Атомное Сердце. Другая вероятность.

Каково это, когда вместо всех конечностей протезы? Это боль. Болят именно те конечности, которых уже нет. Ты можешь в отдельности пошевелить фантомной рукой и протезом. Постоянная ноющая боль, в месте, где соединяются воедино сталь и живая плоть, становится твоим постоянным спутником, пусть даже уже шесть раз успели зажить крепёжные штифты да нейро-разъёмы полностью интегрировались в нервную систему. Это одна часть проблемы. Вторая часть проблемы в том, что ты теряешь вместе с руками и ногами веру в себя. Для балерины даже неправильно подобранные пуанты — трагедия. Они мало того, что должны быть правильно подобраны, так еще они должны быть привычны именно тебе. Они должны быть продолжением тебя. Тут же ты не просто чувствуешь неудобство, а ощущаешь полную беспомощность. Не блистать тебе больше на сцене, а быть «мяском на коляске». Вечно! С другой стороны, тебя накрывает чувство гордости. Тебя сломала судьба, но ты устояла и ещё даже пытаешься барахтаться и идти вперёд! От этого тебя накрывает нездоровая эйфория, что чередуется с полосами непроглядной депрессии. Каждый день ты ощущаешь, что руки и ноги просто не твои! Пусть они такие же, какие были у тебя, но ты всё равно будешь промазывать мимо предметов, которые хочешь взять или падать на ровном месте. Вечное ощущение ходуль, вместо ног, ведёт к тому, что у тебя начинается боязнь высоты и неверная её оценка. Тебя буквально укачивает на твоих новых ногах, от этого ты теряешь чувство равновесия, начиная падать намного чаще. А ещё ты теряешь индивидуальность. Не заменяет естественную пластику то, что твои протезы гибче и намного прочнее твоих родных рук и ног. Механические части обезличивают тебя, делая подобием робота-балерины. Пусть она может повторить каждое движение идеально, никогда не устаёт и не жалуется, но вместе с тем всё её запрограммированное мастерство и грация не имеет души! Всё это пережила я, в этот сумасшедший день, за те несколько часов, которые провела в реальном мире, а не плывя в волнах бесконечного бреда, навеянного долгим наркозом, пока мои останки были помещены в низкотемпературный раствор. У меня не было времени на раскачку и принятие. Если я бы замешкалась, то уже была окончательно мертва, а так во мне лишь агонизировала и разлагалась балерина. Только выжившая часть меня-солдата не позволяла пасть в отчаянье. Вот такая судьба. Погибла частичка, бывшая матерью, балериной, когда та, которая рискует каждое задание — выжила. Надеюсь, во мне ещё живёт частичка, которая была простой женщиной и женой. Если она погаснет, то просто солдату уже будет не выжить. Она не вернётся с очередного задания. Не будет смысла в этом для неё. Сейчас же для неё смысл бытия: найти тех, кто отобрал детей. А я их найду… И их будут судить! Толку будет, если я их просто убью, пусть и жестоко? Их надо публично осудить, сломить и только потом исполнить приговор! Кто-то должен быть лучше, ведь так? Не стоит множить горе и насилие. Мир и так жесток! Мы же солдаты, прошедшие самую страшную войну, будем всегда держать оружие на готовым, но никогда не выстрелим первыми. Если я приду в их дома, свершу самосуд, то кем стану? Пусть это тяжело. Закон и совесть работают в обе стороны. К тебе и от тебя… Я тряхнула головой, отбрасывая ненужные мысли и рефлексии. Женщина, по имени Катерина, вновь ушла, оставив у руля капитана отряда «Аргентум» с позывным Блесна! Двигалась по освещённым неоновыми лампами коридорам я тихо и осторожно. Когда у тебя из оружия только «ковбойский» нож, по-другому лучше не надо. Американцы такие вот ножички пачками штампуют из дерьмовой стали. Таким только шпану пугать или кошельки в подворотне добывать. Издёвка над настоящим оружием. Я держала настоящий балисонг в руках, который был сделан мастером своего дела еще на Филиппинах. У меня сейчас — фигня. Лучше бы эта дура попросила кого-то с завода смастерить, чем покупать втридорога железяку! Или пройти обучение, получить справку из больницы, выписку из милиции, да купить в магазине «Холодок» сертифицированный нож, разрешённый законом. Конечно же каждый так нож не купит! Пусть даже в школах на физкультуре и учат паре приёмов противодействия ножу, но это минимум. Ведь по статистике, большинство всего убийств совершают обычным кухонным ножом. А все эти законодательные меры призваны отсеять неблагонадёжных элементов. У населения и так чудом изъяли то, что у него было на руках после войны. Нельзя забывать и о недобитых разного толка… Короче, хочу свою любимую «финку», а не это убожество! Всем клинкам, клинок был… А тихо передвигаться надо как минимум из-за того, что робот, который убил медика, может быть где-то здесь. Проверять кто кого — не хочется. Поэтому будем бить первыми! Желательно из засады. А лучше издали… Осторожность дала свои плоды. Сперва я увидела следы крови. Словно что-то волочили, или кто-то подволакивал раненую ногу. Сразу вспомнились слова живого мертвеца, которые я посчитала бредом умирающего мозга. Вот сколько в них было бредовости? Высунула нож так, чтобы можно было рассмотреть картину за поворотом на отражение в клинке. А картина была маслом. За поворотом стояла человеческая особь, у которой вместо головы был горшок-кашпо! Что за цветик-семицветик сраный?! Это