Глава 20
22 марта 2023 г. в 09:58
Джон убедился, что рядом никого нет, и начал свой рассказ о том, что же произошло между ним и Брук.
...Стоило мне пересесть в машину Вероники, тогда, во время нашего путешествия на Гранд-Каньон, как я оказался на заднем сиденье рядом с Брук. Сначала она заговорщически расспрашивала меня о тебе и Ребекке под хихиканье Клео и Вероники. Мне было странно участвовать в этом, во-первых, потому что вокруг были одни девчонки, и мне не очень хотелось, чтобы они воспринимали меня как их новую подружку-сплетницу, а во-вторых, потому что тогда вы поссорились, и было сложно предположить, к чему этот конфликт вообще приведет.
Когда ей не удалось узнать ничего интересного о вас, она заявила, что устала, и легла, положив голову мне на колени. Признаться честно, я не ожидал такого, но был не против. Все это напоминало мне ситуацию, когда на колени прыгает кот, и ты боишься пошевелиться, чтобы не спугнуть его. Так же и мне не хотелось, чтобы Брук поднимала голову, поэтому я сидел не шевелясь. В какой-то момент я понял, что мне неловко даже посмотреть в ее лицо, но так хочется. Я повернул голову к окну, чтобы со стороны казалось, что я увлечен пустынными пейзажами, но я будто и не замечал всего этого, потому что думал только о Брук, которая сейчас находится ближе, чем когда-либо раньше. Когда мне показалось, что она заснула, я решил все-таки посмотреть на нее, но стоило мне повернуть к ней голову, как я встретился с ней взглядом. Она, должно быть, ждала, что я повернусь, потому что подмигнула мне. Мое лицо предательски запылало, но я не стал отворачиваться, мне хотелось смотреть в ее глаза, и не важно, будет она потом подшучивать надо мной или нет.
Брук будто гипнотизировала меня своим взглядом, непонятно откуда появилась стойкая уверенность, что она не оттолкнет меня и не посмеется, поэтому я аккуратно провел рукой по ее волосам. Мне давно было любопытно, какие они на ощупь, но было бы странно, если бы посреди разговора на репетиции я сказал что-то вроде «хм, могу ли я потрогать твои волосы?» Ты можешь сказать, что ничего такого в этом нет, но, запуская пальцы в ее волосы, я чувствовал приятное томление. И в какой-то момент мне даже показалось, что я позволил себе что-то лишнее. Стоило мне убрать руку, как я поймал на себе ее вопросительный взгляд, но никак не ответил на него. Тогда она перевернулась на бок, отчего мне стало еще более неловко и провела пальцем по моей груди, обводя узор на одежде.
– Это гавайская рубашка? – спросила она.
– Я ее купил в Японии, – я не сказал эти слова, а скорее прохрипел, потому что от долгого молчания мой голос сел.
– Джон, не вздумай поддаваться на уговоры ее отдать, а ты, Брук, даже не думай выпрашивать, – строго сказала Вероника, которая, конечно же, слышала наш разговор. – У Брук почти весь гардероб состоит из тех вещей, которые она у кого-то одолжила.
Брук рассмеялась, я же снова смотрел на нее и не мог оторваться, осознавая, насколько она красива, когда так искренне смеется.
Так мы ехали несколько часов, но даже несмотря на то, что сидеть почти без движения так долго было тяжело, я расстроился, что после того, как мы остановимся, я уже не буду чувствовать головы Брук на своих коленях. И неизвестно, будем ли мы когда-то снова так близко друг к другу.
Лежа на кровати в номере мотеля, я не мог перестать прокручивать в голове поездку, не мог перестать представлять, что Брук сейчас лежит рядом со мной, положив голову на мое плечо. От этих мыслей было так приятно, что когда постучали в дверь, не хотелось возвращаться к реальности и вставать. Но потом я услышал ее голос, она будто чувствовала, что я думал о ней. Вот такая дурацкая мысль пришла мне в голову.
Тогда вечером мы собрались у нас в номере и Брук снова сидела так близко, то и дело дотрагивалась до моей спины и шеи, иногда, как бы невзначай, проводила рукой по моим волосам. От каждого ее прикосновения по коже пробегали мурашки. А алкоголь и травка притупили мое смущение, и я едва ли смог удержаться от того, чтобы не начать ее обнимать. Сама она как будто провоцировала меня, потому что стоило мне на нее посмотреть, как она сразу хитро подмигивала. Я надеялся, что мне удастся придумать какой-то способ, чтобы остаться после наших посиделок с ней наедине, но, увы, я не видел никаких возможностей. Разве что Ребекка позвала бы тебя к себе той ночью, но, не обижайся, едва ли это случилось бы. Вечер подходил к своему завершению, а я так и не придумал, как удержать Брук, она ушла вместе с остальными, и я был уверен, что на этом все. Но я ошибся.
