a fairy tale with a bloody crack
3 марта 2023 г. в 21:08
Примечания:
осталось немного, и пока, детство :с
Казалось, дожди шли без остановки. Капли громко стучали по крыше дома, так же шумно стекая по трубам. Это сводило с ума. Будто каждый стук бил не по стеклу и фанере, а по голове, из-за чего словно образовывались трещины в черепе и отдавали резкой щелкающей болью. Воображение. На улице было слишком солнечно, но в голове у Минхо происходил настоящий ливень, не дающий спокойно радоваться яркому солнышку за окном. Не хотелось. Желание выходить куда-либо пропало вовсе, спустя кучу попыток и надежд встретить Джисона хотя бы на том самом камне, как и в начале всего этого. Пропало желание, но воображению уходить не хотелось совсем, поэтому Минхо просто крутил в голове все страшные ситуации, которые могли произойти с маленьким несчастным мальчишкой. «Ты слишком добрый, Минхо. Ты дал мне ощущение нужности.» - в мыслях каждый раз проносились одни и те же фразы, пока мозг автоматически додумывал ответ: «Ты наоборот отобрал у меня это ощущение». Обида и переживание перемешались глубоко под ребрами, жадно сжимая легкие и переграждая доступ к кислороду.
Мать переживала за своего сына, но прекрасно понимала, что произошло, и почему он уже несколько недель подряд отрицает любые попытки отправить его на улицу. Банчан тоже успел загнаться и совсем потерялся в домашней рутине, но так же продолжал надеяться на возобновление детских весёлых игр и громкого смеха, распугивающего всех живых существ в радиусе этой звуковой волны. Детство будто решило в момент оборвать с ними связь.
— Я приготовила обед, Хо. спускайся. — доносилось где-то снизу, но Минхо совсем не хотелось подниматься. Карандаши в пенале запылились, а белые листы, казалось, вовсе пожелтели от такого продолжительного времени. Одинокий белоснежный цветок лежал на тумбе, слово потерявший жизнь после неожиданной пропажи прошлого хозяина. Минхо видел в нем себя. Каждый день для Ли почему-то проходил словно целая вечность.
Взяв ноги в руки, он все-таки смог появиться на кухне. Перед лицом стояла тарелка пасты с ветчиной.
— Твоя любимая, ешь, ты не найдешь в ней сокровища.
— А если я хочу найти то, чего нет? — тяжелый вздох, за которым последовал звук жевания лапши.
— Ну, тогда стоит это представить. — мисс Ли сидела напротив него, с удовольствием поедая блюдо и наблюдая за печальным сыном. «Было бы все так просто» - пронеслось в голове, от чего Хо вздохнул еще громче и протяжнее. — Минхо, тот мальчик был странным. Достаточно странным. Почему ты так переживаешь о нем?
В спину будто ударили тупым предметом, вытаскивая все кости наружу и заставляя все мышцы сжаться. Было слишком обидно и неприятно слышать подобное, поэтому Минхо с грохотом отодвинул тарелку и поднялся из-за стола.
— Странным? Это тебе он не понравился, но это мой друг, мам.
— И где сейчас твой друг, солнце? Почему он в момент исчез, оставив тебя одного и заставив переживать?
— Я не знаю! — прокричал тот, но в момент замолчал. — Я не знаю…. Но ты права, я пойду. Попробую представить то, чего нет.
Стул с грохотом отъехал в сторону, а Минхо побежал в сторону двери, попутно накидывая на плечи легкую толстовку. Мать решила промолчать и не доставать мальчишку лишними вопросами.
Легкий летний ветерок развевал волосы, включая ту сиреневую прядь, которая уже почти вымылась. Краска явно была плохого качества. Кроны деревьев стали пугать, слово каждое растение наклонялось к мальчику, шепча предостережения о страшных лесных тварях, которые поджидали его за каждым пеньком и кустиком и грозились наброситься с попыткой вывернуть все органы наружу без главного защитника. На речку идти не хотелось. Без Джисона Минхо съедят речные феи. Ромашки больше не передавали запах яблок, а отдавали ароматом печали и сожаления, словно зная, что произошло, но говорить не хотели. Было грустно.
Каждая тропинка пустовала, будто животные вовсе пропали из этого леса. А были ли они вообще? Минхо не знал ответа на этот вопрос. Ему и не хотелось. Иногда пролетали мысли о том, что даже они были выдуманными. Слишком хорошая сказка для такого пугающего леса.
