Дар Даэдра

*Апокриф, 201г, 4Э, 21-й день Последнего зерна, Тирдас, ночь*       Элейн жадно хватала ртом воздух, тяжело приходя в себя после того, как тёмные щупальца вновь уволокли её в бездну, стоило ей лишь открыть Чёрную Книгу. Ей казалось, что на третий раз уже должно быть полегче, но, видимо, привыкнуть к этому невозможно. Каждый раз её охватывал оцепеняющий страх, когда холодные склизкие отростки касались её кожи.       — Я удивлён, что ты решила вернуться ко мне так скоро, — услышала она пугающий эхообразный голос позади себя. Элейн вздрогнула и обернулась. К виду нависшей над тобой чёрной бездны с бесчисленным количеством глаз тоже было невозможно привыкнуть.       — По условиям нашего договора, я имею доступ ко всем знаниям этого мира. Значит, я могу спрашивать о чём угодно? — делая огромное усилие над собой, стараясь, чтобы её голос звучал чётко, без дрожжи, произнесла Элейн, смело смотря прямо в центральный глаз Принца Даэдра.       Гигантский глаз чуть прищурился, будто выражая недовольство, но эхо вокруг неё отозвалось довольно примирительным тоном:       — Каких знаний ты ищешь в моём царстве?       — Драконы действительно пробудились?       — Ты видела одного из них своими глазами. А твой друг даже смог убить второго и поглотить его душу, тем самым приняв свою судьбу довакина. Разве этого недостаточно, чтобы убедить тебя и не тревожить меня попусту?       — Это не мой главный вопрос. Фаренгар рассказал мне легенду о Пожирателе Мира…       — Пожиратель мира. Чёрный дракон. Алдуин. Твой знакомый маг отчасти прав. Он вернулся и теперь поднимает из пепла и праха своих собратьев.       — Что ему нужно?       — Спрашиваешь, что нужно тому, кого называют Пожирателем Мира?       — Но ведь он не может буквально… Не может ведь? — почти прошептала Элейн, чувствуя, как холодеют её руки.       — Это его предназначение, так гласят древние свитки, — в голосе даэдра звучало явное равнодушие, будто он говорит о чём-то обыденном и не сильно занимающем его внимание.       — Но если в прошлый раз его остановили, то сейчас тоже есть шанс?       — В прошлый раз его остановили Языки — сильнейшие мастера ту’ума того времени, а сейчас его противник довакин, который даже ещё не успел встать на Путь Голоса. Ты слишком многого ждёшь от своего друга.       — Но если не сможет Рагнар, то…       — Скорее всего, по итогу ваш мир будет обречён. Но не переживай, как я и обещал, твоя душа попадёт в Апокриф, минуя захваченный Алдуином проход в Совнгард.       — Ты обещал мне не только это! Ты обещал оберегать мою жизнь до самого конца, обещал, что я смогу прожить до самой старости, до того, как… — не в силах сдержать чувства выкрикнула Элейн, пока её голос не оборвался из-за того, что чёрные щупальца больно сжали её со всех сторон, резко подняли в воздух и приблизили почти вплотную к огромному глазу.       — Не забывайся, — со злым раздражением произнёс Принц Даэдра. — Я сказал, что не буду торопить твою гибель. Возможно, если будешь хорошей слугой, я даже отведу от тебя какую-нибудь угрозу. Но если тебе суждено сгинуть вместе с остальным миром, я вмешиваться не собираюсь. Сделка честная, и не смей меня обвинять в невыполнении условий.       — Простите меня, Господин, — испуганно пролепетала Элейн, не на шутку испугавшись обрушившегося на неё гнева.       — Кстати, если уж говорить о хорошем слуге… — уже спокойно отозвался голос из бездны, опуская девушку вниз. — У тебя есть возможность доказать это. Есть у меня одно поручение.       — Что от меня требуется, Владыка? — с обречённой покорностью спросила Элейн.       — Уже слишком долго артефакт, принадлежащий мне, заперт в Нирне. Я не могу до него добраться, но сможешь ты. Недалеко от Коллегии есть пещера, запрятанная во льдах. Сейчас там обосновался некогда мой верный последователь, но ныне от него мне нет никакого толку: его ум тронуло безумие, но именно он больше остальных приблизился к разгадке, как освободить мой артефакт, пусть его жалкий разум пока и не подозревает об этом. Но один он всё равно не справится.       — Как его имя?       — Септимий Сегоний.       — Почему это имя мне кажется знакомым…       — Ты читала несколько его книг. Он был одним из членов твоей Коллегии, однако ты его не застала, но вот твои наставники явно его ещё не забыли.       — И точно… Это ведь он написал «Размышления о древних свитках». А что за артефакт требуется вернуть?       — Узнаешь. Но не говори Септимию, кто тебя прислал. Просто притворись, что заинтересована его исследованиями, и сделай то, что он скажет. Большего тебе знать не нужно.       — Я всё сделаю, Господин. Но могу ли я задать ещё один вопрос?       — Ты испытываешь моё терпение, — недовольно зашевелились глаза и щупальца тёмной бездны, — Но я проявлю великодушие и позволю. Что ещё тебя интересует?       — В Драконьем Пределе мне в руки попался один меч…       — Эбонитовый клинок. Творение Мефалы. Я знаю.       — Он… Правда опасен для меня?       — На клинок были наложены чары, чтобы он не оставался надолго в руках одного владельца. Тот, кто наложил их, наивно полагал, что тем самым убережёт души тех, кому достался этот артефакт. Опасен ли он для тебя? Смотря как ты будешь его использовать и будешь ли вообще. Возможно, он, наоборот, когда-то спасёт твою жизнь.       — Спасёт жизнь? Но я никогда не училась обращаться с оружием. Моё оружие — это магия.       — Магия подводит куда чаще, чем ты думаешь. А что до обращения с клинком… Я не могу дать твоему телу нужную силу и выносливость, но обучить твой разум в моих силах. Знать, как быть мастером меча, пусть и не то же самое, как быть им на самом деле, но часть успеха в этом уже сокрыто. Тебе бы хотелось этого?       — Если это однажды может спасти мне жизнь… Я буду благодарна за этот дар, Владыка.       — Главное, помни о моём поручении, — это было последнее, что услышала Элейн, прежде чем мерзкие отростки бездны вырвались вперёд, резко проникая внутрь неё через рот, уши, нос, заполняя гортань горечью, а глаза — тёмной пеленой. Мир померк, а затем она навзничь упала на спину на холодный пол выделенной ей комнаты, с трудом сдерживая позывы рвоты. По лицу струился холодный пот, перемешиваясь со слезами омерзения от того, что она ощущала ещё мгновение назад. В голове звенело, а виски обжигало болью. Она с трудом доползла до кровати и без сил рухнула на неё. Знания от Принца Судьбы достаются не самым приятным способом… *Коллегия Винтерхолда, 201г, 4Э, 28-й день Последнего зерна, Тирдас, утро*       Первая неделя пребывания Элейн в коллегии в роли младшего преподавателя, а по факту просто помощницы Фаральды, на которую она скидывала все мелкие поручения и обязанности, которыми сама заниматься не хотела, прошла очень быстро. Разобрать камни душ от осколков? Элейн. Быть живым манекеном для демонстрации заклинаний студентам? Элейн. Перебрать целую бочку корней Нирна на предмет сгнивших? Конечно же, Элейн. Но она не жаловалась, зато она понемногу возвращалась в привычную рутину жизни в коллегии, из которой выпала на два года. Новеньких за это время особо не прибавилось, но её старые знакомые по обучению, такие как Дж’зарго, Онмунд и Брелина, всё ещё были здесь.       Первая встреча с ними прошла как-то смазано, будто они отнеслись настороженно к её возвращению и новому назначению, а может, это было просто из-за мрачных обстоятельств, предшествовавших её прибытию. Но уже спустя пару дней они постоянно крутились рядом, расспрашивая её о Морровинде, Академии и особенно про экспедицию к кузнице Этерия. Элейн охотно рассказывала, умалчивая лишь о её связи с Архимагом и обо всём, что касалось Чёрной Книги и его могущественного хозяина. Так, сама того не подозревая, Элейн заработала неслабый авторитет среди бывших одногруппников, которые лишь пока только мечтали отправиться в какую-нибудь собственную экспедицию.       Вот и сегодня, когда Фаральда отправила её в библиотеку в помощь Ураг гро-Шубу в инвентаризации всех книг, фолиантов и свитков, Орвас напросился с ней. Но ей это было даже на руку — оставаться наедине с орком, который уже раз пять успел ей припомнить забытые в Академии рукописи с исследованиями (И это при том, что она попыталась умалить его гнев, подарив библиотеке случайно найденный на дне её сумки экземпляр «По следам этерия» авторства Виллейна. Если бы не это, то укоры орка могли бы уже исчисляться десятками), ей не очень хотелось. Да и помощь лишней не бывает.       — Расскажи ещё раз, как ты победила Центуриона, — с оглядкой на маячившего у дальних полок библиотекаря возбуждённо прошептал Орвас. Эту просьбу она слышала уже раз в третий за эту неделю.       — Во-первых, не я, а мы. А во-вторых, давай не сейчас. Я пытаюсь ничего не перепутать, а то Ураг гро-Шуб мне этого не простит, — ответила Элейн, доставая очередную стопу книг и отмечая их наличие в списках. И так по своему обыкновению сварливый орк был особенно не в духе — он уже предчувствовал, сколько книг успели растащить нерадивые маги, покинувшие коллегию.       — Ну скучно ведь, — сразу приуныл Орвас. — Хоть что-нибудь расскажи.       — Может, лучше я вам расскажу, что бывает с теми, кто не успевает закончить с проверкой книг к ночи? — рявкнул Ураг гро-Шуб, внезапно оказавшийся уже позади них.       — Спасибо, не надо, — вздрогнув, промямлил Орвас, поспешно возвращаясь к делу. Элейн потянулась к следующей книге, её взгляд быстро скользнул по корешку, и тут её сердце ёкнуло, а рука остановилась, будто не смея прикоснуться к выцветшей обложке. Она могла поклясться, что минуту назад этой книги здесь не было. «Размышления о древних свитках» Септимия Сегония. Кажется, её Принц Даэдра начинал терять терпение.       — Странно, — нарочито громко произнесла Элейн, наконец достав книгу с полки и начав задумчиво листать список.       — Что там у тебя? — угрюмо поинтересовался Ураг гро-Шуб.       — Кажется, этой книги нет в списках.       — А ну-ка, дай мне, — библиотекарь взял из её рук книгу, нахмурился и сам заглянул в перечень. — Так вот же она, — он ткнул пальцем в наименование, но потом нахмурился ещё сильнее. — Но её не должно быть в этой секции. Я давно уже убрал её в особ… — орк осёкся и передумал договаривать, вместо этого покашляв.       — А что в ней особенного? — сразу заинтересовался Орвас, для которого было отрадой отвлечься хоть на что-то.       — Не твоего ума дело. Не все знания одинаково полезны. Некоторые даже из самых блестящих умов делают безумных затворников.       — Это Вы об авторе этой книги? Вы его знали? — сразу же ухватилась за возможность разговорить орка и разузнать хоть что-то о Септимии Элейн.       — Знал, — неохотно буркнул библиотекарь.       — И что с ним стало? Он жив?       — Если это можно назвать жизнью, — вздохнул Ураг гро-Шуб. — Заперся в своей пещере и пялится на проклятый двемерский ящик. Пару лет назад я пытался его образумить и вернуть в Коллегию, да всё без толку. Старик совсем обезумел.       — В пещере? И что, больше его никто не навещал?       — Да кому это нужно. Даже если он там и помер уже, здесь это давно никого не волнует, — отмахнулся Ураг гро-Шуб, но голос его звучал довольно скорбно.       — Я бы могла сходить к нему, может, принести какой-нибудь еды. Безумен он или нет, это неправильно, что пожилой человек брошен на произвол судьбы, — вложив в голос искреннюю обеспокоенность, произнесла Элейн.       — Нашлась тут сердобольная, — хмыкнул орк, но в его взгляде промелькнул намёк на благодарность. — Ну сходи, коли не шутишь. Здесь не так и далеко. Идти строго на север. Лёд сейчас не такой толстый, как зимой, но одного человека выдержит. Только постарайся не потонуть там ненароком. Пещера там только одна, не заблудишься. Да и со стариком тоже поосторожней. В последний раз, когда я к нему сунулся, он встретил меня шаром огня.       — Спасибо за предостережение. Может, и правда схожу, — Элейн изобразила сомнение, будто тонкий лёд и кидающийся атакующими заклинаниями затворник несколько умерили её порыв помогать обездоленным. Ей не хотелось выдать, что ей было необходимо увидеть Септимия. Но больше всего она боялась, что Орвас напросится с ней. Но любопытный норд, кажется, и сам не горел желанием навещать опасных безумцев, поэтому он старательно изображал трудовой порыв по пересчёту книг. Элейн это полностью устраивало.       Больше на разговоры они не отвлекались, Элейн надеялась как можно скорее закончить здесь, чтобы сегодня же отправиться в пещеру. Но её планам было не суждено сбыться — строгий библиотекарь отпустил их уже далеко за полночь, когда сам проверил, что ни одна полка не была пропущена. Поэтому поход к Септимию пришлось отложить до утра.       Встав спозаранку, Элейн осторожно пробралась на кухню и действительно собрала корзину с провизией для старика. Это было весьма удачное прикрытие как для тех, кто будет интересоваться, где она была в Коллегии, так и для самого Септимия, чтобы отвести от себя подозрения, что она пришла к нему по воле Князя Судеб. Выскользнув из ворот погружённой в сон Коллегии, Элейн начала осторожный спуск по скале к ледяным водам моря Призраков, окружавших Винтерхолд.       К берегу вела еле заметная в высокой траве тропинка, засыпанная камнями. Приходилось выверять каждый шаг, чтобы случайно не оступиться и не проделать оставшийся путь хоть и быстро, но весьма травматично.       Как и предупреждал Ураг гро-Шуб, даже летом море Призраков было холодное и полное островов-айсбергов, но скромное скайримское солнце смогло тронуть и здешний лёд, превратив большую часть пути в студенистую ледяную кашу, непригодную для перемещения, если только вы не любитель закаливания, умеете летать или хотя бы имеете лодку. Или вы не маг, чья главная специализация долгие годы была школа Льда. Тем более под усиленными Хермеусом рунами.       Элейн медленно продвигалась строго на север, обращая море перед собой в ледяную тропу под молчаливое неодобрение расположившихся на огромных льдинах грозно зевающих хоркеров. Идти приходилось с передышками — как только удавалось дойти до очередного дрейфующего айсберга или небольшого острова, Элейн сразу останавливалась, чтобы восстановить потраченные силы.       Только когда солнце было в зените, Элейн, окончательно вымотавшись, наконец-то увидела скрытый за ледяными скалами проход в одинокую пещеру, видимо, и ставшей постом Септимия все эти последние годы.       Помня и второе предупреждение библиотекаря о том, что безумный маг может быть весьма опасным для неожиданных посетителей, Элейн не спешила зайти внутрь. Поставив опостылевшую корзину с провизией на землю, от тяжести которой уже болела рука, потому что одновременно создавать себе путь и поддерживать левитацию было бы проблематично, Элейн внимательно осмотрелась. Для начала нужно было убедиться, что нелюдимец не понаставил вокруг своей обители рун-ловушек. Но в итоге таковых не обнаружилось: видимо, недружественное море и расстояние и так были достаточной защитой, по мнению самообъявленного хозяина этого места.       Вдохнув поглубже и не забыв быть наготове, чтобы сразу же наколдовать магический барьер, Элейн тихонько вступила в мрачные объятия пещеры. Стены, пол, потолок — всё было покрыто тысячелетним ледяным слоем. Когда дневной свет, проникающий внутрь через вход, начал уступать кромешной тьме, за очередным поворотом впереди показался грот, освещённый разожжённой жаровней, отбрасывающей на стены пляшущие с тенями отблески.       Элейн замерла, прислушиваясь, и различила тихое старческое бормотание:       — Лёд сковал сердце. Сердце бога. Хозяин был так добр. Он заметил труды Септимия. Теперь я вижу. Кровь двемеров — это ключ, но она не течёт в живых жилах. Эй, кто здесь?!       Элейн, вслушиваясь, ненароком сделала шаг вперёд и наступила на какую-то двемерскую миску, которую не различила в темноте, тем самым выдав своё присутствие раньше времени.       — Я из Коллегии! Я не желаю Вам зла! — она поспешила обозначить свои мирные намерения в надежде, что это убережёт её от огненных шаров и молний.       — Септимий никого не ждёт! Уходи прочь! — испуганно, но при этом пытаясь звучать грозно, крикнул старик, прячась за ледяной валун.       — Я принесла Вам немного еды, — Элейн решила сразу выдать коронный аргумент, ведь насколько она могла видеть, особых припасов в пещере не наблюдалось. Удивительно, как он здесь вообще выживает всё это время.       — Оставь еду здесь и уходи! — сразу же послышалось из-за валуна.       — Хорошо, я уйду. Просто услышала, что Вы здесь совсем один, и решила узнать, вдруг Вам нужна помощь, может, Вы в беде. Но видимо, у Вас все хорошо, — успокаивающим тоном произнесла Элейн, действительно ставя корзину на пол и очень медленно отодвигаясь назад. Она подозревала, что с первого раза доверие старика она не завоюет, но была намерена предпринять несколько попыток.       — Стой! — вдруг донеслось из-за валуна, а затем вновь раздалось бормотание: — Она ведь может помочь Септимию. Септимий молил хозяина о помощи, и приходит она. Может, это хозяин проявил расположение. Хозяин не отвернулся от Септимия, — затем бормотание прекратилось, и на свет от жаровни вышел сам обладатель голоса, это был тощий старик в выцветшей мантии с капюшоном, вся в заплатках.       — Я стою, — осторожно ответила Элейн, притворяясь, будто не слышала его дальнейшее бормотание.       — Кто прислал тебя? — подозрительно прищурился старик, пока не подходя ближе.       — Никто. Об этом месте мне рассказал Ураг гро-Шуб, и я решила просто проведать Вас. Я читала Вашу книгу и всегда мечтала познакомиться с Вами, а когда узнала, что Вы здесь, то не смогла удержаться, — Элейн рискнула добавить немного лести, тем более Хермеус дал чётко понять, что ей не стоит говорить Септимию, кто именно её прислал.       — Ты читала мою книгу? — удивился маг, но тон его перестал быть столь подозрительным, — Значит, ты весьма неглупа. Ты хочешь помочь Септимию? Я дам тебе этот шанс. Шанс прикоснуться к невообразимому. Узри мою величайшую находку! — Септимий повернулся лицом к вмёрзшему в лёд древнему огромному двемерскому устройству, больше всего напоминавшему металлическую круглую дверь с хитроумным замком. — Это двемерский ящик. Взирай на него и прозревай.       Элейн послушно взирала, изображая крайнюю степень восхищения и прозрения.       — Там что-то скрыто внутри? — озвучила Элейн единственный очевидный вывод.       — Внутри — сердце. Сердце бога. Сердце твоё. И моё.       — Не может быть. Сердце Лорхана? — Элейн мельком узнала о нём в Академии Шад Астула. Легенда о сердце и возникновении Красной Горы является одной из ключевых для данмеров, и хоть она глубоко не интересовалась этими историями, считая их не более чем красивыми сказками, но в памяти отложилось.       — Ты знаешь. Ты точно та, кого я молил у хозяина. Сердце спрятали. Не двемеры, понимаешь. Их уже не было тогда. Кто-то другой. Неведомый. Невидимый. Нашёл сердце и со злой иронией запер его в двемерский ящик.       «Неужели Сердце Лорхана действительно тот артефакт, который жаждет заполучить Хермеус? Даже думать не хочу, зачем оно ему понадобилось…», — мрачно подумала Элейн, но особого выбора у неё не было.       — И Вы знаете, как его открыть?       — Септимий — мудрец среди людей, но он полный идиот рядом с глупейшим из двемеров. Но они оставили лазейку. Двемеры всегда имеют лазейки. Хозяин показал. Кровь — это ключ. Двемерская кровь.       — Но ведь они давно исчезли, — заметила Элейн, надеясь, что не разозлит старика констатацией такого очевидного факта.       — Но их братья живы. Обман. Они такого не ждали, нет, даже они.       — Братья? Другие меры?       — Да, да, — бодро подтвердил Септимий. — Кровь альтмеров, босмеров, данмеров, фалмеров и орсимеров. Живущие эльфы дадут ключ, — тут старик огляделся и с удивительной прытью подошёл к деревянному стеллажу, неуместно стоящему посреди ледяной пещеры, и достал с него какую-то странную вещицу, вернулся к Элейн и протянул её ей в руки.       — Что это? — Элейн вертела небольшое металлическое устройство явно двемерского происхождения, но она никогда не встречала его прежде.       — Экстрактор. Он выпьет свежую кровь эльфов. Возвращайся скорее, когда соберёшь все разновидности. И сможешь воочию лицезреть навеки сгинувшее, невообразимое. Иди — иди. Я ждал слишком долго, не заставляй меня ждать ещё дольше, — старик буквально подталкивал её к выходу, такое сильное нетерпение объяло его.       — Я всё поняла. Я помогу Вам совершить это великое открытие, я не подведу, — подтвердила Элейн, крепко сжимая в руке экстрактор, и уже сама без лишних подталкиваний поспешила к выходу.       Ну и задачку перед ней поставил Хермеус. Где она возьмёт кровь всех эльфов? Хотя если так подумать… В Коллегии как раз есть почти все, кто ей нужен. Кроме фалмеров, разумеется. С ними всё сложнее — эти почти слепые, озлобленные на весь мир существа обитают лишь в самых тёмных глубинах руин, оставленных двемерами, нагоняя на исследователей даже больший страх, чем механические стражи и ловушки. Ладно, эту проблему она оставит на потом. Сейчас важнее придумать, как, не вызывая лишних подозрений, упросить коллег по Коллегии поделиться своей кровью. *Коллегия Винтерхолда, 201г, 4Э, 29-й день Последнего зерна, Миддас, утро*       Элейн, заперевшись в своей комнате, стояла, держа в руках тёмный эбонитовый клинок. Она смотрела, как лезвие ловит отблески света из окна и будто бы поглощает в себя. Это одновременно пугало и очаровывало. Доставать меч из своей магической сумки, привыкать к его весу, опробовать стойки и выпады, знания о которых врезались ей в разум волей даэдра, стало ежедневным ритуалом.       Оказалось, это не так и просто — игнорировать новые знания: тело будто само просило опробовать, хоть нужной физической выдержки ей и не доставало, потому что то, что в её голове выглядело просто и изящно, на деле выходило с трудом.       В очередной раз взмахнув клинком, со свистом рассёкши воздух и чуть не выронив его себе на ногу из-за того, что резко свело запястье, Элейн вздохнула, спрятала артефакт в ножны и убрала в сумку.       Пора идти сдаваться в дневное рабство Фаральде, которое почему-то называется быть младшим преподавателем. Но сегодня ей нужно постараться максимально расположить альтмерку к себе, чтобы уболтать поделиться своей кровью. Она даже придумала весьма правдоподобное обоснование, зачем. Осталось лишь подобрать момент.       — Ты сегодня рано, — вместо приветствия удивлённо прокомментировала её появление в кабинете эльфийка.       — Доброе утро, Фаральда. А что толку шататься по Коллегии без дела. С чем я сегодня могу тебе помочь? — дружелюбно произнесла Элейн.       Альтмерка немного подозрительно на неё посмотрела, но, видимо, отогнала непрошеные мысли прочь и довольно спокойно ответила:       — Я хотела подготовить несколько зачарованных магических свитков на продажу. Помню, ты была весьма одарена применением заклинаний Льда, можем разделить тогда свитки по школам. Справишься?       — Мне ещё не приходилось, но если ты меня научишь… — осторожно ответила Элейн.       — О, это несложно, но требует концентрации. Смотри и учись. Берёшь пустой свиток, разворачиваешь его и создаёшь руну поглощения магии. Вот так, — Фаральда наколдовала хорошо известный Элейн символ, недаром несколько лет своей жизни она посвятила зачарованиям, пусть и несколько иным. — Затем произносишь нужное заклинание и быстро сворачиваешь свиток, наложив сверху защитную печать. Это самая опасная часть, поэтому смотри внимательно, — эльфийка создала мощный шар пламени и направила его прямо на стол со свитком. На мгновение Элейн испугалась, что сейчас мебель просто разлетится в щепки, но вместо этого магическая энергия полностью впиталась в зачарованный пергамент, окутавшийся сиянием. Затем, не прикасаясь к нему, Фаральда подняла его в воздух телекинезом, свернула и запечатала. — Готово, — довольно подытожила она, откладывая готовый свиток в сторону. — Теперь попробуй ты. Для начала возьми что-нибудь простенькое для тренировки.       Это действительно оказалось не так и сложно, и через пару минут Элейн успешно запечатала свой первый в жизни магический свиток.       — Неплохо, — одобряюще кивнула Фаральда. — Ты быстро схватываешь. Раньше мне с этим помогал Дж’зарго, но теперь он больше увлечён созданиями новых заклинаний на свитках. Не скажу, что я в восторге от этого. Пару раз он чуть не спалил всё жилое крыло. Но что поделать, в Коллегии каждый имеет право на личные исследования. Ты ещё не выбрала, чем бы хотела заняться?       Элейн даже в самых смелых мечтах не думала, что она сама заведёт об этом речь. Пока всё складывается как нужно. Лишь бы не выдать своё волнение и звучать убедительно.       — Кстати об этом. Раз уж ты спросила… Есть у меня одна идея, но я не совсем уверена, что у меня получится.       — Пока не попробуешь — не узнаешь. Что за идея? — явно заинтересовалась Фаральда.       — За то время, что я обучалась в Шад Астуле, я заметила, что некоторые заклинания немного иначе реагируют в зависимости от того, кто и на кого их накладывает. И я уже давно вынашиваю идею написать работу о магических различиях разных рас. Понять сильные и слабые стороны; мне кажется, это помогло бы структурировать обучение, учитывая предрасположенности каждого студента.       — Знаешь… Звучит интересно. Признаться, я сама порой ловила себя на таких мыслях. Особенно раз за разом наблюдая за провальными попытками Орваса наколдовать что-то вразумительное, — хихикнула Фаральда.       — Да, я знаю, что считается, будто нордам магия даётся сложнее, но, может, лишь потому что они занимаются не той магией? Может, определённые сложности бывают и у меров?       — Не замечала, — чуть хмыкнула альтмерка. — Но как ты планируешь это выяснять? Я не позволю ставить эксперименты на студентах, сразу предупреждаю, — нахмурилась она.       — Ни в коем случае, я и не планировала. Но то, что среди студентов и наших коллег есть представители большей части народностей Тамриэля, это всё равно благоприятная почва для моего исследования. Мне лишь нужна небольшая помощь, чтобы начать.       — И с чем конкретно нужна помощь?       — Моё предложение заключается в том, что ключевые различия скрыты в нашей крови. Поэтому я хотела собрать небольшие образцы для первых исследований.       — Почему-то именно такого я от тебя и ожидала. Сначала ставила опыты на себе, теперь хочешь переключиться на других, — не очень одобрительно откликнулась Фаральда, явно не горя желанием жертвовать свою кровь пусть и на благо магических наук.       — Ты просто спросила, а я озвучила свои мысли. Я не прошу именно тебя. Попробую договориться с Нерией, — Элейн не просто так упомянула имя второй альтмерки в Коллегии. И это возымело эффект. Фаральда сразу поджала губы и недовольно нахмурилась.       — Какой толк будет в крови этой бездарности? Только исследование запорешь. Ладно, я помогу тебе. Но сперва закончим со свитками.       Элейн внутренне ликовала. Получилось даже проще, чем она планировала.       Воодушевлённая первым успехом в этой нелёгкой миссии, Элейн с двойным усердием взялась за зачарования свитков. Когда все пергаменты были аккуратно запечатаны и сложены в корзину, Фаральда тоже выглядела весьма довольной, явно в голове подсчитывая, сколько золотых монет она за это добро выручит.       — Я на сегодня могу идти? — осторожно прервала молчание Элейн.       — Да — да, спасибо за помощь. И не думай, что я забыла про своё обещание. Где-то у меня здесь была пустая колба. Секунду, — эльфийка открыла большой старинный сундук и, немного покопавшись в нём, достала нужный предмет, а также небольшой нож, годящийся разве что для резки бумаги. Глубоко вздохнув и заранее нахмурившись, Фаральда провела лезвием по ладони. Вздрогнув от неприятных ощущений, она всё же подставила откупоренную колбу к ране и довольно быстро наполнила её своей кровью.       — Я помогу, — подбежала к ней Элейн и быстро наколдовала простенькое заклинание исцеления. На такую царапину её сил более чем достаточно даже с учётом, что с заклинаниями школы Исцеления она особо не практиковалась.       — Я бы и сама могла, но спасибо, — вздохнув уже с облегчением, поблагодарила Фаральда. — На, держи. Желаю успехов в твоём исследовании. Надеюсь, я буду первая, с кем ты поделишься результатами, — произнесла она, протягивая Элейн колбу с кровью.       — Обязательно. Спасибо, я постараюсь не разочаровать, — ответила Элейн, осторожно принимая из её рук склянку и убирая в сумку. — Тогда, раз моя помощь больше не нужна, я пойду. До завтра.       — До завтра, — коротко ответила альтмерка, уже отворачиваясь, и Элейн поспешила уйти, пока та не передумала.       