Герой, Злодей, Оливия.

— Ты вообще думаешь, что говоришь?! Анхелл принялся шипеть, едва мы вошли в его дом и за нашими спинами закрылась дверь. Я стояла в крошечном коридоре, — просто пародия на прихожую, на самом деле; почти сразу по планировке начиналась просторная гостиная, — засунув руки в карманы штанов и изображая из себя оскорблённую невинность. Или неприступную крепость. Короче говоря, я всем своим видом показывала, что Анхелл со мной ещё намучается. Говоря откровенно, была у меня в голове идея, что Сверхпридурок таки отпустит меня домой, если я как следует помотаю ему нервы. Судя по всему, он ко мне всё же хорошо относился… Но тут уже включался инстинкт самосохранения, говоривший, что лучше лишний раз не дёргать тигра за усы и не нарываться на чужую злобу. Мало ли какая репутация у Сверхчеловека в СМИ, — подсказка: кристально-чисто-светлая, потрясающая и безупречная, — а вот что дома он творит, за закрытыми дверьми… как-то же он посмотрел на меня? На замужнюю женщину, между прочим! Почесав щёку, я обернулась на исходящего злостью мужчину. Костюм был мятый, волосы в неприятном и неопрятном беспорядке. Кулаки сжаты. Ну и видок. Лучше не нарываться. Буду изображать недотрогу — этого хватит, как мне кажется. — А что? Я прошла в гостиную, глазея по сторонам. Неплохой ремонт, хорошая мебель. Уютненько; явно видно, что Анхелл тут не один жил. Чувствуется, так сказать, «женская рука»: растения на подоконниках, миленькие картины на стенах, уютный плед на диване. Упав на него, я раскинула руки по спинке и расслабилась. Интернет превеликий, ну что за день. — Т-ты… Анхелл, скрипя зубами, протопал за мной в гостиную. Встал прямо между мной и телевизором; если бы перед мужчиной не было кофейного столика, то Анхелл точно ещё бы и нависнуть надо мной попытался, я была уверена. Но столик был, и он Анхеллу мешался для проведения подобного манёвра. Я же не собиралась облегчать задачу Сверхпридурку: привёл меня в свой дом — наслаждайся. Хм. А что, если это я была той «женской уютной рукой», которая здесь красоту наводила? Что-то мне тут всё вокруг нравится. Даже подозрительно, обычно-то я придираюсь по мелочам… И лицо Анхелла кажется знакомым, кстати говоря. Я даже села на диване ровнее, вглядываясь в выражения, которые Сверхпридурок строил, глядя на меня. Где же я эту мимику уже видела, хм… — Что подумают соседи! — практически прорычал Анхелл, смотря на меня налитыми кровью глазами; один из них, который был со стороны синяка, начал заплывать. Красота-то какая. — Ты же рассказала об измене мисс Финиганн, главной сплетнице в нашем городке! В «нашем», да? Я ничего не ответила, продолжая вглядываться в подозрительно знакомое мужское лицо. Где же, где же, где же я могла его видеть? Все эти выражения, поджимания губ, недовольные взгляды — всё было мне знакомо. Родство мимики Анхелла я не могла спихнуть на то, что регулярно видела Сверхчеловека в СМИ. Нет, это точно было что-то более личное… неужели воспоминания возвращаются? Хм. А если так подумать, то выходит, что моё попадание в руки Сверхпридурка может даже обернуться чем-то полезным. И это хорошо! Вообще-то, в интернете многие врачи сходились во мнении, что хорошая встряска может стать спусковым крючком для возвращения воспоминаний. А стресса у меня сегодня было — хоть отбавляй. — Что вообще могут подумать соседи? — пробормотала я, хмурясь. — Ты мне изменил, я об этом узнала, у тебя лицо разбито. В нашей семье процветает домашнее насилие! Анхелл открыл было рот, чтобы что-то сказать. Завис на секунду. Закрыл рот, махнул на меня рукой и ушёл в сторону кухни. Хлопнула дверца холодильника, послышалось