you smell like coffee liqueur mixed with cinnamon

      Время шло слишком быстро, потому что Минхо даже не заметил, как прошло уже больше двух недель. Попытки вернуть прежнего Джисона с каждым разом улучшали ситуацию, что однозначно не могло не радовать. Глаза вновь отражали целый мир, но отражался он лишь тогда, когда перед ним находился Ли Минхо. Банчан тоже это заметил. Заметил, когда они сидели с Ханом вдвоем. В тот день их друг немного приболел, и мать решила запретить ему выходить куда-либо в таком состоянии, что, собственно говоря, было правильным решением.       Сегодня же Хан расстроенный шел от Минхо к дому Банчана, потому что сидеть одному почему-то не хотелось, а возвращаться в несчастное место обитания - тем более. Они встретились по дороге, и Крис добродушно предложил посидеть у него дома.       — Ты не нравишься моей собаке, хотя он любит детей. — говорил Крис, наблюдая за тем, как Джисон с печалью в глазах пытался как-то подружиться с псом, кидая в его сторону остатки своего бутерброда. Тот никак на это не регировал, продолжая агрессивно скалиться и тянуть цепь.       — Я расстроен. Может ему не нравится мой бутерброд? У тебя слишком привередливая собака. — светловолосый вернулся к Банчану, присаживаясь рядом на ступеньки крыльца. Старший так старательно пытался наточить ножи, что заточка уже, казалось, скоро вовсе пропадет из его рук, оставив лишь каменную пыль на ладонях. — От ножа скоро будет один сплющенный металл, для чего это?       — Чтобы Ён Гван сильно не мучился. — ровным и спокойным тоном произнёс Чан, а Джисон слегка напрягся, испугавшись такого ответа. Чужой смешок заставил его расслабиться. — Я шучу. Отец нашёл старые ржавые ножи и попросил привести их в лучший вид, а для чего - уже не моя информация.       — Ты будешь с ними что-то делать? — тихо спросил Джисон, и Крис явно понял о ком идет речь.       — Буду. Нужно как минимум поговорить с ними, потому что они в край охренели. — было видно как он сжал челюсть, а руки напряглись. — Переживаешь?       Хан замолчал, переводя взгляд куда-то в сторону, и тяжело вздохнул. Переживал ли он? Возможно. Хотелось ли свернуть этим уродам шеи? Однозначно. Но такого счастья он не мог себе позволить, поэтому довольствовался влиянием хорошего друга Хо.       — Да. Думаю, он даже не до конца отошел от того вечера. Говорил, что плохо спит и постоянно упоминает о желании сжечь все свои яркие вещи, потому что в тот раз ему достаточно прилетело, и он не хочет, чтобы это повторилось.       — Это не повторится, можешь так ему и передать. Я решу эту проблему. — последнее слово было за ним, потому что после этого Джисон ничего не сказал. Все и без того было понятно.

***

      Тихое тиканье часов нагнетало всю атмосферу и злость за эту невезучую жизнь. Пару дней назад они с парнями договорились вместе искупаться в той самой речке, но Хо благополучно заболел, из-за чего сейчас сидел и скучал дома, потому что мать решила, что с совсем небольшой температурой он может разболеться еще сильнее, если выйдет на улицу. Это было логично, но Минхо решил сыграть с ней в обиженку и не разговаривал весь день. Этим самым он лишь усугубил ситуацию - мать закрыла дверь на замок после ухода. Расстраиваться смысла не было, потому что Джисон заходил до этого, и его матушка понятно объяснила тому, что Ли никуда не выйдет. Выглядело так, будто она запугала Хана вообще больше сюда не приходить, а потом еще долго ходила с недовольным выражением лица и с фразами по типу: “Зачем ты с ним общаешься?», «Он мне не нравится. Странный» и «В следующий раз я даже дверь ему не открою». Было слишком обидно такое слушать, но ее слова явно не изменят ситуацию. Минхо было абсолютно все равно, потому что этот парнишка стал для него кем-то более, чем просто дорогим и важным другом. Ему нравилось шутить над ним, называя белкой и умоляя показать, как он скачет по деревьям. Нравилось спрашивать о его бороде или деревянных руках, какие бывают у леших в его представлениях. Джисон бесился, но ему было весело. Видимо довольствовался диким хохотом Минхо и его широкой улыбкой. Его