В итоге ни одна веточка и ни один цветочек не дали даже малейшего намека на существование светловолосого мальчика. «Может все время он был плодом моего воображения? Хотя Чан тоже его видел..». Банчан. Сразу вспомнился Крис, и Минхо в момент решил навестить своего лучшего друга, с которым он тоже последний раз виделся уже достаточно давно. Было немного досадно осознавать, что из-за какого-то мальчишки, которого он знал не так давно - он мог потерять своего старого лучшего друга.
За воротами чужого дома начала громко лаять собака, после стука об металлические двери. В момент они приоткрылись, а затем показалась до боли знакомая и теплая улыбка. Парень с такой же выцветшей синей прядью стоял в домашних сланцах и темных длинных шортах почти до колена. Рукава кофты высоко закатаны, а темные волосы нелепо разлохмачены, будто он пытался предотвратить конец света.
— Минхо? Что-то случилось? — с волнением в голосе донеслось где-то перед лицом.
— Разве я не могу просто так навестить своего друга, придурок! — Хо слабо толкнул того в плечо и устало улыбнулся.
Банчан тоже заулыбался, показывая все свои тридцать два зуба, но улыбка продержалась недолго. Он оглянулся назад, а затем чуть наклонился к брюнету:
— Слушай, друг, я бы правда хотел сейчас поболтать с тобой, но я натворил кое-что не очень хорошее, поэтому отец очень зол на меня. Я не могу сейчас никак выйти, а тем более запустить тебя, прости.
Обида опять ударила электрическим током по спине, но Минхо лишь понимающе улыбнулся и кивнул головой:
— Я понял. Ладно, я был рад тебя увидеть, Крис. — махнул рукой Хо и развернулся, закинув руки в карман брюк, но в один момент он резко остановился, не оборачиваясь назад. — Он же на самом деле был?
Надежда в вопросе прозвучала так громко, что, кажется, Чан смог прочувствовать и буквально сам пережить это ощущение, но он лишь вздохнул, а потом недолго помялся перед ответом. Он явно понимал о чем и о ком идет речь, но грусть ощущалась даже в его голосе.
— Был, Хо. Он вернется, просто нужно подождать. Не думаю, что он пропал из-за чего-то, что связано с нами. И я не думаю, что он настолько ужасный человек, чтобы так необдуманно поступать, не предупредив об этом нас. В его глазах каждый раз читалась благодарность и детская любовь к тому, что ты делал или говорил.
Минхо не ответил, а лишь тихо шмыгнул носом. Ноги повели обратно в сторону дома, пока за спиной доносились громкие извинения и крики о том, что они встретятся в следующий раз.
Темнеть начало быстро, Минхо даже и не знал, сколько по времени он находился вне дома, но с каждой минутой возвращаться хотелось все меньше и меньше, хоть и оставалось пару улиц, и он уже в тепле. Комары жадно впивались в руки, заставляя всю кожу жутко чесаться. Съеденным быть вовсе не хотелось, поэтому он ускорился.
Спустя небольшой промежуток расстояния он оказался прижатым к какому-то деревянному забору. Голова достаточно сильно ударилась о деревянные доски, из-за чего перед глазами все поплыло, пока руки ныли от заноз, больно воткнувшихся в тонкую кожу.
— Как дела, педик малолетний? Давно не виделись. Модная прическа. — противный голос, режущий слух, доносился прямо над ухом. Хотелось, чтобы перепонки в момент лопнули, дабы не слышать этого человека.
Хо приоткрыл глаза, надеясь увидеть кого-то другого, но нет. Ён Гван. Тот самый парень из его школы, который все никак не мог от него отстать. Чёрные жирные волосы буквально прилипли к чужой голове, пока старая поношенная кофта привлекала к себе внимание запахом пота. Не такого отчетливого, ведь ужасно большое количество тыренного одеколона практически перекрывало этот и без того стремный запах. Позади него стоял еще один парень, имя которого он не знал, да и не особо хотелось. Хотелось бы поскорее забыть и имя первого. Большая рука крепко держалась за ворот светлой толстовки, из-за чего Минхо поморщился, представляя, какие на ней могут остаться жирные отпечатки пальцев.
— Язык проглотил? Пялишься так, будто встретил любовь всей своей жизни. — это последнее, что услышал мальчишка перед тем, как упал на землю от сильного шлепка чужой ладонью по его щеке. Он уже и забыл эти болевые ощущения. Кожа тут же начала гореть и невыносимо щипать, заставив Минхо зашипеть сквозь стиснутые зубы.
— Вылезли из своей берлоги, придурки. Чем я опять на этот раз вам испортил жизнь? — голос дрожал, но он пытался сильно не показывать этого. Страх быть побитым перемешался вместе с желанием прибить этих двоих, но один он бы точно не справился.