Выйдя на улицу, Элейн остановилась, чтобы немного подышать свежим воздухом, пусть в Винтерхолде он и летом был весьма прохладен. Сделав несколько глубоких вдохов и выпустив их вьющейся в воздухе струйкой пара, Элейн уже было решила, что на сегодня дыхательных процедур достаточно, и уже было хотела пойти к себе, как услышала какой-то шорох в ближайших к ней кустах. Насторожившись, Элейн произнесла:       — Эй, кто здесь?       — А? — удивлённо отозвались кусты. — Элейн, это ты?       — Здравствуйте, профессор Древис, — быстро признав, кому принадлежит голос, поздоровалась Элейн. После чего из кустов выполз и сам профессор с несколькими застрявшими в его белых волосах ветками и покосившимися на бок очками. На его руках были странного вида перчатки.       — У Вас всё в порядке, профессор? — к странностям рассеянного Древиса уже давно привыкли во всей Коллегии, но из вежливости спросить было нужно. Хотя дело было не только в вежливости, ведь профессор был данмером, а значит, у неё были ещё и свои мотивы завести с ним разговор.       — А, не стоит беспокойства, милая. Просто прочищал загрязнившийся источник магии. Последние дни совсем какая-то беда с ними, приходится чуть ли не каждый день делать обходы, — пожаловался маг, наконец поднимаясь с четверенек и отряхиваясь.       — Такое раньше было?       — Да, когда сюда принесли Око Магнуса. Но его больше нет. А жаль… Сколько бы могли узнать…       — А что кроме Ока может влиять на это? — не сказать, что Элейн действительно верила, что здесь действительно есть какие-то загрязнённые источники магии, но послушать версию профессора ей хотелось.       — Над этой загадкой я сейчас и бьюсь. Может, какой-то тёмный артефакт. Тебе такой не попадался? — рассеянно спросил профессор, протирая запылившиеся от земляной пыли очки.       — Боюсь, нет. Но если попадётся такой, то обязательно дам знать, — поспешила ответить Элейн, стараясь не подать виду, что заволновалась. Чем Чёрная Книга и Эбонитовый Клинок не тёмные артефакты? Самые тёмные и есть. Может, они и правда как-то влияют на общий магический фон Коллегии? Хотя кроме Древиса никто на такое внимание не обращает. Как и остальные на самого Древиса.       — Спасибо, дорогуша. Но мне пора идти: сегодня нужно проверить ещё не менее пяти таких источников.       — Подождите! — остановила профессора Элейн, пытаясь на ходу придумать, как бы начать разговор про кровь.       — Да?       — Возможно, дело всё ещё в Оке. Думаю, такой мощный артефакт даже после исчезновения будет продолжать воздействовать на это место.       — Очень интересное наблюдение, — задумался Древис. — Да, возможно, ты права. Ох, я же совсем забыл. Я ведь только вчера говорил с Архимагом Толдфиром. Он тоже обеспокоен странными магическими аномалиями, которые начали возникать вокруг Коллегии. Да, девочка, вероятно, ты права.       — Кстати, насчёт этих аномалий, — Элейн впервые об этом слышала, но ей в голову пришла идея. — Архимаг считает, что пагубное влияние Ока Магнуса могло сказаться и на всех обитателях Коллегии.       — Да? — перепугался Древис. — А ведь я и правда странно себя чувствую последние дни. Может, мне стоит обратиться к Колетте?       — Не беспокойтесь раньше времени, профессор. Сначала мы всё проверим. Меня не было здесь, пока тут находилось Око, поэтому Архимаг попросил меня собрать образцы крови каждого тут, и он проверит их на магическое вмешательство, после чего, если будет необходимо, всем нуждающимся будет оказана помощь. Вот я как раз иду от Фаральды, она первая сдала образец, — и в доказательство своих слов Элейн продемонстрировала колбу.       — Весьма разумно. Но меньшего от нашего Архимага я и не ожидал. Я занесу ему кровь завтра.       — Не утруждайте себя, профессор. У Вас ведь столько забот, Вы можете и запамятовать. Не хотелось бы, чтобы Вам стало хуже.       — И то верно, — согласился Древис. — Спасибо тебе за беспокойство.       — Я всё сделаю, у меня есть с собой ещё несколько колб. Обещаю, больно не будет, — Элейн наколдовала лёгкое заклинание Успокоения на Древиса, достала из сумки небольшой кинжал и пустую стеклянную ёмкость.       — О, не помню, чтобы вы интересовались Иллюзиями раньше, — расслабленным сонным голосом произнёс профессор, пока Элейн собирала его кровь с ладони и затем залечивала царапину.       — Я два года занималась Иллюзиями в Шад Астуле, — сказала Элейн, убирая колбу.       — Шад Астула! — бодро встрепенулся профессор, явно уже забыв о крови. — О, ты обязательно должна мне всё рассказать. Какие заклинания школы Иллюзии ты считаешь лучшими?       — Я зайду к Вам на днях, и мы обо всём поговорим. Я и так Вас отвлекла от Вашей важной миссии.       — Миссии? Какой миссии? — удивлённо захлопал красными глазами данмер.       — Загрязнённые магические источники, профессор, — терпеливо ответила Элейн. Рассеянность профессора ей была на руку. Шансы, что он заговорит с кем-то про образцы крови, стремилась к нулю.       — И Вы тоже заметили это, дорогуша? Совсем беда с ними. Но ничего, у меня есть способ борьбы с этим. Можете не переживать, — уверил её Древис.       — Всего хорошего, профессор, — попрощалась Элейн и направилась в сторону жилого корпуса зала Достижений.       Остались босмер, орсимер и фалмер. Если так хорошо всё началось, стоит сегодня добыть и оставшиеся, пока удача ей благоволит. В Коллегии босмером является Энтир. Элейн старалась не иметь с ним дел из-за его сомнительной репутации, но, видимо, пришло время. Как гласят слухи, нет ничего, что бы не смог достать этот предприимчивый босмер, если у вас, конечно, есть достаточно денег.       Элейн дошла до спальни Энтира и коротко постучалась. Дверь почти сразу же приоткрылась, и босмер сначала посмотрел на Элейн, затем выглянул из-за двери сильнее и огляделся по сторонам, убедившись, что она одна и в зале больше никого нет. Только после этого он полностью раскрыл дверь и жестом пригласил её войти.       