громким, но в то же время нежным голосом. К тому моменту Хо наконец осознал, что не ромашки пахли яблоками, а Джисон. Ромашки вообще по своей сути не имели никакого приятного аромата, лишь немного цветочный, но это было не тем же самым. Когда рядом находился его друг, казалось, что все запахи вокруг смешались в один единственный. Самый запоминающийся. Когда же его не было, то все это пропадало. Все становилось слишком скучным и обыденным. Видимо настолько засело это в голове, что радуга без него больше не виднелась, а верить в ее конец с бочонком не хотелось вовсе. Вот так и сегодняшний день, проходящий без веселой компании, был слишком скучным.       В один момент послышался тихий стук в дверь. Вряд ли бы мать стучалась в свой же закрытый дом, имея при себе ключи. Ли пару раз чуть не упал, пока бежал в сторону звука, но в итоге влетел в саму дверь, с надеждой дергая ручку. Закрыто.       — Кто там? — громко прокричал тот, дабы человек за дверью точно услышал.       — Это я! Хан! — послышалось снаружи и печальная улыбка появилась на лице брюнета, но затем он вскинул брови, вспоминая, что есть ещё одна «дверь».       — Хани, иди к окну моей комнаты!       Парень сразу же побежал к себе, первым делом хватаясь за ручку и с грохотом сдвигая все со своего подоконника. Окно поддалось и открылось, запуская в помещение теплый, но в то же время неприятный ветерок.       — Залезь обратно, ты разболеешься. — послышалось перед ним, а затем чужая ладонь оказалась на его лбу и начала толкать обратно.       Парнишка перед ним ухватился за оконную раму двумя руками и возмущенно наблюдал за Хо. Наконец он снял эту несчастную кепку, с которой ходил почто каждый день. Минхо безумно не любил, когда он прятал под ней свои милые золотистые кудряшки. Любил играться с ними, крутя всеми пальцами и слушая недовольство Хана. Он всегда жаловался на это, но никогда не убирал чужие руки. Старший знал, что ему это нравится, только стеснение брало вверх.       — Не хочешь зайти? — проговорил Минхо, на что тот покачал головой.       — Твоя мама убьет и меня, и тебя. Она серьезно закрыла тебя здесь?       — Как видишь. Но я могу спокойно выйти через окно. — парень вновь подошел ближе к окну и уже хотел было залезть на подоконник, как его вновь толкнули обратно в комнату.       — Ты болеешь. — точку в конце он расслышал достаточно четко, из-за чего губы невольно надулись, изображая недовольство.       — Я хочу прогуляться. Иногда это даже полезнее, чем сидеть дома. Так что слезь и не мешай мне, леший, пока я сам тебя отсюда не скинул. — рявкнул Хо, хватая того за пальцы и медленно начиная убирать их с рамы.       Джисон хотел возмутиться, но нахмуренное выражение лица Минхо заставило его просто молча слезть. Брюнет повторил те же действия, осторожно спрыгивая на землю. Не хотелось, чтобы в дом пробрался кто-нибудь лишний, поэтому он закрыл за собой окно, хлопнув так сильно, что сначала показалось, будто оно разбилось.       — Ты получишь от матери. Раньше бы ты такого не сделал. — говорил собеседник, быстро шагая за Хо и периодически оглядываясь назад.       — И ладно. Я не настолько болен, чтобы ограничивать меня в возможности подышать свежим воздухом. — от части он был прав, хотя горло неприятно жгло, а легкий мороз под кожей доставлял неудобство в виде небольшой тряски. В момент брюнет остановился и уставился на Хана. — Точно, я же болен.. Ты заразишься и заболеешь. Не подходи ко мне близко.       — Не заболею я. У меня крепкий иммунитет. — Джисон слабо толкнул того в плечо, а Хо лишь посмеялся.       — Ага, как в тот раз под дождем, после которого ты...       Минхо в момент замолчал, а у друга, кажется, в голове всплыли события того дня, и он тут же нервно почесал свое плечо. Видеть его опечаленное лицо совсем не хотелось, поэтому Ли шлепнул ладонью по чужой руке и побежал вперед с криками:       — Кто последний - с того желание!       