— Ты слишком самоуверен для парня, который сейчас один. Твой дружок явно занят делами поважнее, нет? — чужие пальцы обхватили волосы и крепко сжали, потянув вверх, дабы лицо Хо смотрело на этого парня. — Давай я выбью из тебя всю эту храбрость, и мы будем опять играть в кошки-мышки, а? Как тебе идея?
Агрессия с каждой произнесённой буквой все увеличивалась, усиливая адреналин и уменьшая ощущение страха. Хотелось плюнуть тому в лицо, дабы он познал наконец прелести жизни. Не все, но хоть что-то достойное для этого придурка. Как жаль, что ничего бы не получилось, даже если бы он постарался. Слишком худощав и слабоват для парней постарше, но помечтать хотелось. Оставалось лишь принять свое положение, но и соглашаться с поражением он не хотел.
— Иди к черту. — лицо перекосилось от давящей боли в области затылка, но ныть им в плечо совсем не хотелось.
Парень напротив громко засмеялся, после чего последовал удар. Ботинок носком врезался прямо по боку, заставляя минхо упасть на землю и скрючиться, словно ежик. Слезы предательски подступили в глазах, обжигая уголки и будто разъедая ресницы. Самое последнее, чего бы ему сейчас хотелось - чтобы они увидели его слезы, но ладони спасали, прикрывая лицо и преграждая доступ к его глазам. Второй пинок был по бедру. Звук был страшным. По ощущениям казалось, что ногу вовсе оторвало. Он столько раз получал от них, что должно было быть уже не так больно, но она почему-то наоборот стала сильнее. «Ну и если верить твоим рассказам, то совсем скоро меня будет ждать карма за содеянное, так что не расстраивайся» - видимо это и была она, но почему так поздно. Все ужасно плыло, звуки практически перестали различаться в голове.
Хо приготовился к очередному удару, но вместо него последовала удивленная фраза.
— Что за? — заглушенные шаги постепенно перерастали в бег, после чего и вовсе пропали, кинув напоследок фразу. — Валим.
Минхо будто оказался на плоту, который сильно раскачивался ветром на море. Голова гудела, а все тело ужасно ныло от синяков.
Совсем тихий звук приближающихся ботинков остановился перед ним, но он побоялся открывать глаза, либо просто не мог от неприятных болей, отдающихся по всему телу и заставляющих каждое нервное окончание бить током так, что каждый участок мышц непроизвольно сжимался от этих самых ощущений. Человек перед ним молчал, и он хотел уже было подумать, что это Чан вовремя одумался, решив все-таки уделить немного времени своему любимому другу, но чужая ладонь, опустившаяся на его плечо откинула все мысли. У Чана руки шире и крепче, а эта слишком маленькая и нежная. Один глаз приоткрылся, но свет от фонарей не сразу позволил Минхо разглядеть светло-золотые кудрявые волосы. Слезы окончательно выбились из глазниц, расползаясь по щекам и оставляя влажные следы на своем пути. Боль уже не имела никакого значения, руки автоматически потянулись к парню, крепко обхватывая шею. Лицо уткнулось в чужое плечо, пытаясь зарыться в нем навсегда.
Человек напротив не старался крепко обнять, а просто провел одной ладонью по спине, пока другая находилась где-то позади. В груди заболело, то ли от странного ощущения ненужности, которое было до этого, но сейчас только усилилось, то ли от боли в области ребер.
— Почему…? — всхлипы были приглушенными, но каждая буква четко пронеслась по всей улице. — Почему сейчас? Где ты был?
Собеседник будто вовсе не услышал его вопросов, после чего он нехотя оторвался от чужого тела, попутно вытирая рукавом кофты мокрые слезы. Перед глазами сидел тот самый мальчишка, из-за которого порой не хотелось есть или спать по ночам. Из-за которого будто пропали все радости жизни, все детские улыбки и фантазии. Не же самые пухлые щечки, тот же небольшой аккуратный носик и глубокие карие глаза наблюдали за его лицом. Но они были какие-то не такие. Слишком стеклянные. Словно отображали всю боль. Такую же, которую успел перенести минхо до этой встречи. Губы были свернуты в одну тонкую ровную линию. Лицо не показывало никаких эмоций. Вообще. В одно и то же время это было тот самый веселый и озорной парень, которого невозможно было заткнуть, но с другой стороны казалось, что это абсолютно не тот человек, которого он ждал.
— Почему ты молчишь, леший? — кричал Хо, стуча по чужой груди кулаками и толкая куда-то назад. — Как ты смеешь молчать после всего? Тебе все равно?
Он пытался успокоить свою истерику и слезы, но получалось плохо. Боль в отдельных частях тела только усиливала все эти эмоции.
