Редактор и автор

Наконец настал очередной день X. Чехов вновь приехал на уже знакомую станцию и направлялся к кабинету Энтони Юлая, где его, вероятно, уже с нетерпением ждали, при этом обратив внимание, что даже через две недели пятно краски осталось на том же месте, а не было вымыто уборщиками. Вот что значит - стабильность. На третьем этаже мимо него пролетел Алек с растрепанной (впрочем, почти как и всегда) головой и большой стопкой бумаг, на ходу поздоровавшись (хотя вероятность того, что он запомнил с кем поздоровался, подвергалась сомнениям со стороны Антона Павловича, но это было приятно). И вот мужчина снова перед дубовой дверью, за которой возможно следует успешное будущее, а возможно провал. Постояв несколько секунд, он всё-таки постучался, и, дождавшись спешного "Войдите", переступил порог кабинета. В ноги ему сразу же бросилось нечто маленькое, пушистое и юркое, Чехов даже не сразу понял, что это живое существо. Ровно до того момента, пока "существо" не начало лаять. Антон Павлович, повесив длинное пальто и шляпу на небольшие крючки возле двери (пожалуй, единственное, что изменилось в здании с его последнего прихода), опустился на корточки, желая рассмотреть как следует собаку с молочно-белой шерстью. Собак Чехов любил и планировал в обязательном порядке завести себе одну, а то и нескольких, поэтому он как никто в этом здании знал, как следует с ними знакомиться. Собаки - существа осторожные и хорошо чувствующие людей, поэтому следует сначала показать, что от тебя не идет угрозы. И что бы кто ни говорил, Чехов начал именно с этого, спустившись поближе к существу и медленно протянул руку, позволяя щенку обнюхать себя. Щенок приветливо гавкнул, высовывая язык и шумно, как и все собаки, дыша. - Это кто у нас такой эмоциональный? - улыбнувшись, потрепал щенка за ушами писатель, поднимая взгляд на шокированного редактора и добавляя ещё одну фразу, желая спародировать Алека, что получилось блестяще. - Добрый день, господин начальник. Юлай поднял руку к лицу и помассировал переносицу. Всё, связанное здесь с собакой, произошло чересчур быстро, и Энтони не успел ничего сделать: ни остановить пса, ни предупредить писателя, о чем сейчас жутко жалел. - Добрый, господин Чехов, добрый. Раз он уже выбежал, я его представлю. Это Персей, как я позже узнал, чихуахуа кобби. Нашли его брошенным на улице за пару кварталов отсюда, когда одним вечером решили с коллегами проветрить мозг после рабочего дня. Я искренне прошу прощения за его энергию, да и его самого, всей редакцией боремся с тем, чтобы он перестал к незнакомым людям под ноги выбегать. - Что Вы, Энтони, я вовсе не в обиде. К Вашему сведению, я люблю собак, а этого малыша и вовсе нахожу очаровательным, - подняв Персея, наблюдавшего за людьми и крутящего головой то в одну, то в другую сторону, на руки, подошёл к столу Чехов. Ненадолго замолчав, писатель спросил: - Простите мне моё любопытство, но почему именно Персей? Можно было бы взять Анубиса, как бога с головой собаки, а если так уж хотелось взять кого-либо из греческой мифологии, то стоило выбрать Гермеса или одно из его имён, вот уж кто является покровителем собак. - Всё довольно просто. В первый день, когда он появился здесь, он каким-то загадочным для всей нашей редакции образом забрался в архив с информацией о мифах и разворошил, перепутав почти все страницы, папку с греческой мифологией. Мы не знаем, чем и почему именно эта папка ему приглянулась, она ничем не отличалась от других, но нашли мы его сидящим на листе, повествующем о герое-Персее. И, собственно, многие, посчитав, что это судьба послала знак, начали называть этого щенка так. А после уже и прижилась кличка, и теперь он, уже мой, Персей, - пожав плечами, рассказал главный редактор, аккуратно забирая собаку из рук писателя. - В таком случае всё ясно. Что ж, я предлагаю заняться делами газеты, и, если никто из нас двоих не возражает, то пусть наш герой поприсутствует здесь, в кабинете, будет вдохновлять теперь уже нас на подвиги,- предложил Чехов, указывая кистью на щенка. Энтони, согласившись, поставил собаку, с интересом продолжающую наблюдать за людьми, на коробку возле стола, и вытащил из угла ещё один стул, предназначавшийся уже писателю. Писатель принял из рук редактора выпуск газеты и, открывая названную Энтони страницу, слегка даже не верил, что это по-настоящему. Вот же он, его портрет (и откуда взяли вообще, непонятно), а рядом-название и текст его произведения, совсем недавно бывший написанным от руки, а теперь