***
— Драчунья, — прилетело от студента весьма чёткое обвинение, оказавшееся для неё сродни пощёчины. — Прости, что? — переспросила Исыль, снимая одну перчатку, будто намереваясь отхлестать ею перед входом к главврачу, который должен был выдать направление на практику. — Лгунья, говорю, — слегка настороженно повторил парень, не беспочвенно опасаясь реакции Пак. — Сама же как-то сказала, что ноги твоей в этом отделении не будет, но от практики не отказалась. — Ты вообще кто? — Сыль скептически осмотрела храбреца, пытаясь припомнить, когда могла пересечься с этой невзрачностью. Парень замешкался, ответа не последовало, но почему-то и уходить с дороги он не собирался. — Подскажи, куда тебя направили на практику? — почти что мило прощебетала. — Отделение проктологии. — Ну, так иди и потеряйся в ректальном отверстии, будь добр. В принципе, пожелать парень должен был того же, даже погрубее. Вот только за все годы университета никто не осмеливался отвечать Пак. Сыль знала, что за счёт её эго, ровной осанки и поднятого подбородка к ней не рисковали порой даже просто обращаться. Она находилась первой не только в рейтинге успеваемости, но и возглавляла список главных сук университета. Студент быстро отчалил в указанном направление, пока Исыль, сняв вторую перчатку, обрабатывала антисептиком руки, прежде чем надеть обратно неотъемлемую часть своего гардероба. Пак действительно тревожило лишь одно: не то, про какое отделение говорил парень, а тот факт, почему ей слышались фразы не-в-её-вкусе уже вторую неделю подряд. Она никогда не испытывала такого долгого смятения, державшего в напряжении разум, а с ним и весь её эмоциональный фон. Самым ужасным раскладом в голове крутился лишь тот, в котором мужчина на тройку с натяжкой появляется на пороге её дома, а дверь ему открывает отец. Хотя за всё время он не давал о себе знать. Сыль даже не заблокировала его номер, чтобы не показать, что он так якобы её задел: этот не достоин даже того, чтобы она потратила на него пару секунд секунд своей жизни и занесла его имя в чёрный список. Её взвинченность была вызвана не самим мужчиной, а тем, что собственный опрометчивый поступок настолько задел её нутро, что Пак не могла простить себя за это. И практика — именно то, что должно было выжечь из неё чувство вины и почистить мозги, чтобы никаких там мужчин на тройку не было. Исыль готова была уже постучаться к заведующему больницы, но дверь сама распахнулась и перед ней явился Ким Тэхён. Парень тотчас широко улыбнулся и сделал шаг к ней, тихо затворяя за собой дверь. Ким — как уже где-то выше было прописано — выглядел эталонно, не придраться, хотя Сыль бы очень хотела это сделать. Но больше всего Пак желала найти в своих мыслях заядлую идею заполучить сердце этого парня, вырвать её у корня и выбросить куда подальше. Вот только при виде Тэхёна у неё в голове всё плыло, а её язык жил своей жизнью и, видимо, был единственным, кто выступал против неизведанных чувств. — Удивительно, что лобковые вши тебя всё ещё не сожрали, — без приветствий констатировала Исыль. — Более того, появился шанс излечиться, — безобидно хмыкнул Ким и протянул Сыль белый лист. Приметив свою фамилию с именем, а рядом — название отделения, Сыль поспешно выдернула из чужих рук бумагу. Нет, только не это. Напротив её имени стоял будто приговор и смертельный диагноз, который хотелось стереть или просто разорвать в клочья. «Пак Исыль — венерический диспансер». — Мне договориться с Валли? — добродушно и с глупой улыбкой на губах спросил Тэхён, хитро приподняв бровь. — Договорись лучше со своими хламидиями, чтобы не зарились в мою сторону. А это, — она, подняв руку, потрусила листком, — испытание, которое я преодолею с гордо поднятой головой. А тебе, Ким-как-то-там-со-второго-места, будет полезно побывать в этом диспансере и воочию лицезреть, что связь с девушками с низкой социальной ответственностью приводит именно в такие отделения, — выплеснула весь яд девушка, облегчённо выдохнув. Сыль развернулась, чтобы скрыть, как её лицо скривилось от омерзения и грядущих унижений, а после даже растерянно осмотрелась. Эту больницу она знала, как свои пять пальцев: отец в своё время был тут главврачом, но она даже не предполагала, что где-то здесь находилась и венерическая свалка. — Нам в последний корпус, — подсказал Тэхён, воодушевлённо указав рукой направление и продолжив радостно усмехаться, будто в его руках был выигрышный лотерейный билет. — Знаешь, Сыль, — начал парень, бодро зашагав на выход из центрального корпуса, в то время как ноги девушки с каждым шагом становились тяжелее и рвались свернуть с дороги. — Догадайся, о чём я думаю. Вроде бы, это был шанс включить режим одуванчика и пококетничать, вот только Исыль ощущала себя ядовитым плющом со смертельными токсинами. Перед глазами так и мелькали картинки из лекций сонсэннима Хвон о венерических болезнях. Пак и до этого не желала лицезреть чужие гениталии, а после данного предмета даже упоминать себе о них запретила. Дурно становилось только от одного представления, как она будет осматривать пациентов, а при мыслях об аварийной ситуации девушка была сразу в предобморочном состоянии. — Ну, первая с места успеваемости, не догадываешься? — не унимался Тэхён, озорно подмигивая. — О том, что мои предположения насчёт твоих венерических заболеваний правдивы, если ты знаешь, где находится диспансер? — Мимо, — фыркнул Тэхён и как-то слишком ловко приобнял Сыль за плечи, настойчиво прижав к себе. — Думаю о том, что я рад быть здесь с тобой — это шанс стать чуток ближе, — и показал тот самый чуток пальцами. Вот здесь нужен был кокетливый ответ или хотя бы перелом его руки за нахальное прикосновение, только Пак внутри закоротило и перенесло не в ту степь — точнее, опять в салон машины мужчины из бара. Не впервые ей виделась тёмно-матовая BMW на улицах Сеула, вот только на этот раз это действительно была та самая машина, припаркованная возле диспансера. Наверное, Исыль выпал шанс отомстить мужчине, снизить его самооценку после снятия штанов и погонять по всем возможным анализам, а с другой стороны — лучше вообще не пересекаться с ним. — Исыль, ты вообще слушаешь? — спросил Тэхён, неэтично пощёлкав пальцами перед лицом девушки, которая, опомнившись, всё же обратила на него внимание. — Хочешь, я помогу тебе? — Как? — иронично хмыкнула Сыль, пренебрежительно скинув чужую руку. — Покажешь свои проблемы, чтобы я знала, что меня ждёт? — Ну, в твоём случае время от времени могу показывать, чтобы ты помнила, как должно выглядеть там у здорового мужчины, — даже не было похоже на шутку, несмотря на всю ту же прилипшую улыбку на губах парня. — Но я не об этом, если хочешь отвлечься, мы могли бы просто сегодня не пойти на практику. — То есть прогулять? — остановившись, Исыль смерила