— Мне жаль, что так вышло, Минхо. — абсолютно равнодушный голос словно раздался в самой голове, повторяя эту фразу еще несколько раз и доводя окончательно. Хотелось закрыть ему рот, представив, что он этого не говорил, хотя частично это была именно та вещь, которую ему нужно было услышать.
— Тебе жаль? Тебе?! Ты вселил в меня ощущение нужности. Не я, а ты! А потом так жалко исчез… И сейчас ты говоришь, что тебе жаль? Я тебя… ненавижу! Не-на-ви-жу! — все с теми же действиями говорил Хо, пока Джисон молча терпел каждый удар в свою сторону. Силы пропали, и Ли просто уткнулся лбом в чужую грудь, начиная плакать еще сильнее. Причинять боль явно не входило в его планы, но боль в душе была сильнее и заставляла говорить и делать странные вещи.
— Ты весь побитый, тебе нужно домой. — тихо сказал Хан и поднялся, подхватывая брюнета за локти.
— Мне плевать, я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне все! — вырываясь и чуть ли не падая кричал Хо.
— Я объясню тебе все, но не сейчас. Завтра, мы встретимся завтра, когда ты отдохнёшь.
Джисон закинул руку Минхо себе на плечо, осторожно обхватывая за талию, дабы не сделать боль в ребрах еще сильнее.
— Ты мне врешь. Я тебе не верю. Ты так же сбежишь, потому что тебе нечего мне рассказывать. — Хо не вырывался и уже пытался успокоиться, периодически шмыгая носом и осторожно ступая по земле. Не хромать получалось с трудом. — Или придумаешь очередную дурацкую историю про чертей в кустах. Ты сказочник, а я лишь жалко поверю. Всегда верил.
Словно в бреду говорил тот, не замолкая, пока его спаситель молчал. Это убивало, так не должно было быть. Всегда было наоборот: Хан тараторил, а Минхо молчал. Что же на этот раз случилось такого, что перевернуло все с ног до головы? Это и был основной вопрос, мучивший хо все время.
— Я не смогу уснуть. Я буду ждать до утра. Я ждал тебя несколько недель, чтобы сейчас завалиться спать, а потом мило поболтать за чашкой чая? — голова была максимально опущена вниз. Шею ужасно тянуло, пока боль расплывалась по всему позвоночнику, поэтому сил посмотреть на наглое лицо, идущее рядом, не было от слова совсем. — А если усну в таком состоянии - я просплю все, что можно и в итоге проснусь в час ночи. Я не хочу этого.
— Ты собираешься всю ночь глядеть в потолок и терпеть эту боль? Тебе поможет только сон. Ты не в том состоянии, чтобы слушать меня сейчас. — еле слышно говорил Хан, пытаясь чуть крепче держать Минхо, дабы тот не покосился куда-нибудь в сторону. Силы пропали совсем. Даже один шажок давался с трудом, а поддержка сбоку действительно помогала не завалиться где-нибудь здесь на землю. Вряд ли бы после такого он один дошел до дома.
— Я устал, Хани. — согласился Хо, пытаясь не закрывать глаза.
— Я знаю. Мы почти пришли. Тебе останется только зайти домой и отдохнуть, а завтра я сам зайду за тобой, ты ничего не проспишь. — после этих фраз брюнет тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что ему не особо нравится этот вариант, хоть он и был самым правильным. Вот, наконец, и виднеется родной заборчик. — Ты сам сказал, что всегда верил в ту ерунду, которую я нес. Поверь сейчас во что-то, что больше походит на правду.
Они зашли во двор, после чего Хан помог Минхо подняться по ступенькам, ведущим ко входной двери. Джисон хотел уже было отпустить того, но рука крепко обхватила шею. Хо потянулся к светловолосому, повторяя объятия до этого.
— Пообещай мне. — тихо прошептал Минхо, а Хан тяжело вздохнул, заставляя все тело затрястись от страха очередного обмана. — Чёртов Хан Джисон, пообещай мне, что ты придешь завтра, иначе я никуда не уйду.
— Я обещаю, что приду завтра. — сдался мальчишка, погладив того по затылку, оставляя ощущение тепла, которое постепенно стало разноситься по всей голове.
Пришлось поверить. Они договорились, он же не сможет после этого обмануть? Или может. В голове крутилось два варианта разворота событий: завтра он проснется и увидит своего друга, с широкой и теплой улыбкой ждущего за окном, либо наконец поймет, что все было зря. Все переживания и истерики за этого мальчика. Вместо него будет яркое ощущение обиды, которое, конечно, со временем возможно угаснет. Не до конца, но все же угаснет. Такого совершенно не хотелось, но ничего не оставалось делать, как вновь поверить. Говорить дальше тоже не хотелось. Все завтра. Джисон умел уговаривать, как никто другой. Руки предательски отпустили чужое тело, резко хватая дверь, потому что нога заныла еще сильнее.
