Эверленд

Прохлада мартовского утра совсем не ощущалась в скрытом от глаз любопытных, но неосведомлённых существ, убежище. Не было слышно ни щебетания птицы утром, ни крика какого-нибудь маленького зверька, заблудившегося среди бескрайнего пустыря. Но то и было понятно – толстые железные стены, окружавшие всё убежище, да и огромный слой песка и земли над ним, здорово заглушали любые звуки, доносящиеся снаружи. Вот только один звук, не такой уж и раздражающий, но очень звонкий, всё же раздавался чуть ли не из каждого угла убежища. Весёлые детские голоса, ещё сонные, но такие счастливые. Пятнадцать детей, проживающих в убежище, были на ногах с шести утра: такой распорядок был и в приюте, а потому был привычен для беглецов. И никто не собирался бездельничать, или лишнее время валяться в тёплой и такой желанной постели.    Подумать только, уже как третий месяц все они – свободны. Они не чья-то еда, не прислуга и не товар. Они люди. Люди, хоть и маленькие, но способные сами за себя постоять, умные и смелые, на протяжении такого долгого времени проживают сами по себе, без чьей-либо помощи и без денег. Хотя, зачем нужны деньги, если вокруг лес, наполненный различными фруктами и ягодами, а также разнообразной дичью с вкусным и свежим мясом. Да и внутри самого убежища был небольшой садик с привычными, человеческими овощами, выращиванием которых дети всё так же занимались. Словом, у беглецов для жизни здесь имелось всё необходимое, и даже больше: крыша над головой, еда, теплые постели и душ, гигантская библиотека, даже больше, чем была в приюте, и огромное количество секретных комнат и ходов, что дети даже не успели исследовать. Да и впринципе само убежище, надёжно скрытое от чужих глаз под землёй, внутрь которого можно было попасть лишь имея при себе ключ и книгу, создавало ощущение такой необходимой защищённости.    И Эмма никак не могла к этому привыкнуть. К тому, что каждый день просыпалась в окружении дорогих ей людей, живых, здоровых и счастливых. В тепле потайного убежища Уильма Минервы, в безопасности, где ни один демон не мог до них добраться. Всё это ощущалось как что-то нереальное, как счастливый сон. Ведь ещё, кажется, совсем недавно Нормана отправили, Рэй почти лишил себя жизни а приют сгорел до тла. Совсем недавно они втроём размышляли о том, что же находится за стеной, что их ждёт в этом огромном и враждебном мире. Боялись попасться на глаза маме или сестре Кроне, боялись, что их план раскроют. Совсем недавно Эмме приходилось притворяться, будто бы она сдалась, будто и жить больше не хочет. Но теперь всё позади, теперь большая часть её семьи счастлива. И хоть Фил и другие младшие так и остались на ферме, за ближайшие два года, девочка была уверена, они спасут и их.    Спасут, и все вместе сбегут туда, где для людей есть место.    Единственным, что, а точнее кто, мешал такому оптимистичному настрою, да и впринципе спокойной жизни, был "Сэр". Мужчина лет тридцати, однако его вьющиеся смоляные волосы уже тронула седина. От него почти всегда неприятно пахло, ведь едва ли он, погружённый в своё горе, принимал душ. Носил странную перешитую одежду, видимо найденную на складе в убежище, всегда был нелюдим и раздражался, когда в его поле зрения оказывался кто-то из детей. Конечно, спустя два месяца они выводили его из себя не так, как в первые дни знакомства, но дружеских, а тем более отцовских чувств мужчина к беглецам явно не питал. По его собственным словам он проживал в убежище уже на протяжении тринадцати лет, и считал его своей собственностью, а детей с третьей плантации – непрошенными гостями. Они даже имени его не знали, так и называли – "Сэр", или "тот мужчина". Забавно, что когда они впервые заявились в убежище, предположили, что он и был Минервой. Вот только Минерва оказался совсем не тем, кем они его считали…    Ни сама Эмма, ни кто-либо другой из детей никак не мог поверить в то, что тот, кто даровал им это убежище, всё же был лжецом и предателем. Тяжело было поверить в подобное, особенно когда Минерва ранее был их последней надеждой. Потому она и убедила Рэя, Гильду и Дона не рассказывать остальным детям о том, что они узнали. Ведь им необходимо было верить в лучшее, им нужен был ориентир в будущее, хоть, может, и ложный. Да и расскажи они всем остальным о предательстве Минервы, дети наверняка стали бы сомневаться даже в безопасности самого убежища, хоть Сэр и прожил здесь спокойно тринадцать лет. Хотя, возможно то, что за ним никто не явился, и было объяснимо, ведь по мнению Штаба он наверняка должен был быть мёртв… И всё же, им было некуда больше идти, а потому оставалось лишь надеяться на то, что хоть убежище не было ловушкой.    Это началось ещё в конце января, когда они только нашли убежище. Эмма помнит, как они радовались в самые первые дни, как они с Рэем искали подсказки в библиотеке убежища. Что угодно, что могло бы навести их на след Уильяма Минервы. Тогда-то Рэй и откопал ту странную старую книгу. Книгу, написанную нечеловеческими буквами, очень старую, толстую, и пыльную. Всего в нескольких местах были наскоро написанные переводы, и лишь по ним было ясно, что эта книга о демонах и обещании. Иллюстрации и демонические иероглифы воистину восхищали своей элегантностью, но привлекало внимание в этой книге совсем не то. В качестве закладки на одной из страниц, переведённой на человеческий язык, использовалось письмо. Обычное письмо, в самом обыкновенном белом, слегка пожелтевшем конверте. Бордовый сургуч печати с изображением совы, совсем как на экслибрисе Минервы, не оставлял сомнений: письмо было оставлено им.    "Поздравляю с прибытием! Простите, что не могу отпраздновать это событие вместе с вами. Я дарю вам это убежище, но если вы ищите нечто большее, чем безопасное жилище, возьмите ручку и приходите сюда, в пункт A08-63. Уильям Минерва".    Такое короткое, и в то же время такое содержательное письмо. Минерва предлагал им гораздо больше чем дом, и беглецы были уверены: речь шла о пути в человеческий мир. Туда, где им и место, туда, где каждый из них должен был родиться, но по иронии судьбы попал в распоряжение демонов, с самого детства обретая судьбу главного блюда на чьём-то столе. Рэй тогда не так поддержал энтузиазм Эммы, сразу же отметив что-то подозрительное, но всё же охотно согласился на путешествие к следующей точке. Вместе с Эммой они нашли карты, и проложили предполагаемый маршрут до Золотого Пруда: так называлось место, о котором говорил господин Минерва. Более того, они даже сумели убедить Сэра, как уже взрослого мужчину и того, кто наверняка путешествовал туда ранее, проводить их к Пруду под предлогом того, что как только дети убедятся, что там безопасно, они навсегда заберут туда всех беглецов, покидая убежище и оставляя того мужчину наедине с самим собой.    Вот только… Они так и не отправились на Золотой Пруд. Не отправились, и больше отправляться туда не собирались, кажется, никогда. Изначально, Сэр предлагал выдвигаться двадцать пятого января, всего через четыре дня после того, как беглецы попали в убежище. Таким образом уже двадцать восьмого числа они были бы на месте. Но Гильда… Ох, Эмма помнила, как на ту нашло что-то в день, когда Рэй, Эмма и Сэр должны были уходить. В тот день у девочки будто бы случилось какое-то странное, тревожное предчувствие, и она убедила всех троих подождать ещё пару дней, подготовиться тщательнее. Да и младшие дети, даже Тома и Лани, что не были такими уж маленькими, не хотели их отпускать так быстро. Сэр тогда закатил самую настоящую истерику: его абсолютно не устраивало, что незваные гости решили задержаться в убежище подольше, ещё и оспаривают его, настоящего хозяина убежища, приказы. — Я сказал, что мы выходим сегодня, значит сегодня мы и выходим. Это не обсуждается! Я не горю желанием проводить лишние несколько дней в компании безмозглых детей! — Со злостью рявкнул Сэр вслед словам Эммы о том, что они решили задержать путешествие на неопределённый срок, чтобы лучше подготовиться. Руки мужчины зачесались и он нервно поправил ремень от автомата, переброшенный через его плечо. Дуло оружия с металлическими стуком ударилось о стену коридора, и Эмма слегка дёрнулась, когда Сэр развернулся. Рэй шагнул вперёд, и девочка опустила руку на его плечо, крепко сжимая: она знала, как её брат ведёт диалоги с людьми, и сейчас это могло лишь вывести их на ещё больший конфликт. А потому "антенна", как называл её Сэр, мягко оттолкнула мальчика в сторону и подняла голову, с вызовом уставившись в карие глаза мужчины. — Сэр, давайте поговорим. — Твёрдо, но без какой-либо недружелюбности в голосе произнесла Эмма. Мужчина коротко отрезал её слова, перебивая девочку, одним громким и категоричным: "Нет", – но девочка проигнорировала его, продолжая разговор. — Я знаю, что вы нам не рады, но подождать всего пару дней не очень сложно. Разве мы доставили вам какие-то неприятности за эти четыре дня? Мы даже "вашей" еды не взяли, добывали всё вне убежища. — Рэй глубоко вздохнул, накрывая лицо рукой. По его мнению Эмма совсем не понимала, что такого человека как "Сэр" не переубедить мирными разговорами, ведь даже позволить им остаться в убежище они заставили его с помощью угроз взорвать бункер к чёртовой матери. Но Эмма продолжала пытаться действовать без грубой силы – вначале поговорить, и лишь после этого, если разговор не задался, переходить к более радикальным методам. — Меня раздражают ваши наивные, детские лица. И вы постоянно орёте и шумите, сил уже нет как уши закладывает. Да и не твоё это дело, антенна, почему я не хочу вас видеть. — Сэр, кажется, теперь выглядел только ещё более раздражённым. Эмма в целом заметила, что чем скорее они должны были отправляться на Золотой Пруд, тем более несдержанно вёл себя мужчина, и тем больше он их избегал. Но тогда она ещё не догадывалась, какая именно трагедия связывала Сэра с этим ужасным местом, коть и расписанная непонятными именами и ругательствами стена в одной из комнат и наводила на некоторые мысли. — Не выводи меня из себя, девчонка. Даже циклоп больше понимает, когда нужно заткнуться и послушаться старшего, чем ты. — Циклопом мужчина называл Рэя. Он каждому из сбежавших детей успел придумать странное прозвище, и отказывался называть их по именам. — Раздражаешь. — Да послушайте же!.. — Когда мужчина попытался пройти дальше по коридору, Эмма вдруг преградила ему проход, широко раскинув руки в стороны. — Это неправильно! Чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что у нас нет причины так враждовать! — И Рэй, и Сэр, оба вопросительно уставились на девочку. Её друг не понимал, что же она задумала, и каким образом они вообще вышли на подобный разговор, а мужчине просто хотелось, чтобы она поскорее заткнула свой рот и не лезла не в свои дела. — Все мы – сбежавший с фермы скот. И я верю, что у нас больше общего, чем кажется на первый взгляд. Не лучше ли нам помогать друг другу и жить в гармонии, раз уж мы в одной лодке?.. Просто поговорите со мной, пожалуйста! — Эмма настолько осмелела, что шагнула вперёд, к Сэру, и схватила его руки в свои, с сочувствием глядя в глаза мужчины. Тот, кажется, чуть ли не с отвращением отшатнулся от неё в ответ. — Заткнись! — Сэр вырвал свои руки из хватки девочки, и с силой влепил ей пощёчину. Эмма тут же схватилась за краснеющую щёку, но от своей задумки явно не отступилась. Рэй, в свою очередь, инстинктивно потянулся рукой к автомату, так же повешенному на плечо, на случай, если мужчина вдруг решит пустить в ход оружие. Кто знал, на что он был способен в таком нестабильном состоянии? — Хочешь помочь мне?! Да что ты можешь сделать?! Я спрашиваю тебя, соплячка! — Он перешёл на крик, явно не сдерживая свои эмоции. Эмма поняла, что точно попала в яблочко, затрагивая больную тему. Но какой проблемой ни был бы для них Сэр, она совершенно искренне хотела ему помочь. — Ненавижу тебя. Тебя, и всю твою семью. Не собираюсь я изливать тебе душу. Исчезни! — Не исчезну! — Эмма, уже не выдерживая, перебила мужчину, заставляя того замолкнуть, с яростью уставившись на неё, а Рэя ещё раз стыдливо отвести взгляд. — Пускай вы ненавидите меня! Мне больно смотреть на вас! — Девочка говорила искренне, от чистого сердца. Она всегда была такой: помогала даже тем, кто помощи не хотел, или даже не заслуживал. — Хватит! Зачем вы держите всё в себе? Нельзя вечно делать вид, будто ничего не произошло! — Сэр, которому надоело слушать приставучую глупую девчонку, хотел было её перебить, но она не дале ему вставить и слова. — Вам ведь больно, да? У вас тоже была семья, люди, которых вы любили… Потерять их было, должно быть, невыносимо. И вы не знали, как дальше жить. Долгие годы наедине с этим чувством… День за днём вы проводили в ловушке боли, от которой сердце разрывалось на части… — Прекрати. — Раздражённо