его серьёзным взглядом. — То есть забыть, что она сегодня, — тихо произнёс, будто чтобы никто не услышал о его коварном плане. Исыль как всегда в считаные секунды проанализировала и спрогнозировала несколько раскладов сценария, к которым может привести данное предложение. Ким в это время мягко улыбнулся, завлекающе поиграв бровями. Причиной отказа станет даже не перспектива первого в жизни прогула, а то, что Пак отыскала гораздо глубокий смысл в авантюре Кима. — Это твой план, как вытеснить меня с первого места успеваемости? — Сыль сощурила глаза, будто подловила на преступлении, а после опять направилась к указанному корпусу, над которым, кажется, скопились все тёмные тучи и играл похоронный марш. — Да, ты меня раскусила, — цокнул языком Тэхён, нагоняя девушку. — Тогда после практики всё же предлагаю тебе прогуляться, — продолжил настаивать, открывая перед Пак двери. — Возможно, — поспешно выдала Сыль, ощутив, как сердце начало в груди колотиться, но непонятно — то ли от счастливой улыбки Тэхёна, которую она заметила, прежде чем войти, то ли потому, что наткнулась в холле на пациентов венерического диспансера. Сыль из-за этого необдуманно шаг назад сделала, ударившись об твёрдую грудь Тэхёна, а после ощутила, как его руки опустились ей на плечи, подбадривая, чтобы ступила вперёд на пару шагов. Странное ощущение окатило тело: вроде, хотелось скинуть мужские руки, а вроде и попросить вот так подольше не отпускать. Возможно, именно от осознания последнего желания она передёрнула плечами. — Практиканты? — обратилась к ним медсестра, что шла с кипой медицинских карточек. — Проходите в кабинет заведующего, он сейчас подойдёт, — и указала рукой на конец коридора. Больше Тэхён не пытался продолжить разговор, отвлёкся на свой запиликавший телефон и, ухмыльнувшись, стал печатать что-то. Пак даже боковым зрением уловила причину его радости — долбаная Нам Валли. Вырвавшись вперёд, чтобы не мозолить себе глаза, и заметив кабинет с табличкой «заведующий отделения: доктор Мин Юнги», Сыль поспешила зайти и намеренно закрыла дверь перед самым носом Кима. Внутри помещения находились ещё четыре студента, двое их которых были девушками, расположившимися на мягком диванчике, и двое — парнями, что стояли у стены и смеялись над картинками на стенде, где были красочно продемонстрированы симптомы и проявление сифилиса. Кабинет заведующего был просторным, обустроенным, имеющим свою изюминку. За все года обучения она впервые увидела в кабинете искусственный скелет человека, который как будто кокетливо держал указательный палец возле челюсти, а на его черепе красовалась искусственная диадема. Недалеко находился стеллаж во всю стену, где обычно все врачи любили выставлять свои достижения: докторскую диссертацию, собственные книги и, бывало, даже бутылки элитного алкоголя, подаренные пациентами. В этом же кабинете полки были забиты всякой всячиной, из-за чего разбегались глаза. Сыль успела приметить баскетбольный мяч с автографами, кубик Рубика, вазу с витаминами, сердце в банке с формалином и даже граммофон с большим количеством виниловых пластинок, которые слушали довольно часто, если судить по тому, что пыли на нём практически не было, что не скажешь о кубике. Хозяин кабинета креативно подошёл к обстановке своего уголка, возможно, даже слишком одомашнил и персонализировал его. Больше всего в глаза бросался рабочий стол, и вызвал удивление у Сыль даже не чрезмерный беспорядок в виде папок и кипы бумаг, а то, что сбоку находился аквариум, но не с рыбками, а с чёрным существом. — Это скорпион, — подсказал Тэхён, неожиданно возникший позади. — Надеюсь, он плотно закрыт, — поморщился, не скрывая собственного опасения. Дверь открылась, и студенты поспешно скучковались возле диванчика. Сыль показательно бы дала понять заведующему, что она не все и никакого страха в её действиях не будет, вот только узнав до боли знакомое лицо, её сердце упало в пятки, и Пак спряталась за спиной Тэхёна. Девушка необдуманно щипнула Кима за руку, чтобы хоть как-то выказать свой гнев в его сторону, потому что из-за него она уже второй раз сталкивалась с мужчиной на тройку с натяжкой. — Что случилось? — непонимающе прошептал Тэхён, погладив место щипка. — Ты случился, — прошипела Пак, отмахнувшись рукой, чтобы тот отвернулся. — Итак, — без приветствий начал доктор Мин, снимая с рук одноразовые перчатки, скручивая их и бросая, как баскетбольный мячик в корзину возле рабочего стола. — Первое и главное правило: не смеяться, когда кто-то снимает штаны. Девушки, это правило и в личную жизнь возьмите, — в кабинете раздались сдавленные смешки, а у Сыль не укладывалось в голове, как специфичный юмор мужчины мог кому-то нравиться. — Второе: шуры-муры с пациентами не заводить, не нужно повышать количество больных в моём отделении. Третье правило исключительно для девушек: пальпировать мужские члены не больше двадцати секунд. Последнее правило: сделайте вид, что меня не знаете. Зачётки будут у ваших наставников, они и будут вести у вас всю практику, ко мне дело вы не имеете. У нас два крыла в диспансере, есть ещё оперативное отделение — не особо толковых отправлю туда, там работа простая: выжигать и резать, а толковых оставлю здесь. Я распределил вас по врачам, возникнут вопросы — обращаться к ним. Итак, где-то были ваши списки, я определил, кто будет вашими наставниками, — осмотрев стол и отыскав папку-планшет, мужчина начал называть студентов, зачитывая, кто будет их руководителями, и отправляя тех в ординаторскую, чтобы переоделись в медицинскую форму. Доктор Мин был немногословен при распределении: видно, что ему не было дела до прибывших студентов и никто из них не вызывал интереса, поскольку он даже глаз со списка не подымал и, кажется, был более сосредоточен на том, как другой рукой ловко крутил пальцами ручку. Сыль надеялась, что, когда прозвучит её имя, она тихонько покинет кабинет и очень ответственно подойдёт к выполнению последнего правила. Вот только это было сделать весьма сложно, когда за считанные минуты в кабинете остались лишь она с Тэхёном. — Пак Исыль? — Есть, — откликнулась девушка, надеясь услышать, куда её распределили. — А ну-ка покажись, — без заинтересованности в голосе сказал мужчина. — Не бойся, по лицам бывших пациентов не узнаю. Пак, собрав всё своё достоинство в кулак, с гордо расправленными плечами вышла из-за спины Тэхёна, который непонимающе наблюдал за девушкой. Сыль, не дождавшись реакции мужчины, первая одарила его пренебрежительным взглядом, будто это он незвано явился на её территорию. Доктор Мин моментально перестал вертеть в пальцах ручку; выражение его лица не изменилось, но проскочил опасный блеск в глазах. — Ой, кажется, впервые запомнил лицо, — ухмыльнулся мужчина и вальяжно откинулся на спинку стула, опять глядя