Viva London (II)

      Как в тумане, на ощупь, Эттвуд пересек кулисы и вышел в коридор, где располагались гримерки. Каждый шаг отдавался острой головной болью, а сквозь звон в ушах он едва разбирал крик толпы, которая там, в зале, ждала его возвращения на сцену. Но Микки был не в состоянии повернуть обратно, он едва ли смог открыть дверь гримерной комнаты. Смахнув одним махом с гримерного столика все, что на нем было, он сел за него и посмотрел на свое отражение в зеркале: под глазами появились синяки, а на лбу выступила испарина. Последний раз молодой человек испытывал нечто подобное во время лихорадки, но когда он успел подхватить что-то? Может быть, тогда от Ребекки?       Дверь резко отворилась, и в комнату вбежал Эндрю, который просто кипел от злости:       – Ты сукин сын, Эттвуд, – крикнул он, – если ты сейчас же не вернешься на сцену…       Эндрю замолчал на полуслове, обведя взглядом пол, на котором валялись вещи, разбитые бутылки и материалы гримера, все то, что Микки смел со стола, когда вернулся сюда. Продюсер поднял глаза на молодого человека, который сидел у зеркала. Эттвуда трясло, Сазерленд понял, что с парнем что-то не то и он вряд ли сможет продолжить выступление. В то же время его выводил из себя тот факт, что зрителям придется вернуть деньги за билеты, а значит он ничего не выручит с этого концерта, если вообще не уйдет в минус. Вслед за Сазерлендом в гримерку заглянула Клео, но Эндрю выпроводил девушку и, закрыв за ней дверь, двинулся к Микки, который так и не повернулся, чтобы хоть что-то ответить мужчине. Продюсер схватил молодого человека за рубашку и поднял на ноги:       – Я вообще-то к тебе обращаюсь! – прошипел он в лицо Эттвуду.       – Оставь меня, мне плохо, не видишь? – взмолился Микки, от головной боли он едва ли мог сфокусировать взгляд на лице продюсера, и постарался оттолкнуть его, но у него это не получилось.       – Я вижу, что у тебя кишка тонка, – с усмешкой прошептал Эндрю, так, чтобы за дверью его не было слышно. – Как закапывать девок в лесу, так ты смелый, а сейчас что такое? Сложно заглушить голос совести?       Микки размахнулся и ударил Сазерленда по лицу, это произошло впервые за время их совместной работы, поэтому продюсер даже не предпринял попытку отразить удар, настолько он не ожидал такого выпада от своего подопечного. Эттвуд схватил с вешалки куртку и выбежал из гримерки.       Оказавшись на улице, он сначала попытался вспомнить, где оставил автомобиль. Мысли путались, и собрать их в связный поток было крайне тяжело. Отыскав все-таки свой астон мартин, Микки сел за руль и постарался унять дрожь в руках. Ехать в таком состоянии было опасно, он понимал это, но оставаться тут совсем не хотелось.       Несколько раз глубоко вдохнув, Майкл все-таки завел мотор и повел машину в сторону дома. Свет фонарей и неоновых вывесок вдоль дороги смешивался в одно слепящее пятно, от которого голова болела еще сильнее. В какой-то момент Эттвуд решил, что ему нужно что-то сделать со своим состоянием, поэтому подъехал к одной из аптек, которые были по дороге.       Внутри играла ненавязчивая музыка, а за стойкой кассира стояла приятного вида старушка, она улыбнулась молодому человеку, стоило ему подойти к ней.       – Добрый вечер, мне, пожалуйста, что-нибудь от головной боли, – сказал Микки, он не узнал свой голос, который звучал так, будто за него эти слова произнес кто-то другой.       – Что-то еще кроме головной боли Вас беспокоит, сэр? – учтиво поинтересовалась женщина.       – Да, – кивнул Микки, он решил, что лучше положиться на знания фармацевта, который сможет помочь ему справиться с его странным состоянием. – озноб, дрожь в руках и коленях, звон в ушах и, возможно, – тут он приложил руку ко лбу, – температура.       – Возьмите противовирусное, – продавец порылась в ящике с таблетками и достала оттуда препарат, – а еще настоятельно рекомендую в ближайшее время обратиться к врачу и сдать анализы, которые он назначит.       – Это еще зачем? – испуганно спросил Микки. – Это может быть что-то серьезное?       – Молодой человек, я все-таки не врач, – женщина постаралась уйти от ответа, – это может быть все, что угодно, лучше перестраховаться.       Эттвуд запустил руку в карман, чтобы достать деньги, и заметил у самого прилавка стеллаж с газетами и журналами. Прямо на него с фотографии смотрела Ребекка, в том журнале была статья о таинственном исчезновении певицы. Микки смотрел на лицо девушки и не мог оторвать взгляд. Он взял один из журналов, положил к упаковке таблеток и задумался: здесь ведь не комната Сойер, и он может взять столько связанных с ней вещей, сколько захочет, тут это не запрещено и не вызовет подозрений.       Эта мысль успокоила Микки, и он взял со стеллажа все газеты и журналы, где речь шла про пропажу девушки. Молодой человек будто почувствовал себя лучше, в ушах не звенело, мысли приходили в порядок. Он даже улыбнулся фармацевту, когда расплачивался с ней, не замечая, как странно она посмотрела на него после того, как Микки купил с десяток экземпляров одного издания.       Бросив журналы на заднее сиденье, Микки принял таблетки, которые купил только что, и облегченно вздохнул, ему стало значительно лучше, и можно было отправляться домой.       Выехав на дорогу, он расслабленно вел автомобиль. Перед тем как повернуть на нужном ему перекрестке, парень посмотрел в зеркало заднего вида и вздрогнул, встретившись там взглядом с Ребеккой. Он повернул голову назад, но не увидел ничего, кроме кипы журналов. Сердце снова забилось так, будто вот-вот должно было выскочить из груди.       – Что-то все сегодня пугают бедняжку Майкла, – послышался голос с переднего сиденья.       Микки без труда узнал голос Ребекки, боковым зрением он различил силуэт девушки, но не повернул к ней головы. Он не хотел видеть, в каком облике она предстала перед ним на этот раз. Эттвуд не понимал, как такое вообще могло произойти, он точно помнил, как закапывал холодное тело Ребекки. Но как она попала на концерт, почему она сейчас в его машине и самое главное – как ей удалось выбраться?       – А к врачу все-таки стоит сходить… – протянула девушка, – с тобой явно что-то происходит после той ночи.       – Что ты имеешь в виду? – спросил Микки, он продолжал следить за дорогой и не смотрел в сторону Ребекки.       – Не думал о том, что я могла тебя чем-то заразить? – девушка рассмеялась, а Микки похолодел от мысли, что он действительно не был уверен в том, что Сойер из числа тех девушек, с которыми можно не опасаться иметь дело. Он панически боялся оказаться когда-нибудь в такой ситуации, когда случайная девушка передаст ему что-то, – в следующий раз будешь думать, прежде чем совать свой член куда попало. Если конечно следующий раз тебе светит, Клео ты забрать с концерта забыл.       – Откуда ты знаешь про Клео? – Эттвуд был уверен в том, что о том разговоре никто кроме него и Маршалл не в курсе.       – Я теперь знаю все, что знаешь ты, – Микки не видел ее лица, но был уверен, что Сойер улыбается в этот момент. – Еще знаю, что ты будешь представлять меня, когда Клео раздвинет перед тобой ноги. Но зачем тебе она, когда есть я?       Микки молчал и боролся с огромным желанием посмотреть на Ребекку, он чувствовал ее присутствие, слышал ее голос. Все было слишком реально, чтобы не задаться вопросом, а почему действительно он не может сейчас быть с Ребеккой, зачем эти попытки обмануть самого себя.       – Мне одиноко одной, Микки, я скучаю по тебе. И я знаю, что ты тоже хочешь ко мне, но почему-то все никак не решишься.       Молодой человек почувствовал холодное прикосновение к своей руке. Ребекка провела ладонью по его предплечью, скользнула к запястью, а потом, схватившись за руль, резко вывернула его вправо, заставив астон мартин выехать на встречную полосу.       Эттвуд едва успел среагировать и в панике свернул с дороги на обочину, чтобы избежать столкновения. Он повернул голову в сторону Сойер и понял, что ее там больше нет. Сиденье было пустым.