произнёс Сэр. Его руки тряслись то ли от ненависти к Эмме, то ли от осознания того, что, так-то, девчонка права. Умеет же она давить на больное, и заставлять самые далёкие и тяжёлые воспоминания всплывать в голове. И как он не пытался прогнать их последние тринадцать лет, всё равно каждую ночь он оставался наедине со своими кошмарами, в которых его дорогие братья и сёстры, его семья, погибают от рук того чудовища. — Думаешь, что знаешь меня? Думаешь, ты знаешь меня и можешь понять?! — Он подступил на шаг ближе к девочке, но та даже не отшатнулась. Только Рэй снял с плеча автомат, пристально глядя на Сэра, но пока не наводя на него оружие. А Эмма, кажется, уже оказалась в своей стихие, и явно собиралась довести начатое до конца. Разобраться с самокопаниями мужчины раз и навсегда, чтобы хотя бы её и её семью он ни в чём не обвинял. — Не думаю! Мне сложно даже представить, через что вы прошли. — И правда, ведь тогда ни она, ни Рэй, ни кто-либо другой даже понятия не имел, что же случилось на самом деле с семьёй Сэра. Единственное, в чём они были уверены, так это в том, что он сбежал не один, но его друзья… их смерть оставалась тайной. — Как вы страдали, как потеряли близких. Я не могу прочувствовать такую утрату… Но я вас понимаю. Мы ведь похожи? Я такая же, каким были вы. — Несомненно, девочка была права. Сколько бы лет не прошло с тех пор, как мужчина был таким же ребёнком, как она сейчас, но она до сих пор могла видеть в нем отголоски своего собственного характера. — А моя семья напоминает вашу. Поэтому вам так больно смотреть на нас? Настолько, что вы даже направили на меня пистолет в тот день, когда мы попали в убежище. Однако на самом деле вы хотите избавиться не от нас… а от напоминания о своём прошлом? — Повисло секундное молчание, и кулаки Сэра разжались. — Может, вам и станет легче, если мы исчезнем, но по сути, это ничего не изменит. Прошлое не перестанет вас терзать! Так нельзя жить! Но вы можете справиться с этим! — Девочка вновь перешла на крик, выплёскивая свои эмоции. — Справиться? Как?.. — Совсем безэмоционально и, кажется, опустошённо, спросил Сэр. В его голосе не было ни капли издевательства или злобы, только какая-то непонятная и глубокая печаль. — Всё без толку. О прошлом остаётся лишь сожалеть, его не изменить. Погибших друзей не вернуть. — И вновь перед глазами сменяются картины смерти его друзей, его семьи, одного за другим, и блеск этой чёртовой золотой маски, писк странного зверька и острота трёх когтей. И ненавистная ухмылка демона. — Я просто хочу снова забыться. И да, для этого вы должны исчезнуть. Меня выворачивает от ваших рож. И знаешь, ты не ошиблась: я и правда был таким же как ты. Думал, что в конце тоннеля есть свет, а друзья давали мне силы бороться. И ты ничем не отличаешься. Такая же наивная… не желаешь принимать ад, в котором мы живём. Так что хватит нести чушь. — Он строго, но без прежней ненависти и ярости, посмотрел девочке в глаза. — Хочешь помочь? Да что ты вообще можешь сделать? — Я могу быть рядом. — Короткий ответ, который вогнал в ступор и Рэя, и самого Сэра, который в ответ на такой решительный взгляд девочки и её слова отступил назад и удивлённо глянул на неё. — Сэр, давайте преодолеем этот ад вместе! В течение двух лет я вернусь в Благодатный Дом, заберу малышей и спасу остальных детей. Все вместе мы отправимся в мир людей. И я хочу, чтобы вы пошли с нами. Давайте своими глазами увидим то место, о котором мечтали ваши друзья! — С улыбкой на лице и глазами, горящими энтузиазмом, произнесла Эмма. — Мы с Рэем тоже потеряли друга. Самого близкого члена семьи. Никто его не заменит. Я уверена, Норман больше всех хотел попасть туда. Но не сможет… потому что я его отпустила. Прощаясь, я дала ему слово устроить побег. Поэтому я буду бороться несмотря ни на что! За себя и за него. Я увижу мир, о котором грезил Норман, и проживу ту жизнь, которую он хотел! И вы, Сэр, тоже боритесь! — Она вновь, слегка нахмурившись, заглянула в его глаза, в его душу. — Ради себя и во имя друзей! Прошлого не изменить, погибших не вернуть, и всё же… мы можем хотя бы воплотить их мечту! Нельзя сдаваться, даже если вы остались один. Ваши друзья желали другого… Вы сами желаете другого!..    Вновь воцарилось молчание. Мужчина с дрожащими руками смотрел на маленькую девочку, ребёнка, который пытался ему что-то доказать. И, чёрт возьми, как ни хотелось бы это не признавать, она была права. Он вспоминал слова своих друзей в их последние моменты, перед тем, как эта тварь расправлялась с ними по очереди. Николас, Джон, Дина, Лукас… Все они говорили ему бежать. Говорили, что хотели бы, чтобы хоть он выжил. Хотя бы он один. И он выжил один, ведь друзья дали ему шанс вернуться оттуда, из ада Золотого Пруда, невредимым. Их не стало, и он спасся лишь один. Один-единственный, но ради чего? Помощь от "антенны" ему явно не была нужна, спасти всех детей из Благодатного Дома было не возможно, он это понимал. Да и на что ему это сдалось? Он просто хотел, чтобы девчонка оставила его в покое, исчезла вместе со своими надоедливыми родственниками. Зачем она вообще вывела его на этот разговор? — Задерживайтесь в бункере сколько вам влезет. И лучше не суйтесь на Золотой Пруд. — Пробурчал в ответ на речь Эммы Сэр, глубоко вздохнув. Он отпихнул девочку в сторону, но легонько, так, чтобы он не ударилась бы о стену, и удалился вглубь коридора. Рэй, выдохнув с облегчением, повесил автомат обратно на плечо, и принялся отчитывать Эмму за то, что та как обычно лезет на рожон. Но, как ни странно, всегда вовремя, и всегда умеет добиться того, чего желает. А Эмма так и стояла там, с широкой улыбкой и светящимися глазами, радостная от того, что ей удалось хоть частично вразумить "Сэра". А у того в голове с того дня, кажется, что-то действительно поменялось. Он больше не относился к детям с тем раздражением, что и прежде, не гнал их из убежища и даже поддерживал короткие диалоги. Словом, постепенно приспосабливался к жизни вместе с ними, перестав отторгать их и гнать прочь, как горькое воспоминание о прошлом.    Поэтому, договорившись об этом окончательно с Сэром, Эмма и Рэй послушали совета Гильды и решили перенести путешествие к Золотому Пруду на пару недель вперёд, несмотря на то, что Сэр предупредил, что лучше бы им туда совсем не отправляться. Но он не объяснил причины, так и не рассказал детям о том, что же произошло там, на Золотом Пруду, ведь ни Эмма, ни Рэй, решили пока у него об этом не спрашивать. Мужчина ещё не особо отошёл от предыдущего разговора с Эммой, а портить только наладившиеся взаимоотношения и мир между жителями бункера совсем не хотелось. Поэтому пока что оставалось лишь надеяться, что предчувствие Гильды не было ложным, и весь этот разговор по душам с Сэром не был пустой тратой времени. И, кажется, именно предчувствие и подруги и спасло беглецов. Если бы не оно, наверняка все трое: Эмма, Рэй и безымянный Сэр, уже были бы мертвы.    В тот вечер, кажется, в последние даты января, когда по старому плану они уже должны были добраться до точки, указанной Минервой, вечером дежурить в комнате охраны, том заполненном камерами помещении, где они встретили Сэра впервые, была очередь Рэя. Это было постоянной рутиной. Кто-то один всегда наблюдал за происходящим вокруг убежища по камерам, чтобы при случае чего вовремя сообщить о приближающихся врагах и необходимости эвакуации. Дневная смена длилась около двух часов, и в ней участвовали почти все дети, кроме самых маленьких, а вот в ночной участвовало лишь четыре человека: Рэй, Эмма, Гильда и Дон, как самые старшие. Ночная смена была дольше, а потому в ней участвовали только двое за ноч: пол ночи дежурил один, вторую же половину другой. Таким образом практически всегда дети успевали высыпаться, если им не приходилось слушать сумасшедшее бурчание Сэра, пока тот посреди ночи блуждал по коридорам.    В комнате охраны, в ящике под мониторами камер, хранился старый радиоприёмник, такой же, какой был в секретном кабинете матери. Когда дети впервые его обнаружили, осматривая комнату, Дон сразу вспомнил, что уже видел такой, сразу же вспоминая ту тёмную комнату, в которой хранились старые игрушки отправленных детей. Словом, они с Рэем вызвались разобраться с этим странным устройством и починить его, ведь делать во время ночной смены было обыкновенно совсем нечего: всё было спокойно, да и в тишине, наедине с собой и своими мыслями зачастую было сидеть тяжело. А радиоприёмник, если словить на нём волну с какой-либо фермы, желательно Благодатного Дома, откуда они и сбежали, мог быть ещё и прекрасным источником информации. По-крайней мере, они смогли бы узнавать о планах Штаба заранее.    С умом Рэя, ловкостью рук Дона, огромным количеством деталей в бункере, а так же запасом свободного времени, дети действительно сумели достаточно быстро настроить, а скорее починить, ведь за такое долгое время без эксплуатации, запертый далеко в пыльной полке, радиоприёмник вышел из строя. И теперь, время от времени, когда становилось уж слишком скучно, ночью они включали приёмник и ловили волны связи с различных ферм, плантаций, даже как-то подключились к демоническому радиовещанию с музыкой, погодой на следующий день, и прогнозах о людях, что скоро "созреют" на той или иной ферме. На каждой ферме разговор с "бабушкой" или начальством проходил в разное время, если вообще случался, а потому изначально беглецы совсем не понимали, в какое время включать радио, и на какие волны настраивать, чтобы услышать новости из своего родного приюта. Но вот всего за неделю, что они успели провести в убежище, Рэй сумел разобраться с этим, и научил каждого ночного дежурного, как подключиться к радиосети Благодатного Дома, и теперь каждую ночь они слушали ежедневные отчёты матерей, и будто бы ждали чего-то.    Дождались. Как раз в ту самую ночь, когда дежурил Рэй, парню стало скучно. Он совсем и забыл про радиоприёмник, погрузившись глубоко в собственные нелёгкие мысли. О том, что же ждёт их на Золотом Пруду, о том, когда они туда отправятся. Задумывался мальчик и о том, что же сейчас с его младшими братьями и сёстрами, которых они оставили в приюте при побеге. Подумать только, совсем недавно Рэй хотел бросить всех, всех кроме Эммы и Нормана, а сейчас жалел об оставленных позади детях, которые так или иначе не сумели бы добраться до бункера в целости и сохранности. Если даже друзья Сэра, что были гораздо старше их с Эммой, когда сбежали сюда, по какой-то причине покинули этот мир, что же говорить о совсем ещё малышах? А потому выдохнув, и решив отвлечься от тяжёлых размышлений, мальчик включил радиоприёмник, и стал ловить хоть какую-либо волну: время отчёта в благодатном доме уже прошло, а он его так и не послушал. — …Нет, я уверена, что секрет известен лишь двоим! Они действительно были друзьями, однако как раз после последней отправки они разошлись. — Вдруг раздался, вперемешку с помехами и сторонним шумом, женский голос из радиоприёмника. Рэй понятия не имел, что это была за сеть, к которой он подключился, но услышав про "секрет", навострил уши. Могло ли это быть сообщение о том, что на другой ферме дети в том числе прознали тайну приюта и собираются бежать? Он продолжил внимательно слушать. — Это и вызвало у меня, в первую очередь, подозрения. Те двое определённо не могли ничего ей рассказать. Но могут. И тогда Благодатный Дом лишится всех троих детей высокого качества, а так же обещанной мной вам кандидатки в матери. Поэтому я и требую отправить их немедленно. Одно дело, если они сбегут вдвоём. Конечно, тоже потери, но меньше, чем если они сбегут со всеми, как было на третьей плантации.    Невероятно! Двое, а может даже и трое детей выяснили о секрете Благодатного Дома и собираются сбежать. Рэй был весьма удивлён, и даже не понимал, как реагировать на подобные новости. Он-то думал, что они, дети Изабеллы, были единственными, кто мог догадаться. И то благодаря самому Рэю и его необычному синдрому, из-за которого мальчик помнил абсолютно всё своё самое раннее детство. Даже то время, когда он был в утробе матери. Но тут вдруг выясняется, что сразу же после побега его семьи, дети с другой плантации начали о чём-то подозревать. Наверняка, подумал Рэй, эти подозрения и были вызваны пожаром в их доме, ведь, мальчик был уверен, звуки сирены донеслись до каждой плантации, а ближайшие, наверняка, даже увидели дым или огонь. Но всё это было неважно, ведь, судя по тому, что эта женщина, мама, вообще сообщала это кому-то по радио, она не собиралась сохранять товар, как Изабелла, а отправить их при первой же подвернувшейся возможности.    