в листок, и что-то зачеркнул. — Значит, Пак Исыль, — мужчина будто пробовал на языке чужое имя. — Тебе знатно повезло, будешь моей. Точнее, со мной. Радуйся, ты моё исключение из правил, я под своё попечение ещё никого не брал. — Может, потому, что никто не хотел? — не смогла промолчать Сыль на столь самоуверенный выпад. — Может. Как раз и узнаешь во время практики, — многообещающе поиграл бровями заведующий. — Можешь не идти в ординаторскую, переоденешься там, — указал ручкой на ещё одну дверь в кабинете, которую не сразу заметила Пак. Исыль достаточно резко поправила сумку на плече и поспешила направиться к указанным дверям, ощущая, как мужчина провожал её взглядом. Точно таким, какой у него был в клубе: исследовал, будто оскверняя, не заботясь о том, как со стороны могут трактовать его внимание, а Сыль бы однозначно отнесла его к уголовной ответственности. — Дерьмо, — сорвалось с губ Сыль, как только она оказалась в санузле. — Дерматовенерология, если быть точнее, — раздалось громко за дверьми. Показать хотелось средней палец, но посчитала, что такому, как этот мужчина, нужно это делать прямо в лицо. Исыль осмотрела небольшое помещение, где была душевая и туалет с умывальником, на котором она заметила зубную щётку с пастой и ополаскиватель для полости рта. Неожиданная мысль проскочила в голове: было дикое желание ткнуть его оральный очиститель в туалетную воду или добавить эту воду в ополаскиватель — данный поступок вообще бы не вписался в поведение Пак, поэтому девушка откинула эту глупую идею — точнее, отложила её на будущее. Переодевшись в медицинский костюм, Сыль надела тканевые белые перчатки, чтобы постоянно не парить руки в латексных и использовать их, только если понадобится производить осмотр пациентов, хотя она надеялась, что это унижение её минует. Пак возвращалась в кабинет заведующего уже не с тем рвением, какое у неё было раньше, но и в движениях её не присутствовали скованность или страх. Пройтись здесь антисептическими средствами и навести порядок — первое, что пообещала себе девушка, хотя потребовать от заведующего гарантию в виде анализов, что с ним безопасно проводить практику, хотелось, наверное, всё же больше. Не то чтобы Пак так легко смирилась со своей участью, но решила воспринимать мужчину не как элемент масштабного разрушения в её жизни, а как научный объект мускульного безобразия. Сыль подошла к скелету, который стоял возле стойки с вешалками, она уверена, что не-в-её-вкусе прокомментировал бы, что это остатки первой жертвы, которая побывала в его подвале. Сыль двумя пальцами приподняла за плечо халат, осматривая, нет ли на нём пятен, и, прежде чем подумать, поднесла его к носу. Запах терпкого жённого сахара — не зря отец с детства минимизировал его в её рационе. — Даже так? — неожиданно прозвучал позади мужской голос. Сыль, выпрямившись, отступила шаг, будто в её действиях не было ничего странного. — Если хочешь, я могу подарить свой халат, а ты затащишь его в свою комнату и надругаешься над ним, — гадко усмехнулся доктор Мин, проследовав к своему столу. — Мне сложно представить, что вы с моим платком сделали, — хмыкнула Сыль, атакуя тем же способом. — Ношу, — весьма логично и серьёзно ответил мужчина. — У меня кофточка подходящая, забыла? — Вернёте? — Нет, — категорично отрезал доктор Мин и неожиданно для самой Исыль вытянул из тумбочки упомянутую ткань, с маньяческими замашками прижимая к носу, глубоко вдыхая и слегка прикрывая глаза. — Я ещё не все с ним непристойности воплотил в жизнь, — на выдохе произнёс и засунул платок в карман белых штанов, похлопав по нему. — Познакомимся поближе? — вальяжно садясь на своё место и взяв в руку планшет-папку, произнёс мужчина. — Гордость университета Пак Исыль, какая радость с вами встретиться здесь и не как с пациенткой. Кстати, медицинские услуги для наших работников бесплатны — если желаешь, лично проведу осмотр, — достав жвачку из баночки, стоявшей на столе, подкинул подушечку вверх, словив её ртом. — Откажусь и пожелаю побыстрее перейти к делу, — строго отказала Сыль, сохраняя в себе хладнокровность. Присев напротив, закинула ногу на ногу, держа прямо осанку, и, сцепив руки в замок на коленях, попыталась не концентрировать внимание на том, как мужчина громко чавкал жвачкой. — Вот так сразу и без прелюдий? — приподнял бровь доктор Мин, ожидая, что девушка передумает, но, увидев непроницательное выражение на её лице, продолжил: — Значит, перейдём к распорядку дня и твоим обязанностям. В восемь утра ты должна быть на месте — точнее, в моём кабинете — и наводить порядок с карточками прибывших и стационарных пациентов. Если утром нет никаких планёрок с главврачом и неотложных дел, то прибывших принимаю я, оцениваю степень сложности, а дальше могу распределять по другим врачам. К десяти мы начинаем обход, то есть через тринадцать минут мы уже пойдём, — взглянув на часы и надув жевательный пузырь, доктор Мин громко его лопнул. — Дальше все легко: я говорю, что делать, и ты это делаешь. Работа у нас креативная — не соскучишься. Для меня есть три главные вещи: умение мыслить, пунктуальность и возможность подставить свое колено, чтобы я мог его пощупать — меня это успокаивает. Всё ясно и обсуждению не подлежит, но всё же пару вопросов: правша или левша? Если это вопрос касался того, каким кулаком он хочет получить в лицо, Исыль была готова двумя, но вместо этого бесстрастно ответила: — Левша. — Мне нравится, — одобрительна покачал головой, что-то черканув ручкой в папке, не поднимая глаз. — Ещё никто не делал это мне левой рукой. — Вы о чём? — более холодно уточнила Исыль, полоснув по врачу острым взглядом. — Документы заполнять, конечно, — фыркнул мужчина, еле заметно ухмыльнувшись и опять что-то подчеркнув. — Вижу, оценки у тебя очень хорошие… Родители платят или умна? — Умная. — Проверим, но пока что твой словарный запас говорит об обратном, — якобы рационально рассуждал Мин Юнги, благодаря чему лицо девушки всё больше каменело, излучая все признаки враждебности. — Отношения к мужским гениталиям? — Простите? — Не хочется тебя прощать, Пак Исыль, — лукаво усмехнулся мужчина, поднимая глаза и постукивая краем ручки об стол. — Но всё же чего мне ожидать, когда мы будем на обследовании пациентов? Смею предположить, будешь осматривать вслепую? — Не переживайте, у меня достаточный опыт, видела сотню и разных, — ядовито выдала Исыль, нацепив на лицо добродушную улыбку. — Здесь уже интересно, — более задорным голосом ответил доктор Мин и, отложив папку, заложил ручку за ухо, приподняв брови: — Откуда столь большой опыт у юной девушки? — В морге прошлую практику провела, — отрезала всякие мерзкие догадки Пак. — Вау, — сорвалась короткая реакция с мужских губ. — Кажется мне, высшие силы решили наказать тебя за твои феминистические