Сестра Винчестеров: кровные узы

Сэм проснулся от короткого крика, который больше не повторился. Вскочив с кровати, он схватил из-под подушки пистолет и прибежал к Саре в комнату, смахивая рукой надоедливые волосы со лба. Направляет пистолет на девушку, схватившуюся за краешек одеяла, как за последний оставшийся в мире кусок хлеба. И потом на Дина, развалившийся на стуле, в углу. Судя по его лицу, только что проснулся, но почему у Сары в комнате и сидя? — Дин? — Сэм кривит бровями. Сара успокаивается и опускает плечи, осознав, что это был всего лишь Дин. Проснувшись, она увидела на стуле человека в черном и испугалась, не имея времени признать в мужчине Дина. Голова его была запрокинута назад и, спросонья, казалось, что у человека нет головы. О чем еще можно было подумать Саре, кроме как о том, что проклятие снова нагрянуло к ней? — Чего разорались? — Дин зевнул, щурясь от света, бьющий в глаза из дырочек на занавеси. — Не мог же я как маньяк лечь на ее кровать. — Дин, а зачем меня караулить? Сара уже в который раз видит у себя в комнате Дина, что уже даже начала считать это привычным делом. Сэм посмотрел на Дина, спуская крючок на пистолете. — Проклятие, которое на мне, и кажется, которое прошло — не что-то физическое. То, что я видела нельзя убить или ранить. Ты ведь в курсе, да? Сара потрогала свои колени и ступни, вспоминая вчерашний ужас. Начала бояться его повторения. За ночь она восстановила силы, и теперь страх с новой силой возрастал в животе. Страх, что все может повториться. — Да, — Дин почесал затылок, шмыгнув носом. — Я так, на всякий пожарный. Вдруг что. На самом деле Дин хотел просто быть рядом с девушкой, опасаясь, что снова может потерять ее. Апатичные мысли о скорой смерти Сары потоком лились в его черепную коробку, как письма в почтовый ящик. Не желали покидать голову охотника, в которой за всю его жизнь было и без того предостаточно «страшных писем». — Значит всю ночь без рецидивов? — Сэм аккуратно кладет пистолет на тумбочку из светлого дерева. — Получается, ритуал Бобби сработал? Это же просто.. — Сэм заулыбался. Саре было страшно улыбаться и даже показать хоть капельку позитива: она боялась, что Сэм окажется неправ и радость, она считала, была излишней. — Так, я приготовлю завтрак. Жрать охото, — Дин отталкивается руками от стула и поднимается на ноги, разок глянув на девушку. Словно невзначай. Сэм трет глаза, усмехаясь тому, что только что услышал. Он не мог дать Дину приготовить завтрак, опасаясь ужасно приготовленного завтрака. — Дин, не утруждайся, я сам, — говорит Сэм. — А точнее, не трогай ничего. Позволь мне приготовить для нас нормальный завтрак. — Покидая комнату Сары, его голос становился все тише в ушах девушки. * * * Волосы досыхали на улице, взлетая, а потом с треском падая на курточку. Сара шагала высокими ботинками на шнуровке по лужам, слыша хлюпанье, которое ее успокаивало. Заверив Дина и Сэма, что от прогулки хуже точно не станет, она, приняв полноценно душ, который вчера не позволило принять ее физическое истощение, она ушла гулять по осенним безлюдным улицам. Кожа до сих пор испускала запах геля для душа с ароматом яблока, что она унюхала и сама, когда ветер обдувал ее в спину. Сара не хотела смотреть прохожим в лица — боялась увидеть вместо привычных людских лиц до безумия деформированные страшные гримасы, что видела вчера на каждом из тех, кого встречала на пути. Один страшнее другого. С тоской смотрела под ноги, изучая грязные капельки, сползающие по кожаной темно-красной обуви. — Приветик, — слышит Сара писклявый голос, и ей приходится взглянуть на человека. Это была ее знакомая со школы, в которую пошла Сара, переехав они с братьям в Детройт, чтобы доучиться последний учебный год в ней. Ей повезло: в отличие от Сэма и Дина, скитаться каждые два-три месяца по новым