недовольное шипение — похоже, мужчина приложил к своему «боевому ранению» что-то прохладненькое. — Лёд надо прикладывать! — крикнула я, потерев шею. Почему-то стало неловко. Впрочем, это ощущение не жило дольше пары минут: я разозлилась сама на себя из-за него, так что решила, что увечье Сверхчеловека не более чем плата за мою травму головы и потерю памяти. — И мне льда принеси! — крикнула я снова. — Тебе-то зачем… Вот это уже меня возмутило. — Ты мне чуть было стопу не оторвал! Сила есть, а думать так и не научился! Лёд неси, кому говорю, иначе я завтра ходить не смогу нормально! Там точно растяжение, как минимум! — Тц. Несмотря на такой «информативный» ответ, лёд мне Анхелл всё же принёс. И не в ладошке, как я подумала изначально, а завёрнутым в махровое кухонное полотенце. Даже чистое. Ладно, возможно, я думаю о нём хуже, чем он есть на самом деле. Нашла же я в нём что-то… — Вспомнила! — я даже прищёлкнула пальцами, едва не выпустив из рук полотенце со льдом. — Что ты вспомнила? — подозрительно прищурился на меня побитый жизнью Анхелл. — Да так… забыла свет дома выключить. — Ты и так дома вообще-то. Я вспомнила, где я могла его видеть. Мы же с этим придурком учились в Университете! На разных потоках вроде бы, да и направления у нас точно были разные, но здание одно. Вокруг Анхелла в его студенческие годы вилось столько красивых девчонок, что хоть цветник собирай. И самодовольную мордашку Сверхчеловека, — тогда, правда, он ещё не геройствовал, — я тоже вспомнила. Ему и раньше нравилось всеобщее обожание и даже обожествление. От чужого внимания и восхищения Анхелл словно напитывался силами, как цветок от солнечного света. А без почитания его Сверх-фигуры Анхелл, опять же как цветочек, увядал — быстро и печально. Интересно, это свойство его психики или условие для обретения сверхсил? А если в Сверхчеловека прекратят «верить»? Если он лишится своей подпитки — что будет тогда? Впрочем, вопрос это не особо важный. Какая мне разница, собственно, без чего там Сверхчеловек жить не может — без кофе по утрам, чужих восторженных визгов или профилактических избиений от Льюиса. Эх, Лу… прости меня, твою не очень умную, однако крайне самоуверенную жену. Я не хотела, чтобы всё обернулось так! Теперь придётся тебе, мой дорогой муж, вытаскивать меня из рук подлого героя… ещё и карету я профукала. А это практически национальное достояние. Чёрная-чёрная карета! Чем теперь будут маленьких детей пугать, спрашивается?.. Итак, я знала Анхелла со времён своего ученичества. Отлично. А потом… мы встречались с ним ещё? Или нет? Вот этого уже не помню. Как я с ним встретилась? Почему мы начали… то, что мы начали? И почему в итоге мне прилетело от моего потенциального любовника по голове — да так, что у меня отбило память о куче прожитых лет? Или не Анхелл виноват в моём увечье, а… Льюис? Думать об этом, конечно, было отвратительно, однако я не могла не признавать: сделать что-то и свалить вину на другого — вполне в стиле Льюиса. Злодей ведь, общепризнанный. Но он обычно не действует во вред, тем более мне; я же никогда не сомневалась, не могла сомневаться, что он меня любит и всегда будет поступать так, чтобы мне было только лучше… Мог бы мой муж решить, что мне будет «лучше», если я забуду о своём предполагаемом Сверх-увлечении? М-м-м, сложный вопрос. — Лив. — Чего тебе. — Я есть хочу. Я посмотрела на Сверхпридурка — мужик уселся на кресло, стоявшее справа от дивана. Серьёзно, что ли? — А я тут при чём? — Приготовь, а? Глаза у него — большие и добрые, как у голодного котёнка. Только вот я всегда была собачницей, так что такими трюками меня не проведёшь. Не-а, дорогой