взгляды. Ой, извини, — резко приложил ладонь ко рту, будто с него выскочили ошибочно оскорбительные слова: — Точнее, за обычную ненависть к мужчинам. — Или же направил, указав, чтобы я не сходила со своего пути, — огрызнулась Сыль, показательно осмотрев мужчину. — Посмотрим, куда приведёт тебя этот путь. Что там у нас по коммуникабельности? Помнится мне, ты с этим не ладишь. Запомни: пациент всегда прав. Мы — обслуживающий персонал в этих стенах. Именно мои пациенты требуют к себе особого отношения. Есть одно правило: нет никаких исключений. Исключительно глупое правило. Возможно, мужчина не помнит студенческие годы, судя по его возрасту, но всегда самое ужасное отношение было у пациентов именно к практикантам. Плюсами морга было отсутствие деонтологии и коммуникации с пациентами, более того, можно было резать людей без привлечения к уголовной ответственности. — А если меня домогаться будут? — не отступала Исыль, пытаясь отыскать дыру в нелепом решении. — Котёнок, включи логику, — начал доктор Мин, обращаясь к ней, как к несмышлёному ребёнку, чем побуждал Исыль бороться с весьма плохими желаниями. — Люди здесь оказались после неудачного сексуального опыта, точнее, удачной лотереи, приведшей их ко мне в венерический диспансер. Как думаешь, их моральное и психологическое состояние готово принять какую-то мысль о сексе? — вопросительно глянул на Пак, а после, отмахнувшись, продолжил: — Поверь, сами они никогда не полезут. — Хорошо, пусть так, а если мне грубить будут, что тогда? Попросить, чтобы ещё накинули? Или предложить меня хорошенько пнуть, чтобы показали на мне своё отчаяние, оказавшись здесь? — саркастически спросила Пак. — Сложно, — выдохнул Мин Юнги, якобы комментируя характер девушки, и по привычке медленно облизнул уголок губ, что выглядело вульгарно и неэтично. — Всё просто: в ответ не грубить, как мне в баре. Исключительно для тебя — после в машину тоже не садиться. — Хорошо, я постараюсь сдержаться. Перед пациентами буду молчать, а после на вас сорвусь, можно? — Договорились. Перчатки носишь постоянно? — Вне дома — постоянно. — Пальцы кривые хочешь скрыть? — сощурив глаза, предположил мужчина. В этот момент Пак захотелось судорожно-агрессивно выдраить ёршиком туалет, чтобы снять гнев, а лучше — разобраться с Мин Юнги, потому что заразу убить хотелось больше, чем бактерии под ободком унитаза. — Отпечатки пальцев скрыть, если кого-то захочу убить, — непринуждённо ответила девушка, подняв одну свою руку и посмотрев на колечко, которое было надето поверх, после чего критично взглянула на мужчину. — Кажется, я определилась с первой жертвой. — Очень милое признание, — с усмешкой кивнул доктор Мин. — Что там по личной жизни? — Что там по субординации? — Дай угадаю: настолько плохо, насколько и у меня с субординацией? — Я отвечаю лишь на те вопросы, которые касаются нашего дальнейшего рабочего процесса, — важное объяснение Исыль выслушивалось мужчиной со всей индифферентностью: он чавкал жвачкой, смотря на неё будто сквозь и вовсе не слыша. — Никакой личной жизни и лишней информации обо мне вам не нужно знать. Попрошу принять это к сведению и отнестись со всей серьёзностью, дабы наше совместное сотрудничество не привело к психологической контузии. Доктор Мин поднял указательный палец вверх, молча прося дать ему время, чтобы он надул жвачку, и после того, как пузырь лопнул, поинтересовался: — И давно ты ёбу дала? У Исыль от внутреннего перенапряжения эмоции отключаются, поэтому она просто перевела дух, слегка поджав губы. Кому и что она собиралась объяснять? Особи мужского пола, что живёт примитивным мышлением и животными инстинктами? Существу, которое не слышало об этикете и высших моральных принципах; чья жизненная миссия заканчивается между ног людей с болезнями половых органов? — Если ты закончила расчленять меня в своих мыслях, можем заканчивать? Или у тебя есть вопросы? — Да, всего два, доктор Мин. — Я в разводе и после работы свободен, — моментально ответил мужчина. — Спасибо за ненужную информацию, но всё же первое: вас не раздражает собственное чавканье? — Итак, — доктор Мин, выплюнув жвачку в рядом стоящую мусорную корзину, вскинул руку с часами. — Значит, десять минут… В принципе, твоё терпение сносное, мы сработаемся. Следующий вопрос? Исыль растерянно заморгала, пытаясь составить логическую цепочку и отыскать ответ, как устроен ум мужчины напротив. Вроде, примитивная особь, но всё же отличающаяся от толпы приматов. Однозначно, Мин Юнги был индивидом, наиболее заслуживающим вымирание. — На языке так и крутится вопрос, есть ли у вас медицинское заключение от психотерапевта, но я и так вижу, что ответ очевиден. Поэтому другой вопрос, менее очевидный для меня: почему вы тогда подумали, что я девушка лёгкого поведения? — Подсознательно почувствовал, что ты много видела половых органов, глаза у тебя такие, знаешь... — он закрыл глаза и пощёлкал в воздухе пальцами, пытаясь словить подходящие слова: — Точно! Со всех сторон познавшие мир. Ну, и, наверное, потому, что ты сидела на месте Хиёнг, а она всегда сидит только там и предлагает своих шикарных моделей. — Вы не могли сказать, на какое место я села? — с упрёком в голосе спросила Исыль. — Мог, но было забавно наблюдать, как многие пытались к тебе подойти, — без угрызение совести добродушно признался мужчина. — А, я так понимаю, вы пользуетесь безотказными девушками, так как улова нет? — ядовито вырвалось изо рта Исыль, и она добавила ещё едкую улыбку. — Как по-глупому, — неодобрительно поцокал языком мужчина, покачав отрицательно головой. — Как по-глупому грубить тому, кто по окончанию практики должен влепить тебе оценку. Всё же вопрос о твоём уме остаётся открытым. И что это выходит, тебя уже интересует моя интимная жизнь? Мы же знакомы всего ничего, а уже в самую глубь зришь. — Никуда зреть не хочу, — Исыль сморщила нос и показательно отвернула голову. — Не хочешь, а придётся. Чего сидим? — резко поднявшись с места, Мин Юнги подкатил рукава медицинского костюма, открывая вид на безобразные татуировки, и подобрал медицинские карточки со стола. — Десять минут десятого, ты должна уже давно быть в приёмке и просить пациентов снять штаны. Но не с себя и не своими руками. Всё же ни черта её не минует. Пак после осмотра пациента точно даст себе ответ, что хуже: приём прибывшего в диспансер пациента или же индивидуальные разговоры с Мин Юнги. Следовали они в тишине — точнее, мужчина отвечал каждому проходящему в коридоре на приветствие и даже успевал отдать как заведующий какое-то распоряжение, при этом ни на секунду не останавливаясь. Судя по широким улыбкам сотрудников и их спокойному виду, своего начальника они не боялись и даже обожали — это и было первой ошибкой руководителя. Отец ни один раз повторял ей о том, что для того, чтобы