Мальчик вскочил из-за стола, сразу же включая звукозапись на радиоприёмнике, чтобы переслушать разговор неизвестной матери и кого-то из Штаба, на случай если он не успеет вернуться вовремя. Рэй решил, что необходимо было разбудить всех старших и позвать сюда: если кто-то ещё собирался сбежать, это уже совсем не было шуточным делом, и новым беглецам наверняка понадобилась бы их помощь. Ведь шанс был невелик: те двое либо сбегут, либо их отправят. Или их отправят, но третий ребёнок, которого "мать" почему-то защищала, сбежит без своих друзей, ведь окажется, что он всё-таки обо всём знал. Но есть ли у них ручка Минервы? Знают ли они куда идти и как не попасться в ловушки кровожадного демонического леса? А, главное, не приведут ли они за собой к убежищу демонов с фермы? Такие вещи наверняка стоило обсуждать с Эммой, Гильдой и Доном, а лучше бы позвать ещё и Сэра, но тот очень вряд ли согласиться участвовать в "семейном совете". — Всё же, я не думаю, что герцог позволит так быстро умертвить два товара высокого качества, которые ещё не дозрели. — Когда сонные Эмма, Гильда и Дон, зевая и потягиваясь, стараясь не провалиться обратно в сладкий сон на месте, уселись рядом с Рэем за стол, в центре которого стоял радиоприёмник, они уже успели пропустить небольшую часть разговора, но всё же решили дослушать то, о чём говорили неизвестные им собеседники сейчас, и только после переслушать запись. — Конечно, до Тифари и на других фермах наберётся достаточно товара, но… — Неизвестный мужчина, чей голос теперь доносился из средства связи замолк на пару минут. Рэй уж подумал, что их засекли, и что-то сделали с каналом, но ошибся. Видимо мужчина просто задумался, потому что вскоре произнёс уже с большим энтузиазмом: — Можете не беспокоиться, считайте, что всё улажено. Отправите детей к воротам этим же вечером. Есть всё же одно место, куда их можно отправить, хоть и с согласия его светлости. Но он просто не сможет отказать. — Спасибо за понимание. Простите за грубость, однако могу ли я поинтересоваться… Куда именно вы планируете их отправить? И кто станет их заменой на Тифари в этом году? — Хоть Эмма и была взволнована известием о том, что их бункер вскоре могло ждать пополнение, это совсем не отменяло того, что она ужасно хотела спать. И вот как на зло, сегодня была даже не её смена дежурства, а после прослушивания подобного разговора, в котором мать одной из плантаций Благодатного Дома и неизвестный человек из Штаба обсуждают судьбу двух несчастных детей, которые могли бы освободиться от оков своей судьбы, если бы решили действовать раньше, она явно не сможет уснуть от волнения. Но глаза всё так же слипались, а голова медленно опускалась на стол, разум уплывал и отказывался вслушиваться в диалог, а потому мимо ушей пролетела большая часть слов, сказанных мужчиной, пока он не сказал кое что, что заставило её подорваться на месте и расширенными и испуганными глазами уставиться на радио. — …я собираюсь отправить детей на охотничьи угодья Лорда Байона, на Золотой Пруд. Наверняка вы даже и не слышали о таком месте… — Охотничьи угодья?! — Кажется, Эмма чуть ли не выкрикнула этот вопрос одновременно с матерью, беседовавшей с тем человеком из Штаба по радиосвязи. Девочка вскочила из-за стола и опёрлась на него руками, нависая над приёмником. На Рэе совсем не было лица, Гильда с ужасом в глазах прикрыла от руками, а Дон, кажется, совсем не понимал как реагировать. Нет, они не ослышались. Мужчина определённо точно сказал "Золотой Пруд" – та самая точка, куда их зазывал Минерва. Но если он не ошибся, и вместо прохода в человеческий мир их ждала игровая площадка для демонов, что любят поиздеваться над человеческими жизнями… У Эммы аж затряслись руки от осознания того, какой опасности им удалось избежать благодаря Гильде и её предчувствию, заставившему их подождать ещё пару дней перед выходом. А Сэр?.. Он ведь бывал там, а значит знал, что там было, знал, что там опасно и всё равно настаивал по-скорее проводить детей прямиком демонам в лапы. Неожиданное осознание того, как именно погибла семья Сэра, пришло в голову Эммы. — Ого, теперь они заказывают себе дичь и с Благодатного Дома?.. Байон уже совсем страх потерял… — Вдруг, перебивая диалог в радиоприёмнике, донёсся до них голос Сэра, выглядывающего из дверного проёма. Мужчина тяжело вздохнул, а после прошёл внутрь комнаты, опускаясь за стол рядом с Эммой. Он выглядел так, будто бы не спал несколько дней, был хмур и задумчив. Тема Золотого Пруда, и теперь Эмма понимала по какой причине, явно не вызывала у него положительных эмоций. Задуматься только, что демоны не только питаются людьми с ферм, но и издеваются над невинными детьми для собственного развлечения… Это заставляло Эмму чувствовать отвращение к этим существам и не понимать ещё больше, по какой причине они такие? Ведь есть же Мьюзика и Сонджу, и они даже не питаются людьми, девочка верила им. Не питаются, и тем более не охотятся на них. Так почему же остальные демоны… другие? — Подслушиваете? — С нервной усмешкой спросил Рэй, отвлекаясь от радиоприёмника. Он обвёл взглядом всех своих друзей, останавливаясь на Сэре, который со странно-скучающим выражением лица следил за новостями из устройства. В это же время ни Эмма, ни Гильда, ни Дон, не были в состоянии что-либо сказать, пытаясь дослушать до конца, в надежде что они ошиблись, и мужчина из Штаба всё же сказал не "Золотой Пруд", а что-то другое. Но нет, ошибки быть не могло, и он действительно имел в виду то самое место, что, по словам Уильяма Минервы должно было быть безопасным пристанищем, спасением для них, детей, что выращивали на фермах в мире демонов. "…теперь это уже моё желание отправить номера 14194 и 85194 туда, откуда они точно не сбегут" — Услышав эту часть сказанного человеком из Штаба, Эмма мысленно постаралась запомнить номера детей, что собирались сбежать. "14194" и "85194". Два номера, две невинные души, что станут развлечением сумасшедших демонов. Странная мысль посетила голову девочки: а вдруг, они не первые, кого их ферма отправляет на эти угодья? Вдруг, Норман тоже сейчас там?.. — Почему же? Разве я не имею права присутствовать на этом "совете"? Хочу напомнить, что это я – хозяин бункера, а не вы, детишки. — Мужчина звучал слегка раздражённо, но на сей раз это было вызвано не тем, что в комнате помимо него сидело четверо беглецов из Благодатного Дома, которых он всего пару дней назад сам же хотел отправить на верную смерть. Нет, на сей раз его мучила совесть за то, что он не рассказал всё раньше, будто бы ещё тот, маленький "Сэр", который ещё не стыдился своего имени, который не успел побывать в плену у демонов проснулся в нём и корил за его отношения с этими детьми. Ведь Эмма тогда была права, ведь он действительно был до ужаса на неё похож. И слова этой чёртовой антенны действительно заставили его понять, что та жизнь, которую он пытался вести – совсем не то, чего хотела бы его семья. "…если ни я, ни лорд Байон не сумеет его уговорить, можно обратиться за помощью к ещё одному частому гостю охотничьих угодий, эрцгерцогу, которому наш герцог Иверк уж точно не откажет…" — Сэра аж передёрнуло, стоило услышать этот титул, заставивший его разом вспомнить весь страх, всю боль, испытанную им там, на Золотом Пруду. — Т-так… — Заикаясь, начал вдруг Дон. — Так Золотой Пруд – это, чёрт возьми, охотничьи угодья?! Ловушка?! — У мальчика зачесались кулаки и он вцепился руками в поверхность стола. Гильда, сидящая рядом, испуганно посмотрела вначале на него, а после на Эмму, сидящую напротив с совершенно растерянным выражением лица. Дон повернулся к Сэру и уставился на него, со злостью и недопониманием в глазах. — Почему?! Почему вы не сказали, так ещё и хотели привести туда Эмму и Рэя?.. — Он почувствовал, как мягкая ладонь Гильды опустилась на его плечо и сжала легонько, заставляя сделать глубокий вдох и выдох в попытке успокоиться, а после вновь занять свое место за столом, чуть ли не роняя тело на стул. — И почему Минерва вообще… сделал это?.. Зачем ему нужно было выманивать нас в безопасное место, чтобы после привести в лапы демонов?.. — Если так задуматься, не было никакого подтверждения, что Минерва – человек. — С задумчивым выражением лица произнёс Рэй, обращая на себя внимание всех остальных. Мальчик потёр подбородок пальцами и уставился в пустоту, глубоко о чём-то размышляя. — Да, нашу ручку сестре Кроне передал человек врач в Штабе, но он не Минерва. Да и сам Минерва… Подумайте, кто может быть настолько влиятельным, чтобы отправлять множество книг из своей личной библиотеки на лучшую ферму? Человек? Сомневаюсь. Разве у человека в этом мире имеется достаточно средств для того, чтобы построить это убежищ? Ведь Сонджу говорил, что здесь, во внешнем мире, уже давно не видели людей. Так что же, если Минерва это демон, и он намеренно выманивает нас к себе в логово, в эти охотничьи угодья, будто бы играет в какую-то жестокую игру, вначале наделяя нас надеждой, а потом жестоко её отбирая?.. — Но если Минерва и правда демон, в чём смысл выманивать нас, если он мог просто… купить?.. В плане… — Начала дрожащим голосом Гильда, поглядывая на Эмму, которая медленно поднялась из-за стола и шагнула ближе, в сторону Сэра. — Да, вроде как Благодатный Дом – элитная ферма, и доступна не всем, но по титулам тех демонов, которым принадлежат угодья, они ведь явно не простые демоны-работники, и способны позволить себе заказать детей живыми… — Слова Гильды Рэй, конечно же, быстро в своей голове опроверг, и это было слишком просто. Сэр удивился, когда узнал, что на Золотой Пруд отправляют и детей из "Дома", а значит это не было чем-то обычным. Более того, мужчина по радио говорил о каком-то герцоге, с котором необходимо было согласовывать отправку, а значит тот, в теории, владелец фермы, и никаким образом не был замешан в поставках "товара" на эти охотничьи угодья. Выходило, что если Минерва демон, то он и есть хозяин угодий – лорд Байон. Или же тот таинственный эрцгерцог, которого так же упомянул мужчина… — Сэр… Мне так жаль… — Вдруг заговорила Эмма, с глазами полными понимания и сострадания глядя на мужчину, такого же беглеца, как и они сами, который тринадцать лет назад лишился всего, самого ему дорогого, по вине этого чёртового лжеца Минервы. Подумать только, что он испытывал в те мгновения… Шёл вслед за надеждой, за тонкой нитью, которую оставил "спаситель", единственный, кому они могли доверять вне стен приюта. Он повёл туда всех своих друзей, а вернулся один. А остальные… Эмма не могла, да и не хотела представлять как именно они погибли, но отвратительные картины съедения заживо, расчленения, любых других пыток демонами, возникали в мозгу, заставляя радоваться, что она забыла поужинать сегодня. — Я не представляю, что вы пережили там, на Золотом Пруду… Эти демоны и ваша семья… Мне правда, очень жаль. Вы хотели избавиться от нас так же, как случайно потеряли их, чтобы наконец забыть всё, да?.. Чтобы другие в сердцах других детей поселилось то же отчаяние, что и в вашем, и они ушли… — Ты чертовски права, антенна. — Тяжело выдохнул мужчина, потирая переносицу. Он смотрел на неё со странным взглядом, из-под бровей, будто прожигая насквозь. Но не её, а кого-то другого. Кого-то, чья зловещая ухмылка мерещится в каждом тёмном углу, сталь чьих когтей пронзает его в каждом ночном кошмаре, взгляд чьих двух янтарных глаз способен убить своим ядом. Того, кто лишил жизни их всех: Дину, Лукаса… И смеялся, лишь только подначивая попытаться убить его, пока Дина умирала на его руках. — Ни ты, ни вы все не можете себе представить, что за ад там был, и какой ценой я из этого ада сбежал. — Он вздохнул ещё раз, кажется, готовясь к тяжёлому и длинному рассказу. — И никогда не узнаете, потому что я больше не собираюсь вас туда отпускать. Если понадобится, я заблокирую двери убежища, лишь бы ни один идиот не подумал выбраться наружу и отправиться на поиски Минервы в точку A08-63. Никто не заслуживает побывать в этой бездне отчаяния… Такие слабаки как вы – тем более. — Сэр, я понимаю, что вам тяжело, но… — Эмма взяла его руки в свои, и посмотрела чуть ли не умоляющим взглядом. Мужчина подумал, что его сейчас вырвет, но этого не произошло. Он лишь скривился, но назад не отступил и рук не убрал. Он сам заметил, как со временем становился всё мягче и мягче. "Старость" – подумал Сэр, которому, так-то, было всего двадцать семь лет. — Расскажите, что ждало вас на Золотом Пруду. Кем оказался… "Минерва"? И как… — Эмма запнулась, не решаясь спросить. Ведь это было слишком личным, слишком тяжёлым. Чем-то, что заставляло душу разбиваться на мелкие частички, как заставляли её сердце разрываться напоминания о Нормане. — …как погибла ваша семья? Я понимаю, что вы, скорее всего, не хотите говорить об этом, особенно со мной. Вы ведь, кажется, ненавидите меня. — Она усмехнулась. — Но за столько лет вам было совсем некому выговориться. Быть может, это ваш шанс? Расскажите всё в первый, и последний раз, и отпустите это