мой, не на ту напал. — Ты хочешь — ты и приготовь. У меня рёбра ноют и нога болит. Напомни, из-за кого это всё? Анхелл задохнулся от возмущения. Ещё и глаза на меня выпучил, словно пытаясь укорить в том, что я сейчас ему сказала. — Ты серьёзно?! — наконец нашёлся он со словами. — Это я тут пострадал! Я! Чтобы у меня точно не было никаких сомнений, насчёт чего Анхелл говорит, он ткнул пальцем себе в щёку. И сразу же болезненно охнул — а вот не надо свои раны теребить лишний раз! — Ты герой, тебе привычнее это всё должно быть, — я пожала плечами и наконец приложила лёд к лодыжке. — Ш-ш-ш… Тебя и не так отделывали. — Ч-что?.. Вот теперь он смотрел на меня с обидой. Интернет превеликий, такое ощущение, что я должна была отреагировать как-то по-другому. Только вот, во-первых, я у Сверхпридурка ничего не занимала; во-вторых, я только сделала свежий маникюр — какая вообще готовка, спрашивается? Да и лодыжка на самом деле начинала побаливать, обещая впереди бессонную ночь и кучу неудобств в следующие несколько дней. Если Льюис вытащит меня отсюда в ближайшее время, то придётся муженьку нести меня на руках, как принцессу. — Так что… готовить не будешь? — Закажи доставку, — я нашарила пульт и включила телевизор. — Или героям платят так плохо, что ты… мда, видать, действительно тебе город денег недодаёт. — А? Я ткнула в сторону телевизора. Анхелл посмотрел на разбитый экран, — такое ощущение, что в него что-то прилетело; небольшое, но достаточно тяжёлое или кинутое с хорошим усилием, чтобы вывести телевизор из строя, — и кашлянул. — Он целый был, — пробормотал мужчина, явно пытаясь оправдаться. — Честное слово. Я принялась щёлкать каналы, надеясь найти какую-нибудь музыку. Пускай экран и не работал, но на звуке это никак не сказывалось. Всё, у меня музыкальная пауза! Для восстановления нервов и обретения душевного равновесия. — Я хочу рис с овощами, жареные яйца и латте. И десерт какой-нибудь, черничный торт подойдёт идеально. — А? Ты о чём? — Доставка, Анхелл, доставка! — я даже глаза закатила. — Ты серьёзно? Только что договорились, что ты сделаешь доставку! Он почесал щёку; наткнулся на синяк; сморщился от боли; охнул из-за того, что стало ещё больнее. Потом, чуть помявшись, поднялся из кресла, на ходу доставая мобильник. Вот и отлично. Вот и ладушки. А то удумал — готовить ему, пф. Не сегодня, дорогуша. И вообще никогда. Или, по крайней мере, не всегда. Иногда-то на меня всё же нападало "особое" настроение помурлыкать какие-нибудь песенки около плиты. Но готовить постоянно? Пф! В Замке у меня готовили Уборщики. Или Льюис. Правда в тот раз, когда он хозяйничал на кухню, мы остались голодными — муженёк у меня экспериментировал не хуже нано-ботов. Есть его «обед» было решительно невозможно. Тут, как говорится: какой создатель, такие и роботы. А Лу ещё на Уборщиков ворчит. Сам-то не лучше! Я хорошо готовила, — где бы только я этому научилась, интересно, — однако после инцидента с травмой меня вообще на кухню не пускали, даже когда я была в "особом" настроении. В большей степени из-за того, что Льюис переживал за моё здоровье. В первые дни после травмы постоянно сохранялась вероятность моего обморока, а потом меня преследовали приступы слабости… да и Уборщики достаточно ревностно относились к своей территории. А с ними ссориться — себе дороже. Будешь потом жить в дико грязной комнате, а на завтрак, обед и ужин есть только мега странные блюда! Пока Анхелл делал заказ в каком-то местном ресторане, я отскреблась от дивана и крадучись прошла на кухню. Пить всё ещё хотелось. Уже не так жёстко, как сразу после влияния Сверхпридурка, однако достаточно, чтобы