в будущем не столкнуться с обнаглевшими рабочими, лучше всегда держать их в ежовых рукавицах, в которых они забоятся усмехнуться в ответ, не зная, как это будет расценено. Сыль смотрела на ноги мужчины, концентрируя внимание на синих найках вместо медицинских кроксов — по регламенту это было грубым нарушением, которое может привести к эксцессу санитарно-эпидемиологических требований. Подняв взгляд чуть выше, на полностью забитую руку, девушка успела рассмотреть череп, кольцо в терновом венке и ещё надпись на латыни «Amor non quaerit verba». Образ этого мужчины никак не вписывался элементом в рутине Пак Исыль, и если выпадет возможность минимизировать их общение — всеми силами схватится за этот шанс. — О чём думаешь? — не оборачиваясь, поинтересовался доктора Мин и, на ходу вытянув из пластикового бокса запечатанные перчатки, подал их через плечо. — О том, в каком интервале мне сдавать десятки анализов для убеждения, что моему здоровью ничего не угрожает из-за практики здесь с вами, — быстро и слегка озлобленно ответила Сыль, спешно разрывая предоставленную упаковку. Мужчина остановился возле дверей приёмной и, взявшись за ручку и не спеша открывать, осмотрел девушку, якобы любуясь, как Пак Исыль прекрасно для него вписывалась в интерьер диспансера. Сама она считала, что чужие гениталии никак не пересекались с ней в одной параллели, тем более, в компании такого скромного мужчины на тройку с натяжкой. Было отвратно — от себя в этих стенах, от компании и вообще от этой***
Вульгарный, мерзкий, несносный, авторитарный, нарциссический и, возможно, злопамятный. Последнее Сыль хотелось прописать доктору Мину за его гнусную каторгу: он, чтобы убедиться в её умственных способностях, приказал на пациенте продемонстрировать знания в анатомии половых органов и объяснить всю физиологию, если пациент не был против, конечно, а тот, мать его, был абсолютно не против. Более нелепо и унизительно она, кажется, себя ещё никогда не ощущала, особенно, когда Мин Юнги попросил её три раза повторить словосочетание «половой член» — ему показалось, что она неправильно его произносила. Когда последний пациент показал свою проблему, Исыль реально начало подташнивать, потому что у мужчины была явно запущенная стадия генитального герпеса. Доктор Мин, не сдержавшись, попросил Исыль, чтобы она показала, как нужно проводить соскоб, которым девушка угрожала первому пациенту. После двух часов в приёмной Пак вышла с ощущением, что над ней морально надругались. Мин Юнги оказался необычным паразитом, что в радиусе пары километров заполнял собой всё пространство, заставляя практически задыхаться. Несмотря на то, что мужчина часто растворялся в воздухе и так же неожиданно появлялся, он был везде и практически нигде. Доктор Мин был вроде и загнанным в работе, судя даже по тому, что его руки были вечно занятыми, но, несмотря на всё это, не казался изнурённым, и, скорее всего, такая рутина была ему по вкусу. В отделении не было нехватки персонала, но к каждому вопросу и пациенту он подходил лично и скрупулёзно, что проводило к большей занятости, но вместе с этим был положительный результат: улучшалась статистика быстрого диагностирования и определения болезни, что ускоряло выписку. Если где-то Исыль улавливала слухом о нём разговор, то коллеги отзывались положительно о своём заведующем, говоря о том, что этот человек вносил частичку позитива и являлся далеко не холостым, а был женат на своей работе, периодически ночуя здесь даже не во время своих ночных дежурств. В своём отделении он контролировал всё: вплоть до того, есть ли в уборной туалетная бумага. Щепетильность в таких моментах её удивляла и совсем не пугала, более того, были вещи, на которые она бы обратила его внимание, а особенно на беспорядок на его рабочем столе, которым она сейчас и занималась. Зашла Пак в кабинет вместе с заведующим, но стоило ей отвлечься, чтобы помыть руки, как того и след простыл, чему она безгранично была рада. Услышав приходящее на телефон сообщение, Сыль, отложив папки, достала его и, увидев неизвестный номер, непроизвольно нахмурилась. «после окончания практики я буду ждать тебя у выхода. это Тэхён. нет, не так. тот, что со второго места, помнишь? :)» — Не могу скрыть, ты мне нравишься, — неожиданно загремел мужской голос, от которого Исыль внутри передёрнуло. Подняв глаза, исподлобья взглянула на уже сидящего Мин Юнги, удобно расположившегося на диванчике с заброшенными на спинку руками и закинутой на колено щиколоткой. Несмотря на расстояния между ними, Исыль не сложно было предположить, что он делал, судя по жвачке во рту и лёгкому шлейфу табачного дыма. Она знала, что курильщики умирают рано, и впервые эта информация её радовала. — А вы мне — нет, — отрезала Исыль и, заблокировав телефон, вернулась к раскладке папок по алфавиту, не придавая значения назойливому взгляду. — А своим острым языком особенно, — удовлетворённо промычал мужчина, поднявшись с места. — Поэтому я стану чуток активен по отношению к тебе, — доктор Мин, встав напротив, опёрся руками о стол, наклонившись ближе к девушке. — Станьте лучше подальше, — подняла голову Пак, смерив того презрительным взглядом, и, на удивление, мужчина выровнялся, но для того, чтобы сесть на край стола. — Я правильно понимаю: вы со мной общались до этого обычно? — Абсолютно, — без сомнений ответил доктор Мин, приметив на своём столе маленький блокнот, который тут же оказался в его руках под неодобрительный взгляд его хозяйки. — И сколько мужчин вы отпугнули? — насмешливо хмыкнула Исыль. — Кстати о мужчинах, — пролистывая листки, опомнился мужчина и захлопнул блокнотик, — а идеал какой у тебя? — Очень просто: всё, что не похоже на вас, — с милой улыбкой отрезала Пак, выдернув из чужих рук свою вещь. — Тогда вкус у тебя отвратный, — подытожил доктор Мин, хохотнув. — Но ты должна стремиться к лучшему. Дай угадаю, ты заложница какого-то вымышленного образа? — Мой отец реален. — Пиздец, всё хуже, чем я думал, — обречённо выдохнул мужчина, пройдясь ладонью по своему лицу, а после, резко посмотрев на часы, без лишних слов покинул кабинет. Если бы у Исыль был справочник, как отпугнуть от себя такой редкий вид мужского пола — вызубрила бы его за считанные секунды, а тут приходилось лишь интуитивно прощупывать. Сыль надеялась, что упоминание отца доктора Мина отпугнуло, но как только она вышла из кабинета на обеденный перерыв с сумкой на плече и достала телефон, чтобы ответить Тэхёну, из ниоткуда возник голос: — Как отец — это типа старый или шуга дэдди? — поинтересовался Мин Юнги, поравнявшись с ней, не поднимая глаз и продолжая перелистывать карточку пациента. — Типа не вашего ума дело, — грубо ответила Сыль, пряча телефон. — Нам в другую сторону, — выдал мужчина и, положив руки на плечи Исыль, поспешно развернул