тяжёлое бремя. Уверена, это то, чего и хотели бы ваши друзья. — Что же… — Девочка ожидала, что он, как и всегда делал, откажет, но этого не произошло. Все четверо детей, сидящих в комнате, оторвались от своих размышлений и прислушались к Сэру. — Я не стану вдаваться в слезливые подробности и буду краток. Потому что я не горю желанием изливать душу малолеткам вроде вас. — Рэй обиженно зыркнул на него, Дон возмущённо охнул, а Эмма слабо улыбнулась, понимая: Сэр не хочет поддаваться чувствам в их присутствии. Он не хочет плакать при них. — В "Славном Колоколе", где я родился, детей растят до пятнадцати, а не до двенадцати лет. А потому когда мы с семьёй сбежали и оказались в бункере, я был не такой мелочью как вы. Мы были так вдохновлены Минервой и желанием найти его, что как только нашли письмо, тут же отправились на Золотой Пруд. Конечно, к этому моменту успело пройти уже почти полгода с того момента, как моя семья прибыла сюда… Мы не знали как идти, и добирались почти две недели, зато ни разу не влезли в гнездо диких демонов. Если бы мы только знали, что опасаться надо не диких демонов, а их "благородных" сородичей… Словом, когда мы добрались до Пруда, они поймали нас. И там мы встретили кого-то по-хуже безмозглых монстров из леса. — Хозяина охотничьих угодий? — Нет, вернее, не совсем. — Быстро ответил Сэр. Он уже начал сомневаться в том, не зря ли рассказывает о своём прошлом этим детям. — Конечно, Байон тоже был жесток и силён, как и другие браконьеры… Но никто не сравнится с этой тварью. — Мужчина дёрнул плечом, пытаясь согнать жуткое наваждение – образ самого дьявола в чёрных плаще и шляпе, с этой по-издевательски смотрящей на него золотой маской. — Когда мы поняли, что к чему, решили прятаться, а потом бежать. Лукас… Мой друг, соорудил что-то в духе дымовой гранаты. Она не разносила всё вокруг, но шум создавала приличный. В общем, в один день, во время охоты мы взорвали её в лесу, чтобы ввести браконьеров в замешательство. Нам удалось провести всех, и направить в лес, чтобы выяснить что произошло… всех, кроме него. Этот дьявол тут же просёк, что происходит, и погнался за нами, к тоннелю, ведущему наружу, через который мы и хотели спастись. Он вылавливал нас по одному, и расправлялся самым жестоким образом… Наши пули его совсем не брали, и это только веселило эту тварь. Он говорил, что давно уже мечтал поохотиться на кого-то "сильного духом, кто пожелает его убить". И я был готов убить его, вот только сил не хватало… Этот сумасшедший даже снял свою маску и показал, как его убить, чтобы было веселее… Но это не спасло Лукаса, который тогда остался с ним один на один. Когда мы поняли, что всем вместе нам от этого… этого… — Сэр, кажется, пытался подобрать цензурное слово. — …словом, от этого монстра не спастись, мои друзья решили отвлечь его на себя, чтобы хотя бы я успел сбежать. Им удалось, я действительно унёс оттуда ноги. А дальше всё как в тумане…    Дети застыли, слушая наконец рассказ жизни таинственного Сэра, который, в свою очередь, сидел с таким нечитаемым лицом, что становилось страшно. На глаза Гильды навернулись слёзы – она представила всё описанное мужчиной в подробностях, представила, что это произошло с ней самой. Рэй сочувствующе качнул головой, Дон промолчал, но едва ли сдержал желание опустить свою руку на плечо Сэра в качестве своеобразной поддержки. А Эмма… в глазах Эммы, сменяя сожаление о том, что произошло с мужчиной, загорелась вселенская ненависть к тому демону, что так поиздевался над его семьёй. В голове представлялся образ какой-то огромной рогатой твари, с длинными и острыми когтями и с ружьём в руке: демоны, по её мнению, охотились на людей так же, как люди охотились на животных. — О, нет, так я и думал… — Тяжело вздохнул Сэр, поднимаясь на ноги и строго глядя на Эмму. В её взгляде он с ужасом узнавал свой. Эту ненависть, это жгучее чувство, послужившее приманкой для того монстра. — Вам нельзя на Золотой Пруд. Особенно тебе, антенна. Мало того, что любой из вас станет лакомым кусочком для каждого демона с угодий, ведь вы же из Благодатного Дома. Самое страшное не стать самой желанной добычей для всех браконьеров, а стать главной добычей этой твари, чёртового эрцгерцога. — Он накрыл лицо рукой, прогоняя прочь воспоминания о прошлом и высокую тень демона в плаще и шляпе, стоящую позади него, и тянущую к нему свои острые когти. — А ты, антенна, со своей способностью вляпываться в неприятности явно обратишь на себя его внимание в первый же день охоты. — Рэй усмехнулся на слова мужчины, соглашаясь со сказанным, хоть ничего смешного в этом не было. — Значит решено. Мы останемся в убежище, и не станем отправляться на Золотой Пруд чтобы найти Минерву. Верно? — Произнёс Рэй спустя пару минут молчания. После всего, что они узнали этой ночью, дети выглядели измотанно и растерянно. Как же так могло быть, что Минерва намеренно вёл их на верную смерть? Всё больше и больше они верили в то, что Минерва и не был-то человеком. Странная мысль посетила голову Эммы: "Что, если так называемый Минерва, это и есть тот демон, о котором говорит Сэр? Этот эрцгерцог… вдруг он выманивает нас на волю, а после заманивает к себе, чтобы поохотиться на нас, а не на напуганных бедных детей, которые и убежать толком не могут?.. Ведь если мы способны сжечь приют и добраться сюда живыми, мы точно способны попытаться убить его… Может на это Минерва и рассчитывает?" А тем временем Рэй повернулся в сторону Сэра и вопросительно глянул на него. — Вы же не будете против на сей раз, Сэр? — Вы останетесь здесь. — Кивнув мальчику в отвер, произнёс мужчина. Кажется, старые чувства, ненависть к этому демону и горе от утраты семьи, вновь разыгрались в его душе в ходе рассказа, но быстро угасли. Он чувствовал себя… лучше? Так странно, но мужчина, что так и не соизволил сказать детям своё имя, чувствовал себя намного лучше после того как выговорился тем, кого изначально планировал отправить в лапы своему худшему кошмару. Но теперь он понимал – это неправильно. Они всего лишь дети, такие же, каким был он и его семья, когда только прибыли в бункер и слепо последовали за Минервой, кто был последней их надеждой. И что-то внутри "Сэра" сейчас отказывалось позволять им страдать так же, как страдал он. Пусть хоть эти дети не познают более никогда того страха и той боли, с которой встретился он сам. Никто этого не заслуживает. — Только не действуйте мне на нервы, ясно? — Он усмехнулся, пытаясь разрядить обстановку.    Той ночью, кажется, Сэр всё же решил пожалеть их и взять дежурство на себя, что стало неожиданно приятным сюрпризом как для Рэя, так и для Гильды, чья смена была следующей. Четверо детей разошлись по комнатам, но ни один из них так и не сумел заснуть. Эмма угадала в своём предположении: множество тревожных мыслей не давало ей погрузиться в сон после диалога с Сэром и услышанной по радио информации о Золотом Пруду. Ей было очень жаль тех двоих детей, кого собирались отправить туда на следующий же день, и она надеялась, что они не будут колебаться и сбегут раньше. Надеялась, что у них всё готово для побега. Ведь что она могла сделать чтобы помочь им? Совершенно ничего. Ведь если всё было настолько плохо, как описывал Сэр, то как только их туда отвезут, всё будет кончено для этих двух невинных душ, что просто хотели жить.    Эмма тогда всю ночь лежала, свернувшись в калачик, и таращилась на стену напротив. Ей мерещился чей-то жуткий хохот, клыки и когти, раздирающие её плоть на мелкие кусочки. Ведь кто мог подумать, что "Минерва" был просто богатым демоном, которому было настолько нечего делать, что он выманивал детей из элитных ферм прямо себе в пасть, чтобы позабавиться с ними пока они живы, и только потом – съесть. Может этим и занимались угонщики скота, о которых однажды в разговоре упоминал Сонджу? Вряд ли она когда-нибудь узнает, ведь в ближайшее время наведываться на Золотой Пруд явно не собирается. Как тяжело было понимать, что никакой чудесный Минерва им не поможет, что свой путь в человеческий мир им придётся пробивать самим, вот только каким же образом – неизвестно. Но на это у них было ещё два года впереди. Два года перед тем, как они вернутся за Филом и другими детьми…    И всё же что-то внутри девочки болезненно сжималось, когда она думала о том, как тяжело и страшно детям там, на этих охотничьих угодьях. На фермах все жили в мире и спокойствии, хоть это и было лишь прекрасной ложью, но и дети погибали безболезненно, даже не осознавая, что с ними произошло. В случае же с Золотым Прудом… Бедные жертвы кровожадных демонов постоянно пребывали в страхе и тревоге, им каждый день приходилось прятаться и сражаться за свою жизнь, лишь бы не угодить в когти жестокого людоеда. И умирали они, очень даже наверняка, не так уж быстро и легко. Ведь даже когда сама Эмма охотилась на птиц или каких-то мелких зверьков в лесу, вначале было необходимо подстрелить их, а иногда и не один раз, а только потом вонзить виду в сердце. Это наверняка должно было быть больно…    Хотелось хоть как-то помочь тем, кто был заперт один на один с браконьерами, как называл их Сэр, хотелось взять себя в руки, отправиться всё же в это адское место и бросить вызов демонам, но Эмма не была глупа и понимала, что сейчас это приведёт лишь к её смерти. Если они едва ли сумели спастись от демонов с фермы, да и то лишь благодаря помощи Сонджу и Мьюзики, что уж говорить о каких-то демонических лордах, герцогах, принцах… В общем, наверняка очень сильных демонах, с которыми им пришлось бы столкнуться там. Но несмотря на страхи и опасения, девочка всё же понимала, что не сможет просто бросить хоть и неизвестных ей, но всё таких же детей на мучения в этом месте, на Золотом Пруду. Она понимала, что хочет раз и навсегда уничтожить его. Только не сейчас, сейчас они были совсем не готовы…    Словом, за прошедшие с того дня пару месяцев, никто так и не отправился на Золотой Пруд, но Эмма всё так же не могла спастись от угрызений совести, кричащих о том, что тем детям тоже нужна помощь. Даже большая помощь, чем та, что необходима была им, Эмме и её семье, когда они ещё не сбежали с фермы. Про ложь Минервы младшие дети так и не узнали, ведь Рэй, Эмма, Гильда и Дон решили хранить её в тайне, чтобы не травмировать детишек. А сама девочка уже даже не помнила глупую отговорку, что они придумали когда Тома с Лани поинтересовались, почему они решили оставить идею поиска Минервы в точке A08-63. Всё забылось как страшный сон, и дети спокойно себе жили в бункере, имея в соседях уже не такого грозного и раздражительного Сэра, хоть тот так и не сказал им своё настоящее имя.    И так продолжалось пару месяцев, до того самого злосчастного мартовского утра. Когда все позавтракали, посуда была помыта, все кровати застелены, и с утренней рутиной было покончено, Эмма наконец могла выдохнуть спокойно. Они вместе с Гильдой и Анной медленным шагом, держа по чашке свежезаваренного горячего чая в руках. Девочка была счастлива, и на душе у неё было спокойно. Подумать только, что она могла наконец так обыденно и без какого-либо напряжения или скрытности беседовать с сёстрами о том, о сём… О чём-то маловажном, просто вести обычным монолог с утра пораньше, обсуждать что угодно, не боясь, что кто-то не так услышит или не так поймет. Не боясь, что из-за угла выскочит мама, раскроет их план и за руки потащил всех троих девочек к воротам.    