История одного спора

— Так… У меня есть одна идея! — сообщил Брейнсторм, едва вся компания оказалась вновь в баре. — Перси, посидишь, подождешь меня? — Конечно… — без явного энтузиазма отозвался Персептор, которому понравилось сидеть на руках. — Сейчас вернусь! — пообещал джет. Брейнсторм поднялся и бережно усадил своего партнера на стул. После этого он поспешил к одному из столиков. — Вирл! Экс-рэкер отпрянул от такого полного энтузиазма восклицания. Да и выглядел джет сейчас немного пугающе: оптика возбужденно мерцает, на непривычно открытом золотом лице — предвкушающая улыбка и во всем этом нотки чего-то безумного. Впору заволноваться даже психу. — Бросай все и за мной, мне нужна твоя помощь, — потребовал ученый. — Б-Брейнсторм?! — переспросил Вирль. — Ты меня не убьешь?.. Еще недавно корабельный гений отказывался даже на порог его пускать, даже разговаривать не хотел, а тут такие перемены. Даже Вирль оказался к такому не готов. А Брейнсторм продолжил, даже немного удивившись: — С чего такие мысли? — поинтересовался он, но тут же махнул рукой, решив не забивать себе голову всякой ерундой. Ведь у него же есть один план, который еще надо исполнить. — Вставай давай, не раскисай. — Ну, то, что было до этого? — начал было экс-рэкер пояснять свои мотивы, но плюнул на это дело, увидев, что джету все равно. — Ладно, не буду спорить. — Если ты хочешь, чтобы я оторвал тебе шлем, то момент неудачный. Идем. До лаборатории они добрались быстро, благо, у обоих были летающие и довольно шустрые альт-моды. У своей двери Брейнсторм трансформировался и тут же распорядился, открывая дверь: — Подержи дверь, я вынесу машину. Джет скрылся в своей лаборатории, принявшись там возиться. Время от времени он что-то тихо бормотал себе под нос, не то что-то припоминая, не то ругаясь. — Помнишь я говорил, что ядро корабля — самая мощная бомба из присутствующих? — спросил он. — Помню, — подтвердил Вирль. — Даже помню, как я почти выстрелил. — Да, я в курсе. — И об этом я тоже помню. — Надеялся, что выстрелишь, но уже поздно, — поделился джет, в чем-то копаясь. — В общем, я соврал. Не самая мощная. — Я сейчас надеялся, что я что-нибудь забуду из этого… — начал было экс-рэкер, но оборвал себя, услышав кое-что поинтереснее. — Не самая мощная? Вынужденный держать дверь, бывший крушитель попытался вытянуть шею так, чтобы увидеть, с чем там возится ученый. Ожидание винтокрылого скоро закончилось: корабельный гений показался из недр лаборатории, явно с трудом вынося немаленький агрегат размером с самого ученого. И тут же поспешил похвастаться: — Вот новое концентрированное ядро, которое я активировал и разогнал специально для… отдельных нужд, гораздо мощнее. Потому что за основу я взял антиматерию. — Клево, — искренне восхитился Вирль бомбе, способной разом уничтожить корабль размером с титана. — Ты собираешься нас взорвать? — Нет. Не нас. — А кого? — искренне удивился бывший крушитель. Зачем тогда выносить и показывать, если не собираешься взрывать? И кого тут еще можно подорвать, если они тут одни? Или Вирль чего-то не знает? — С орбитальной пушки ты взорвешь его за пределами корабля, — сообщил Брейнсторм, миновав двери и направившись к шлюзу. — Устроишь большой ба-бах. — Я? Взорву? Брейнсторм, меня искренне смущает такая резкая смена… — вертолет поспешил следом за ученым. — Какое счастье все же случилось? А, подожди. Я вспомнил. Хорошо. — Да, — отозвался ученый. — Так что помогай нести к шлюзу. Он опустил агрегат на пол, и они подхватили его заново, но уже вдвоем и с разных сторон. Нести стало гораздо легче и удобнее. — Увидишь, что такое по-настоящему мощный взрыв, — похвастался Брейнсторм предвкушающе. — Ты только не торопись, у меня сервоприводы периодически желают заплестись, — попросил Вирль, чувствуя, что отстает от захваченного энтузиазмом ученого. Все же, выпить он успел немало, а у собеседника энергии через край. — Тогда держись, недолго осталось, — велел джет, но скорость все же несколько сбавил. Не хватало еще уронить ядро на антиматерии и случайно подорвать корабль. — Воу-воу! Ладно, мне это все же нравится! Ядро положили в шлюзовую камеру и закрыли переборки. Внешняя створка распахнулась, и перепад давления буквально высосал опасную игрушку с корабля. Вирль и Брейнсторм проводили обманчиво-медленно удаляющееся от корабля ядро взглядом. — Все. Сиди тут, по команде стреляй, — первым очнулся от созерцания джет. — Пока жди. Потом вернешься в бар. — Хорошо, — не заставил себя