Ты уже спал, а я все ворочался и никак не мог сомкнуть глаз, поэтому решил одеться и выйти на улицу, повезло, что она была буквально у самых дверей номера. Как ты помнишь, мы все расселились на втором этаже, поэтому я вышел на общий балкон-коридор, по левой стороне которого располагались двери номеров, а справа было открытое пространство парковки. Я двинулся вперед. За углом находилась небольшая площадка, которая заканчивалась лестницей на первый этаж. Я надеялся, что там никого нет и я смогу немного побыть один на один со своими мыслями. Но стоило мне повернуть за угол, как передо мной возникла темная фигура. Освещение на стоянке отключили на ночь, чтобы не мешать постояльцам, поэтому в темноте, я не сразу понял, кто передо мной. Фигура поднесла ко рту сигарету, лицо осветилось яркой вспышкой зажигалки, и я узнал Брук.
– Не спится? – просто спросила она, и не дожидаясь моего ответа, продолжила. – Мне тоже.
Я сел на скамейку у стены и просто смотрел на нее молча, ничего не говоря. Мое дыхание участилось, я разволновался и не придумал, что сказать. Ее глаза уже успели привыкнуть к темноте, поэтому она заметила мое потерянное выражение лица и, оглядевшись по сторонам, направилась ко мне. Я подвинулся в сторону, чтобы она могла сесть рядом, но она села на мои колени, ее лицо было прямо напротив моего, так близко. Она затянулась и выдохнула дым мне в лицо, а потом наклонилась ближе.
– Хочешь тоже? – прошептала она, едва касаясь губами уха.
От накатившего возбуждения я едва ли различал смысл тех слов, которые она говорила, поэтому просто интуитивно кивнул, и она поднесла к моим губам косяк с марихуаной. Вряд ли тогда это помогло бы мне расслабиться. Стоило мне затянуться, как она наклонилась ко мне и поцеловала. Ее губы были на вкус как джин, который мы пили меньше часа назад. Больше всего на свете мне хотелось продолжения, но мысль о том, что утром Брук может пожалеть об этом, не давала мне покоя, поэтому я попытался отстраниться от девушки.
– Я так не хочу, это неправильно, – мои мысли едва укладывались в слова, но мне хотелось уберечь Брук от сожалений, я не хотел, чтобы она ненавидела меня за то, что я воспользовался тем, что она пьяна. Но она меня не слушала, и, проведя рукой по моему животу, расстегнула ширинку джинс.
– А мне кажется, что именно так ты и хочешь, – сказала она, проникая рукой под ткань брюк.
Когда она дотронулась до меня, я шумно выдохнул, чем вызвал едва слышный смешок с ее стороны. Она снова меня поцеловала, но уже не так нежно, как в первый раз. Она спустила с меня джинсы и, достав мой член, рукой начала водить по нему. Я настолько сильно хотел ее, что мне стало все равно, что будет завтра утром, поэтому я притянул Брук ближе, забрался руками под ее футболку и, расстегнув лифчик, дотронулся пальцами до ее затвердевших сосков. От этого я окончательно потерял голову, поэтому стянул с Брук шорты и, посадив сверху, проник в нее. Брук промурлыкала мне что-то на ухо и начала двигаться. Вспоминать произошедшее мне до сих пор странно, ведь меня абсолютно не беспокоило то, что через стенку от нас был номер Клео и Ребекки, и едва ли мы пытались быть потише, чтобы не привлекать к себе внимание.
Потом очень некстати где-то на этаже скрипнула дверь, и мы замерли. Кто-то вышел из номера, его шаги раздавались по общему коридору. Мы оторвались друг от друга и, судорожно натягивая снятую впопыхах одежду, приготовились к тому, что один из вас нас застукает. Но шаги становились все тише: из двух лестниц человек выбрал не ту, которая была с нашей стороны. Брук рассмеялась и, повернувшись ко мне, снова меня поцеловала. Я попытался ее обнять, но она увернулась от меня и посмотрела так, будто я совершил какую-то глупость. А затем ушла к себе, ничего не сказав.
Тогда я подумал, что она просто устала и потом мы сможем обсудить то, что произошло. Но на следующий день она вела себя так, будто ничего и не было. В какой-то момент я даже подумал, что сошел с ума, и это все было только очень реалистичным сном. На обратном пути мы снова ехали вдвоем на заднем сиденье, она снова положила голову на мои колени, а заметив мое смущение и растерянность от всего происходящего, ухмыльнулась. Я же надеялся, что мне хватит выдержки не броситься целовать ее прямо там в машине при Веронике и Клео.
После поездки я звонил ей несколько раз, звал куда-нибудь сходить или просто увидеться, но у нее постоянно были какие-то неотложные дела. Я пытался себя убедить в том, что ей неловко за ту ночь и она поэтому избегает меня. И продолжал бы так думать, не приедь она с группой к нам. Меня замучили размышления о той ночи, и я решил спросить обо всем прямо, но она только разозлилась. Мои чувства были не к месту, только раздражали ее, она ясно дала понять, что то, что между нами было, для нее ничего не значит. И все бы ничего, но для меня это значило слишком много, и особенно больно от того, что она прекрасно понимала, что не безразлична мне и воспользовалась этим…