Редактор и автор

Антон Павлович добавил к красной линии ещё одну ниточку, прикрепляя её с одного конца к пробковой доске очередной булавкой, а другой привязывая к предыдущему отрезку нити, усложняя получающуюся алую паутину. Убедившись в надёжности креплений, несильно подергав за нити, Чехов отошёл на несколько шагов от стены, полностью оглядывая свои труды. Пускай он и не стремился становиться Шерлоком Холмсом, пользующимся такими цепочками на постоянной основе, но так было куда проще и нагляднее складывать то и дело всплывающие на поверхность детали об интересующей писателя уже долгое время личности. Энтони Юлай. Этот псевдоним всегда был в любимой газете Чехова с пусть необычным, но приятно интригующим названием "Между строк". Разумеется, Антон даже не сомневался, что эти имя и фамилия являются непосредственно псевдонимом, а не подлинниками. Или же господину Чехову попросту хотелось верить в то, что не может быть людей с этаким экстраординарным ФИО, кто знает. Но факт оставался фактом - Антону Павловичу безмерно нравилась эта литературная газета, а это, бесспорно, заслуга главного редактора. Жаль лишь, что Чехову не было известно, кем, какой личностью является на самом деле главный редактор. Собственно говоря этим он и занимался, день за днём наблюдая за самим литературным миром и его развитием, новостными сводками, вытягивая ниточки для разгадки личности Энтони Юлая одну за другой из клубков пряжи информации, параллельно прорабатывая собственный проект, по стилю ему несвойственный и чужой. Детектив оказалось писать куда проще, если ты практически живёшь мыслями детектива, пытаясь найти человека, с которым ты ни разу не обменивался письмами, не то что видел в реальности и который может быть чуть ли не на другом конце страны. Но Чехов был не из тех, кто бросает дело на полпути - раз начал, то будь добр, закончи. Вздохнув, Антон Павлович отвернулся от доски, в очередной раз досадуя на самого себя от того, что не подобрался ни на фут ближе к нахождению кумира. Вернувшись к рабочему столу, мужчина надел очки в тонкой оправе (которые, по правде говоря, многие боялись разбить лишь подышав на них), и взял в руки исписанные чернилами листы бумаги, просматривая написанные несколько часов назад строки угловатого (из-за почерка) текста сразу же исправляя несостыковки сюжета или меняя слова чернильной ручкой, доселе хранившейся в ящике стола. Послышался поначалу робкий, а после и более смелый громкий стук во входную дверь в дом. Слух у Антона был хороший, и пусть основной рабочий кабинет находился на втором этаже, услышать звук не составило труда. Мужчина довольно быстро спустился, терзаемый любопытством - кого принесло к писателю посередине рабочего дня. На пороге стоял довольно молодой почтальон, уже занесший кулак для очередного удара и чуть растерявшийся при резком открытии двери, но быстро оправившийся, вспомнив, зачем, собственно, явился на порог Антона Павловича. -Вам письмо, господин, - выуживая из аккуратно сложенных рядами стопок писем в сумке предназначавшееся Чехову, сказал парень. - Благодарю за доставку, - подтверждая благодарность, кивнул Антон, скрываясь за дубовой дверью, сразу же запирая её и гадая, от кого же могло прийти письмо. Учитывая, что на конверте значился лишь адрес доставки, а обратный - отсутствовал, писатель-драматург сделал вывод, что внутри содержится очередное приглашение от редакций о размещении его произведений в газетах. Лишь люди, работающие в редакциях газет позволяли себе не указывать обратный адрес, дабы не быть заваленными вопросами от всех кого надо и не надо. "Но от какой же на этот раз?" - звенел вопрос в голове Чехова, пока мужчина вскрывал конверт канцелярским ножом. Первым делом в глаза писателю бросились цифры, написанные примерно на уровне середины листа. Вероятно, время и дата встречи. И, приступая к чтению первых строк, Чехов уж точно не ожидал увидеть следующее: "Уважаемый господин Чехов, вас беспокоит редакция газеты "Между строк". Нам хотелось бы предложить вам сотрудничество и предоставление отдельного раздела для публикации ваших произведений..." Текста было достаточно много, начиная с того, что приводились резонные аргументы в пользу того, почему Антону Павловичу может быть выгодно публиковаться в известной газете, посвящённой литературном отражении России и заканчивая расписанием работы редакции. И ладно, если бы самым большим потрясением было само по себе письмо, как факт, но нет, всё-таки смогло найтись нечто более неожиданное. В самом низу бумаги, в разделе заверения подлинности письма, стояла размашистая, как будто ветер научился писать чернильной ручкой, подпись. И, повторимся, ладно если бы была обычная подпись начальства, но нет, Вселенная решила окончательно убить наповал нервную систему Чехова. Внизу был росчерк Энтони Юлая. Антон Павлович даже и не знал, как реагировать. С одной стороны, он невероятно рад, что подвернулась такая почти невероятная возможность. А вот с другой - ему нужно прилечь. Мужчине пока ещё и не верится, что вскоре ему, не так уж и давно совершенно неизвестному автору, представится наконец возможность увидеть, как создаётся любимая газета и обрабатывается информация, а заодно и пообщаться с уважаемым и любимым главой всего этого процесса, и даже, возможно, если повезёт, не один раз.