упрашивать Вирль. У него уже клешни чесались сделать большой бум. Брейнсторм трансформировался прямо на месте, и тут же рванул по коридору прямиком в бар. Подлетев к двери, он перешел в робомод и с эффектным сальто приземлился на ноги уже в баре. — Экипаж! Маленькое вступление перед продолжением шоу, — провозгласил Брейнсторм. Он быстрым твердым шагом подошел к огромному окну и остановился у него, развернувшись к публике. Выглядел он гордо и счастливо, а речь свою начал с довольной и даже торжественной улыбкой: — Мир изменчив. Возможно, где-то и соблюдается баланс, но о нем наверняка знает только Праймас. Время линейно и, как бы ни пытались мы, нельзя, скакнув в другую точку, попасть в прежнюю. Пытаясь что-то изменить насильно, получить можно только боль, последствия которой будут уничтожать изнутри. Стоит просто осмотреться: мир не настолько уж жесток, и не так хочет убить нас, как это кажется, потому что Праймас или кто еще, но всегда в противовес пошлет тех, кто поможет со всем справиться. Вы только держите оптику включенной, и увидите того, кого не отпустите никогда, потому что рядом с вами в самый тяжелый час был тот, кто будет с вами всегда. Нужно лишь отпустить прошлое. Болезненное и сжирающее. Просто отпустить, и сейчас… — последнее слово джет произнес не только вслух, но и продублировал Вирлю по внутренней связи. — В этом окне сгорит мое прошлое, ваше, вся та память и боль, которая вас уничтожала. Чтобы вы, как и я, смогли начать новую жизнь с теми, с кем сами решите быть рядом. Космос озарила яркий свет, будто рядом вспыхнула сверхновая звезда, а затем начал распускаться бело-голубой плазменный вихрь, словно какой-то диковинный цветок. Плазменные протуберанцы, раскрываясь, остывали, сменяя голубы цвеьта на белые, желтые, а затем краснели и становились невидимыми на фоне бесконечной тьмы. Им на смену приходили новые сполохи, а потом танец плазмы стал замедляться, утихать, и тускнеть, будто огненный цветок увядал, и, наконец, осталась лишь тускло мерцающее облако раскаленного газа, напоминающая о недавнем зрелище. — Уи-и-и-и-и-и-и-и-и!!!!! — обрадовался фейерверку Тейлгейт. — Вы видите это? Я тоже вижу! — Красота… — восхищенно протянул Вирль, успевший долететь до бара как раз вовремя, чтобы увидеть все самое интересное. — Невероятно… — отозвалась Наутика со своего места. Бар загомонил: каждый спешил поделиться с друзьями своими ощущениями от такого зрелища. Брейнсторм же подошел к Персептору, и, подхватив на руки, уселся на стул. Микроскопа он усадил себе на колени и, приобняв, поцеловал в боковину шлема. — Это так мило!!! — громко возрадовался этому Тейлгейт, вновь смутив Персептора. — Слишком много громких слов, Брейнсторм, — негромко сказал рэкер, прижимаясь к цветастому корпусу. — Но… Это правда красиво. — Я рад, что тебе понравилось, — отозвался довольный сикер. — Своими клешнями выпустил «салют», за который никто даже не отчитает… — радовался Вирль, подходя к стойке. — Ну вот, осталось только убедить Родимуса, что меня не надо убивать, и все будет просто прекрасно, — вздохнул доктор. Замаячившее впереди выздоровление капитана лично ему грозило неприятностями. Заслуженными, но от этого лучше не становилось. — Ты посмотри, как здесь все собрались! Ты правда думаешь, что он об этом подумает, увидев такую картину? — фыркнул экс-рэкер. — Это же абсурд! — Вот-вот! Полностью согласен! — присоединился к нему Тейлгейт. — Он даже простил мне два взрыва! Три. — Ты не довел его до полусмерти, — возразил доктор. — А ты это делал неосознанно, — парировал Вирль. — И не поставил корабль с командой на грань уничтожения. Вирль издал неопределенный звук, намекая, что он, вообще-то, как раз и ставил. И не раз. А потом, бросив взгляд на милующихся ученых, предложил: — Давайте вернемся к чему-то более позитивному, я сюда точно не приходил для обсуждения ближайшего прошлого. Дрифт поднялся от столика, где сидела Наутика с Велосити, подошел к стойке и приобнял приунывшего Рэтчета, вырывая того из тягостных размышлений. Док поднял взгляд, и, наткнувшись на улыбку партнера, улыбнулся ему в ответ. — Согласен, — вдруг подал голос Брейнсторм, а затем заговорил громче, чтобы услышали все. — Тем более, акция на напитки все еще действует! Зал встретил эти слова бурными овациями, и праздник продолжился с новой силой. Что бы их не ждало завтра, какие бы неприятности не готовились встретить их за поворотом, сегодня экипажу Лост Лайта это было не важно. Сегодня они счастливы.