А потому они втроём теперь спокойно сидели в библиотеке, изредка зевая и потягиваясь. Эмма первая отпила глоточек своего чая, но тут же закашлялась: он был ещё слишком горяч. Девочки только посмеялись и продолжили обсуждать планы на день, свои сны, свои мечты, да и всякие другие глупости. Спустя пару минут Эмма, уже смеясь во весь голос с какой-то особо удачной шутки Анны, обернулась в сторону и краем глаза заметила, что за соседним столом рядом с ними, в практически пустой библиотеке сидит Сэр и буднично попивает холодный чай из разбитой кружки, параллельно поедая какое-то старое печенье. Он явно подслушивал их разговор, но сам присоединиться не желал, и Эмма, лишь улыбнувшись ему дружелюбно и ласково, оставила мужчину в покое, возвращаясь к разговору. — Эмма, Гильда! — С громким стуком высокая дверь, ведущая в библиотеку, распахнулась, пропуская внутрь помещения запыхавшегося Дона. Мальчик согнулся, и остановился, чтобы отдышаться после слишком быстрого бега. — Это срочно!.. — Сэр, забросив в рот очередное печенье, лениво повернул голову в сторону мальчика, пока трое девочек заинтересованно уставились на него. — Т-там… На камерах… — Он всё так же пытался перевести дыхание, но это получалось не очень, ведь Дон был до ужаса взволнован. Эмма бы может и предположила бы, что разговор идёт о том, что кто-то из младших случайно сломал что-то в комнате охраны, но какое-то странное предчувствие говорило ей, что всё гораздо серьёзнее. — Там человек! — Выдал наконец-то Дон, поднимая свои глаза на девочек. Сэр подавился печеньем, а из рук Анны выпала книга, которую она только достала чтобы показать что-то Эмме и Гильде. — Человек? Всмысле… — Эмма поднялась из-за стола, чуть не уронив чашку с чаем, задев её рукой. Она обеспокоенно посмотрела на своего друга и чуть ли не подскочила к нему, когда её накрыло осознание. — Кто-то не из наших?! Тут, у бункера?! — На слова Эммы Гильда и Анна взволнованно переглянулись. В глазах обеих читалась неуверенность и сомнения. Да и сама Эмма пока не понимала, как реагировать на такую новость. Кем был этот человек? Как он здесь оказался? Это кто-то из Штаба? Их наконец нашли, и выслали за ними какого-то человека, чтобы выманить их наружу?.. Так много вопросов и подозрений крутилось в голове, но ни одно из них пока не находило своего подтверждения. Девочка обернулась, услышав как к ним подбежали и Гильда с Анной, решив оставить утреннее чаепитие напоследок. Сэр, с громким вздохом поднимаясь со стула и потирая поясницу, тоже быстрым шагом подошёл к двери, даже отталкивая детей в сторону, первым направляясь в сторону комнаты охраны. — Просто отлично! — Саркастично произнёс мужчина, скоро вышагивая к камерам, пока Эмма, Гильда, Анна и Дон неслись за ним. Он так же был обеспокоен неожиданным гостем и его личностью. В конце концов, это мог быть кто угодно от очередного беглеца вплоть до представителя клана Ратри. А иметь дело с очередными врагами Сэру пока что явно не хотелось. — И кого принесло на этот раз? — Слегка раздражённо произнёс он, будучи на нервах. За месяцы жизни бок о бок с детишками из Благодатного Дома он привык к ним, ко всем и каждому, и уже был в состоянии вынести их вечную громкую и счастливую болтовню, но это не означало, что он был готов коммуницировать с другими людьми. Но какое-то странное странно-тревожное чувство внутри его сердца чуяло неладное и, что было неожиданно для самого мужчины, порывалось защитить детей от решившего побеспокоить бункер незнакомца.    Впятером они на всех порах залетели в комнату охраны, чуть не сбив с ног растерянно стоящую у камер Алисию. Пятилетняя маленькая девочка, одна из самых младших участников побега, нерешительно смотрела на мониторы, отображавшие окрестности вокруг скрытого под землёй убежища. Все столпились вокруг неё, а Дон прошёл ближе к камерам, что-то настраивая и приближая ракурс на одном из экранов. Только сейчас Эмма заметила, что около Алисии сидел с задумчивым видом на стуле Рэй, спрятавшись в тени. Он обернулся на девочек и Сэра и махнул головой с особенно серьёзным видом, призывая скорее посмотреть на причину всей этой суматохи, которая собрала их всех здесь. Сэр так же подошёл ближе к мониторам, упираясь руками в стол и склоняясь над ним, внимательно во что-то вглядываясь. — Это?.. — Эмма кое-как протиснулась между Рэем и Доном, получая такой же доступ к монитору, с которого можно было наблюдать за человеческим ребёнком, стоящим очень близко ко входу в убежище. Девочка, но в этом Эмма была не очень уверена, потому что с такого расстояния тяжело было разглядеть, с короткими практически белыми волосами, в чёрном плаще и со странной сумкой переброшенной через плечо стояла посреди пустыря, и Эмма была готова поклясться, что у неё тряслись руки, которыми она сжимала какой-то небольшой предмет, от которого исходил голубоватый свет. "Ручка Минервы?" — тут же предположила рыжеволосая девочка, продолжая удивлённо глядеть в экран. — Это… такой же ребёнок, как мы?.. — Похоже на то. — Вздохнув, произнёс Рэй, постукивая пальцами по панели управления. — Только вот одежда у неё другая. Да и по радио не было новостей о новом побеге… — Мальчик обернулся на остальных, серьёзно смотря вначале на Эмму, а после на Сэра. И, кажется, тот сразу понял его, подозрительно сжал губы в узкую щель и сузил глаза. Казалось бы, какую угрозу может представлять ребёнок вроде беглецов с Благодатного Дома? Но что-то подозрительно было, чтобы эта девчонка, или этот мальчишка, кем бы ребёнок не был, просто появился здесь, без абсолютно какой-либо паники на очередной ферме, с которой она, должно быть, выбралась. Это казалось странным, а от того вызывало некие опасения как у Рэя, так и у Сэра, который так и не соизволил назвать своё имя даже после душещипательной истории своего прошлого. — Думаешь, это приманка? Ловушка, чтобы выманить вас наружу? — Напряжённо спросил мужчина, пытаясь понять, в чём подвох. Камеры слежения, что были замаскированы под сов, засекали огромную территорию пространства, включая окраины леса по обеим сторонам от пустоши, под которой было спрятано убежище, и нигде больше людей, демонов, да и впринципе любой живой сущности, кроме странным образом напоминающей кого-то сиреневой обезьянки в лесу у края пустоши, не наблюдалось. Невозможно было, чтобы кто-то пришёл вместе с девчонкой и спрятался в слепой зоне камер: его бы заметили раньше. А значит, девочка определённо точно была одна, да и в руках её была такая же ручка, что была и у детей из Благодатного Дома, когда те бежали, и у Сэра с его друзьями из Славного Колокола… Но что-то всё равно не давало мужчине покоя. — Скорее всего. — Выдохнул Рэй, почёсывая подбородок. Что-то ему не нравилось в неожиданно появившейся у их ворот беглянке, о которой никто и не слыхал ранее. Конечно, можно было предположить, что она была одной из тех двоих детей, которые планировали сбежать из Благодатного Дома ещё тогда, два месяца назад, когда Рэй, Эмма, Гильда и Дон и выяснили правду, касающуюся Золотого Пруда. Но если так и было, возникало минимум две нестыковки. Во-первых, на следующий день по приёмнику передали, что отправка была успешной, хоть на плантацию и напали неожиданно угонщики скота, что убили "мать" и ещё один товар, который отправили впридачу к этим двоим. Ну и во-вторых, даже если бы они сбежали, как они могли так потеряться на целых два месяца? Хотя, вполне возможно что этим и объяснялось то, почему девочка была одна… — Приманка? — Удивлённо спросила Эмма, смотря Сэру в глаза. После она перевела взгляд обратно на монитор. Ей стало почему-то до жути жалко девочку, ведь та никак не могла понять и решить загадку из ручки, чтобы разблокировать проход в убежище. Оно и понятно: девочка явно не взяла с собой книгу Минервы, ведь не была такой же предусмотрительной как Норман, благодаря которому дети и не оставили главный ключ к разгадке кода в горящем доме. — Нет, точно нет. Это просто девочка, такая же как мы, тоже сбежавшая… Да и у нас нет права обвинять её или подозревать в чём-то!.. Откуда-то же она взяла ручку Минервы… Значит она была на одной из ферм. — Эмма проследила за тем, как бедная девочка чуть ли не сломала устройство, подаренное "Уильямом", в своей руке, слишком сильно его сжав, а после медленно осела на колени, на песок. — Чёрт возьми, откройте люк, нам же нужно помочь ей! — Решительно произнесла Эмма, потянувшись рукой к панели, ответственной за блокировку люка, ведущего внутрь бункера. — Стой, дура! — Рэй остановил свою сестру, схватив её запястье. Он строго посмотрел на неё, но Эмма вырвала руку. — Идиотка, что ты делаешь?! Давай мыслить объективно: эта девчонка не носит одежду скота с фермы, это раз. — Мальчик был прав: за проведённое в убежище время, они прочитали огромное количество книг в библиотеке, включая книги об истории ферм и впринципе "разведении людей". И везде, на каждой ферме, где выращивались разумные люди, дети носили исключительно белые одежды. — Во-вторых, в ближайшую неделю никто не сообщал о планируемом или уже совершённом побеге по радио, значит с ферм никто не сбегал, и она явно не оттуда. В-третьих, ты и сама знаешь, кто же такой в итоге "Минерва", и он знает, где расположено убежище, ведь сам же его и построил. И раз уж мы не приходим к нему сами, он вполне мог послать кого-нибудь по наши души. И я думаю, что это и есть эта девчонка. — Нет, Рэй, это ты идиот! Если ты и прав, то нам тем более следует её впустить, ведь это бы означало, что она была… — Эмма хотела сказать "на Золотом Пруду", но вовремя с опаской глянула на Алисию и Анну, которые понятия не имели о правде насчёт их спасителя. — Э-э-э… В общем, в плену у них! Да и если бы Минерва самолично послал бы её за нами, разве он не объяснил бы, как разблокировать люк и решить загадку? Раз уж он способен провести такое количество людей, то явно не забыл бы рассказать маленькой девочке о том, как открывается чёртов проход в бункер, и дать ей книгу!.. — Эмма вновь перевела взгляд на монитор, а девочка всё так же продолжала сидеть, обхватив руками колени и прижимая их к себе. Эмма смягчилась, и глубоко вздохнула, успокаиваясь, и с уже глазами полными сожаления и лёгкой улыбкой глянула на Рэя и Сэра, имевших сейчас одинаково строгий и серьёзный вид. — Послушайте… Даже, если кто-то послал её за нами, она такой же ребёнок как мы. Даже если это и так, она ни за что не стала бы работать на наших и своих врагов без угрозы для собственной жизни. Ведь вне ферм не бывает людей, и мы точно это знаем, а значит совсем не важно, чей она ребёнок и как здесь оказалась, даже если она "предатель", она делает это чтобы спасти свою жизнь, а может и жизни своих друзей. И мы должны помочь ей. Мы ведь помогли и тебе, Рэй. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Спустя пару минут молчания, с тяжёлым вздохом произнёс Рэй, позволяя своей такой глупой и наивной, как он сам иногда считал, и такой доверчивой подруге, активировать люк. Сэр лишь, в очередной раз раздражённо зыркнув на детей, что без его согласия решали, впускать или нет в убежище очередного неизвестного человека, который просто оказался на пороге бункера, снял со стены комнаты охраны автомат, так, чисто из предосторожности. Гильда облегчённо выдохнула, а вот Анна всё ещё тряслась немножко от волнения и непонятного страха перед неизвестностью. А ведь вдруг Рэй прав и это правда ловушка? Вдруг это девочка, что они видят на камерах – вообще человекоподобный демон вроде Мьюзики или Сонджу? Так много опасений…    С нажатием пары кнопок на панели управления послышался громкий металлический скрежет из коридора: с таким звуком открывался проход внутрь бункера. Эмма заметила как девочка, которая уже успела подняться на ноги и чуть ли не развернуться в обратную сторону, испуганно подскочила на месте и отступила на пару шагов назад, после чего споткнулась о край своего собственного плаща и упала на песок. Все, кто находился в комнате охраны, тут же понеслись в конец коридора, туда, где и располагался люк, ведущий в убежище. Со скрипящим звуком он медленно сдвигался в сторону, пропуская внутрь солнечный свет и утреннюю прохладу. На пол сверху, из прохода, даже посыпался песок: ночью наверняка на поверхности прошла песчаная буря.    Затаив дыхание, Эмма и Рэй выжидали, а Сэр, крепко держа ружьё двумя руками, сосредоточенно стоял подле них. От звука открывающегося люка множество любопытных жителей бункера так же подоспело в коридор. Они заинтересованно выглядывали из-за спин старших и перешёптывались, не совсем понимая, что происходит. А девочка с поверхности не очень спешила спускаться внутрь. Кажется, она очень растерялась, или не до конца доверяла неожиданно открывшемуся перед ней проходу под землю. Её можно было понять: Эмма ведь даже не представляла, сколько девочка провела там, наверху, без крова и надежды, в поисках заветной точки B-06-32. А потому она хоть и с опаской, но ступила ближе к концу коридора, так, чтобы из открытого люка её было заметно, и произнесла: — Кто бы ты ни была, спускайся вниз! Не бойся, мы люди!.. — Эмма сложила руки домиком у рта, чтобы её крик лучше было слышно снаружи. Рэй издал какой-то странный возмушённый звук и, положив руку ей на плечо, оттянул обратно. Звуки перешёптываний младших детей из-за спины послышались уже громче, а Сэр ещё раз проверил, заряжен ли автомат в его руках. — Меня зовут Эмма! Тебя здесь не тронут, это убежище Минервы!.. Как тебя зовут? — Несмотря на возмущения и протесты Рэя, продолжила кричать девочка, пытаясь завести беседу с нежданной гостьей. А та, кажется, наконец-то соизволила сдвинуться с места и подползти к люку, заглядывая внутрь. Девочка, схватившись дрожащими руками за металлические перекладины, стала медленно и осторожно спускаться вниз, к зовущему её голосу, боясь оступиться и упасть.    