Июнь. 1989 г.
Пасмурная погода укрыла землю. Тучи дымились на небе, закрывая лучистое солнце. Если оценивать по общей ситуации, к примеру: переезд из родного дома, расставание с друзьями, — то погодные условия были очень даже в тему. Нельзя сказать, что Лена была расстроена переездом в другую страну, поскольку учила английский девушка достаточно давно, в будущем мечтала, конечно, уехать учиться в Америку, но ключевое слово «в будущем». Все произошло несколько неожиданно, поэтому приходилось мириться с тем, что Лена не увидит обшарпанные кирпичные стены, граффити на них, компании шумных подростков с громкой музыкой, алкоголем и сигаретами ещё очень долго. Отчим умел молниеносно принимать решения, сама девушка дивилась этой быстроте, ведь над решением одного вопроса она могла думать неделями, а мужчина по щелчку пальца обдумывал каждую деталь. Скорее всего, именно поэтому у них не складывались нормальные отношения, ведь сожитель совсем не брал во внимание мнение Лены. Но несмотря на это, ее все устраивало, ведь разве не главное, что ее мать счастлива с ним? Они вдвоём достаточно долго переживали потерю отца, поэтому девушке особенно не хотелось создавать лишних преград для своей матери. Даже, помнится, ей когда-то твердили: «ты уже взрослая, давай дальше как-то сама». Хотя ей, на сегодняшний день, всего лишь четырнадцать. Может ли подросток разгрести кучу чужих, и в том числе своих, проблем в одиночку? Лена сама не имела понятия, ведь единственное, что у неё было — это стихи, гвоздичные сигареты и кудрявые локоны темных волос. Носила она белоснежную рубашку с галстуком, что была заправлена под широкие джинсы. На ногах красовались старые отцовские туфли, именно он оставил их для своей дочери. Носить эту обувь Лена не могла целых два года, но, переболев трагедию спустя томительное и мучительное время, она стала одевать их, дополняя свой образ. Черты лица у неё были стандартные: гладкие и четкие, чуть приподнятый наверх нос и глубокие, темные глаза. В них можно было утонуть, старухи со двора твердили, что в глазах молодой поэтессы живет сама сатана. В густой и чёрной жиже переливаясь ярким светом при восходе солнца. Голос ее был вдохновляющим для каждого, в каком-то месте он обретал невнятную хрипоту, а после тон возвращался в норму. Спокойный и умиротворённый. Что касалось ее общих характеристик, это то, что она много думала. Лампочка в ее комнате уже скоро перегорит, лишь изредка мигает, а Лена лежит на кровати, ничего не делает, в голове крутятся множество мыслей, и в конечном счете, она поздно ложится спать. В таких случаях рифма получается тусклой и мрачной. Хотя обычно стихи подобной тематики имеют смысл, а людям что, разве нужен какой-то смысл? Им лишь бы набить головушку ненужным хламом, а после ходить и умничать. Даже взрослые не оценивают настоящее искусство, смеются над поэзией, да и только. В том-то, возможно, и была причина ее расстройства и негативных размышлений по ночам. Не было достойного человека, который был способен оценить ее творчество по-настоящему. Ее сверстники просто не понимали ход мыслей Лены, поэтому всячески держали ее за сумасшедшую или странную, хотя при этом, сами на уроках литературы будут читать стихи русских классиков и, всплеснув руками, утверждать, каким поэт был гением. Но почему же для многих в ключевую поэзию входит только классика? Неужели они оценивают современное творчество как старушки со двора? Отчего и получается:Ваш девиз предельно крут, Но наше общество — абсурд!