жажда портила мне настроение. В кухонных шкафах не нашлось ничего, кроме кучи лотков, специй и пустой посуды. Чашек было ровно две: одна где-то на литр, больше похожая на маленькую кастрюльку; вторая — очень симпатичная эмалированная чайная чашечка с голубой каймой и досадной трещиной на боку. На поверку оказалось, что чашечка, несмотря на трещинку, не протекает. Напившись воды из этой прелести, я привалилась бедром к кухонной тумбе и обратилась в слух. Анхел всё ещё оговаривал условия своего мега-заказа. Я мельком подумала, что Сверхи всё-таки не самый умный парень: если есть ему хочется прямо сразу, вот сейчас, то не было смысла делать такой большой заказ. Это всё готовить будут часа три, не меньше! Тут уже и я с голоду завою, что уж говорить про героя с хрен знает каким метаболизмом. Тяжело вздохнув и кляня собственную жалостливость, я подхромала к холодильнику. Внутри были кастрюльки — семь штук разного размера; всё, как одна, с рисом. Наверное, у меня было просто непередаваемое выражение лица, когда при поднятии крышки очередной кастрюльки я снова и снова обнаруживала разваренное белое безобразие. Почесав макушку, я вытащила одну из кастрюлек, — из тех, что были побольше, — и поставила её на ближайшую тумбу. В морозилке нашла завалявшийся кусок мяса и какие-то овощи — то ли тыкву, то ли морковь. Что-то рыжее. Выбирать в любом случае не приходилось, так что всё это отправилось вслед за кастрюлей. Далее, порывшись в шкафах, я вытащила специи и соль. И даже немного растительного масла для жарки! Хотя оно и не особо было мне нужно: сковородки на кухне оказались выше всяких похвал, с шикарным антипригарным покрытием. Но для того, чтобы было посытнее… — О, ты всё-таки будешь готовить! — Анхелл, вошедший в кухню, обрадовался моей активности. — Прекрасно, Лив! Я так рад, что ты приходишь в себя! Я хмыкнула и посмотрела на этого восторженного умника. Затем неторопливо прошла к столу и уселась во главе. Откинувшись на спинку стула, — добротную, из хорошего дерева; скорее всего, я по незнанию заняла место Анхелла, способное выдержать его великий вес и силу, — я побарабанила пальцами по столу. Всякое желание что-либо готовить после этого высказывания Сверхпридурка отбило напрочь. Так что я указала подбородком на продукты и скомандовала: — Берёшь и готовишь сам. — Что?.. но я не умею. Вот что в Анхелле было хорошо — так это его мимика. Эмоции мужчины оказались чистыми и неразбавленными, как медицинский спирт. Если злится, то злится; если рад, то рад. Удивительно даже, потому что я всегда считала, что на всяческих ТВ-шоу Сверхчеловек играет какую-то очень «крутую» роль. Может и играет, кстати. А рядом со мной немного расслабился, так что позволил себе «лишнего», если так можно сказать. — Ничего-ничего, — от добрых улыбок у меня уже начало сводить щёки. — Я тебе скажу, что делать. Не переживай, как с рисом не выйдет. На год вперёд наварил, да? Анхелл цыкнул, и я поняла, что попала в яблочко. Ну точно, с рисом он жёстко напортачил. Наверняка решил, что читать инструкцию на упаковке выше его достоинства и отварил целую упаковку. Они же бывают и на килограмм, и на два сухого риса… а когда крупу начало разваривать, Анхелл точно начал её раскладывать по другим кастрюлькам — вот и заполнил ими две трети огромного холодильника. Большой ребёнок. Что ж он такой неприспособленный в быту-то? Даже Лу, при всей его увлечённости наукой и руками в готовке не из плеч, нашёл выход. Смузи всякие, батончики, Уборщики те же. Не хотел, понимаете ли, Льюис умереть голодной смертью. — Давай-давай, — сказала я, видя нерешительность Сверхчеловека в мятом асфальтовом