учреждениям девушке не придется, ведь до всего произошедшего, она жила нормальной жизнью нормального человека. И снова — в отличие от Дина и Сэма. — Привет, — видя приоткрытой рот девушки с розовой куртке, Сара вспоминает, что ее лицо как после «голодных игр». — А что у тебя.. ты что, попала в аварию какую-то? — Да, я попала в аварию, Миранда, — не желая объясняться, она делает шаг мимо девушки с розовыми блестящими губами, добавив: — Мне пора, прости. — Ну, пока, — во взгляде блондинки читалась нескрываемое удивление, возможно даже ошеломление. — Ты завтра придешь в школу? А хотя.. Сара не отвечает, просто поджимает губы и уходит, сунув руки в карманы куртки так глубоко, что чуть было не прорвала дно. Ей надоедали вечные расспросы о чем-то, что связано с охотой. Желала побыстрее окончить школу и достичь совершеннолетия. Так, ей казалось, прав на жизнь у нее стало бы гораздо больше. И она сама решала бы, что для нее лучше. Заботу Дина и Сэма она ценила больше всего в жизни, но иногда это создавало ей слишком много рамок, которые Саре хотелось ломать и решать, как ей жить — самостоятельно. Без наставлений. «Даже для меня снять проклятие — непосильная задача», — со страхом, гудящим в животе, вспоминает она слова ведьмака и заходит в самый близкий к дому мини-маркет, где за десять минут, что она там пробыла, волосы полностью высохли. Легкими локонами покоились на плечах. Отыскав для Дина и Сэма еду по их особенным, личным предпочтениям, Сара, дождавшись раскрытия дверей перед лицом, покинула здание. — Вам помочь? — спрашивает мужской голос. Сара рефлекторно оглядывает человека, увидев на его лице улыбку до самых ушей, причем буквально: уголки губ заканчивались на ушах, а акульи зубы торчали сверху и снизу. Сара, проглотив вставшей поперек горла комок страха, отрицательно помахала головой, ускоряя шаг вдоль по дороге, не замечая брызги лужи из под подошвы, летящие в разные стороны. «Только не это, только не это, только не это», — повторяет как молитву про себя девушка, чувствуя то неприятный холод, то сильный жар. Она старалась не смотреть никуда, кроме как на свои ноги, но стала замечать, что земля под ногами рушилась вниз. Шаг — земля обваливается за спиной со страшным грохотом, будто она не высоте двухсот метров. С трудом добравшись до дома, так как, шла почти Сара почти что с закрытыми глазами, она буквально запрыгивает в дом, как в портал с последним шансом на спасение, и судорожно закрывает дверь спиной, пытаясь успокоиться. — Дин, Сэм! — идет на кухню, но не видит никого. — Кажется, отбой. Я все еще вижу страшные вещи. — Говорит она, поставив пакеты на большой стол. Заглядывает уже во вторую комнату, не найдя никого в комнате у Дина. Но в комнате Сэма тоже пусто. Проверяя оставшиеся места, она приближается к ванной. Дергает за ручку и открывает. Сначала она чувствует металический запах крови, потом видит саму кровь, размазанную по белоснежной ванне, а внутри ванны — Дина с разрезанными запястьями до такой степени, что было видно кости. Его зеленые глаза под веками виднелись лишь наполовину. Губы темно-синие, а рот приоткрыт. — Эй, Сара, как прогулялась? — за спиной слышится мягкий голос Сэма. Она оборачивается. Он подходит к ней со спины и со всей нежностью кладет ей руки на плечи. Под его ладонями он ощущал дрожь — от страха мышцы по всему телу девушки стали трястись. — Что это, Сэм? Галлюцинация? — после вопроса последовал плач. Это было уже слишком. Даже страшнейшие галлюцинации не так могли истощить морально, как мертвый Дин в ванне. — Не молчи, Сэм! Говори что-нибудь! Не надо молчать, прошу! — Сара всхлипывала так часто, что начала кружиться голова. — Прошу тебя, Сэм! Только не молчи! — все повторяла и повторяла она, пока Сэм не ответил ей, прижав к себе так сильно, что ее нос ударился о его широкую