Если говорить честно, то от Америки Лена ожидала чего угодно, но в то же время было понимание, что с Россией там колоссальные отличия. Разные права, культура, мода. Не посчитают ли ее странной и там? Грузовик подъехал к небольшому домишке городка Дерри, приезжая семья принялась перетаскивать картонные коробки с вещами в помещение. Вещей у Лены было не то, что завались, но этого количества было достаточно, чтобы понадобилась мужская помощь. — Билл, — кричит мать с кухни, ставя хрупкую посуду на места, параллельно закрывая кран. — В соседний дом переехала семья, там девочка, твоя ровесница вроде, может, подружишься. И помоги им с вещами, пожалуйста. Женщина ни один раз замечала своего сына, пришедшего после школы, с синяком под глазом. Однако, на ее расспросы он отмахивался, но мать знала, в чем дело. Читала всю ситуацию по его опухшим глазам, ведь после потери брата Билл был сам не свой. То, что он заикается, в обществе приняли за недостаток, отчего он получил прозвище «Заика-Билл». Крайне обидно, но парень уже привык к шайке хулиганов и гордо мог принять на себя удар. Ибо даст сдачи — все будет в разы хуже. — К-к-как скажешь, мам. — Протараторил он и вышел из дома. Вдали на взгляд бросился стоящий грузовик, и Билл предположил, что это и есть та самая приезжая семья с вещами. Топая к месту назначения, Лена, тем временем, пыталась взять в руки очередную тяжелую коробку с холодным потом на лице. — Подожди, я п-п-помогу. — Крикнул ей незнакомец и придержал двумя руками едва ли не падающую коробку, отчего им пришлось пристально глядеть друг на друга, разглядывать каждую черту лица. Лена замерла в предчувствии того, как ее сердце бешено бьется при его виде: это был парень ее возраста в клетчатой рубашке. Волосы светло-коричневого оттенка, а глаза, словно изумруды, лучше любых драгоценностей. Их лица почти на расстоянии вытянутой руки, оба хлопают глазами в ожидании следующего развития событий. Они стоят неподвижно ещё несколько секунд, но Билл подхватывает коробку в руки и приподнимает брови, оглядываясь по сторонам. — Оу, спасибо тебе. Ты из дома неподалеку, я права? — Девушка скрестила руки на груди и сперва облизала засохшие губы, которые, если приглядеться, были обкусаны в кровь. Кожа ее бледная, но на щеках появился явный розоватый румянец, который она была не в силах скрыть. — Д-да. — Шустро закивал Билл, и те потопали прямиком в дом. Пока там было довольно пусто, стены в светлых тонах, полупустые коробки на диванах, стульях. Лена открывала ему двери, чтобы не сидеть без дела. По дороге в ее комнату девушка все же решилась заговорить с ним. — Послушай, а почему ты заикаешься? Не болен, случаем? — Заволновалась Лена. — А то вдруг я тебя больного заставляю тут тяжёлые коробки перетаскивать. — Н-н-нет, — сказать честно, Билла очень даже тронула ее забота, обычному человеку было бы все равно на его самочувствие, по крайне мере, если оценивать по его личному опыту. Но напряжение оставалось, ему казалось, что он не сможет оправдать ожидания своей матери и все-таки опозорится перед незнакомкой — худшее, что можно представить, женщина очень расстроится. Он не может ее подвести и соврать тоже. — Это у м-меня на всю ж-жизнь. — Пожимал плечами Билл и уж было хотел что-то сказать, будучи в нервном состоянии. Он в страхе завертел головой, но его беспокойство как рукой смахнуло, когда Лена, подметив его состояние, ответила: — Все в порядке. Это нормально. — Девушка приподняла уголки губ, было понятно, что он боялся, что их общению в будущем (а будет ли оно вообще?) может помешать этот недостаток. Но разве можно назвать это недостатком, когда подобное касается здоровья? Никто не выбирает себе болячки, потому и осуждать за них неприемлемо. — Спасибо. — Тихо молвит Билл и продолжает верно, но уверенно переносить вещи в коробке прямо в комнату девушки. — За это не благодарят. Меня Лена зовут. — Она уж было хотела протянуть ему руку для знакомства, но очухалась, что руки собеседника сейчас заняты другим делом. Поэтому те обошлись кивками. — Я Билл. — Рот его невольно кривится в улыбку, сейчас больше всего он сторонился того, чтобы накосячить с чем-то. Ибо, зная себя, понимал, что такое могло произойти в любой момент. Даже в сию секунду. Его ладони почему-то жутко дрожали, он сам не понимал причины этого, но сердце бешено стучало вместе с ними, словно создавая мелодию потрескиванием ногтей по картону и сердцебиением. — Ты откуда п-п-приехала? — Прочистил горло Билл и зажмурил глаза, шумно вздыхая. — Из Москвы. Если честно, я не очень хотела переезжать сюда. Ведь у меня там друзья, компания, — с печальной мордашкой вздыхает Лена и открывает дверцу со скрипом. Проход ввёл прямиком в ее комнату, темноволосый уже был в большом предвкушении, ведь его комната не отличалась от других. Тогда может помещение, где проживает эта мадам, даст ему знать о ней немного больше? Но, зайдя в помещение, он увидел, что комната была пуста. Билл был слишком наивен, раз вовсе не подумал о том, что семья даже не успела разложиться. Только он хотел открыть рот и ответить, как коробка соскальзывает с его рук и падает вниз, отчего на полу, спустя считанные секунды, валяются различные листы с надписями. — П-прости пожалуйста! — Застыдился своей неряшливости Билл и суетливо стал собирать все бумаги в стопку. Все было написано на русском, поэтому он просто-напросто не мог разобрать ничего написанного, но все-таки там нашёлся один стих на английском:В твоих глубоких глазах, Отражалась поздняя весна, Я вижу страх у тебя на устах, Ведь на улице ещё зима.