её и повёл в другую сторону. — В ординаторской для всех сотрудников обед. Исыль обернулась, не понимая причину резкого бегства, — взгляд тут же зацепился за молодую шатенку в медицинском халате, которая, сложив руки на груди, хмуро уставилась в спину доктора Мина. Женщина просканировала Исыль точно так, как умела сама Пак — бесстрастно и колко. Незнакомка была достаточно привлекательной, но внимание к заведующему её совсем не украшало. — Кто это? — спросила Сыль и, без особого акцентирования внимания, сняла с себя чужую руку. — Бывшая жена, — слишком просто и бесстрастно, без единой вложенной эмоции в эти два слова. — Та, которая не выдержала криков из подвала? — Я такое говорил? — удивлённо приподнял брови мужчина и покачал отрицательно головой. — Нет, я с ней развёлся из-за того, что венерическим букетом наградила. Так что там насчёт отца? — не спрашивал, а требовал ответ. — Он бы не посоветовал вас — это главный аргумент. — Херово. — Как раз наоборот. — Нет, херово, что ты так ответила. Значит, всё же посмотрела бы на меня, если бы отец замолвил словечко. Исыль остановилась, чтобы перекатить во рту чужое замечание с чувством жалости, которую хотелось плюнуть тому в лицо. Внутри будто бы рванул незаметный трос, что активизировал неизведанную тревогу. Пак это чувство не понравилось, а больше всего — глаза доктора Мина, потому что в них будто она была запечатана, обнажённая и открытая. — Вы намекаете, что у меня нет собственного мнения? — Пак почти подавилась от возмущения из-за предположения. — Совсем нет, прямо говорю, — бесцеремонно ответил доктор Мин, пожав плечами и остановившись возле ординаторской. — Но ничего, мы вытравим образ отца из твоей головы, — звучало не то обещанием, не то угрозой, а Сыль рассмеяться хотелось, но больше — вырвать мужской язык или затолкать эти слова обратно в чужой рот. — Вы меня напрягаете, реально, — выдала Исыль, сняв с сердца густую пелену чувств, окативших её ещё в первый день знакомства. — Ты меня тоже, но ты ещё не готова услышать причину, — загадочно пояснил заведующий и так лукаво улыбнулся, что руки почти потянулись стереть это наглое самодовольство с чужого лица. Доктор Мин, открыв дверь перед девушкой, пропустил её вперёд, вот только Исыль замешкалась в попытке сделать шаг. Первое, что она увидела, это сидящего к ней спиной Тэхёна и то, как он со своих рук кормил Нам Валли. Что-то едкое встало поперёк горла, из-за чего захотелось прокашляться и сморщиться. Меньше всего на свете Пак желала чувствовать уколы неудовлетворения из-за того, что какая-то её цель находится в недосягаемости. Причём морально и психологически было трудно вынести именно то, что это чувство было связано с каким-то мужским индивидом. Доктор Мин сканировал её взглядом цепким и подозрительным, пока внутри Пак всё дребезжало, разгоняя по венам возмущение до покалывания кончиков пальцев. — Драчунья не голодна? — доктор Мин достаточно легко перевёл внимание с парочки, сосредоточив его на себе. — Не портите аппетит, — цокнула языком Пак и сделала шаг вперёд, понимая, что тошнотворный комок в горле благодаря Нам Валли ничем не запить и не извлечь. Взгляд Сыль, видимо, был тяжелым или хорошо так прошёлся по ним, если Валли тут же вытянулась и обернулась через плечо, радостно ей помахав. — Представляешь, меня всё-таки перевели в диспансер! — поделилась своим счастьем девушка, отвлекая других от обеда. — Если ты так рада, видимо, твоя мечта была попасть сюда, — отчеканила Сыль, осматривая помещение, чтобы найти себе укромное местечко. Взгляд сам собой напоролся на Тэхёна, который попивал газировку из трубочки и с особым вниманием смотрел ей за спину, раздумывая о своём. Как только он столкнулся со взглядом Пак, обаятельно улыбнулся и легко отодвинулся от Валли, уступая место между ними, на что Нам удивлённо приоткрыла рот, а Пак лишь фыркнула на данный жест. Сыль, элегантно заправив волосы за ухо, показательно прошла мимо в самый конец длинного стола, где никого не было. С медицинским составом этого диспансера она знакомств заводить не хотела, так же, как и составлять компанию одногруппникам. Только в полном одиночестве и без малейшего нарушении личных границ Пак ощущала себя целой и в гармонии с собой. Одиночество — это то, что так прекрасно переплеталось с её самобытностью. — Слабонервные, не переживайте, после нескольких дней вы будете смотреть на мясо как обычно, без ассоциаций с тем, что вы сегодня увидели, — улыбаясь, завил доктор Мин, смотря на то, как некоторые практиканты уныло ковыряли палочками еду. Исыль из-за услышанного лишь закатила глаза, мысленно благодаря мужчину за то, что теперь её ум точно не пропустит эту информацию во время принятия еды. Девушка, заметив, как доктор Мин захватил с собой два пластиковых контейнера, направившись к ней, предусмотрительно поставила сумку на соседний стул. Судя по выражению лица мужчины и ориентиру на неё, он подумал, что это она ему так место заняла. — Вы собрались сидеть со мной? — Пак произнесла с такой интонацией, что любое желание должно было отпасть, но посылы доктор Мин совсем плохо воспринимал. — Я собрался сидеть возле тебя. Угощаю, — заведующий продвинул один контейнер ей и, поставив её сумку на стол, нагло плюхнулся на стул рядом, зубами разрывая бумажную упаковку палочек. — Я готова пожертвовать вам свою порцию, чтобы избежать этого всего, — Сыль отодвинула предоставленный ей контейнер и попыталась абстрагироваться, достав из сумки свой ланч-бокс. Пак, отсев на один стул и разломав одноразовые палочки, сложила ладони вместе, закрывая глаза. Благодарить в мыслях Бога перед каждым приёмом еды стало неотъемлемой её частью, и даже нахождение в публичном месте не становилось для неё преградой. Данный ритуал был традиционен для её семьи, а точнее, по словам отца, он появился из-за матери. Отец никогда не делал этого, но после смерти жены, которая не приступала к трапезе без молитвы, тоже стал молиться перед принятием пищи. — Молишься, чтобы подсел поближе? — прогремел грубый голос возле уха Исыль, который, как наждачка, будто повредил её слух. Открыв глаза, практикантка покосилась в сторону, заметив, что расстояние между ними опять сократилось, а запах сахара, исходящий от мужчины, буквально портил аппетит, забивая собой вкусовые рецепторы. — Вас не смущают коллеги? — указала палочками вокруг Пак, акцентируя внимание на присутствующих, на что доктор Мин, пережёвывая еду во рту, будто опомнившись, что они не одни, внимательно осмотрелся. — Нет, — твёрдо ответил заведующий и хотел было опять положить кусочек мяса себе в рот, но замер, переводя на девушку обеспокоенный взгляд. — А ты собралась что-то со мной делать, чтобы я смутился? Мне попросить их выйти? Тем, конечно, не было дела, что не скажешь об одногруппниках Исыль. На