Бежать пришлось слишком быстро, потому что Хо несколько раз уже был практически на грани проигрыша. Куча веток, бьющихся об лицо, камни под ногами и тяжелая одышка - все это мешало, но справиться в конечном итоге получилось. Джисон вовсе не выглядит расстроенным, даже наоборот. Он впервые за эти дни смеялся слишком громко, выкрикивая какие-то несвязные фразы. Слышать подобное было более чем приятно, даже не видя этого милого лица за своей спиной.       Уже на берегу реки Хо развалился где-то в траве, пытаясь отдышаться, пока Хан беззаботно закидывал камни в воду.       — Не хочешь искупаться? Мы же собирались. — тяжело дыша проговорил брюнет, приподнимаясь на локтях и смотря на собеседника. Тот лишь вопросительно поднял бровь.       — Это и есть желание? Если нет - то нет. Если да - все равно нет. Ты болеешь, забыл?       — Точно. Почему так печешься об этом?       — Некого будет спускать на съедение местным феям.       — А если правда?       — Это же правда. Не хочу, чтобы они голодали. Кто будет заботиться о них, помимо хранителя? — продолжил свое мальчишка, а Минхо закатил глаза. На несколько секунд Хан замолчал, всматриваясь в сторону другого берега, а затем вовсе опустил взгляд вниз и поджал губы в смущенной улыбке. — Не хочу, чтобы ты болел. Не хочу, чтобы ты грустил из-за того, что мать не выпускает тебя на улицу по этой же самой причине. Не хочу… гулять без тебя. А не гулять я не могу. И ты будто стал еще добрее ко мне после того раза. Это жалость?       Внутри все сжалось, а в голове всплыл вопрос - жалость ли это? Можно ли считать за жалость желание видеть чужую улыбку? Слушать чужой смех или наблюдать за звездами в чужих глазах. Радоваться за хорошее настроение друга. Разве это было жалостью?       — Это называется благодарность за все, а не жалость, придурок. — громко произнёс старший, после чего нашел какой-то небольшой камешек и кинул его в плечо Джисона. Тот драматично зашипел и упал на землю. Хо вновь закатил глаза, поднялся с травы и подполз к светловолосому, присаживаясь на колени сбоку от него. Ладони оказались на груди и начали слегка надавливать, от чего Хан сразу же захрипел, пытаясь скинуть с себя чужие руки, но Ли это только забавляло.       — Сейчас устрою тебе такую первую медицинскую помощь. Я не позволю тебе умереть. Как феи без тебя тут будут. И… — хотел было продолжить брюнет, но в момент замолчал.       — И ты? — Минхо удивила такая самоуверенность, на что он лишь усмехнулся, всматриваясь в чужие глаза, которые так по-детски бегали в разные стороны. По спине пробежал холодок, а пальцы невольно вцепились в ткань футболки. «И ты?» - фраза ещё пару раз повторилась у него в голове, заставляя задуматься об этом.       — Не льсти самому себе, леший. И не пялься так. — произнёс Хо и убрал руки, сразу же поднимаясь с земли. Хотелось сказать «и я», но язык не поворачивался. Было слишком сложно. Джисон мог говорить подобное без всяких вопросов, хоть и немного нервничая, но все равно мог. Что не скажешь о втором. Он боялся, что все его слова звучат совсем несерьезно, а иногда грубовато и неправдиво. Боялся расстроить этим же самым своего друга, а в итоге делал еще хуже.       Светловолосый ничего не ответил, а лишь поджал губы и встал вслед за Минхо.       Все оставшееся время они изучали каждый уголок леса, который и без того уже знали. Каждый камешек, каждый листочек и каждую травинку. Казалось, жизнь проходила только здесь и нигде больше. Другие места совсем не впечатляли и не радовали. Здесь же все было иначе. Совсем иначе. Спокойствие, тишина и детская радость. Радость, которая словно заставляла продолжать жить с ощущением некой свободы и количеством возможностей. Этих самых возможностей, которые, как казалось, существовали только в этом лесу и нигде более. Было страшно фантазировать за его пределами и представлять лучшую жизнь, пока у всех остальных все было слишком плохо и печально, но не тут.       Минхо хотелось запомнить каждый минуту проведенного времени, потому что именно этот день казался каким-то другим - по-своему прекрасным. Именно сегодня он начал понимать, что все вернулось во круги своя, в особенности его друг. Кроме широкой бельчией улыбки. Единственное, что никак не могло появиться на его лице. «Видимо пора затолкать ему в рот палку, чтобы он никогда не закрывался» - пронеслось в голове, когда Джисон сидел и смеялся, прикрывая ладонью свое лицо так, что не было видно ничего кроме глаз.       — Хани, — тихо проговорил Хо, смотря куда-то под ноги, пока Хан сидел на том самом булыжнике, который буквально и познакомил их. В руках находилась какая-то небольшая веточка, которую он пытался разломать на две половинки, но получалось плохо. — Расскажи мне какую-нибудь историю.       Светловолосый вопросительно приподнял бровь, отрываясь от своего занятия.       — Ты понял меня, леший. О своих этих феях или демонах. Ты давно мне не рассказывал чего-то подобного. Я уже успел соскучиться по твоему бреду.       Минхо закатил глаза, на что Хан поудобнее расположился на камне в позе лотоса и сделал вдумчивое выражение лица. Глубокий и тяжелый вздох послышался со стороны того, а затем он улыбнулся и начал говорить:       — Знаешь, есть легенда о ромашках... Давным-давно жила красивая девушка, которая была влюблена в молодого парня из своей деревни. Они часто проводили время вместе, любили и были готовы слишком на многое ради друг друга. Однажды парню приснился сон, в котором он увидел белоснежный цветок с множеством лепестков и желтой сердцевиной. Утром он проснулся и обнаружил на своей постели тот самый цветок, после чего решил подарить его своей девушке. Это растение ей очень сильно понравилось и она попросила найти во сне еще ромашек - целый букет для жителей деревни, чтобы каждый смог насладиться этим прекрасным растением. Парень соглился и долгое время блуждал во сне в поисках того самого, кто показал ему этот цветок, и в итоге у него это получилось. — приятный голосок словно пропевал каждую букву, заставляя глаза Хо гореть и тепло улыбаться. В момент Джисон замолчал, а Хо склонил голову в бок, напряженно ожидая продолжения. — Ну, только он не знал, что этот «владыка снов» окажется слишком жестоким к чужой любви. Он согласился подарить тому целое поле ромашек, но взамен на то, чтобы парень остался в его владениях. Он слишком сильно любил свою девушку, поэтому согласился. Девушка долго ждала своего любимого, но в момент проснулась и увидела поле белоснежных цветков. Парень так и не вернулся, а сама она стала постоянно проводить время среди ромашек, чувствуя любовь своего возлюбленного в каждом лепесточке этого растения.       — Ты сам это придумал?       — Нет, я же сказал, есть такая легенда.       — Забери свою несчастную ромашку, балбес, почему в ней чужая любовь? — Хо засмеялся, подбежав к Хану, и начал его щекотать. Смех, кажется, донесся даже до их домов, но мальчишка все так же пытался закрывать свое лицо.       — В ней моя... моя любовь! Прекрати... я сейчас... умру! — Джисон практически задыхался от щекочащих прикосновений чужих пальцев, но затем вылез из рук Хо, спрыгнув с камня, и побежал в сторону того самого поля.       — Стой, леший, я с тобой не закончил! — закричал старший, рванув следом за ним. Хан бежал слишком быстро - за таким точно не угнаться, но когда-нибудь же он сдастся? Минхо на это и надеялся, перескакивая через ветки и кусты. Бежать за Джисоном с громкими визгами и смехом - лучшее, что могло только быть. Это действительно было весело, а в особенности наблюдать за тем - звонко смеющимся и счастливым. Он не был уверен в этом на все сто процентов, но надежда умирала последней.       Поляна ромашек. Минхо кругами бегает за Джисоном, пока тот с криками говорит о том, что Хо не сможет его догнать, а если догонит, то очень сильно пожалеет об этом. Казалось, ничего не могло испортить всю эту атмосферу, пока ноги брюнета не спутались и он не упал, пытаясь подставить руку под свое тело, тем самым получая большое количество жгучей боли. Ли зашипел, пытаясь подняться, но все тело словно онемело. Не успело толком ничего произойти, как Хан уже опустился на колени перед тем и пытался его поднять.       — Кто еще из нас двоих самый неуклюжий? — проговорил мальчишка, на что Минхо лишь нахмуренно посмотрел на него, повторяя позу друга. — Дай посмотрю, вдруг вывих.       — Будто ты в этом разбираешься. — с надутыми губами произнес Хо и зажмурил глаза, когда почувствовал чужие прохладные пальцы на своей руке. Они осторожно нащупывали ноющее место, то ли разминая, то ли проверяя на наличие каких-то повреждений. Но было больно, поэтому он молчал, прикусив губу и задержав дыхание.       — Есть еще одна легенда. Если хранитель леса поцелует больное место, то все в одну секунду залечится. Проверим? — спросил Джисон и начал медленно тянуть к себе чужое запястье. Глаза открывать вообще перехотелось, особенно если смотреть на всю эту картину, поэтому он лишь кивнул.       Мягкие влажные губы в момент прикоснулись к коже, заставляя тысячи нервных окончаний дрогнуть, и даже показалось, что легенда действительно оказалась правдой, но лишь до одного момента.       Из головы вылетели все события за минуту назад, когда совершенно иная боль ощутилась на запястье, заставляя все тело застрястись и с ужасом открыть глаза, быстро отползая назад. Рука. По руке медленно стекали бордовые капли крови, пока глаза так же медленно начали наполняться мокрой жидкостью. Все звуки приглушились, и он слышал только чужие тихие всхлипы вперемешку с извинениями. Казалось, что крыша совсем уехала, но две небольшие ранки слишком четко красовались на коже. Боль словно начала пробираться даже по костям. Что это? Укус? Он же был с Ханом несколько секунд назад или минут. Животных поблизости вроде не было, да и почему Джисон извиняется, если он всего лишь пытался «залечить» его ушиб? Взгляд невольно направился в сторону друга. Вот оно - милое беличье лицо. Только заплаканное и со странными кровавыми мазками вокруг губ, которые он старательно пытался убрать.       — Я... М-минхо... п-прости меня. Я правда не х-хотел.. — чужие всхлипы все громче раздавались в голове, пока свои он тщательно старался сдерживать.       — Что... что произошло? — глаза бегали от Хана к руке и так по кругу, пока парень пытался понять, что же все-таки случилось. Боль словно усиливалась с каждым звуком, доносившимся до него.       — Хо, дай я все... Я все исправлю.. — светловолосый словно тоже был в бреду, пытаясь произнести одну и ту же фразу несколько раз. Он медленно поднялся и начал идти к Минхо, из-за чего старший подскочил и начал ползти назад.       — Стой! Не смей... Не подходи ко мне! Что это за хрень, Джисон? Почему ты плачешь? Это ты сделал?! Что это значит... — громко кричал тот, словно в одну секунду проснулся от глубокого сна. Хо подскочил, начиная отходить назад. Хан же остановился и начал вытирать рукавом свое мокрое от слез лицо. — ХАН ДЖИСОН, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?       — Пожалуйста, Минхо, не уходи.. Я тебя прошу.. Я не хотел.. Я не знал, что так получится... Я не думал... Мне кажется, что я в момент... в момент у меня поплыло все перед глазами, и я.. — с каждым произнесённым словом он начинал плакать еще больше, вновь присаживаясь на землю на колени, тем самым будто извиняясь перед своим другом.       — И ты? Что ты?! Что ты сделал, леший?! — крик становился все громче. Таким же громким, как шум в ушах, появившийся из ниоткуда. Было ощущение, что голова вот-вот лопнет.       — Я резко почувствовал этот запах, о котором я говорил тебе... Этот сладкий, словно кофейный ликер, только более усиленный... Когда.. когда я притянул твою руку еще ближе и поцеловал... на губах словно в момент растаял сахар и этот сильный запах... Он не был таким сильным до этого момента, Хо... правда не был...       — Или ты рассказываешь, что в итоге произошло, или я... я ухожу! — пальцы сжались в кулаках, что еще больше усилило боль, но почему-то она отошла на второй план.       — Голос в голове сказал, что я должен проверить... Я не помню, я помню только тот самый вкус во рту, отдающий корицей и чем-то еще... Хотелось больше, но ты отскочил, а затем будто голова вернулась на место... Минхо, пожалуйста... — Джисон умоляюще протянул руку вперёд, а старший в момент подбежал к тому, хватая его за челюсть и открывая пальцами рот. Зубы. Не такие острые, но виднелись достаточно отчетливые верхние клыки. Хо вновь отпрянул назад, выставляя трясущиеся руки вперёд и начиная мотать головой. Язык будто в момент завязался в тугой узел, не позволяя произнести даже одного слова. — Я правда надеялся, что этого не произойдет... Я пытался... Минхо, я...       — Замолчи! Так вот кем ты был все это время... Так яро рассказывал мне о демонах в кустах с горящими красными глазами, а в итоге этой тварью оказался ты сам? Я не понимаю... Когда я говорил, что хочу, чтобы твои сказки оказались реальностью, я не имел ввиду.. ЭТО! — эти слова будто совсем добили Джисона, но он начал постепенно успокаиваться, словно принимая каждое слово Хо. — Кто ты? Нет... Что ты? Демон? Леший? Вампир? Что?       — Я не хочу это обсуждать..       — Ты не хочешь это обсуждать? Ты мог меня сожрать, в прямом смысле этого слова, и сейчас ты говоришь, что не хочешь это обсуждать? Давно это? У тебя не было этих клыков, Джисон... Их же не было... — парень зашагал кругами, хватаясь за свою руку.       — Поэтому я тогда пропал. Били меня часто, и я всегда сбегал. Если бы так и было на самом деле - я бы не пропал на столько недель. Эти зубы... Это ощущение... Я хотел убить весь мир.       — Ты мне врал. Все это время после того, как ты нашелся, ты мне врал?       — Нет... Я родился таким, Хо... Весь наш приют такой - не я один. Ты единственный, кто принял меня и мои странности, поэтому мне никогда не хотелось вредить тебе до этого момента.       — Видимо не все странности я знал. Черт возьми, я не знал даже малую часть того, кем ты являешься! Как ты мог мне врать? Мне страшно... Я мог не вернуться домой в один из дней, когда гулял с тобой. Я думал это все дурацкие сказки. — слезы медленно стекали по щекам, пока Минхо тыкал пальцем в сторону своего собеседника то ли от агрессии и обиды, то ли от страха.       — Я надеялся, что ты однажды это поймешь. Рассказывал «сказки» и всякие легенды, но ты лишь говорил, что веришь мне, а на деле звонко смеялся, пока я ощущал себя каким-то шутом, прекрасно зная, что все это правда.       — Да потому что это бред собачий!       — Не в этом случае. Мне жаль, Минхо.       – А мне плевать, что тебе там жаль. Я ухожу. — Ли произнес это слишком громко, от чего Хан вздрогнул. Он больше не плакал, лишь отчаянно шмыгал носом, даже не пытаясь взглянуть на старшего. Было действительно видно, что он сожалеет о случившемся, но сделать явно ничего не может, поэтому просто молча сидит и принимает ситуацию.       — Я не хочу, чтобы уходил..       — Можешь не хотеть, я все равно уйду. — Минхо поднялся с места и обошел Джисона, встав за его спиной. Ноги задрожали и хотелось громко разреветься, но это бы выглядело слишком глупо. — Ты мне должен желание, помнишь?       Было слышно, как Хан поднялся и повернулся в сторону Хо. Казалось, он даже мог слышать его тяжелое дыхание и всхлипы. Уходить совсем не хотелось, но страх был сильнее всех этих нелепых желаний.       — Не появляйся больше в моей жизни и представь, что ты меня никогда не знал. — это была последняя произнесенная фраза перед тем, как ноги побежали.       Плевать. Абсолютно плевать. Ему не нужно было это. Слишком много проблем. Он еще ребёнок, а ночные кошмары в виде его лучшего друга уже решили выйти в свет. Это было слишком странным и достаточно необъяснимым. С самого рождения детей пугают страшными историями о всяких бабайках под кроватью и волчках, которые могут укусить за бочок. Подобное не могло восприниматься за что-то реальное, но он ощутил это на своем же теле. Вот и очередной человек в его жизни показал острые зубки, но уже в прямом смысле этих слов. Все эмоции перемешались: боль, грусть, обида, непонимание и агрессия. Все это словно прогрызло внутри огромную дыру, вырывая сердце и оставляя пустое пространство. Детские фантазии стали слишком реальными - это не то, чего он хотел. Он хотел лишь играть в волшебных рыцарей и страшных гоблинов, а не осознавать, что сейчас за спиной может оказаться тот, кто может причинить ему боль. Как моральную, так и физическую. Это явно не то. Он не был рыцарем и меча у него не было, поэтому защититься бы точно не смог. Еще страшнее было осознавать то, что могло бы случиться, если бы Джисон не остановился, а Минхо бы не отполз в обратную сторону. Он бы просто умер? Вот так глупо и странно? Так неожиданно? Что бы сказали его маме, найдя труп ее ребенка? «Вашего сына покусали звери» - это даже звучит глупо при таких обстоятельствах, особенно сейчас. Весь мир в момент перевернулся, словно заставляя понять слишком многое.       