Билл быстро пробежался по строчкам и сердце его забилось ещё быстрее. Казалось бы, стих не был ничем примечателен, но чем-то его зацепили именно эти строки. Они легко читались и напоминали ему одного человека, которого больше нету в его жизни. По щекам его едва ли не прошлись слёзы, Лена вырвала его из мучительного потока воспоминаний, сложив руки на поясе. Девушка также выглядела довольно взволновано, также собирая листки с пола. Она не испытывала симпатии к своим собственным произведениям, когда она их перечитывала, хотелось вырвать себе глаза или что похуже. — Ты не ушибся? — Лена еле-еле перенесла коробку на стул: она уже не была настолько тяжёлой, ведь небольшое количество экземпляров вывалилось из места хранения, тоскуя стопкой на столе. Темноволосая протянула свою ладонь парню, что неуверенно сидел на коленях. Ранее он собрал бумажки, но, будучи увлечённым стихом девушки, не заметил картины всего происходящего вокруг. Словно выпал из реальности. Шумно вздыхая, Билл прикусывает нижнюю губу и приподнимает брови вверх, тут же хмуря их, чтобы переварить все произошедшее за пару секунд. Как только ему в голову стукнула целая гиря стыда, парень поднялся без ее руки и затараторил. — П-п-прости ещё раз п-п-пожалуйста! — Бедный парниша едва ли от стресса не побледнел, а Лена похлопала его по плечу и тепло улыбнулась. — Не стоит извиняться за каждый промах. Коробка действительно была тяжелой, моя беда, что я напихала туда столько всего. — Лена прикрыла веки. По ее скромному мнению никто не заслуживает осуждения, по крайне мере, за столь мелочные проделки. Ошибки никогда не должны быть чем-то ужасным, все-таки, Билл не нарочно уронил ее коробку, а случайно, ведь на вид он и мухи не обидит. Ничто в этом мире не заслуживает к себе негативного отношения, у каждого есть как таковой недостаток: связанный со здоровьем или психологическими травмами — он может быть вызван чем угодно, но точно не взяться просто так. Девушка вновь натянула улыбку и наконец устремила свой взгляд на собеседника. — Да, я т-т-тебя понял. Спасибо. — Почти шепотом произносит Билл и вздыхает, также улыбаясь ей. — Вот и славно. — Тот стих писала ты? Где ещё строки: «в твоих глубоких глазах». — Начал Билл и сглотнул. Он стал чувствовать себя с ней комфортнее, если раньше общение с людьми давалось ему туго, то сейчас за считанные секунды, тот уже не боялся рядом с ней ничего. — О, ты прочёл его? Приятно, мало кто обращают на искусство внимание в наше время, — почесала затылок Лена. — Да, это я писала. Можно назвать меня юным поэтом или придумать что-то своё. — Я к-конечно не очень разбираюсь в п-п-поэзии, но этот стих, — о-он прекрасен! — Воскликнул Билл, пока у Лены даже зрачки сузились. На душе стало в то же время дурно и приятно, что-то горячее расплылось в ее крови, заставляя сердце биться в несколько раз чаще. Рот невольно кривится в широкую улыбку, отчего Лена прячет свои руки на спиной и уводит взгляд в полном смущении. — Ну уж не думала, что найдутся люди, которые похвалят мое творчество. — Даже усмехнулась девушка и стала наматывать кудрявый локон себе на палец, шурша подошвой туфель по деревянному полу. — Л-ладно, давай я помогу тебе перенести другие коробки. — Перевел тему Билл скорее от смущения, ведь уходить от собеседницы вовсе не хотелось, а поручение матери выполнять надо. — Да, вперёд. — Кивнула Лена и тут же послышался смех взрослых за дверью ее комнаты. Вскоре все вещи были перенесены, пришло время расходиться, они не знали, о чем им говорить, создавалось ощущение, будто они в музее разглядывают интересный экспонат. А вот другие члены семьи Денбро уже зашагали к дому, поэтому Билл шёл домой один, попрощавшись с новой знакомой. В округе стояла тишина, раскалённый закат переливался тёплыми тонами. Уже лето, а он никак не может смириться с потерей Джорджи — его младшего брата. Отец твердил, что Джорджи уже мёртв и пора смириться с этим. Порой у Билла создавалось впечатление, что отцу вовсе плевать на потерю младшего сына. А как они отреагируют на гибель старшего, их последнего ребёнка в семье? Проходя мимо того проклятого водослива, он прикрывает веки и слышит тихий шепот: — …Эй, Билли. — Он тут же встаёт столбом и боится повернуть голову, дыхание становится неровным, но попытка не пытка, а спрос не беда. Билл вдыхает воздух в лёгкие и медленно поворачивается к источнику звука.