В день грандиозного приема у Микки «Low Overkill» уныло завтракали невкусной овсянкой. Предстоящий вечер всех интересовал и пугал одновременно.
– Главное – не сболтнуть лишнего при репортерах, – поделилась своими опасениями Клео.
Она была бледна, девушка не выспалась из-за того, что накрутила свои волосы на бигуди и едва ли могла спокойно спать: бигуди впивались в голову. К тому же она раз десять проверила, что платье сидит хорошо. Вероника подшучивала над ней из-за ее слишком большой обеспокоенности внешним видом, но Маршалл было тяжело объяснить им всем, насколько сильно она боялась потерять все то, что обрела в Лондоне. Девушке очень хотелось, чтобы никто ненароком не заметил за внешним лоском простушку, которой она до сих пор себя чувствовала.
– Кстати, если купить платье в пол, – размышляла вслух Брук, – то можно носить кеды, а не каблуки.
– Скажи честно, – раздраженно спросила Клео, – тебе совсем плевать на то, что на тебе надето?
– Дело же не в шмотках, – пожала она плечами, – а в том, вызываешь ты интерес или нет.
– Ерунда, – отмахнулась Маршалл, – ты красивая, тебе легко говорить о том, что можно выглядеть как угодно.
Вероника устало вздохнула, ее начинало напрягать, как быстро у Клео на ровном месте появляются претензии буквально ко всему и всем. Гонсалес не стала ничего говорить и, переведя взгляд на Ребекку, отметила про себя, что подруга едва ли притронулась к завтраку.
– Как отреагировал Роджер, – спросила она. Вероника понимала, что вопрос личный, но, во-первых, они все знали о ситуации Сойер, во-вторых, ей было жутко интересно, что сказал барабанщик.
– Ну... – протянула Ребекка, – Скажем так, он не в восторге.
– Хорошо, что его не будет сегодня на вечере, – заметила басистка.
– Это не так, – тяжело вздохнула Ребекка, – Роджер сказал, что Микки пригласил на вечер и группу «Queen» тоже. Не лично, конечно, через Джима, но тем не менее.
Веронике эта ситуация показалась странной, но она решила не говорить ничего, чтобы не расстраивать еще больше Ребекку, которая явно не хотела сегодня никуда идти.
В дверь позвонили, и Брук, которая находилась ближе остальных к выходу из кухни, нехотя двинулась открывать. Когда она вернулась, у нее в руках была огромная коробка.
– Это принес курьер для мисс Сойер, – сказала она, а затем, спрятав коробку за спину, подмигнула Ребекке, – отдам за пять баксов.
– Давай сначала посмотрим, что там, и, если это стоит того, получишь свои деньги, вымогательница, – Сойер все-таки забрала коробку и посмотрела на имя отправителя:
– Какой-то Майкл Кроуфорд Бишоп Эттвуд. Понятия не имею, кто это.
– Это же Микки из «Heart Stealers»! – выпалила Клео. – Открывай быстрей, посмотрим, что там.
– Кажется, у нас новый победитель в конкурсе дурацких имен, – посмеялась Брук и заглянула через плечо Сойер, в ожидании того, как она откроет коробку.
Ребекке не очень нравилось, что Микки что-то ей прислал. У нее из головы не выходил вчерашний разговор с Роджером о том, что условия ее фейкового романа слишком туманны и могут вылиться во что угодно. Но любопытство взяло верх и она открыла посылку.
Подняв тонкую упаковочную бумагу, внутри коробки она заметила светлую ткань.
– Это платье, – выкрикнула Брук, после чего все бросились к Ребекке, чтобы заглянуть в коробку.
Сойер достала платье и пошла к зеркалу в прихожей, чтобы приложить его к себе и прикинуть, как оно будет смотреться. Оно напоминало платья эпохи ар-деко, приятного светло-бежевого оттенка, расшитое украшениями и перьями.
– Кто-то идет на вечеринку к мистеру Гэтсби? – хмыкнув, спросила Вероника, посмотрев на новое платье.