он красуется на страницах газеты печатными буквами, словно бы хвастается перед всеми своим существованием. Чехов, сначала просмотрев другие страницы газеты, про себя отметил, что он неплохо вписался в общую картину выпуска, а не как случайно вставленный анекдот в научной работе, претендующей на Нобелевскую премию. Писатель в очередной раз убедился, насколько Энтони умело орудует словами и деталями: вот одна мелочь упоминается на одной странице, а на другой ей уже выделено отдельная, даже пусть кое-где и небольшая, но часть. Так и с произведением Чехова. В предыдущей строфе новостей писатель лишь слегка упоминается в мире литературы, а на следующей уже он сам собственной персоной. Закончив осматривать плод трудов редактора, Чехов, положив номер на колени, гордо поднял голову. Энтони, как и в первую их встречу, не мог не заметить этот блеск в его глазах, после выхода номера лишь разгоревшийся ещё ярче, превращаясь во всепоглощающий огонь. - Судя по Вашему виду, Антон Павлович, номер Вам пришёлся по душе. - Несомненно. Я нахожусь под приятным впечатлением от всех статей, которые разместились здесь, в том числе и своей вложенной части. И я не повременю напомнить, насколько Ваши навыки как редактора на высоте птичьего полёта, не меньше. Почувствовав позитивно-довольные ноты в голосе Чехова, Персей тявкнул, якобы выражая свою гордость и удовольствие от происходящего, говоря: "О, да! Завидуйте, это мой хозяин, а я его пёс!" Чехов на это лишь улыбнулся, поднимаясь с места. Работа на сегодня закончена. Удивительно, что они так быстро закончили, писатель считал, что всё будет проходить куда дольше. На всякий случай он решил уточнить у Юлая, не забыли ли они что-либо сделать или обсудить и нормально ли, что они настолько скоро завершили работать, на что Энтони ответил: "Разумеется, основную часть работы мы рассмотрели и сделали в прошлую встречу, а в эту Вам оставалось лишь приехать и забрать свой экземпляр газеты. Мы бы завершили дела ещё более стремительно, если бы не Персей. ", тем самым успокоив писателя. Энтони уже было приоткрыл дверь, чтобы спуститься вдвоём с Чеховым вниз, но за писателем увязался Персей, последовавший за деловыми партнёрами и дальше по лестнице вниз. - Что ж, господин начальник, буду ждать от Вас телеграмму о сроках публикаций последующих работ. Пока, милое создание, - спустившись вниз и погладив пса, сказал Чехов, надевая шляпу и открывая дверь, ведущую на улицу, залитую оранжевым светом. Вот только Персей не пожелал просто так отпускать нового друга, так ему пришедшегося по душе. И, не слишком сильно, чтобы порвать, но довольно ощутимо вцепившись в штанину писателя, щенок потянул на себя, привлекая внимание. В глазах собаки появилось умоляющее выражение. Кто бы угодно не выдержал взгляда этих маленьких, честных глаз. Смотришь - и сердце рвётся. Вот и у мужчин рвалось на части. Энтони отвернулся, потянув за собой застывшего Чехова. Поняв, что его собираются игнорировать, пёс начал обиженно лаять, требуя объяснений. Не выдержав, Чехов снова опустился на уровень щенка, сказав: - Я скоро вернусь, малыш, я не ухожу навсегда, а лишь на время. Собака, вроде бы успокоенная спокойным и располагающим к себе тоном и видом писателя, последний раз тявкнула, подходя уже к Энтони и усаживаясь возле его ног, виляя хвостом. - Какая до ужаса человечная собака, я поражаюсь. Я чуть ли не каждую эмоцию на этой маленькой мордашке понять могу, - запыхтел Антон Павлович, принимая от Энтони руку помощи, чтобы встать. Не каждый день всё-таки занимаешься физкультурой, то приседая, то поднимаясь обратно. - Это уж точно. И, подумав, Юлай дополнил: - Что-то мне подсказывает, что с таким характером у Персея Вы останетесь с нами надолго. Засмеявшись, Антон согласился с этим. Ему с самого начала не хотелось бросать эту собаку, а тут ещё и из газеты не уйдёшь. Не животное, а якорёк, честное слово. Разумеется, в хорошем смысле. Безо всяких сомнений, Антон Павлович теперь надолго застрял в "Между строк", вместе с Энтони, Алеком и многими другими людьми, которых он еще даже не знает. И нет, не только из-за Персея. Хотя из-за него тоже,просто невозможно обидеть такое пушистое существо, коль оно уже привязалось и полюбило тебя. Ещё потому, что все они прекрасно сработались. Нужные люди, как детали механизма. И теперь этот механизм точно собран. Он будет совершенствоваться и увеличиваться, будут новые составляющие, но сейчас он точно завершён. Как и в расследовании Чехова, всё встало на свои места, всё идеально.