Никто из них не проронил после этого ни слова, даже когда дверь закрывалась изнутри. Стало даже как-то неприятно, но ради завтрашнего дня можно и потерпеть.
Послышались быстрые шаги за спиной и резкое оханье. Оборачиваться не хотелось, но чужие руки заставили это сделать, хватая за плечи.
— Минхо? Что случилось? Это опять те парни? — мать говорила так, будто вот-вот заплачет. Она осторожно провела ладонью по покрасневшей щеке, которая и без того дико горела, а горячие пальцы заставили нахмуриться и отвести лицо в сторону. — Пора бы уже поговорить с ними. За что на этот раз?
Хо пожал плечами, а затем показал пальцем на свою цветную прядь.
— Ты столько с ней проходил, а нарвался на них только сейчас. Какой кошмар, родной... Нужно решать это все дело. Сейчас ложись спать, а завтра мы пойдем до их родителей, хорошо? — быстро тараторила та, ведя парня в комнату.
— Нет! Не нужно ничего делать, мам. Все хорошо. Они отстанут от меня, как сегодня... — в голове сразу всплыли воспоминания вечера. Почему же эти парни так быстро убежали? Что их напугало? Или, быть может, кто? Сейчас было не самое подходящее время для этих раздумий, и он просто молча залез под одеяло, отвернувшись к стене.
— Что-то не особо видно, что от тебя сегодня отстали. Сильно болит? — мисс Ли присела рядом, поправляя покрывало, на что Минхо лишь махнул рукой.
— Все нормально, мам. Уйди, я ужасно устал и хочу спать.
Та уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но после недовольного вздоха Минхо поняла, что сейчас нет смысла говорить с ним, и благополучно ушла, закрыв дверь комнаты. Помещение сразу окутала темнота, только немного через шторы пробивался свет уличных фонарей. Пару дней назад он не мог спать без ночника, вспоминая свои же страшилки о монстрах под кроватью, но сейчас эти переживания почему-то разом прошли. В голове крутились только мысли о Джисоне. Некая паника отдавалась где-то в груди, скрипя тяжелым металлическим грузом, потому что Минхо казалось, что все произошедшее сегодня - неправда. Было страшно. Вдруг он окончательно сошел с ума? Но боль в теле говорила об обратном. А если он сам смог справиться с этими парнями, лишь представляя, что это Джисон довел его до дома? Но на затылке словно остался отпечаток небольшой ладони, заставляя мурашки бегать по всей голове. Вряд ли это тоже были глюки. Пролежал он так недолго и в конечном итоге смог уснуть.
Легкий стук со стороны входной двери заставил глаза резко приоткрыться. Как он только смог его расслышать сквозь сон? Одеяло уже было откинуто в противоположную сторону, пока парень пытался схватить ромашку на краю тумбы.
Тело все так же ныло, но уже намного меньше. Он успел надень кроссовки, а затем распахнул дверь.
— Доброе утро, Ли Минхо. — тихий, но такой приятный голосок прошелся по всей голове, словно прорастая изнутри этими же самыми ромашками. Глаз видно не было - их перекрывала черная кепка, которая была обущена слишком низко. Губы все так же поджаты в тонкую полосу. Ладонь вытянулась в перед, а затем Минхо резко схватил ее, закрывая за собой дверь. — Тебе лучше?
— Не думаю, что кепка поможет скрыть твою нахальную сущность. — проигнорировав чужой вопрос, сказал Ли и пошел вслед за Ханом.
— Я и не пытаюсь ее скрыть, сегодня слишком солнечно.
И правда, солнце ужасно пекло голову и заставляло глаза щуриться и слезиться, поэтому Минхо шел с практически закрытыми глазами. Погода была слишком жаркой, а ладонь в руке слишком холодной, из-за чего тот начал переживать - не заболел ли он, но спрашивать не стал. Сейчас его волнует совершенно другое. Вторая рука нервно нащупывала в кармане брюк ромашку, а нога все так же болела, заставляя парня немного хромать.
— Не хочешь понести меня на руках? Разве я не заслужил?
— Лучше тресни мне разок, ты слишком тяжелый. — усмехнулся Джисон, после чего действительно получил легкий подзатыльник.
— Ты слишком довольный для человека, который будет сейчас долго и муторно оправдываться.
