуть приблизиться к подобному результату. И вот обладательницей этой прекрасной кожи, этих больших глаз и притягательных губ, искривлённых в обаятельной улыбке, являлась какая-то потаскуха, появившаяся в городе буквально из неоткуда. Вероятно, она соврала мужчине о том, что у неё есть спутники, попытавшись отпугнуть его этим. Она совершенно одна, и никто даже не заметит, если она неожиданно пропадёт, никто не будет её искать. Если же она и правда не имела к Князю Бадре никакого отношения, так это ещё лучше. Слабая девчонка не сможет дать ему отпора.       Рука «доброго дядюшки» медленно переместилась с её подбородка на тонкую шею. На лице мужчины появилась слабая улыбка. Её сердце билось так спокойно, словно она лежала сонная в постели, а не стояла на коленях на земле в ожидании его решения по поводу своей дальнейшей судьбы. Может, она была настолько глупа, что была не в состоянии полностью осознать, в насколько серьёзной ситуации она оказалась? Наивная глупышка с пленительным взглядом и порочным изгибом губ. - Что ты сделала с нашим господином? Как нам теперь его разбудить? Если ответишь на мои вопросы, то останешься в живых, - взгляд винного цвета глаз был направлен прямо на него, будто сияя в темноте слабым алым светом.       Стоило ему столкнуться с её спокойным уверенным взглядом, как кровь в его теле забурлила. Мужчина давно не ощущал подобного, поэтому в первое мгновение растерялся. Столь острое, с трудом сдерживаемое желание обладания. Его господин так и не успел овладеть девушкой, так что ему помешает сделать это? Его рука медленно соскользнула с тонкой шеи к её мягкой щеке, слегка задевая окрашенные кровью губы. Сладкая ли на вкус её кровь? Он хотел приблизиться к её губам и с осторожностью слизнуть её, после чего постепенно углубить поцелуй. Отозвать. Ему срочно нужно отозвать прочь этих тупоголовых громил. Он не может позволить им увидеть её раскрасневшееся лицо, услышать её тихие всхлипы, её тяжелое дыхание и полные наслаждения стоны. Он должен… - Тварь, - сквозь зубы произнёс «добрый дядюшка», самолично схватив девушку за волосы и в тот же миг ощутив их мягкость и шелковистость. – Ведьма, - прошипел он, с силой ударяя её лицо о землю. Раздался её сдавленный стон, от звука которого сердце мужчины забилось ещё сильнее. Да, он хотел слышать этот звук снова и снова. – Отвечай, как пробудить нашего господина! – вновь приложив её голову о землю, прошипел он, резко приближая её лицо к себе и внимательно разглядывая его при свете луны.       Пусть раны и стали выглядеть страшнее, а лицо было покрыто слоем смешавшейся с землёй крови, однако девушка всё ещё была невероятно прекрасна. Её губы продолжали улыбаться, а взгляд – быть направленным прямо на него, словно всё происходящее мало волновало её. Ей совсем не было больно, ей совсем не было страшно. Ей было совершенно всё равно.       Сохель постепенно начинал уставать от той ситуации, в которую он попал. Тени вокруг него подрагивали, готовые в любое мгновение броситься в бой. Стоило ему лишь отдать короткий мысленный приказ, как они тут же бросились бы на его врагов, разрывая их тела на множество мелких кусочков. Их кровь залила бы собой все стены, а кости обратились бы в пыль. То было бы одновременное ужасающее и прекрасное зрелище, свидетелем которого Князь Хвори быть в этот день не желал. По этой причине он продолжал терпеливо сносить все удары «доброго дядюшки» и его горячие взгляды, по которым все его истинные желания становились предельно ясны. Этот человек был точно таким же, как и все остальные мужчины, готовые пасть перед ногами прекрасной девушки, лишь бы та позволила им прикоснуться губами к своей щиколотке. Мерзко, но ничего не поделаешь. Учини он над этой кучкой идиотов кровавую расправу, об этом наверняка тут же узнали бы Владыки, и тогда ему точно было бы не избежать бумажных проволочек с очередным раундом преследования Владыкой Справедливости. Лучше уж он немного потерпит, пока мысли мужчин окончательно не расплавятся. - Я не знаю о чём вы мне говорите. Может, вы меня с кем-то перепутали? – предположила девушка, глядя на продолжавшего сжимать её волосы мужчину. – Вроде, я переспала вчера с кем-то, но это было столь незначительно, что облик того мужчины за этот день полностью стёрся из моей памяти. Может, это был ваш господин, а может, чей-то ещё господин, я всех господ из Акты по именам не знаю. Я всего только второй день в городе, - улыбнувшись в конце, произнесла девушка, ощущая, что хватка мужчин на её руках постепенно ослабла.       Всё, мужчины за его спиной были готовы. Осталось только с «добрым дядюшкой» разобраться и можно идти искать своих куда-то неожиданно подевавшихся друзей. - «Незначительное»? А что в твоём понимании «значительное»? – не спуская с неё взгляда, спросил мужчина. Сохель мысленно возвёл глаза к небесам. - Всё познаётся в сравнении, я не могу так сразу вам ответить, - с улыбкой на лице ответила ему девушка.       Дыхание «доброго дядюшки» стало тяжелее, а его рука слегка задрожала, опустившись с щеки на её плечо и чуть сжав его. По его глазам Сохель видел, что неровен час и тот падёт, осталось подождать совсем немного.       Наблюдая за боровшимся с самим собой мужчиной, Сохель неожиданно заметил странное движение за его спиной. От главной площади в сторону переулка доходил тусклый свет, и в этом свету Князь внезапно увидел чётко очерченную невысокую фигуру. Ещё один слуга вчерашнего мужчины или внезапный спаситель попавшей в беду девушки? Стремясь узнать это, он, глубоко вздохнув, пронзительно закричал: - Спасите, прошу, помогите! Умоляю! Я не хочу этого! Уберите от меня свои грязные руки! – пронзительный женский голос прозвучал в пустынном переулке.       Дымка в глазах «доброго дядюшки» стала более редкой, и он нахмурился, заметив, что взгляд винных глаз девушки более не был направлен на него. Это внезапно для него самого сильно разозлило его. Отпустив девушку, он обернулся, также увидев при свете фонарей чужую фигуру. - Н-немедленно о-отпустите девушку! – раздался юношеский, почти детский голос.       Сохель приподнял брови и слабо улыбнулся. Вот же, ему нужно было промолчать, а так он ввязал в эту историю ещё и какого-то ребёнка. - Мы с этой милой дамой всего лишь немного поспорили, ничего страшного. Иди по своим делам, - со скрытой угрозой в голосе произнёс «добрый дядюшка», наблюдая за тем, как фигура, вопреки его предупреждению, медленно приближалась к ним.       Сохель еле заметно покачал головой. Ну что за смелый, но совершенно глупый ребёнок? В этом переулке помимо него было трое мужчин, двое из которых с лёгкостью могли переломить тонкую шейку паренька за одно короткое мгновение. - Н-немедленно отпустите её, - с лёгким волнением в голосе произнёс тот, подойдя немного ближе и остановившись.       Князь Хвори широко распахнул глаза, сумев наконец разглядеть внешность ребёнка. И что же маленький ученик Милосерднейшего Владыки Целительства позабыл так далеко от обители своего Наставника?