Спустя пару секунд все замерли. Напротив беглецов из Благодатного Дома,  в самом конце коридора, и железной лестницы, ведущей наружу, нерешительно стояла та самая нежданная гостья. Девочка, теперь определённо точно это было ясно, ростом чуть выше Эммы, с короткими светлыми волосами, сейчас запутанными и грязными. Алые глаза светились каким-то непонятным чувством: чем-то средним между иррациональным счастьем и печалью, даже тоской. Под распахнутым чёрным плащом на ней была тёмно-бордовая водолазка и самые обыкновенные синие джинсы, разорванные на одном разбитом колене. Эмма посчитала бы это совпадением, но на ногах у незнакомки были такие же высокие кожаные ботинки как и те, что носили дети в их приюте. Вся одежда девочки была испачкана в пыли и крови, кое-где порвана и потрёпана. Только сейчас дети заметили, но помимо достаточно крупной сумки через её плечо был переброшен небольшой автомат. — Эм… ма?.. — Тихим и будто бы охрипшим голосом спросила незнакомка, ступая на шаг ближе. Сама же Эмма в ответ кивнула ей, сбрасывая руку Рэя с плеча. Тот опасливо глянул на девочку, но быстро успокоился: несмотря на то, что у неё было оружие, опасно она явно не выглядела. Скорее забито и подавлено. Под глазами у неё залегли тёмные круги, кожа была бледной, а руки бесконтрольно дрожали. — Эмма… — Незнакомка в чёрном плаще, отбросив свою сумку и автомат в сторону, вдруг рванула к Эмме и набросилась на неё, повалив на пол. Она даже не успела среагировать, как вдруг оказалась в её крепких объятиях. Сэр, что взволнованно подскачил к девочкам и схватил нежданную гостью за плечо, желая оттащить от "антенны", вдруг отступил, ощутив, как тело незнакомки сотрясается в рыданиях. — Ох… — Эмма удивлённо уставилась на прижимающуюся к ней девочку, инстинктивно обхватив её руками, мягко поглаживая по спине. Она чувствовала, как по её плечу и шее стекают слёзы незнакомки, впитываясь в одежду, но не спешила её отталкивать или отпускать. Сама Эмма почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Она не понимала почему ей было жалко девочку, о которой она не знала абсолютно ничего, но всё равно хотела успокоить её в своих объятиях. Ведь незнакомка была совсем одна, а значит её семья, её друзья скорее всего… — Тише, теперь всё будет хорошо. Теперь тебя никто не тронет, никто не обидит… — Эмма посмотрела на Рэя, который опустился подле неё и девочки, внимательно ту разглядывая. А незнакомка никак не могла остановить свой плач. Что же, на то была причина, ведь больше у той никого, кому можно было бы выплакаться, не осталось.    Впавшая в истерику девочка никак не унималась. Она всё продолжала рыдать, абсолютно игнорируя любые вопросы, заданные детьми. Она плакала и ещё сильнее прижималась к Эмме, будто бы пыталась слиться с ней в единое целое. Будто бы он дорвалась наконец-то до того недостижимого, но такого желанного источника, луча надежды, который вёл её за собой. "Как тебя зовут?", "Кто ты?", "Откуда ты?" – все эти вопросы эхом раздавались в сознании бедной девочки, но она просто не могла на них ответить. Не могла, потому что не была в состоянии произнести хоть слово, сказать хоть что-то, что подтвердило бы, что она не шпион, не приманка и не предатель, а такой же беглец как остальные дети в бункере, совсем такая, как они. Вот правда видела и пережила она гораздо больше, и осталась совсем одна, без единой человеческой души, что могла бы её утешить. Вот именно, что без единого человека.    Она чувствовала, что с каждой проходящей секундой гул детских голосов, что спрашивали её о чём-то, сливался в один пустой звук, замолкали и её собственные рыдания, а тело медленно немного и расслаблялось. Сколько уже она не ела, не спала? Девочка не могла точно сказать, ведь не понимала даже, сколько дней она добиралась до этого бункера. Сколько дней прошло с момента, как она сбежала из тёплого, казалось бы, дома, где не было ни одного человека, что был бы ей рад. Где был и оставался только тот демон, от которого она и сбежала. Который её отпустил… Мысли в голове заглушали внешние звуки, и девочка поняла, что перед глазами темнеет, а душа будто бы уносится куда-то вниз, в пропасть. В объятия тьмы, в объятия того, от кого она и сбежала так скоро, как только сломанная рука восстановилась. — Мне кажется, она упала в обморок… — Произнесла тихо Анна, когда незнакомка перестала издавать какие-либо звуки. Эмма аккуратно отодвинулась от девочки, и та чуть было не рухнула на пол – Анна действительно была права, и нежданная гостья была без сознания. Сэр тихо выругнулся куда-то в сторону, а младшие дети подкрались поближе, старая заглянуть в лицо девочке и по-внимательнее её рассмотреть. — Боже, бедняжка… Как давно она не ела? Выглядит так плохо… Нам нужно срочно отнести её в медецинский блок! — Серьёзно произнесла девочка, помогая Эмме оттащить тело незнакомки в сторону. Она действительно выглядела достаточно болезненно, будто бы совсем не спала и не ела на протяжении недели, не меньше. Дон шагнул ближе, собираясь взвалить девочку на свои плечи, чтобы помочь донести её, и, поднимая её, случайно задел воротник её водолазки, сдвигая чуть тот в сторону. — Ребята… — Взволнованно произнёс мальчик, вновь опуская тело незваной гостьи на пол и поворачивая его так, чтобы правая сторона шеи девочки была открыта. Он поправил её волосы, отбросив их в сторону, и опустил бордовый воротник. Рэй, Эмма, Гильда, Анна, Сэр и сам Дон кое-как склонились над телом девочки, удивлённо, а кто-то даже шокировано, рассматривая увиденное. Другие дети, что оставались крайне любопытными, продолжали лезть под руку и пытаться разглядеть, на что же так долго глядят их старшие родственники и безымянный Сэр, но у них не особо это получалось. На белой шее девочки красовался номер, такой же, как на шеях каждого из них. Пять чётко выведенных чёрных цифр: "53194". Дон повернулся к Эмме, что всё так же непонимающе глядела на девочку. — Кажется, она из Благодатного Дома…

* * *

   Эри бежала. Бежала без оглядки, не сбавляя темп и совсем не обращая внимания на то, как больно стучало металлическое оружие по плечу и спине. Времени совсем не было, ведь она чувствовала за собой его высокую чёрную тень, она могла поклясться, что пару минут назад слышала едкий писк Парвуса – его ручного зверька, за своей спиной. А потому девочка понимала, что останавливаться было нельзя, как и отступать. Уже было слишком поздно, и раз она решила воспользоваться шансом и раз и навсегда покинуть охотничьи угодья этой ночью, то дело необходимо было довести до конца. Ведь оставаться здесь – чистой воды самоубийство, и она прекрасно это понимала.    Сейчас совсем не время охоты, уже слишком поздно и гости поместья, как и его хозяин, должны были бы уже спать. За ней лично давно уже никто не следил, к ней не были приставлены слуги или охрана, хоть она и жила эти два месяца среди них, демонов. Никто даже не думал трогать её просто потому что здесь она не была собственностью лорда Байона, как было с другими жертвами на Золотом Пруду. Нет, ведь забрал её из Благодатного Дома не он, "взял под своё крыло", до того момента, пока её рука не восстановится, не он. И хоть хозяином угодий был как раз-таки лорд Байон, эрцгерцога здесь любой демон боялся и уважал гораздо больше. А потому считая её его личной жертвой, своеобразной игрушкой, или "собачонкой Льюиса" как называла её иногда леди Нума – одна из демонов-охотниц в угодьях, никто не смел прикасаться к ней, пока она была в поместье.    Но теперь – совсем другое дело. Теперь она сбегала, хоть здесь ей никто ещё и не успел навредить. Сбегала через единственный известный ей проход, которым пользовались сами хозяева угодий, когда приезжали сюда. Тот же тоннель, ведущий на поверхность, через который её привезли сюда тогда, в тот самый день двадцать восьмого января, когда её жизнь окончательно разрушилась. А ведь Эри совсем уже не помнила то утро, которым она прибыла сюда, но Золотой Пруд – место, которое господин Минерва создавал для сбежавших с ферм людей, и которое по иронии судьбы стало охотничьими угодьями демонов. И хоть она совсем не помнила, своих первых дней в поместье демонов, воспоминания вечера, в который она окончательно потеряла всех самых близких для неё людей, и своими собственными руками лишила жизни человека, уподобляясь демону, что её спас, всё так же чёткой картинкой крутились в её голове.    Ох, как же много раз она видела эти жуткие образы в кошмарах с того дня… В мягкой, огромной постели, явно не предназначенной для человека, с пропитавшейся её слёзами подушкой, совсем как маленькая девочка. Вот только кошмары, от которых она плакала, были не о нереальных монстрах, что прячутся под кроватью. Даже не о демонах, не о том, как она лишается жизни от лап Льюиса. Кошмары о том, как она убивает людей. Окровавленное и изуродованное тело мамы. Тела Руло, Итель и Ириса, с торчащими из груди прекрасными алыми цветами, источающими сладкий запах. А рядом она с окровавленным топором в руках, безумной улыбкой на губах и горящими, совершенно сумасшедшими глазами, что будто бы принадлежали не ей. Ох, как много ночей она не могла нормально поспать из-за кошмаров. Кажется, они не отпускали её ни на день с того самого вечера, когда умерла Итель.    И эта ночь сейчас казалась ей очередным кошмаром. Она бежала через поле, засаженное виноградником, стараясь не спотыкаться о заборчики, мешающиеся под ногами. Проблемой было и то, что у неё не было абсолютно никакого светового ориентира, она понимала, где находится тоннель, через который она собиралась покинуть Золотой Пруд лишь интуитивно. А если бы она взяла с собой керосиновую лампу из поместья, наверняка привлекла бы внимание, будучи единственным источником света снаружи. Эри сейчас совсем не хотелось иметь дел с демонами, даже с простыми сторожами или слугами. Ведь любой из них схватил бы её под руки и насильно притащил обратно в поместье, возвращая прямо в лапы эрцгерцога. А тот, наверняка, со своей привычной ухмылкой отчитал бы её, как маленького ребёнка, и запер где-нибудь… При лучшем исходе событий.    Но лучшего исхода быть не могло. Ведь в таком случае она не бежала бы. Если большее, что тебе угрожает, это "отцовский" выговор от демона, от которого ты и пытаешься сбежать, в чём смысл самого побега? Нет, на этот раз всё было гораздо серьёзнее. "Когда твоя рука восстановится, и ты будешь в состоянии держать оружие, я убью тебя, Эри. Или ты убьёшь меня – как сложится судьба…" — Она прекрасно помнила слова, что Льюис однажды сказал ей. Она была гостьей поместья лишь до того момента, пока не будет абсолютно здорова, пока не будет готова для того, чтобы сразиться с этим демоном. И девочка прекрасно понимала, что долго ждать он не собирался, а потому опасалась того дня, когда её выставят за дверь поместья, отправляя в поселение к другим детям. Она надеялась и одновременно боялась, что всё пройдёт за пару недель, но её лечение затянулось практически на полтора месяца.    А теперь, последние недели две-три, девочка симулировала всю ту же боль в сломанной Питером Ратри руке, будто бы кость ещё не сраслась окончательно, и Эри была всё так же беспомощна. Притворялась, пока сама колебалась, не в состоянии решиться, что же ей делать. Внутреннее эго и гордость запрещали сбегать, говорили перестать притворяться и встретиться, наконец со своей судьбой. Объединиться с другими жителями охотничьих угодий и попытаться покончить с этим местом раз и навсегда, сделать то, чего от неё ждал Льюис: убить его. Изначально она и планировала сделать это, и морально готовила себя к тому, что однажды ей придётся на полном серьёзе противостоять практически всесильному тысячелетнему демону. Но это даже звучало абсолютно смешно: маленькая девочка, пытающаяся убить древнего демона в одиночку.    А потому она бежала. Бежала как последний трус, бежала, прекрасно осознавая, что никогда не сможет убить его. И дело было не столько в её физических способностях, сколько в том что она попросту не хотела убивать его. Вот так вот, она не хотела убивать кровожадного демона, который сам спас её только для того, чтобы после поиграть и убить, вкусно поужинав или пообедав после этого деяния. Демона, который так спокойно обсуждал с ней прошедшую охоту, в подробностях описывая, как убил того или иного человека, или жалуясь на то, не осталось в этом мире сильных людей, на которых было бы интересно поохотиться, а после с хитрой ухмылкой напоминал, как же ждёт того дня, когда она наконец-то погибнет от его когтей. Демона, который специально взял её с собой на сегодняшнюю охоту, чтобы она увидела, как он убивает людей.    Но этот же демон был и тем, кто, не важно с какой целью, но спас её от смерти ещё там, в Благодатном Доме. Тем, благодаря кому ей позволили восстановиться, залечить раны, перед тем, как отправить к остальным жертвам, и даже наняли врача из человеческого мира. Правда, не одного, а двух, ведь с первым приключилась весьма грустная история, в ходе которой он оказался на обеденном столе… Этот же демон был и тем, благодаря кому другие демоны не трогали её и даже не думали сожрать практически беспомощного, на тот момент, человечка. Он был тем, кто научил её убивать демонов, показал их слабое место и, даже более того, рассказал достаточно много стратегий и важных фактов об их народе. Да что говорить, он даже в шахматы с ней на досуге играл, видимо, чтобы пробудить в девочке стратегическое мышление, убедил лорда Байона позволить ей посещать библиотеку, расположенную в поместье, хоть большинство книг там и было написано на демоническом языке.    