— А ты слишком резвый для человека, которого вчера отпинали.
— Из-за твоей же идеи с волосами, придурок.
— Но выглядит правда красиво.
— Выглядело. Краска почти вымылась. Не знаю, почему они так налетели за это. — Хо тяжело вздохнул, опуская взгляд на дорогу под собой.
Вот они - любимые ветки, обгоревшая трава и запах древесины в самой глуши леса. Деревья уже не казались такими страшными, возможно, потому что Хан держал его за руку, словно защищая от всех лесных тварей. Но некое переживание все равно душило его горло. Звуков не было никаких, будто все птицы и животные разом помирали в этом лесу.
— Можем повторить. Краска же еще осталась. — перебил тишину Джисон, а Минхо лишь посмеялся.
— Хочешь, чтобы я остался и без рук, и без ног? Или ты меня будешь спасать так каждый раз?
— Я тебя не спасал. — удивленно произнёс Хан, а Минхо задумался.
— А кто? Они убежали сразу перед тем, как ты пришел.
— Я завернул за угол, затем увидел тебя. Никаких парней я не видел, даже их сверкающих пяток.
Минхо не ответил. Возможно была иная причина, из-за чего они убежали. Может даже по причине того, что у него все плыло, он и не заметил, сколько прошло времени после того, как они свалили. Возможно даже то, что он пролежал там достаточно долго, хотя ощущалось все совсем иначе.
— Часто они так? — и опять Хан прерывает тишину, когда они уже находились на их поляне.
Любимые ромашки опять переняли запах яблок, словно радуясь возвращению их «хозяина». Джисон отпустил руку и сел на траву, снимая свою кепку. Хо боялся, что под кепкой его будет ждать новая прическа или какие-нибудь болотно - зеленые волосы, но, к счастью, нет. Родные светло-золотые кудри нелепо приподнялись из-за долгого нахождения под головным убором. Парень осторожно поправил волосы и вопросительно посмотрел на Ли, который уже сидел перед ним и завороженно смотрел на того, но затем засмущался и отвел взгляд. Смена ролей. Минхо раньше никогда не смущался взгляду Хана, а наоборот. Но сейчас было совсем иначе. Джисон прокашлялся, намекая на то, что он ждёт ответа на вопрос.
— А… Бьют меня? До этого было намного чаще, когда были учебные дни. Летом они более менее успокоились, но недавно опять нарвался на них. Случайно. Я шел от Чана, а потом понял, что мне пришел полнейший… Кабздец… Хотелось успеть вырвать себе волосы до того, как он взглянет на них. — тихо прошептал брюнет и почесал свой больной бок, который неприятно щекотала трава, слово проводя сеанс иглоукалывания.
— За что ты получаешь? Ты им что-то сделал? — Хан понял, что тот начал немного переживать, поэтому подсел чуть поближе и опустил ладонь на колено, заставляя кожу под тканью гореть. Но это, казалось, только усилило его панику, хоть и совсем иную.
— Я… Я не могу утверждать, но началось все с того, как я перестал общаться со всеми в классе. Мне не нравятся эти ребята, они все эгоистичные, высокомерные и такие гнилые. Постоянные ссоры, ругани и скандалы. Я не хотел в этом всем участвовать, в итоге просто стал сидеть один, не соглашался проводить с ними время и был сам по себе. Парням это не понравилось. Еще и мой необычный стиль. Разноцветные футболки с известными картинами или цветами, множество непонятных значков на рюкзаке и разукрашенные кроссовки. Они стали называть меня пидором, пытаться вбить мне в голову, что парни так одеваться не должны. Вбить - в прямом смысле слова. Ловили каждый раз после школы. Сначала просто орали и угрожали, а затем эти угрозы перешли в реальность. Чан был с ними… — Минхо замолчал, чувствуя, как чужая рука постепенно сжимала колено, но не стал смотреть на реакцию Хана. — Он не бил меня. Просто наблюдал со стороны. Не говорил плохих вещей. Как я знаю, он был должен им после того, как они спасли его сестру от какого-то мужика. Неважно. Но в один момент он не выдержал и избил их так сильно, что около месяца они не лезли ко мне вообще, боялись даже лишнее слово сказать. А потом опять продолжилась игра в кошки-мышки. Я получал, затем получали они, но им, видимо, начинало это нравится с каждым разом все больше и больше. Наверное гнев Криса приносил им какое-то особое удовольствие. Чертовы мазохисты… Я их ненавижу…
Парень напротив молчал, словно боясь сказать что-то не то, и лишь тяжело вздыхал, а Минхо начал шмыгать носом. Вновь все тело заболело. Хотелось отрезать каждый больной участок тела, чтобы хотя бы знать, что эти неприятные ощущения не от них, а от тупого ножа.