– Тут еще туфли и записка, – к ним уже спешила Брук с карточкой в руках.
Надеюсь, этим скромным подарком
я смогу компенсировать тебе порванное платье.
Пожалуйста, надень его сегодня.
Микки
– А я собиралась просто снова надеть что-то поверх того платья, – ответила Ребекка, складывая платье и убирая его в принесенную Брук коробку.
– Смеешься, оно даже в сравнение с этим не идет, – ответила Брук.
Когда девочки вернулись на кухню, они заметили, что Клео уже моет посуду, но как-то очень резко ставит вымытые чашки в шкаф.
– Ты так все перебьешь, дай-ка я, – Ребекка решила помочь Маршалл. Но та не подвинулась и, схватив блюдце, разбила его, швырнув об пол. Повисло неловкое молчание, Сойер замерла.
– Ну и ничего страшного, Микки же тебе пришлет новый сервиз! – крикнула Клео.
– Так вся проблема в платье? – решила уточнить Ребекка.
– В тебе вся проблема, – повернувшись к ней, ответила обиженная девушка. – Все крутится вокруг тебя, а мы так, в массовке, пойдем в дешевом тряпье, лишь бы ты выглядела хорошо.
Брук с Вероникой затаили дыхание, ожидая, чем закончится этот разговор.
– Мне все равно, в чем идти, – попыталась сгладить конфликт Ребекка, – примерь новое платье, если оно тебе подойдет, можешь идти в нем, а я надену свое старое.
– Спасибо, – коротко и с нажимом поблагодарила ее Клео, и, забрав коробку, ушла к себе в комнату.
– Зачем ты потакаешь ее капризам? – шепотом спросила басистка.
– Чтобы не ругаться, – на ходу ответила Ребекка и отправилась вслед за Клео.
Когда Ребекка зашла в комнату к Маршалл, она заметила, что та уже надела новое платье, но оно ей оказалось не по размеру и Клео плакала навзрыд, глядя на свое отражение в зеркале.
– Клео, я… – начала было Ребекка, но ее резко перебила подруга.
– Выйди!
Сойер опешила, она решила не усугублять ситуацию разговорами, которые можно отложить на какое-то время. Вернувшись в комнату, она села на кровать, пытаясь обдумать, что произошло несколько секунд назад.
Клео Маршалл, которую они знали, совсем не была похожа на ту, которая жила в соседней комнате, ее как будто подменили. Ребекка никогда не подумала бы, что девушка может устроить такую истерику ради какого-то платья, хотя, возможно, они просто плохо знали Клео.
Очень резко открылась дверь, и в комнату Сойер влетела ее подруга, полная ярости. Все было так быстро, что Ребекка толком ничего и не поняла: Маршалл сделала только шаг и швырнула платье прямо в лицо сидящей на кровати девушке. Ребекка успела кинуться вслед за Клео, но дверь захлопнулась даже раньше, чем в пустоту было произнесено: «Стой!».
После такого Ребекке еще больше расхотелось идти на какой-то вечер, платье стало противно, оно напоминало только о том, что ей придется врать всем насчет романа, притворяться тем, кем она не является, да к тому же именно это платье стало причиной раскола между подругами. Но, решив не испытывать терпение продюсера, она все-таки надела то, что прислал ей Микки, даже с осознанием, что она об этом очень пожалеет.
Спустившись вниз, Сойер услышала восторженные вздохи Брук и Вероники, Клео даже не смотрела в ее сторону, только цокнула языком, выражая свое несогласие с реакцией остальных.
– Клео, я хотела…
– Не надо, – Клео подняла ладонь и, опять не дав ничего сказать Ребекке, вышла из комнаты.
Все понимали, что девушка уже сама не рада всему тому, что произошло, но признаться себе в том, что она была неправа, было очень сложно. Это было в духе Клео – убежать, хлопнув дверью, а потом притвориться, что ничего не было, ведь так гораздо проще.