Мин Юнги смотрели с восхищением и явно не из-за его профессиональных навыков, а, видимо, — как бы это ни было сложно произнести даже в мыслях, но — юмором и простотой, что граничили с бескультурностью. Внимание Тэхёна было неприкрыто, направлено на них: он буквально буравил заинтересованным взглядом и будто совсем не слышал, что под боком щебетала Валли. — Твою мать, это что за гастрономическая порнография? — сразу прилетел вопрос Сыль, как только она открыла свой ланч-бокс. — Овощное рагу, — ответила, перемешивая палочками овощи с безглютеновой пастой, Пак. — Знаешь, после осознания, что бывает в твоём рту, меня не привлекает идея целоваться с тобой, — заявил доктор Мин, нагло перехватив с её палочек морковку, чтобы попробовать. Мужчина, сморщив нос, передёрнул плечами и поспешил запить её газировкой, явно не разделяя любовь девушки к куркуме. — Как будто вам это перспектива светит, — фыркнула Сыль, задумываясь над тем, отпугнёт ли мужчину то, что она будет пахнуть этой специей. — А ты когда последний раз целовалась? — между прочим спросил доктор Мин, промакивая губы салфеткой. — Достаточно давно, чтобы не привлечь ваш, судя по всему, опытный рот, — уклончиво ответила Сыль, опять сталкиваясь со взглядом Тэхёна. Она было хотела вопросительно вздёрнуть бровь, но не успела, ведь чужие пальцы нагло схватили её за щёки, разворачивая к себе. — Зубы вроде не кривые, почему давно? А ну сделай так, — и продемонстрировал свой ровный ряд зубов, а рука девушка так и свербела, чтобы выбить один... Два: симметрия, Пак Исыль, симметрия! — Во-первых, — вырвав своё лицо из рук мужчины, поспешила достать антибактериальные салфетки, — сотни микробов передаются этим антисанитарийным действием, а во-вторых, — вытирая лицо, она на секунду замерла, пока перед глазами пролетало первое и последнее свидание в её жизни, — когда в последний раз меня целовали и рука парня оказалась на моей шее — а она, по статистике, оказывается у вас над и под трусами около десяти раз в день, — то от представления, что лобковые вши с мужских рук перепрыгнут ко мне на волосы, он получил кулаком в глаз. Видите, вам ничего не светит. Нет, вам всё же светит синяк под глазом, если ещё раз попытаетесь меня коснуться пальцами. — Прям статистика? Лично проводила? — Да, а ещё девяносто девять процентов мужчин я не признаю за людей. — Дай угадаю, тот самый один процент — твой отец? — Да, вы молодец, схватываете на лету. Жаль, не видите то, что мне не нравится ваша компания. Мин Юнги, что-то обдумывая, опять сделал глоток газировки, и как только Исыль вычеркнула его из поля зрения, концентрируя внимание на своей еде, ощутила, как чужой язык прошёлся по её щеке. От потрясения кончики пальцев на секунду онемели, из-за чего из рук выпали палочки. Глаза сначала метнулись в сторону Тэхёна, который ошарашенно раскрыл свои, поперхнувшись, из-за чего Валли его обеспокоенно похлопала по спине. Загробный взгляд Пак переметнулся на лицо заведующего, который, облизнув передний ряд зубов, прищурил глаза, поедая взглядом каждую проскочившую эмоцию в женских глазах. Тело Сыль пока не подчинялось ей: его будто обездвижили, а она находилась в таком болевом шоке, что на секунду получила клиническую смерть. — Территорию мечу, — будто выдал железный аргумент доктор Мин. — Ты ведь просила не трогать только пальцами. — Вы ещё помочитесь на меня, — через время придя в себя, Пак поспешно вытащила из упаковки пару салфеток и начала агрессивно протирать кожу, ощущая омерзительный озноб, отдающий в затылок. — Ну, раз просишь. Хватит, дыру протрёшь, — весело хохотнул мужичина, вырывая из рук девушки салфетку, но Пак, словив край, попыталась отнять её обратно. — Судя по выражению твоего лица, ты собираешься плюнуть в меня? — Борюсь с этим желанием, — через зубы прошипела девушка. — Отпустите мою салфетку. Это было дело чести и поединок нравственности, а не просто желание вернуть своё. Кажется, уступи и отпусти — во всех дальнейших ситуациях будет так же. Поэтому или Сыль вырвет эту чёртову салфетку из рук того, что на тройку с натяжкой, или вырвут её психологическое состояние по окончанию практики. — Я ходил перед обедом в туалет и не помыл руки, — умело спугнул доктор Мин девушку, что сразу позабыла о кодексе гордости. — Фу, просто фу! — почти с визгом отпустила салфетку Пак и начала рыться в сумке. Перед тем, как сменить перчатки, она побрызгала руки антисептиком, и уже символично три пшика достались заведующему. Мужчина, наблюдая за этой судорожной борьбой против невидимых микробов, пришёл лишь к одному: — Я хочу спросить что-то очень неподобающее и явно переступлю границу дозволенного, но всё же. Я правильно понимаю, ты ни разу не трах… — Сыль договорить не дала, поспешно взяла новую салфетку и закрыла ею чужой рот. — Прошу, идите в жопу, — шикнула Пак, собрав в этом пожелании все отрицательные эмоции, скопившие болью в солнечном сплетении. — Это приглашение? — уточнил доктор Мин после того, как чужая рука исчезла из-за прикованного к ним внимания со стороны. Благо, что продолжить глупый разговор не пришлось, поскольку к ним подсел врач, который решил обговорить с доктором Мином одного пациента. Конечно, разговор о баланопостите немного подпортил аппетит, но это всё равно было лучше, чем внимание заведующего. Видимо, доктору Мину было сложно оставить девушку без себя, да и чтобы Сыль не забывала, возле какого недоразвитого мужчины она сидела, нахальная рука стала стремиться облапать её колено. Пока Пак старалась бесшумно набить гематому на руке не-в-её-вкусе, она задавалась лишь одним вопросом: за какие такие прегрешения этот мужчина заинтересовался именно ей?***
— Можешь уходить, — ошарашил своим заявлением заведующий, зайдя в свой кабинет, пока Исыль раскладывала в карточки анализы пациентов. — Не с концами, разумеется. Завтра жду, — уточнил, приподняв указательный палец. — Но ещё час до конца практики, — недоуменно произнесла Пак, взглянув на наручные часы. — Если хочешь дольше побыть со мной — говори прямо, — цокнул языком доктор Мин, плюхаясь на своё кресло и закидывая ноги на стол, который буквально пару минут назад вымывала Сыль. — Нет, я просто не привыкла, когда что-то идёт не по плану, — и, подхватив линейку, ударила ею по ноге заведующего, намекая убрать свои конечности. — Ой, почеши там, где ударила, — почти страдальчески простонал мужчина, указав рукой на то место, но, получив вместо помощи бездушный взгляд, лишь выхватил из рук девушки нужную папку. — Никакой пользы от тебя. Мне нужно хорошо подумать насчёт лечения одного пациента, а ты будешь отвлекать. — Можно подумать, это не вы говорите не по теме, — фыркнула, приподняв брови, Пак. — Я закончу раскладывать и пойду, — твёрдо подытожила. Заведующий не ответил: сосредоточился на ранее приклеенных девушкой