— Помнишь, я говорил, что хранитель речных фей и истребитель чертей в кустах? — произнёс Хан и отодвинулся, вскинув руки в стороны. — Тут так спокойно, потому что я слежу за этим местом. Никакие демоны не могут попасть сюда и обидеть моих волшебных лесных существ…
Джисон не успел договорить, как Ли его перебил:
— Я не речная фея, Хани. И уж точно не волшебное лесное существо.
— Зато я волшебный, забыл? Я могу решить любую твою проблему, только скажи мне об этом.
— Побьешь их? Ты же такой худенький, тебе за ними не угнаться. Или заставишь вообразить, что все хорошо? — засмеялся Минхо, на что светловолосый лишь пожал плечами. — Забей, я скажу об этом Банчану. И вообще, почему мы говорим обо мне? Разве мы здесь не по другому вопросу?
Джисон тут же сгорбился, отводя печальный взгляд куда-то в сторону. Замок на спортивной кофте неожиданно потянулся вниз, после чего сама вещь оказалась на земле. Его руки дрожали. Ужасно дрожали. В момент он потянул край футболки вверх, оголяя область живота. Минхо казалось, что он сейчас расплачется и сгорит от угрызения совести, которая резко наплыла на все его тело, заставляя все тело трястись. Красные, синие и желтые пятна безобразно были разбросаны по всей коже, словно неудачные игры с грязью и краской. Синяки, ссадины и странные порезы. Парень повернулся спиной, после чего позвал Минхо, попросив его приподнять ткань. Видеть подобное совсем не хотелось, но он сам спросил об этом, поэтому руки нехотя сделали то, что ему сказали. Длинные красные полосы по всей спине сразу бросились в глаза. Они больше походили на наброски художника. Словно торчащие ветки сгоревшего старого дерева, не имеющего ни одного листочка. Только вот бордовая запекшаяся кровь по краям этих огромных выпуклых царапин говорил совершенно о другом. Пальцы сами по себе осторожно прошлись по длине одной из таких линий, заставив Хана немного дернутся.
— Поэтому я не называл это место домом. Им не нужны причины, чтобы вытворять такое, но после того долгого вечера, когда мы разошлись достаточно поздно… Они будто озверели еще хуже. Я боялся, что это случится, но ты так радовался вечернему дождю, что решил немного задержаться. После этого я заболел и они решили закрыть меня в комнате без возможности выйти куда-либо. — спокойно говорил тот, пока Минхо сидел и всматривался в чужую спину, после чего Хан вновь повернулся к тому, повторно накидывая кофту сверху. — Я не мог предупредить тебя об этом и безумно переживал, что ты решишь записать меня в список главных придурков твоей жизни.
Казалось, брюнет потерял дар речи. Что-то мокрое скатилось вниз по щеке, а легкие сжало, заставляя дышать намного чаще. Он считал его последним козлом, думая, что тот просто решил сбежать, как жалкий идиот. Стыд, совесть, сожаление и печаль смешались в одну большую кашу и постепенно начали разъедать парня изнутри.
— Хани, я… Я правда так думал… И тот вечер… — с резкими всхлипами шептал тот, пытаясь не расплакаться окончательно, но его старания подвели. Он в буквальном смысле разрыдался, опускаясь лбом на чужое плечо. Было страшно случайно прикоснуться даже к руке, переживая, что сделает этим самым больно, но он не выдержал. — Я такой эгоист… Прости меня… Мне так.. Стыдно..
— Все хорошо, ты не виноват. Я тоже. Никто не виноват. — чужие руки в момент обхватили плечи и еще крепче прижали к себе. Он все еще трясся, но Минхо старался не обращать на это внимание.
Хотелось просидеть так всю оставшуюся жизнь. В тепле. В чужих объятиях. На любимой поляне, срывая каждый раз новую ромашку после очередной засохшей, словно возобновляя их дружбу и заставляя друг друга понять, что все можно вернуть, как бы сильно не иссохла их жизнь. Нужны только фантазия и цветы. Живые цветы. И тогда детство тоже будет живым.
Минхо отстранился от парня и медленно достал из кармана уже ссохший цветок и показал светловолосому.
— Перед вопросом я хотел отдать тебе эту несчастную ромашку, если бы ты захотел уйти снова, но на этот раз сам… — Минхо не успел договорить, как Джисон быстро сорвал очередной цветок и положил на ладонь того, после чего выкинул старый, сжав кулак брюнета.