Как только дверь закрылась, Энтир с лёгкой усмешкой произнёс:       — Полагаю, это не просто визит вежливости? Сразу перейдём к делу?       В голове Элейн этот диалог происходил совсем иначе, она планировала зайти издалека, поэтому вопрос в лоб заставил её растеряться.       — Я… Я планирую провести кое-какое исследование, — неуверенно запинаясь, начала отвечать девушка.       — Позволь дать тебе совет. Ты собираешься работать в направлении, которое официально не разрешено? Тогда не говори об этом никому, — вальяжно садясь в кресло, произнёс Энтир, хитро смотря на девушку.       — Я бы не сказала, что это не разрешено…       — Тогда тебя бы здесь не было. Разве не так?       — Ладно. К делу, так к делу, — наконец взяла себя в руки Элейн. Энтир показал на кресло рядом с ним, и девушка села и перешла к сути: — Это ведь правда, что ты можешь достать что угодно?       — Пока недовольных не было, — ухмыльнулся босмер. — Но всё зависит от того, какую цену ты сможешь предложить. Так что тебе нужно?       — Мне нужно добыть немного крови фалмера, — сказала Элейн, смотря прямо на Энтира, поэтому сразу увидела, как он поменялся в лице.       — Неожиданная просьба, — Энтир задумчиво откинулся на спинку кресла, постукивая пальцами по подбородку. — Признаться, её выполнение может мне доставить даже некоторое удовольствие.       — Почему?       — Видишь ли, фалмеры убили немало моих друзей… В прошлом я много исследовал Чёрный предел. Они животные. У них нет ни жалости, ни сострадания. Если хотя бы одним фалмером станет меньше, то я буду спать спокойнее. У меня есть человек, который согласится спуститься в Предел для тебя. Конечно, не за бесплатно.       — Это ещё не всё, — поспешила добавить Элейн.       — Да? И что же ещё?       — Мне также нужна кровь… босмера.       — Ты, случайно, вампиризмом не заразилась? — подозрительно посмотрел на неё Энтир. По его голосу было непонятно, издевается он над ней или говорит серьёзно. — Ищешь, кем вкуснее будет питаться?       — Конечно, нет. Я же говорю: хочу провести одно исследование. Ничего опасного. Мне нужно совсем немного, одной колбы будет достаточно.       — Дожили. Своей кровью я ещё не торговал. Но давай лучше обсудим цену, — в голос Энтира вернулись хитрые вороватые нотки.       — Сколько ты просишь? У меня есть немного накоплений…       — Не торопись. Деньги не единственная ценность в нашем мире, — что-то в голосе Энтира заставило его заволноваться.       — О чём ты?       — Так уж получилось, что у меня много друзей в Морровинде. И, скажем так, они порой делятся со мной некоторыми новостями. О твоей жизни в Шад Астуле я знаю даже больше, чем эти подпевалы, которое носятся за тобой и выпрашивают истории.       — И что же ты знаешь? — сухо откликнулась Элейн, уже понимая, что ничего хорошего она не услышит.       — Знаю, что Архимагу Виллейну ты была дорога отнюдь не как просто студентка. Настолько дорога, что он подарил тебе Этериевую корону. И я ведь не ошибусь, если скажу, что она приехала с тобой в твоей замечательной походной сумочке?       — Нет, она осталась у Виллейна, — не моргнув и глазом соврала Элейн.       — Жаль. Очень жаль. Тогда с тебя тысяча золотых. Элейн чуть было не поперхнулась. Таких денег у неё не было.       — Давай договоримся на триста золотых, и я зачарую для тебя пять предметов? Я очень сильна в зачарованиях, ты сможешь их выгодно продать, — попыталась сторговаться Элейн: это и так были почти все её накопления, а остаться совсем без денег было опасно, мало ли где они пригодятся ещё.       — Пять сотен и десять зачарованных колец, — тут же выдвинул новое предложение Энтир.       Тут в голову Элейн пришла идея, как можно ещё попытаться сбить цену:       — Три сотни, десять колец и информация.       — Какая информация? — удивлённо прищурился Энтир.       — Любая, какая тебе нужна. Тебе ведь явно что-то нужно?       — Может, и нужно, но если уж я не могу её добыть для себя, то с чего ты решила, что сможешь ты?       — Это будет моя проблема. Так что? Ты согласен?       — Я не заключаю сделок, в которых не уверен. Я потревожу людей, потрачу ресурсы и время, чтобы потом ты заявилась ко мне с тем, что не смогла ничего узнать?       — Если ты не доверяешь, то если я не добуду информацию, то плачу тысячу золотых сверху всего обещанного, — решительно заявила Элейн. Энтир испытующе посмотрел на неё, что-то просчитывая, и наконец ответил:       — А ты бойкая девочка. Люблю иметь дела с такими. По рукам. С меня кровь фалмера и бесценная моя личная. А с тебя триста золотых, десять колец и информация о нахождении интересующих меня магических посохов. Я напишу всё, что знаю о них, на бумаге. С тебя имена их владельцев и где они сейчас. Если не найдешь хотя бы один, то штраф тысяча золотых, — хитро улыбался Энтир.       — По рукам, но твою кровь я получаю прямо сейчас в обмен на триста золотых. Кольца и информация будут, когда добудешь кровь фалмера.       — Да ты просто режешь без ножа, девочка, — посмеялся Энтир, пожимая ей руку. — Договорились.       Пока Элейн ходила к себе в комнату за деньгами, которые она хранит с остальными ценностями, чтобы не носить всё с собой, Энтир должен был подготовить список. Гарантий, что он не попытается её обмануть и не добавить какой-нибудь несуществующий в природе посох, чтобы выманить у неё ещё и тысячу золотых сверху, у неё не было. Но если это будет так, то она узнает это от Хермеуса и уже там будет думать, что делать с пройдохой-босмером.       — Вот твои триста золотых, — сказала Элейн, вернувшись к Энтиру и положив приятно звенящий мешочек с деньгами на стол.       — Я тоже уже всё подготовил. Вот флакон с моей кровью и список из трёх посохов, которые меня интересуют. Уж не знаю, как ты собираешься искать информацию о них. Надеюсь, сможешь удивить меня.       — А я надеюсь, что твой человек не подведёт. Не хотелось бы лезть в Чёрный Предел самостоятельно.       — О, поверь, я тебе точно не рекомендуют. Не беспокойся, сделка заключена, теперь эта моя проблема. Ладно, всё. Тебе пора идти. У меня есть и другие дела.       Захватив список и флакон, Элейн вышла в общий коридор. Один день, и она уже добыла почти все образцы, даже с фалмером решилось, пусть это и проделало большую дыру в её кошельке. Остался всего один образец. И как бы ей ни хотелось обращаться к Ураг гро-Шубу, других орков поблизости не было.       Не оттягивая неизбежное, Элейн поплелась в Арканеум. Ожидаемо, Ураг гро-Шуб был здесь за своим библиотечным столом. Признаться, она в принципе не видела библиотекаря вне его вотчины, может, его давно прокляли, что он не может покинуть его пределы, и гордый орк просто делает вид, что души не чает в местных книжках? Мысленно хихикнув, Элейн поспешила убрать с лица улыбку и задумчиво прошла вдоль длинного стеллажа с книгами.       — Ищешь что-то конкретное? — буркнул Ураг гро-Шуб, не поднимая на неё взгляда, направленного на увесистый фолиант на столе.       — Просто пытаюсь понять, можно ли здесь найти что-то, что поможет мне в моём новом исследовании.       — Новое исследование, говоришь, — хмыкнул орк. — И что на этот раз? Рунирование мебели? Или зачарование волос?       Пропустив мимо ушей издёвку о её прошлых изысканиях о рунах на запястьях, Элейн спокойно ответила:       — Я хочу изучить сопротивляемость и уязвимость к заклинаниям у представителей всех рас Тамриэля.       — Кхм, — нахмурился библиотекарь. — Только не говори, что собралась ставить опыты на студентах. В Коллегии за такое по голове не погладят.       Почему все считают, что ей действительно могло прийти в голову проводить эксперименты на живых людях и мерах? Вот и Ураг гро-Шуб туда же.       — Конечно, нет. Я лишь проведу исследования образцов крови.       — Ага. Так ты не за книжками пришла сюда? — сразу смекнул орк.       — Признаться, да.       — Нет.       — Что нет?       — Я тебе не подопытный образец.       — Но представь, какой уникальный труд получится в итоге, и он пополнит твою библиотеку, — попыталась надавить на его слабое место к коллекционированию Элейн. На секунду Ураг гро-Шуб задумался, а потом выдал:       — Нет.       — Может, мы как-нибудь договоримся? Услуга за услугу? — не отступала Элейн.       — Ты от меня не отвяжешься? — нахмурился орк, захлопывая книгу. Элейн даже вздрогнула от резкого звука.       — Договориться с другим орком будет явно сложнее.       — Кхе. Однозначно. Тебя к орочьей крепости и на расстояние выстрела не подпустят. А если хватит дурости заикнуться о крови, то, скорее, получишь собственный образец, — мрачно ухмыльнулся библиотекарь.       — Поэтому лучше не доводить до такого…       — Услуга за услугу, говоришь, — задумчиво буркнул орк. — А что если я скажу, что хотел бы заиметь некие книги?       — То я скажу, что сделаю всё, чтобы их привезти сюда.       — А если это довольно неоднозначные книги в рамках законов? Хотя, по моему мнению, книги не виноваты в том, кто и что в них пишет и зачем использует.       — Я тоже придерживаюсь такого мнения, поэтому всё ещё не вижу препятствий. Так что это за книги?       — Приходилось что-то слышать про Мифический Рассвет?       — Мифический рассвет»? Это какое-то погодное явление? — тихо предположила Элейн, уже понимая, насколько глупо это звучит.       — Ну что за поколение. И тысячи лет не прошло, как все уже и думать забыли о культе, посеявшем хаос во всём мире. Ещё скажи, что не слышала о кризисе Обливиона?       — Конечно, слышала.       — Мифический рассвет — это культ, поклоняющийся Мерунесу Дагону. Это они стояли за убийством Уриэля Септима VII и его сыновей и чьи действия и вызвали ту страшную войну между Империей и армией Дагона.       — Да, теперь я вспомнила. И тебе нужны книги, связанные с этими событиями?       — Точнее, с этим культом. Как ты понимаешь, особой любви среди честного населения Тамриэля Мифический «рассвет» не нашёл. И было приложено немало усилий, чтобы стереть любые упоминания о них, в том числе и книги. И судя по твоим познаниям, усилия не прошли даром. Но на днях гонец принёс вот это, — Ураг гро-Шуб покопался в стопке листов на столе и выудил оттуда небольшую листовку и протянул девушке. Элейн быстро пробежалась по ней глазами и прочла:       — Сил Весул представляет: «Музей Мифического Рассвета: История культа, который уничтожил династию Септимов». Прямо у него дома, в великой столице Белого Берега — Данстаре. Вход свободный для всех жителей Скайрима.       — Не знаю, каким нужно быть глупцом, чтобы открывать подобный музей. Не удивлюсь, что в итоге этот музей сожгут ближайшие соседи этого Сил Весула. Я бы и внимание не обратил, да кое-какие пташки нашептали, что этот недосмотритель музея добыл где-то все четыре тома комментариев к Мистериуму Ксаркса. Собрать все четыре и раньше было делом непростым, а ныне это и вовсе сродни чуду. Я не поддерживаю идеи любых культов, но хотел бы заиметь эти книги в качестве исторической ценности. Нельзя забывать прошлое, каким бы неприемлемым оно ни было, это даёт нам знания не повторять свои ошибки, — глубокомысленно закончил библиотекарь.       — Значит, ты согласен обменять флакон своей крови на эти четыре книги? Нужны именно оригиналы? Не думаю, что владелец музея согласится с ними расстаться…       — Я согласен и на копии текстов, так что если ты настроена серьёзно, то найдешь способ договориться с этим Весулом.       — Я попробую. Данстар не так и далеко отсюда.       — Вот и славно. Всё, ступай. Добудешь книги, тогда и поговорим.