Бессердечные создания (и их создатели)

Его разбудили посреди ночи одним оглушающе долгим звонком. Он очнулся за своим рабочим столом, медленно оправляясь от остатков сна. Его плечи затекли, руки едва двигались, на щеке остался отпечаток от помятых листов бумаги и ручки. Он поправил сбившиеся очки и начал сверлить взглядом звенящий аппарат. Есть два исхода событий, несколько причин, из-за которых его будят в час ночи и пытаются достучаться до него. Если в его квартире ещё не стоит целый наряд спецназа, значит, всё не настолько серьезно. Но учитывая, что телефон продолжает звенеть, то номером не ошиблись, и звонящий настойчиво требует его внимания. Если они ищут документы, которые он забыл сдать в архив и оставил в своем кабинете… Или его образцы вышли из-под контроля, и вся лаборатория накрылась… Но, если ищут документы, они взломают замок его кабинета и всё там перевернут. А потом Харитон не сможет ничего найти. Будет бегать как ненормальный всё утро, перебирать каждый фантик и восстанавливать систему с самого начала… Эта мысль пугающе быстро будит его, и он отвечает на звонок. — Да, слушаю, — он не скрывает усталости в голосе, только из приличия подавляет долгий зевок и разминает плечи. Пусть людям будет совестно за то, что разбудили его. (Даже если он заснул на полчаса, он собирался в любом случае заползти в кровать… Когда-нибудь.) На другой стороне звучит беспокойное ворчание, что-то падает на пол, сбивается со стола. Озлобленные и недовольные переговоры на повышенных тонах. — Э, Харитон Радеонович? Просим прощения, за такой поздний звонок, но вы понимаете… — мужчина замолкает. Харитон узнает в голосе заведующего онкологического отделения. Или это диагност? Он искренне старается вспомнить, кто из них кто, но быстро бросает эту затею. — У нас тут ЧП. Дмитрий Сергеевич срочно вызывает вас в больницу… — Что произошло? — плечом он придерживает трубку, а рукой трет лицо, стирая остатки сна. Захаров приглушенно слышит тихие шаги, скрип двери и ещё несколько пар лап, медленно скользящих в сторону его кровати. Всё-таки идея поставить стол в своей спальне была неплохой, но даже так хирург не успевал доплестись до постели, засыпая на стуле. — Пациент с серьёзными ранениями. Кажется, из спецотряда «Аргентум»? — после этого говорящий отодвигает трубку, кто-то на него шипит. — Сотрясение мозга, пулевые ранения и руки, кажется, нет… — Кажется..? — Харитон Радеонович, вы же понимаете, как тут все секретно! Мне на пациента едва позволили взглянуть, сразу ствол у виска оказался, — слёзно пожаловался мужчина. Хирург замолчал, едва вслушиваясь в происходящее. Или в то, что продолжал говорить мужчина. Он пару раз пожаловался, а потом ещё несколько голосов начали изливать свои души. Кто-то очень искусно и громко матерился. Захлопнулось пару дверей; ещё пара озлобленных криков. В одном из голосов он узнал Филатову, видимо, она взяла на себя бразды правления в его отсутствие. Он вздохнул, бросив быстрый взгляд на настенные часы. Часовая стрелка медленно двигалась в сторону единицы, всё дальше от числа двенадцать; вокруг крутилась секундная, а минутная остановилась на шестёрке. Скоро час ночи. Если он сейчас уедет в больницу и начнет разбираться с новым пациентом, то освободится только в три часа. Максимум в пять утра. А дальше он найдет ещё работу, которую можно будет закончить, дальше он не увидит смысла в возвращении домой. Значит, он опять без сна, завтрака и адекватного душа (принятого в его квартире, а не в «Павлове») проведет очередные двенадцать часов на работе. А потом свалится посреди коридора поликлиники от усталости. Стажеры оттащат его в кабинет, и очередные два часа сна будут проведены за столом или на неудобном диване. Зачем он покупал эту несчастную кровать, в конце концов? Чтобы спать на работе и на стульях? — Я буду через двадцать минут, готовьте операционную, — с другой стороны поблагодарили за понимание и обещали всё сделать как положено. — Что случилось? — он не успевает обернуться, как позади раздаётся детский девичьей голос. Он неопределённо мычит, отказываясь напрямую отвечать на вопрос. Сейчас вернутся головные боли, давление подскочит. «Павлов» и дня не может простоять без присутствия Захарова. Стоит ему отвернуться или отвлечься, как лаборанты выпустили Плюща, пробирки с сибирской язвой разбили, а кто-то лизнул плутоний на спор. Удивительно, как комплекс все ещё стоял на месте. В конце концов, он решается ответить на вопрос: — Позвали в больницу, привезли важного пациента, — отмахнулся хирург. На его кровати уже ожидающе сидело три создания. Безмордая Муся — умная тварь, даже без глаз крутила головой, следя за его руками. Дуся, растянувшаяся возле его подушек, вымывала полосатую шерсть. И ещё одни внимательные, умные карие глаза уставились на него исподлобья. У девочки торчком стояли волосы, распушившись в разные стороны; серая помятая пижама с огромными красными звёздами и заспанные глаза. Она потёрла кулаком глаз и зевнула. — Почему не спишь? — Муся разбудила, - незамедлительно ответила девочка. — Врешь. — Не вру. С чего ты взял, что я вру? - она обиженно надулась. — С того, что у тебя больно шустрые глаза. Как будто ты не спала все это время, — он прищурился, но девочка состроила непонимающее, невинное лицо и пожала плечами. Он покачал головой. Опоздает, если будет препираться с этой лисой. — Я в больницу, вернусь в семь или девять. Ты, — он ткнул в неё пальцем. — Спать. А если узнаю, что ты не спала, то заставлю Толстого читать. — Фу, не хочу Толстого, — она недовольно сморщила нос и мотнула головой. — Спать или «Война и Мир», — он двинулся в сторону выхода. Только остановился на половине и обернулся. Мужчина зашагал в сторону кровати, на который так удобно расположились коты и бессовестная девочка. Он наклонился и оставил один легкий поцелуй в лоб Мусе, генетическому эксперименту — бедной умирающий кошке, которую спасло милосердие Харитона. Один поцелуй в лоб Дусе, наглой вертихвостке, которая увязалась за ним после работы, и Захарова заставили оставить её. И один поцелуй в лоб лохматой Алисе, другому генетическому эксперименту, которую он вырастил в пробирке. И таскал за собой уже семь лет. — Спокойной ночи, Алиса. Не буди соседей. — Спокойной ночи, Харитон. Не убей пациента.