— Не смей. Пообещай мне, что оставишь ее, даже если я пропаду снова. Если я пропаду надолго, а твоя жизнь изменится - у тебя будет воспоминание обо мне. Я надеюсь, что хорошее. И если так сойдутся звезды, я найду тебя сам, заберу эту ромашку после того, как она засохнет, и предложу новую взамен на новые воспоминания.
Каждое произнесенное слово буквально залечивало каждую его рану, прогревая и дотрагиваясь до каждого нервного окончания. Улыбка озарила все лицо, а слезы вовсе прошли, хотя плакать хотелось, но уже не от грусти, а от счастья. Видимо Минхо все-таки правда был какой-то речной феей, раз Джисоновы чары действовали на него таким образом. В его компании было что-то неоднозначное и слишком приятное. Подвох все не хотел всплывать, да и не хотелось особо думать об этом, ведь сейчас все снова хорошо. Сердце ужасно горело, будто сейчас вот - вот лопнет и сгорит до тла, прорастая через уши, нос и глаза белоснежными цветами. В голову ударила странная и не очень объяснимая идея, потому что до этого вытворять подобное не хотелось, но ладони Хо опустились на щеки собеседника, после чего мальчишка осторожно приблизился к чужому лицу и оставил лёгкий отпечаток губ в области под глазом. Было слышно, как Хан задержал дыхание, а затем будто вовсе перестал дышать и двигаться. Минхо вновь отстранился, но не убрал руки с щек, хватая пальцами кожу и слегка оттягивая.
— Несчастная белка, почему ты свалился именно на мою голову?
— Потому что ты… Заслужил? — широкие глаза бегали по всему лицу, часто моргая, а брюнет в момент засмеялся.
— Фу, какой ты высокомерный.
— Ты не рад? — в чужих глазах начало постепенно отражаться разочарование и печаль. Хо резко начал качать головой, всматриваясь в это озеро топленого темного шоколада, и словно утопать в нем.
— Нет, нет и еще раз нет. Я не это хотел сказать. Я рад… Более чем. Ты явно разукрасил мою скучную жизнь. Думаю, если те придурки узнают, что я вытворяю… Точно убьют меня.
— Я не позволю. — фраза была произнесена настолько четко и устрашающе, что Минхо ударило большой волной мурашек, жадно цепляющихся за всю область спины. Захотелось разбавить эту атмосферу и он слабо ударил ладонью по чужой груди.
— Нарвешься же, придурок. Сиди и не вылезай. Чан им устроит такого лесного черта, что они опять надолго спрячутся в своем подвале.
Хан опять не ответил, а уголки губ совсем слабо потянулись вверх. Весь оставшийся вечер он улыбался слишком редко, а если и улыбался, то это было практически незаметно. Минхо этим действительно смутился и он всеми силами пытался его развеселить. Рассказывал какие-то смешные шутки и анекдоты, но помогало не особо. Тот смеялся, но не во все горло, как это было раньше. Каждый прошлый звук смеха бил большим электрическим разрядом, а этот не вызывал никаких ощущений. Это и пугало. При разговоре он больше не жестикулировал, махая руками во все стороны и громко крича. Голос был тихий. Иногда он мог что-то прокричать, если Минхо отходил далеко, но это был его максимум. Сказки закончились. Будто перед ним находился совершенно другой человек. Убитый чем-то жестоким и агрессивным. Ребенок словно исчез, забрав с собой все детские шалости и радости. Он стал более серьезным и менее тараторливым. Молча слушал хо, который пытался его разболтать, но все было тщетно. Больше казалось, что проблема была не в стараниях Минхо, а в желаниях Хана, словно он и не хотел этого. Не хотел вновь запускать в свою жизнь детские мечты, сказки и фантазии. Ли это постепенно начинало сжирать изнутри, потому что его наоборот перепирало от всех этих чувств и эмоций. Видимо Джисон подарил ему слишком много, отдав все до последней капельки, пока тот был буквально как энергетический вампир, впитывая в себя все, что он преподносил.
Но сдаваться он не собирался. Вернуть прежнего радостного Хана со звездами в глазах - стало его основной целью. С того и началась очередная сказка, рассказывающая о двух волшебных существах: хранителе лесных существ и зайчике. Только роли немного поменялись, после чего зайчик решил вновь заставить мальчишку стать тем самым защитником всего живого и сказочного. Мальчик, рядом с которым в момент оживали растения, деревья и сам Минхо. Мальчик, который только перестал бояться своих странностей, но вот снова потерял эту храбрость. И мальчик, который стал значить слишком много для Ли. «Я обещаю, ты снова будешь светиться, радостно собирать цветы и визжать во все горло от счастья, и никто больше тебя не обидит».