Но главным было то, что этот демон всегда был рядом. И он был последним, что у неё осталось. Последним, кто даже не думал лгать ей, в открытую говоря о своих планах на её убийство, но при этом мог спокойно побеседовать с девочкой за чашкой чая, рассказывая забавные истории из собственного прошлого, произошедшие задолго до заключения обещания. Жестокий и безумный демон, каким он и являлся на самом деле, мог посреди ночи завалиться в комнату, где поселили Эри, чтобы выслушать её слёзы насчёт очередного кошмара и утешить, он даже позволял девочке играть со своим странным питомцем – сиреневым зверьком Парвусом, что помогал ему искать дичь во время охоты. Он весьма очевидно втирался ей в доверие, чтобы умирать от его рук было только больнее, чтобы девочка возненавидела его и захотела убить ещё больше, когда вся эта притворная ласка закончится. Льюис был единственным, кого Эри боялась и ненавидела, и к кому она, в то же время, очень привязалась.    И потому она и предпочитала сбежать сейчас. Чтобы не пришлось видеть того, другого эрцгерцога. Кровожадного и сумасшедшего демона, которого боятся как огня дети в поселении, героя стольких легенд, что она прочитала в библиотеке поместья. Монстра, который вспорет ей брюхо и сожрёт заживо, а с лица его так и не сойдёт та зловещая ухмылка, которую она видела каждый день. Эри бы лучше сбежала сейчас, чтобы в памяти остался хоть кто-то живой, кто-то, кто был ей… дорог? Она даже посмеялась, когда эта мысль впервые пришла ей в голову, но это не было ошибкой. Кажется, после потери Итель, Руло, Ириса и даже Миранды, родной матери, больной мозг бедной девочки только и искал кого-то, на кого мог возложить подобную роль. Своеобразную опору в этом мире. А потому стоило демону пару раз проявить к Эри своеобразную доброту, даже не скрывая своих намерений навредить ей, и всё, травмированный ребёнок готов считать его последним маяком надежды в этом мире и единственным дорогим для него существом. "Даже демон может быть лучшим родителем, чем Миранда" — помниться, думала когда-то, ещё задолго до отправки Руло и Ириса, Эри. Но было ли это действительно так?    Но вот уже тёмный тоннель, уводящий вдаль, на свободу, если внешний мир можно было так назвать, виднелся совсем уже близко. К огромному счастью Эри, ко входу в тоннель не было приставлено охраны, но это совсем не означало, что она не встретит демонов, служащих лорду Байону на другой стороне. Глупо было бы сбежать, но в самом конце пути вновь попасться в лапы демонов. Хотя, кого она обманывала? Это был совсем ещё не конец пути, ведь впереди её ещё ждала дорога к B-06-32, и девочка понятия не имела, как долго она займёт. Что говорить о времени: Эри не была же уверена, что выживет во время своего "путешествия". Она понятия не имела, какие ландшафты встретятся ей на дороге, встретятся ли ей поселения демонов или, не дай бог, гнёзда этих же диких тварей. За время прожитое бок о бок с демонами, девочка достаточно много узнала о внешнем мире, но всё равно боялась его не меньше. — И куда же мы собираемся, дитя? — Вкрадчивый и хриплый голос послышался у самого уха, а после девочка почувствовала тяжёлую лапу монстра на своём плече. Льюис подобрался совсем незаметно, она не почувствовала даже дуновения ветра позади себя. Глаза её распахнулись шире, она вскрикнула и отскочила назад, резко разворачиваясь и снимая автомат с плеча. Эри отступила на пару шагов и направила дуло своего оружия прямо на маску существа, что стояло перед ней. — Ох! Смотрю, твоей руке вдруг неожиданно стало намного лучше… И сколько же времени ты водила меня вокруг пальца, заставляя дать тебе ещё времени на выздоровление? — Демон усмехнулся, подходя на шаг ближе. Его острые клыки угрожающе сверкнули в широкой улыбке, растянувшейся по лицу. — Ай-ай-ай, Эри, врать не хорошо. — Он будто бы осуждающе покачал головой, выглядя одновременно взволнованным и удивлённым. — А ты разве не должен сейчас спать? — Спустя столько времени, проведённого подле этого демона, она перешла с уважительного "вы" к более правильному, как ей казалось, "ты". Да и самого Льюиса это особо не беспокоило, в отличие от остальных гостей поместья, которые, ко всему прочему, были ниже его самого по статусу. Помнится, он сам попросил Эри перестать называть его "ваше высочество", ведь это с её стороны звучало абсолютно нелепо и комично. Да и с чего бы человеку, который итак практически был его жертвой, к которому он сам питал какое-никакое уважение, так заискивать перед ним? Но другие демоны его мнения не разделяли, а потому стоило девочку спросить кого-либо из слуг, скоро ли "Льюис" вернётся с охоты, как те начинали возмущаться. — Не поверишь, но меня мучает бессонница. — Демон вновь издал звук, напоминающий смешок. Разумеется, это была ложь: эрцгерцог всё так же был в той же одежде, что и днём, и явно не переодевался из ночной робы в спешке, ведь все пояса были хорошо затянуты и прилежно застёгнуты, плащ крепко закреплён на плечах, и в целом наряд выглядел так же опрятно, как и пару часов назад, на ужине. И он наверняка не успел бы сменить одежду настолько быстро, когда "неожиданно" набрёл бы на её пустующую комнату, а после ещё и догнать Эри. — Самая настоящая бессонница, заставляющая засиживаться у камина допоздна, допивая бутылку того вина с ужина… А ночью, обыденно, в поместье очень тихо, если ты не замечала. А потому даже самый тихий всхлип во время кошмара, что преследует тебя, или твой шаг, мне слышен. У нас, знаешь ли, превосходный слух. — Демон сделал ещё один шаг вперёд, в сторону девочки, и та почувствовала, как у неё затряслись руки. — Так ты… Преследовал меня с самого начала… — Она взволнованно выдохнула, а сердце её забилось чаще. Эри подняла на него взгляд своих красных глаз, наполненных скорее обидой, чем злостью, и отступила назад. — А я-то думала, что мне показалось. Но вообще, Парвус тебя выдал. — Демон, в ответ на её слова, вдруг засмеялся. В то же время сиреневый зверёк, научное название которого она так и не смогла произнести, ведь его перевода на человеческий язык попросту не существовало, а потому Эри просто называла его мартышкой, перепрыгнул с веточки дерева, что стояло совсем у входа в тоннель, на плечо своего хозяина. Парвус посмотрел на девочку оскорблённо, будто бы понимая её слова, и издал своё привычное: "Ки-ки!" — а после спрятался под воротником плаща эрцгерцога. Это уже выглядело настолько привычно, будто бы Эри прямо сейчас не пыталась сбежать от демона, чем ставила свою жизнь в смертельную опасность. — И… что теперь? — Знаешь, Эри, я разочарован в твоём решении так просто сбежать… — Произнёс серьёзно демон, подступая ближе. Девочке вновь пришлось шагнуть назад, глубже в тёмный тоннель, куда не попадает даже лунный свет. Как ни странно, в её голове даже не появлялась мысль о том, что он может попросту загнать её в ловушку, где она совсем уж беспомощна, и убить. Наверное потому, что эрцгерцог ни за что бы так не сделал: подобная охота не в его вкусе. — …ведь я более чем уверен, что у тебя хватило бы духу однажды убить меня. Но ты выбрала провести меня и сбежать. Не могу винить тебя, ведь, в конце концов, ты лишь ребёнок и прекрасно понимаешь, что не выживешь, если тебе действительно придётся со мной сразиться. Я знаю, что ты умная девочка, а потому не стану обманывать. — Не станешь обманывать и просто убьёшь? — Она с опаской посмотрела на него, придумывая пути отступления. Демон был абсолютно непредсказуем, да ещё и чертовски прав: она просто умрёт, если попытается его убить сейчас. А потому девочка осторожными шагами медленно отходила назад, в тоннель, гадая момент для того, чтобы развернуться и побежать со всех ног. Но кого она обманывает: этот вариант был до ужаса глуп. В конце тоннеля её вполне могли ожидать демоны-сторожи, раз уж она не встретила их у входа. Да и наверняка необходим специальный механизм для того, чтобы открыть ворота и покинуть территорию Золотого Пруда. И пока она будет занята поисками механизма, герцог настигнет её и пронзит своими когтями… Она не хотела запомнить его как своего убийцу. — Убью? Нет, что ты. Я даже не знаю, с чего ты взяла, что я собирался убить тебя сразу же после того, как заживут твои раны. — Неожиданно для девочки, произнёс ей в ответ демон. Она удивлённо посмотрела на него, ожидая какого-то подвоха, но его попросту не могло быть, ведь она понимала: Льюис ни разу ей ещё не соврал. — Ведь впереди ещё столько вещей, которым мне следовало бы тебя научить, чтобы разнообразить твою последнюю охоту… Охоту на меня. — Он усмехнулся и, спрятав когти на своих странных лапах, почесал Парвуса, всё так же сидящего у него на плече, за ушком. Эри же вздрогнула, когда он назвал это её последней охотой. — И, не пойми неправильно, но мне совсем уже надоело охотиться на детей. Потому, я даже планировал позволить тебе прожить спокойно пару лет, дать вырасти… — Он фальшиво разочарованно вздохнул. — Но, раз уж ты так жестоко обманула меня и решила сбежать, я… — Девочка со страхом заглянула в его змеиные янтарные глаза, что обыкновенно разъедали своим ядом душу любого, кто в них заглянет, ожидая свой смертный приговор. — …позволю тебе уйти. — Ч-чего? — Спустя около минуту молчания произнесла наконец Эри. От неожиданности она и автомат опустила, и теперь с явным непониманием на лице пялилась на Льюиса, который продолжал стоять напротив и умиляться с такой забавной реакции девочки. Парвус тоже подорвался на месте, вцепившись когтями в плящ своего хозяина, и, чуть не порвав его, съехал чуть вниз. Слишком умный зверёк наклонил голову набок и тыкнул своей лапкой маску демона, будто бы спрашивая: "Почему?" — после чего вновь обратил свой взор на Эри, всё так же растерянно стоящую рядом. — Так просто? И не будешь преследовать меня, или насильно тащить обратно в поместье?.. Ты правда думаешь, что я поверю в то, что здесь нет подвоха? — Она в подозрении сощурила глаза и вновь встретилась со взглядом демона, а тот лишь расплылся в ещё более широкой улыбке. — Ох, но, дитя моё, разве я лгал тебе хоть раз раньше? Ты разбиваешь мне сердце своими подозрениями. — Он, драматично приложив лапу ко лбу, закрыл глаза, изображая обиженное выражение лица, после чего даже Эри не выдержала и засмеялась, хоть её тревожность никуда так и не ушла. — Если хочешь знать, то я отпускаю тебя лишь потому, что более чем уверен, что ты вернёшься. Я понятия не имею, куда именно ты направляешься, но знаю, что Джеймс Ратри, "Минерва", построил убежища вне ферм… Ты собираешься найти одно из них, я прав? — Сердце девочки пропустило удар, когда демон упомянул убежище господина Уильяма Минервы. "Неужели он знает про точку B-06-32?.. Тогда Эмма и остальные… Нет…" — страшная мысль пронеслась в голове Эри, и она испуганно посмотрела на эрцгерцога. — А? Что тебя так встревожило, Эри? — Ты… Ты точно не собираешься следить за мной? За тем, куда я направлюсь? — Нерешительно спросила девочка, понимая, что ни за что не поведёт его за собой в убежище, где, предположительно, пряталась Эмма со своей семьёй. Может в этом и была загвоздка? Может демон хотел найти их и убить, но не знал координат убежища, где прятались беглецы. А может, он уже это сделал?.. — Ведь как ты можешь быть уверен, что я вернусь, если в ходе моего "путешествия" меня могут сожрать как дикие демоны, так и кто-нибудь из поселений, если я нечаянно на них наткнусь… Или вообще те лозы-кровопийцы из лесов, про которые ты мне читал. Всё что угодно может произойти!.. Хотя, о чём это я… Ты же демон. Я интересую тебя только как жертва. — Она вздохнула с явной печалью в голосе и поправила автомат, забрасывая его обратно на плечо. — Если ты думаешь, что я знаю, где прячутся беглецы с третьей плантации, и направляюсь к ним, то ты не прав. — Разве я уже не говорил, что врать не хорошо, дитя? — Ухмылка на лице Льюиса уже начинала раздражать Эри. Она не умела лгать спонтанно, а тем более демону, хоть и со сломанной рукой его, да и других лордов-гостей поместья, провести удалось. Но теперь взгляд демона изменился. Он посмотрел на неё как-то странно, практически нечитаемо, а после опустил лапу ей на плечо. Девочка не спешила сбросить её. — Позволь проводить тебя до конца тоннеля? Не беспокойся, слуг Байона там нет. Обычно проход охраняют только для формальности, и то лишь в те дни, когда мы приезжаем на очередной сезон охоты… — Они медленно направились к выходу из охотничьих угодий, Эри бок о бок с демоном, который сам же сюда её и привёз. Его практически было не видно в темноте тоннеля. Что уж говорить об эрцгерцоге в его чёрных одеяниях, если девочка не видела собственных рук перед собой. Единственным ориентиром был блеск трёх янтарных глаз демона.    