грудь. — К сожалению, это правда, Сара.. — сказал Сэм, и его грудь затряслась от тихого плача, обнимая он девушку. — Что ты такое говоришь? Этого не может быть, ты же прекрасно знаешь! — дыхание сокращалось с каждым новым сказанных ею словом. — Это не так! Не так! Не смей такое говорить! Сара оборачивается на Дина. Падает на колени, закрывает руками лицо и пытается восстановить подачу воздуха в легкие. Посмотрела на Сэма, чтобы хоть как-то успокоиться при виде его добрых глаз, полных заботы, но стоило ей только поднять на него глаза, Сэм с трясущимися руками прикладывает к горлу мачете и начинает лихорадочно пилить себе горло. Кровь водопадом начинает струится по его рубашке. Сара, не смотря на обескровленный труп Дина, вскакивает на ноги и бежит в ванную. Запирается, перекручивая дверной замок столько раз, сколько это вообще было возможно. Рвотные позывы дали о себе знать почти сразу. — Сэм, перестань это делать! Хватит! Остановись! — сиплым голосом кричит Сара, но за дверью никто не отвечает. Заползает под раковину, хватается за голову и сдавливает ее до боли. Лицом наклоняется к полу, покачиваясь то вперед, то назад до тех пор, пока не найдет в себе силы, чтобы открыть глаза. И, убедив себя, что это всего лишь иллюзии, Сара все же решается открыть глаза, с великой надеждой, что все уже позади. Первое, что она видит — кровавая и бледная рука Дина, свисающая с бортика ванны. По пальцам стекала очень густая кровь, оставляя за собой длинные кровавые ниточки. Ногти были красные, но из-под слоя крови модно было видеть, что они синие. Кровь в них застыла навсегда. — Дин, — заговорила она с трупом Дина, — скажи, что это неправда.. — умоляюще бормочет Сара, взяв ужасно холодную руку Дина. Сжала ее в своей ладони и подползла к ванне поближе, осмелившись взглянуть на него, так и не выпуская его руку из своей. Второй рукой тянется к его лицу и кладет на его щеку ладонь. Холодную, как не бывает людей, умерших недавно. Он будто бы вернулся домой с прогулки по заснеженным лесам и отморозил себе лицо — таким холодным был Дин, не смотря на то, что умер не так давно. На мольбы девушки Дин не ответил. В дверь стал кто-то яростно ломиться. Уши заполонили грубые человеческие возгласы. На двери стали появляться трещины, а ручка «сходила с ума». Все эти разнообразные звуки начали, как прессом, снова давить на ее психику, потихоньку уничтожая ее нервную систему. Сара хватается за руку Дина, как за спасательный круг, сомкнув глаза так сильно, что кровь заревела в голове. И тогда шум вокруг немного поутих. Она ждала своей смерти. И хотела умереть, держа кого-то родного за руку. — Это не по-настоящему! Борись! — незнакомый голос, сочившийся в уши как будто летит из стеклянной банки, превращался с каждой минувшей секундой в голос Сэма. — Слушай мой голос! Все, что ты видишь — неправда! Слова она разбирала с трудом. Звук сломанного дерева и летевшее в лицо что-то игольчатое заставляют ее на секунду зажмуриться, а открыв она глаза — перед глазами чистая, как и прежде ванная комната. Без намека на самоубийство Дина. Никакой крови. А его рука, которую она ни на секунду не выпускала из своих рук, вдруг куда-то испарилась. Как и сам Дин. Смотрит с ужасом на дверь. Белая дверь держится на одной петельке, качаясь из стороны в сторону, не издавая ни звука — Дин на позапрошлой неделе смазал их маслом для устранения надоедливого скрипа. Чьи-то немного шероховатые руки хватают ее за голову и несколько раз сильно потряхивают. Это был Дин, чьи зеленые, такие родные, а главное — живые глаза девушка была настолько рада видеть, что сразу хватает его за футболку, не вдаваясь в подробности, настоящий он или очередной глюк, и притягивает к себе с такой силой, что Дин чуть не сломал раковину, хватаясь рефлекторно за края керамической утвари, чтобы не упасть.