Сколько он бежал - неизвестно, но было понятно, что не так долго, потому что в момент показалась родная крыша дома. Дверь тихо заскрипела, поддаваясь чужому напору. Не нужно, чтобы об этом узнала мама. Это уже слишком. Она сочтет его за дурачка, который очень неудачно шутит.       Проходя мимо кухни он услышал тихий плач, который все-таки заставил его заглянуть туда. Мама сидела с платком в руке и вытирала слезы. Она же не могла узнать об этом раньше его прихода?       — Мам, что происходит? — тихо спросил Хо, пытаясь контролировать свои слезы и медленно заходя в помещение. Мисс Ли тут же обернулась и начала плакать еще сильнее. В момент она поднялась и подошла к сыну, крепко прижав его к себе.       — Я так переживала, боже... С тобой все хорошо?       — Да... Да, точно. Почему ты плачешь? — он прижался к ней еще сильнее, крепко обнимая. Ощущение тревоги рядом с ней тут же пропадало, заставляя теплу разноситься по всему телу.       — Ён... Ён Гван. Его тело нашли неподалеку от его дома. Сказали, что он упал и сильно ударился об камень, но они увидели у него на плече... Укусы. Странные укусы, больше похожие на животного, я не знаю. Я переживала, что с тобой могло случиться что-то такое, родной.       Пазл в одну же секунду собрался. Ён Гван. Укус. Хан Джисон. Он убил Ён Гвана? В это совсем не хотелось верить, но значило только одно. Милый и, как раньше казалось, искренний мальчишка действительно смог сделать с обидчиком Минхо что-то по-настоящему страшное. «Помнишь, я говорил, что хранитель речных фей и истребитель чертей в кустах? Тут так спокойно, потому что я слежу за этим местом. Никакие демоны не могут попасть сюда и обидеть моих волшебных лесных существ… Я волшебный, забыл? Я могу решить любую твою проблему, только скажи мне об этом.» - так вот как он решал проблемы. Вот что подразумевалось под его «я волшебный». Каждая новая мысль словно проламывала череп насквозь, заставляя осознавать с каждым разом все больше и больше, но на самом деле это было меньшим, чего сейчас хотелось. Он хотел так же остаться в облаках на радуге, думая, что его друг - сплошное очарование. Но в голове уже засел страшный монстр в лице милого и улыбчивого мальчика.       — Минхо... Что это? — резко спросила мать и схватила Хо за запястье, всматриваясь в пораненную руку. — Где ты был? Это тот мальчишка?       — Ну... Э... Да..? — слезы появились на глазах, проскальзывая по щекам и прожигая кожу. В момент появилось недопонимание, и парень выпучил глаза, всматриваясь в лицо матери. — Что значит «это был он»? Ты что-то знаешь об этом?       Парень говорил достаточно громко, но мать решила проигнорировать сына. Она лишь отошла к раковине, встав спиной к сыну. Отвечать, как видно, не хотела. Был слышен тихий звук шмыганья носом и тяжелые вздохи, от чего в груди закололо еще сильнее. Почему она спросила именно про мальчишку, увидев его руку?       — Мам, почему ты молчишь..? — Ли подошел к той, осторожно потыкав пальцем в плечо. — Мам?       — Это моя вина. Я не сказала тебе об этом сразу, поэтому ты был неосторожен. Прости... — в момент она повернулась к тому и обхватила ладонями лицо так, чтобы он смотрел на нее. — Некоторые сказки действительно правдивы, Хо. Как и ночные кошмары. Таких существ много. Очень много, но они пытаются скрываться. Я не хотела, чтобы ты пострадал, поэтому мы живем здесь. Обещай, что перестанешь с ним общаться, и тогда все точно будет хорошо.       — Но... Он сказал, что весь его приют... весь приют - такие же, как и он. — чужие глаза резко наполнились ужасом, словно снизошло какое-то осознание всей ситуации. Руки на щеках Минхо задрожали, а затем вовсе исчезли, и мисс Ли отошла в сторону, хватаясь за голову.       — Весь приют? Минхо, мы уезжаем. Я не хочу, чтобы из-за таких, как он страдал ты. Они все ужасные и безжалостные. Тем более, если... Он смог убить Ён Гвана... Он может поступить так же с тобой. Это не просто люди - у таких есть намного больше преимуществ, чем у нас с тобой. Они лишь принимают облик человека, пытаясь подстроиться под нас и влиться в доверие. Нам нужно уехать, потому что я чувствую, что этот парнишка точно не отстанет от тебя. Даже после моих запретов, он продолжал появляться здесь, вытаскивая тебя на улицу. У него нездоровая тяга к тебе, и я не думаю, что это из-за какой-то привязанности. Это инстинкты, родной. — мать снова вздохнула, после чего направилась в сторону своей комнаты. — Я разберусь с переездом, а до этого дня ты сидишь дома и никуда не выходишь. Мы договорились?       Минхо не ответил, а лишь кивнул головой и с печальным вздохом направился в ванную комнату. В отражении мальчик, но уже не с такой радостью в глазах. С той же самой фиолетовой прядью, но уже практически выцветшей. Сейчас хотелось побриться налысо, чтоб не видеть и не вспоминать всего этого кошмара. Хотелось выкинуть все свои вещи, которые когда-то были вместе с ним в том несчастном лесу. Лес, который около часа назад значил слишком многое для его жизни. Нет, всё-таки не лес, а мальчишка из поля с ромашками, беззабодно рассказывающий о речных феях, гоблинах и древесных гномах. Кто же знал, что в воде действительно могут водиться феи, но не такие, какими их представлял Хо. В голове всплыл образ одной из них. Ужасное маленькое существо, больше похожее на лысого гремлина, с белыми глазами, не отражающие ничего, кроме ужаса и страха. С бесконечным множеством острых и кривых зубов. С кровью последней жертвы во рту. А может Джисон сам и был этой феей, про которую так часто рассказывал? Он все пытался запугать Минхо тем, что отдаст его им на съедение. Вот сегодня у него это почти получилось.       Уезжать вроде не хотелось, но в то же время он мечтал о том, чтобы совсем забыть это место. Мать явно знала об этом намного больше, но почему все время молчала? Почему не сказала об этом раньше, чтобы подобного не произошло? Откуда она знает об этом? Что значит «их очень много»? Вопросов было достаточно, а ответа пока что ни одного. Единственное, что удерживало его здесь - Банчан. Он не видел его пару дней, а уже соскучился. После знакомства с Джисоном он стал намного реже общаться и видеться с ним, а если даже и виделись, то под ручку с Ханом. Крис никогда не обижался на подобное, но было слишком стыдно осознать это только сейчас.       Все оставшиеся дни он просто сидел дома и не выходил из комнаты. Шторы были закрыты, дабы не увидеть ненароком какое-нибудь знакомое лицо за окном. Сейчас это звучало страшнее всего, хотя постепенно начинало отпускать. Отпускать страх, впуская еще больше пустоты. Страх хотя бы заполнял эти дыры. Вещи давно уже были собраны, осталось только дождаться дня отъезда, а он должен был быть завтра. С Чаном он так и не встретился. Тот даже не приходил к нему, что пугало еще больше. Джисон мог сделать с ним все, что угодно, учитывая его возможности и силу. Это единственное, что пугало на данный момент.       Друга он так и не увидит. Любимая мебель, разукрашенные листы и плакаты - все это так же останется на своих местах. Скоро на них появится огромный слой пыли, а рисунки вовсе выцветут под лучами солнца, оставляя одни лишь еле заметные цветные пятна. Чемоданчик с камнями и красками однажды зальет дождем под той самой любимой лавочкой на заднем дворе. Сами же камни так и останутся беспорядочно разбросанными по всему лесу. Качель будет качаться, но уже не от человека на ней, а от ударов холодного и печального ветра. Лазурная речка будет кишеть жизнью, но не на берегу, а лишь в самой воде. Поле с ромашками так и будет передавать запах яблок, но Минхо уже не будет ощущать этого. Мальчик с волосами из золота так и останется сидеть на поле из ромашек, хоть и не в одиночестве, а один на один со своими демонами в голове. И только маленький белоснежный цветочек в кармане будет неприятно греть руку, заставляя помнить все это печальное лето.