анализах. Если так со стороны посмотреть, то мужчина казался достаточно серьёзным, будто от такого человека из уст не может выходить неподобающие слова. На самом деле, на этом пациенте Исыль сама заострила внимание: все возможные анализы были взяты, а букет венерических болезный был настолько красочным, что не понятно становилось, подлежит ли вообще это всё лечению. — О чём думаете? — Что тебя замуж никто не возьмёт, — без раздумий поступил ответ. — Я про диагноз пациента, вообще-то. — А я всё про тебя, — даже как-то раздражённо, будто она реально была эпицентром его несосредоточенности. — На завтра повтори всё о венерических болезнях, немного прокачаем твои извилины, а сейчас дуй домой, — и повёл подбородком в сторону дверей. — Но если всё же настаиваешь и хочешь остаться, то подсядь ближе, мне нужно коленку пощупать твою, — откатился немного в сторону, будто уступая для неё место, потому что решил, что она правда это сделает. — Всего хорошего, — закрыв резко папку, отрезала Сыль. Выйдя на улицу, Пак буквально жадно стала хватать ртом воздух, наслаждаясь свежестью и малой концентрацией витающих в воздухе микробов. Анализировать сегодняшний день она не могла и не хотела, итог один, с какого ракурса не рассматривай: привлекательности не отыскать — куда ни глянь, одно лишь лицо заведующего. На парковке возле главного входа в больницу Исыль сидела в машине где-то больше получаса, чтобы успеть понаблюдать за Ким Тэхёном, который закусывал губу, осматривал всех выходящих, переминался с ноги на ногу, пиная камушки под подошвой. Забавно было видеть чужую озадаченность вперемешку с досадой и то, как он уходил, с наивной надеждой оборачиваясь. Сыль, естественно, знала себе цену. Она была досягаема для Кима, вот только не тогда, когда от него за версту смердело другой девушкой. Быть «одной из» для Тэхёна она не будет даже в параллельной реальности, а вот ему посчастливилось быть пока единичным случаем в жизни Пак. Сыль могла уже как пару минут назад уехать, но заводить машину скованными пальцами не отваживалась. За все разы самостоятельного вождения, которые длились не больше пяти минут, девушка ощущала себя будто вечно сжимающей под рукой антистрессовую игрушку. От момента полученных прав где-то год назад если и садилась за руль, то только потому, что отец выходил на крыльцо, чтобы посмотреть, как дочь выезжала со двора. И он совсем не подозревал о том, что стоило ей только скрыться за первым переулком, как она оставляла машину или же чаще всего просила брата пересесть на водительское место. Сыль написала Чимину, уточнила, точно ли он будет ждать её в ранее назначенном месте, чтобы доставить их домой в полной безопасности. А там, как и ожидалось, висели сообщения от Тэхёна, который не смог не отреагировать на то, что его продинамили. второсортник Ким: почему ты ушла и не дождалась меня? выпьем перед практикой кофе? в 7:30. перед больницей есть кофейня. Пак Исыль: ок. Положив телефон, Исыль, заводя машину, закусила губу и, посмотрев в боковое зеркало справа, начала сдавать назад и услышала глухой удар в другой бок. — Дерьмо. Сыль, резко заглушив двигатель, вжалась в сиденье, смотря со страхом в боковое зеркало, где начала мигать в режиме аварийки машина. Она не могла попасть в ДТП — нет, она обязательно должна была попасть в него с её-то страхом, но она не могла так жёстко облажаться перед отцом. Когда из двери водительского места вышел мужчина, Исыль застонала, закатив глаза, и слегка сползла спиной вниз по сидению. Конечно, для полного абсурда ей не хватало вписаться именно в него. Мужская татуированная рука лениво постучала костяшками в тонированное окно. Бегство с места преступления грозило ещё одной катастрофой, да и не поступила бы она так. Закусив губу, Исыль продолжила вжиматься в сиденье, щипая себя до боли за левое запястье и обдумывая, как выйти сухой из воды. Тем временем стук стал раздаваться настойчивее. Переведя дыхание и приняв расслабленную позу, Пак, нажав на кнопку, опустила окно — непринуждённое выражение лица Мин Юнги тут же озарилось коварной ухмылкой. — Права папа купил, Пак Исыль? — прищурился заведующий, оперевшись руками о крышу. — Извините, мы знакомы? — прочистив горло, Сыль недоумённо взглянула на мужчину. — К твоему счастью, да, — задумчиво подытожил доктор Мин, скользнув взглядом по кожаному салону и весьма напряжённым коленям девушки, что его, кажется, ещё больше позабавило. — Ты хочешь, чтобы сейчас был мужчина на тройку из бара или же доктор Мин? Исыль, поджав губы и обдумав, выдала: — Доктор Мин. — Тогда снимай трусы, — чужую улыбку смело попутным ветром, и лицо выразило горький металлический окрас. — Тогда мужчина на тройку, — передумала тут же Пак и хотела было закусить язык, одёрнуть себя, но всё равно сорвалось: — С натяжкой. — Тогда снимай трусы и садись ко мне в машину, ты же там точно наделала от страха, — съёрничал доктор Мин, и данная ситуация будто оказалась для него не новой головной болью, а весомым презентом. — Знаешь, чем это тебе грозит? — Не вызывайте полицию, — почти не по-вымогательски, почти как жалостная просьба. — Я всё оплачу, даже больше, чем необходимо, — чтобы наверняка, чтобы без доли сомнений. — Неинтересно, — скучающим голосом отбросил предложение Пак мужчина. — Мои снятые трусы, по-вашему, лучше отремонтируют вмятину? — осерчало возмутилась Сыль. — Сегодня трусы останутся на тебе. А так, я хочу пустяк: пойдёшь со мной на свидание. — Нет, я оплачу, — настаивала Пак. Заведующий понимающе кивнул и, оторвавшись от машины, достал телефон, непосредственно поинтересовавшись: — Напомни, какой номер у полиции? — Вы террорист! — ударив ладонью по рулю, из-за чего неожиданно раздался звук клаксона, и выругавшись, Сыль осмотрелась, будто ища средство для отступления или же убийства, но всё же с обречённым выдохом тихо произнесла: — Одно свидание. И к вам я не поеду. — Конечно, нет, поедешь ко мне после третьего свидания, — спрятав телефон, гаденько заулыбался доктор Мин и немного просунул свою голову в средину салона. От данного нахального действия у Исыль рука нервно подрагивала, борясь с желанием нажать кнопку и придавить стеклом мужскую шею. — Сейчас я первым выеду, а после ты через две минуты, а то ещё раз поцелуешь меня своей тачкой, и придётся тебе уже сегодня ехать ко мне домой. И там не тачку вовсе целовать. Тёмные глаза пробежались по лицу девушки, будто наводя прицел, чтобы сделать что-то омерзительное, оставить жгучую метку. Но вместо действий в её сторону заведующий резко отстранился, будто специально, чтобы не быть настолько очевидным и оставить послевкусие недосказанности. — У вас просто нереально дебильные шутки, — прокомментировала Исыль, поспешив закрыть окно. Но в салон всё равно влетел хрипловатый голос: — Я ещё не шутил, Пак Исыль.