костюме. — Пиджак можешь снять. Чуть подумав, я добавила: — Рубашку тоже. Запачкаешь ещё, кто стирать будет? Судя по лицу, Анхелл проглотил опасное для него «Ты!». Вот и молодец, вот и умница. Нечего мне тут… Если я сказала, что готовить не буду, то чёрта с два меня кто-то заставит встать к плите. Разве что моя жалость ко всяким убогим… но тут Анхелл сам виноват: держал бы свой поганый рот закрытым, и я бы не взбесилась. Приготовила бы ему что-то. Но на нет, как говорится, и суда нет. Сверхчеловек отвратительно обращался с холодным оружием — это знал каждый. С ножами, к сожалению, дело обстояло точно так же, так что обычное нарезание непонятного рыжего овоща знатно затянулось. В итоге Анхелл просто разъярился и порубил заморозку чисто в пюре, угваздав при этом яркими брызгами и крошками всю кухню. — Я это убирать не буду, — предупредила я Сверхпридурка, любуясь своими красными-прекрасными ногтями. — Сам драить будешь. — Я не убираюсь! — Я тоже, — фыркнула я в ответ. — И кухня это не моя. Смекаешь? Анхелл оторвался от обжаривания риса, — будучи в одних штанах за плитой, он выглядел скорее забавно, чем сексуально, несмотря на все свои супер-мышцы, — и удивлённо посмотрел на меня. — В смысле, не твоя? — захлопал мужик ресницами, точно какая-то девочка-подросток. — А чья тогда? Ну тут уже стало ясно, что кухня всё-таки моя. И дом, получается, тоже? Или Анхелл по сексистскому признаку считает, что женщине в доме принадлежит только очень определённое помещение? — Пока она не будет чистой, будто новая, это твоя забота, — я облокотилась на стол локтями, переплела пальцы и умостила на них подбородок. — И твоя кухня. Ясно? Анхелл недовольно пробормотал что-то, что я не разобрала. Но я и не пыталась, если честно; больше меня волновал вопрос собственности. Как бы уточнить у Сверхпридурка, принадлежит ли мне дом… потому что вопрос это буквально краеугольный в моей ситуации. Если дом мой — то почему Анхелл распоряжается здесь, как... как дома? Я купила этот коттедж для нас двоих? То есть, я купила любовное гнёздышко? И то есть, я всё-таки неверная жена? Аргх, как сложно. — У тебя рис горит, — буркнула я. Анхелл ругнулся и принялся быстро мешать крупу с овощным пюре. Гм, надеюсь, специи поправят вкус… Скандал, что ли, устроить? Зацепиться за тему моей травмы… или нет, не травмы. Зацепиться за тему изменения памяти — как-то странно Анхелл на неё отреагировал раньше. Значит, есть за что дёргать. И сказать в запале ссоры, что видеть я мужика в своём доме не хочу после того, что он наделал со мной… с моей памятью. При этом надо не уточнять, когда именно моя память пострадала. Тогда можно будет понять, виноват ли, — на самом деле, — Анхелл в моём нынешнем положении или же это Льюис что-то навертел. Если Сверхпридурок начнёт оправдываться за мою травму, то всё хорошо. Если начнёт говорить о чём-то другом… Тогда у меня будет много вопросов к своему супругу. Как бы я его ни любила. — Перец куда сыпешь?! — я шмякнула по столу раскрытой ладонью. — Я это тоже буду есть! — Да скоро доставка уже придёт! — Пока доставка с твоим заказом разберётся, ты меня сожрёшь от голода! Придурок, кто вообще заказывает такое количество еды в середине дня?! — Да что такого-то?! — А то, что заведение встанет из-за твоего заказа, вот что! Работать будут на износ! Такое количество еды вообще заказывают за несколько дней до — что, если в кафе не хватит продуктов?! Он что-то буркнул, опять очень тихо. Ещё и отвернулся от меня, мешая рис. Огонь под сковородкой был выключен. — Повтори-ка, — протянула я. — Это не мои проблемы, — Анхелл прочистил горло. — Что именно, милый? — Хватит у них