Девочка всё так же не могла понять высшую цель существа, в чём было дело, и почему он так просто решил её отпустить. Теперь она сомневалась и в самой идее побега. Ведь он, оказывается, планировал дать ей ещё пожить пару лет, перед тем как окончательно сделать своей жертвой… Она чувствовала себя неблагодарным ребёнком, который требует от родителя слишком многое. Но ведь она лишь боялась за свою собственную жизнь, она лишь хотела спастись. Ведь Эри самолично видела, на что способны демоны, она видела, какой мучительной и жестокой будет её смерть, если она останется. С другой стороны, у людей в угодьях хотя бы был шанс выжить, в отличие от детей на фермах, где другие люди продавали их демонам, хоть убивая и не так жестоко. Но ведь и жители Золотого Пруда были детьми… Ох, если бы только людей в этом мире было больше, и демонам не приходилось бы пользоваться фермами, они охотились бы на взрослых, способных дать им отпор людей… Вот, что было бы честно. — Куда бы ты не направлялась, старайся избегать рек. Деревни обычно расположены около них, и рыбаки могут тебя заметить. — С удивлённым "А?" Эри обернулась на Льюиса, который вдруг неожиданно стал поучать её, будто бы его действительно это волновало. Они всё так же медленно направлялись к концу тоннеля через темноту, и девочка сама не заметила, как прильнула ближе к демону, будто бы была больше напугана, что он бросит её здесь одну, чем что он убьёт её. — Постарайся не заходить слишком глубоко в лес. В основном племена "диких демонов", как ты их называешь, обитают в чащах безлиственных деревьев. Однако иногда одинокая особь может отбиться от стаи, а потому если ты уж как-то оказалась в лесу в поисках еды или укрытия от грозы, передвигайся только по ветвям деревьев. Даже не думай спускаться вниз. Если набредёшь на "дикого демона", лучше не стреляй и не привлекай внимания: изувеченный сородич разозлит стаю гораздо больше упущенной добычи. Ты ведь не хочешь умереть в пасти глупого чудовища? — Герцог легко, даже как-то грустно улыбнулся, когда они подобрались к самому выходу, замаскированному огромной шапкой листьев, но это осталось незамеченным в темноте. — В таком случае я бы предпочла, чтобы ты убил меня лично… — Тихо, отвернувшись на секунду всторону, произнесла девочка, однако демон всё же услышал и потрепал её непослушные светлые волосы своей лапой. Она замерла перед самым выходом из тоннеля. Лунный свет, хоть и не был таким ярким и едва ли пробивался через кроны деревьев этого леса, посреди которого и были спрятаны секретные угодья, но всё же слегка освещал проход, оставляя интересные голубоватые блики на маске Льюиса. Эри не знала что ей делать. Должна ли она была попрощаться и уйти? Может, лучше было просто убежать без каких-либо слов? А вдруг демон вообще сейчас скажет, что это всё было одной огромной шуткой и проткнёт её насквозь своими когтями? Парвус тоже заинтересованно пискнул откуда-то сверху, ожидая продолжения такого странного шоу. — Не беспокойся, ближайшая сотня километров вокруг Пруда безопасна, территорий "диких демонов" здесь нет. Но я всё же посоветовал бы вначале направиться на восток, чтобы выйти к окраине леса, где ты точно не наткнёшься ни на кого враждебного, и только оттуда направиться к необходимой тебе точке. — Продолжал объяснять серьёзно демон, казалось бы, беспокоясь о безопасности своей подопечной. Вдруг, пока Эри продолжала растерянно стоять, на месте, он вдруг будто бы вспомнил о чём-то важном и достал откуда-то достаточно крупную кожанную сумку, набитую чем-то доверху. Он усмехнулся и протянул вещь поражённо ахнувшей девочке. — Чуть не забыл. Не думаю, что сбегать в неизвестном направлении без какой-либо провизии, матраса, тёплого плаща, медикаментов, компаса и карты – хорошая идея. Ох, ты наверное так разволновалась во время сегодняшней охоты, что совсем забыла свою сумку. Что же, приношу свои извинения за произошедшее сегодня, Эри. — Он склонился в лёгком поклоне, а девочка выдернула сумку из его рук, сразу же перебрасывая её через своё плечо. — Ты!.. — Девочка понятия не имела, что сказать. Она действительно могла убежать без собранной ею заранее, хоть и на скорую руку, сумки, буквально обрекая себя на верную смерть от голода или холода. На глаза навернулись слёзы от осознания того, что демон своеобразным образом заботился о ней, даже позволял уйти, хоть и почему-то считал, что она вернётся. Не в состоянии сдержать своих чувств, Эри в пару шагов приблизилась к эрцгерцогу и крепко обхватила его тонкую талию своими руками, для чего ей пришлось подняться на носочки, прижимаясь к телу демона в объятиях. Тот, уже привыкший к подобным выходками девочки, лишь, вновь чуть не прыснув от смеха, опустил одну руку на её спину, легко поглаживая, пальцами второй руки играя с её волосами. Девочка не отпускала его пару секунд, а потом всё же отошла, с какой-то болью посмотрев в глаза демона. Тот коротко кивнул ей, грустно улыбнувшись. — Ты ведь понимаешь, что если сейчас убежишь, то когда вернёшься я уже не буду так добр, верно? — С той вновь появившейся на его лице странной зловещей ухмылкой, он посмотрел на Эри, которая шагнула в сторону выхода из тоннеля. — Когда ты вернёшься, я не буду более так терпелив. Я не стану ждать, и сразу же начну охоту на тебя. — Девочка вновь обернулась и подняла глаза вверх, чтобы в очередной раз встретить горящий желанием собственного развлечения взгляд демона. Он не лгал. Если она убежит, он будет ждать её обратно лишь как очередную жертву. Как следующий ужин. Но если она развернётся и останется здесь, то покажет слабость своего характера, неспособность довести начатое до конца, ведь так?.. Она ведь разочарует его ещё больше… С какой стати она вообще волновалась о том, чтобы не разочаровать Льюиса? — В таком случае я убью тебя раньше, чем ты успеешь убить меня… — Кажется, Эри хотела сказать ещё что-то, но благоразумно промолчала. В уголках её глаз образовались слёзы, но она быстро их смахнула и прикусила губу, чтобы не сказать ничего лишнего, или не издать какого-либо жалобного всхлипа. Правильной ли вообще была её идея сбегать? Теперь она поняла, что нет. Но даже сам демон своеобразно давил на неё, заставляя принять неверное решение. Будто она не может сейчас развернуться, будто она не может остаться здесь. Вполне вероятно, что она и вправду не могла… А потому, в очередной раз поправив сумку, переброшенную теперь через плечо, и автомат, отбивший ей всю спину при беге, девочка окончательно отвернулась от демона и выбралась из тоннеля на поверхность, бросив напоследок короткое: — Прощай.    Демон усмехнулся, наблюдая за скоро удаляющейся в лес фигуркой девочки. Она уже не видела, как тот почесал Парвуса за ушком и будто бы сказал своему питомцу что-то на демоническом. Она уже не видела, как он развернулся, возвращаясь обратно в поместье, и как сиреневый зверёк будто бы исчез, по ветвям деревьев незаметно следуя за ней…

* * *

— Ты хочешь сказать, что так просто отпустил её куда глаза глядят? — Покуривая свою трубку, поинтересовался у своего друга лорд Байон. Они сидели друг напротив в друга, в высоких и удобных креслах на манер английских, и обсуждали произошедшее предыдущим вечером. — Неожиданно. Ты потратил на неё столько времени, а теперь просто позволил уйти? Я ожидал от тебя большей предусмотрительности, друг… — В комнате помимо них двоих никого не было, ведь такие беседы они не могли разделять с остальными гостями поместья. Лорд Люс, по мнению эрцгерцога, был совсем ещё глупым ребёнком, интересующимся только причинением страданий и наслаждением от ложной власти над чьей-то жизнью. А леди Нума с лордом Нусом… Ну, скажем так, они предпочитали компанию друг друга. — Не глупи, Байон. — Произнёс в ответ эрцгерцог, делая глоток из своего бокала, наполненного какой-то бордовой жидкостью. Кровь или вино? Неизвестно. — Эри – как непослушный ребёнок, закативший истерику и решивший сбежать из дома. Она вернётся, через неделю или через две, но вернётся. — Он достал из своего плаща золотые карманные часы, с изящной гравировкой. Видно было, что мастер хорошо потрудился над своей работой, создавая настоящее произведение искусства. Мужчина открыл часы и с хитрой улыбочкой уставился на циферблат. — Детьми до ужаса легко управлять. Сыграй в "доброго демона", который из всех своих жертв выделяет лишь её, и лишь к ней относится с некой заботой, и девочка, только лишившаяся всей своей семьи, тут же к тебе привяжется. Сейчас она думает, что у неё нет никого, кроме меня, а потому и бежит. Чтобы я не сломал эту до ужаса милую картину перед её глазами, чтобы ей не пришлось ненавидеть меня так, как она возненавидела смотрительницу из Благодатного Дома. — Возможно ты прав, и она вернётся. Но я до сих пор не понимаю, в чём был смысл вообще давать ей сбежать. — Скептически произнёс его собеседник, поправляя выбившуюся из высокого чёрного хвоста прядь волос. Он вновь затянул курительную трубку, выпуская из-под маски тяжёлый дым, источающий запах странных трав, что не водились в человеческом мире. — Не пойми неправильно, но раз уж ей некуда бежать, скорее всего она не вернётся сюда, а попросту умрёт в лесу от голода, или будет съедена дикими демонами. Одиннадцатилетняя человеческая девочка, которая едва ли что знает о внешнем мире и никогда там не бывала, очень маловероятно выживет там одна хоть пару дней. — Эри выживет. Она умный ребёнок, который не побоится напасть, если ей будет угрожать кто-то заведомо сильнее её. И всё же… Ты же не думаешь, что я действительно отпустил её в одиночку? — Демон усмехнулся, и только сейчас лорд Байон заметил, что с ним не было его извечного компаньона, маленького Парвуса. Сейчас он, почему-то, куда-то пропал, и демон явно догадывался куда, а потому издал тихий смешок и что-то пробурчал. — Таким образом, я всегда смогу следить за ней… А если она и обнаружит Парвуса, не сможет от него отделаться. У неё не будет особого выбора: ей либо придётся вернуться сюда, либо рискнуть и продолжить свой путь. Что же касается моих причин отпустить её… — Льюис зловеще улыбнулся, поворачиваясь в сторону окна, которое выходило на то самое поле, засаженное виноградником, через которое прошлой ночью бежала Эри. — …скорее всего, она вернётся не одна. Девчонка направляется к одному из убежищ Джеймса Ратри, и есть огромный шанс того, что беглецы с третьей плантации сейчас именно там. А потому когда она вернётся, Эри приведёт к нам лучший товар Благодатного Дома… — …или не вернётся совсем. — Перебил своего друга второй демон, серьёзно глянув на него из-под маски. — Если она встретит беглецов из Благодатного Дома в безопасном для людей убежище, они станут её новой семьёй, и смысла возвращаться к тебе не останется никакого. Ты уж прости, но мне кажется, что твоя идея уже слишком абсурдна. Этот риск практически не оправдан: ты или потеряешь перспективную жертву, которая, быть может, однажды действительно будет в состоянии тебя убить, или приведёшь на мои охотничьи угодья лучший товар, что когда-либо был выращен. — Демон вздохнул, а его друг лишь усмехнулся, почему-то до ужаса уверенный в своей правоте. — Вот только шансов, что произойдёт первое, гораздо больше. — Ох, да в тебе совсем не осталось никакой романтики, Байон. Не узнаю в тебе того демона, вместе с которым мы как-то вдвоём без оружия и брони отправились в самый охраняемый человеческий город, и славно в тот день поохотились. — Он вновь странно улыбнулся, закрывая, наконец, свои золотые карманные часы, и теперь уже глядя на своего приятеля. — Почему бы не пойти на риск, когда ставка так высока? Будто бы у меня осталось другое развлечение… — Он вздохнул, махнув рукой, и служанка поспешила подлить ему больше "вина" в бокал. — Я больше чем уверен, что Эри доберётся до своей цели живой. А потому она либо вернётся одна, либо с беглецами из Благодатного Дома. Даже если вернётся одна, это небольшое путешествие станет своеобразной "тренировкой" силы её духа… В конце концов, у неё будет стимул вернуться в обоих случаях. — Демон загадочно усмехнулся, сузив свои змеиные глаза. — Не зря же я на протяжении всех этих месяцев следил за тем, чтобы номера 14194 и 85194, её друзья, оставались в живых? Думаю, бедная девочка будет очень напугана, когда узнает, что оставила их наедине со мной…    Зловещая ухмылка появилась на его лице, когда он в очередной раз глядел на "циферблат" своих золотых карманных часов. На маленький экран карты, разделённой на сектора "A", "B", "C" и "D", с правой стороны которого мерцала яркая точка.