продуктов или нет. Нечего тогда заказ принимать, если не хватает. Мне остро захотелось снять тапочек и треснуть этого умника по лбу. Так-то Анхелл был в чём-то прав — если у заведения кончатся продукты, то, действительно, «нечего». Но как же мужик меня бесил! Просто сил не было! Выдохнув, я представила, как забавно выглядела бы, если у меня из ноздрей повалил дым. Маленькая ментальная хитрость помогла быстро вернуться в более или менее спокойное состояние духа. Ну его, этого придурка. Никаких нервов на него не хватит реагировать. — Как скажешь, Анхелл, — произнесла я тоном «всё-не-в-порядке», который знаком практически каждой хоть капельку манипулятивной женщине. — Как скажешь. Он ничего не ответил. Но по напрягшимся плечам я поняла, что своего добилась — задела его. Да, низко. Но что поделать. Какая жизнь, такие и приёмы. Вот Льюиса я, к примеру, почти никогда не продавливала… у нас в семье манипуляциями занимался муж, да. Эх, стоим мы друг друга. У Анхелла получилась знатная бурда, несмотря на моё руководство и специи. По вкусу вроде бы ничего, но консистенция… Рыжим замороженным овощем оказался батат, а с рисом он, по моему скромному мнению, совершенно не сочетался. И мясо Анхелл пережарил, фу. Но ему вроде бы понравилось. Ну да и на здоровье; может, блюдо Анхеллу казалось вкуснее из-за того, что он сам всё готовил. Я же такое есть не могла. — Дождусь доставки, — сказала я, отодвигая от себя полную тарелку. Анхелл меня даже не услышал. Он был настолько поглощён пищей, что совсем не реагировал на мир вокруг. Даже ничего не сказал, когда я встала из-за стола и похромала вон из кухни. Я решила обойти дом в спокойной обстановке, пока мой главный источник нервов занят. Надо хоть знать возможные пути отхода? — Да тут каждое окно как выход в мир, — проворчала я, обходя комнату за комнатой. Дом был небольшим. Не считая гостиной-кухни-туалетов, здесь была мансарда и всего три комнаты; две из них вполне себе жилые, а третья использовалась вместо погреба. Да уж, ест Сверхчеловек сверхмного, этого у него не отнять. На глаз кладовка была метров шестнадцать точно, если не больше — и всё заставлено овощами, специями, банками какими-то, бакалеей… Кто, интересно, его только кормит. Ни за что не поверю, что я сама ему готовила. Вот уж на что я Лу люблю, а стоять ради него у плиты целыми днями не буду — в жизни есть дела поинтереснее, чем резать-натирать-шинковать. Мир прекрасен, огромен и удивителен. Проводить время за готовкой вместо его изучения? Ну уж нет. У меня там Уборщики не выдрессированы, Замок не исследован, собака не куплена. И вообще. Вторая комната была похожа на место обитания подростка. Грязно, мрачно, куча нестираного белья на всех горизонтальных поверхностях. Окна закрыты жалюзи, пол в чём-то липком, вроде газировки. Я туда даже заходить не стала — ну и гадость, в самом деле! А вот третья комната… Она мне понравилась сразу; учитывая мои подозрения, можно было бы решить, что эта комната раньше мне и принадлежала. Приятный ненавязчивый ремонт, чистота и большое окно. Его можно было закрыть очень плотными шторами или же оставить, чтобы наблюдать за жизнью снаружи. Хотя какая тут жизнь в этом городке. Старушки, снующие туда-сюда? Не смешно даже. Я подошла к окну, провела ладонью по шторам, надеясь на какой-то намёк от памяти. Нет, ничего. Глухо. Никаких ассоциаций с тканью. Но вот пейзаж за стеклом мне был знаком: белый коттеджик напротив, газон перед окном, большое дерево, растущее рядом. Одна из его ветвей спускалась достаточно низко, чтобы крона закрыла собой верхний левый угол окна. Да, это точно было то самое место, которое я помнила.