было настолько страшное зрелище, что было даже гротескно-прекрасно в своём ужасающем виде, от чего мой мозг откровенно забуксовал, пытаясь осмыслить в очередной раз действительность. Голова была разломана могучими корнями словно переспелый арбуз. Тонкие усики извивались, уходя глубоко в мозговое вещество, которое было полностью видимо. Череп был раскрыт как второй ряд лепестков, образуя вместе с мясистыми лепестками самого растения жидкое соцветие, которое содрогалось при каждом движение существа. Было что-то гипнотической в том, как раскачивались в такт движения выпавшие глазные яблоки, свисающие сейчас ужасающими диковинными плодами. Весь его устрашающий вид усиливался искажением отражения на полированной стали ножа… Я поспешно отдёрнула нож. Это оказалось ошибкой. Существо было слепым, но отлично отреагировало даже на самое незначительное движение. Ощутив тепло моего тела, растение направило управляемого им мертвеца на меня. Живой труп, скребя пятками по кафелю пола, оставляя за собой кровавую дорожку, ринулся на меня. — Рааааар! — раздался нечеловеческий рёв из мёртвой глотки, выводя мой разум из секундного ступора, возвращая в привычное русло. Мне оставалось сделать единственное нужное в этой ситуации. Смещаюсь в сторону, пропуская пусть быстрого и летающего, но неуклюжего противника. Мертвец недовольно взревел, бестолково размахивая скрюченными руками, врезаясь в стену. А больше я ему ничего не дала сделать. Свистнул нож, перебивая мясистый стебель, больше похожий на жилы животного, чем ткань растения. Брызнул янтарный сок, смешиваясь со свернувшейся кровью. Изуродованное, уже точно мёртвое тело сломанной куклой упало, медленно сползая по стенке на пол. Марионетка порвала ниточки, но не смогла жить без кукольника. Вытираю слегка согнувшийся нож об одежду мертвеца. Сталь, как я говорила, паршивая! Вот только с паршивой овцы, да шерсти клок всегда добыть можно. Быстро обыскиваю труп. Который, судя по кубам в петлицах, при жизни она была лейтенантом медслужбы (Для тех, кто не знал: знаки различия в петлицах были введены не только для того, чтобы уйти от наследия царской армии, но и в целях экономии. А теперь вопрос: будет ли у государства деньги на ввод погон, когда население уменьшилось в разы? Ведь исходя из информации из игры, немцы выпустили вирус в сорок втором году, поняв, что ещё немного и они проиграют. Что-то подсказывает — нет. Даже если клепать роботов сотнями, это не заменит живого специалиста. Будет помощь — несомненно. Советский Союз начал очередную промышленную революцию отнюдь не от хорошей жизни. По-другому обезлюдившую страну было не привести в порядок.). Видно, как и тот врач, решила проверить, а всех ли вывезли, нарушив протокол эвакуации. И это стоило ей жизни. Результатом обыска стала кобура со штатным пистолетом ПМ и две магазина к нему. Характерно отсутствие запаха пороха, лишь тонкий аромат оружейной смазки. Бедняжка получила оружие со склада длительного хранения, а не из оружейной. Видно, на предприятии знали о диверсии или готовились к какому-то мероприятию, раз заранее вооружили всех военнообязанных. Но наличие оружия не равно готовности его применить. Или она банально не успела. Выжди тот робот, которого встретила я внизу, пару секунд, возможно, я бы уже не разговаривала… Привычно креплю кобуру на пояс. Даже в норматив уложилась, хоть мелкая моторика пальцев оставляет желать лучшего. Проверяю магазин, который был вставлен в оружие. Полая, впрочем, и так было понятно, что из оружия давно не стреляли из-за отсутствия запаха продуктов горения пороха. Какие твои действия, капитан Нечаева? Как бы тебе звезду майорскую посмертно не получить. Мне пока своей «шпалы» хватает. Зря они тогда в сорок четвёртом звёзды ввели в знаках различиях, начиная от майора. Капитан, между прочим, предельное звание, которое можно заработать сидя в штабе и перебирая бумажки. Да и за выслугу лет оно же потолок. Всё что начиная с майора нужно было заслужить кровью. Как, впрочем, и рубиновую «шпалу», вместо синей эмалевой. Эмаль — волчий билет для боевого офицера. Такому майором не быть. От того звезду майора называют чем-то неприличным. Для её получения надо просто порваться как-то самое! Мама мне рассказывала за что ей «подпола» дали. Прониклась и пробрало до костей. Чтобы полковника получить, уже нужны мозги с образованием… Так, оставить! Несёт меня что-то. Видно, голова отвыкла думать, вот и думает много! Оружие у меня есть. В оружейную уже вроде бы как не надо, но две обоймы и третья в «стволе» не то самое нужное во время такого события. Нужно более существенный калибр. С другой стороны, раз роботы взяли в руки огнестрел, доказано своим опытом, они первым делом для этих целей вскрыли бы оружейную пирамиду. Нарваться на толпу механических болванчиков со стволами, а может ещё с чем-то интересным, в мои планы не входит совершенно! В вентиляцию лезть опять — не хочу, да просто опасно. Я эту янтарную жижу, сок безумных кустиков, там видела. Видно, так они в комплекс и попали. Боюсь представить, что в «Вавилове» твориться тогда. Вавилов вместе с Мичуриным над своими кустами дрожали и чахли, как кощей над златом. Не удивлюсь, что их так и не эвакуировали. Мичурин вообще на своих препаратах только и живёт, да медицинским полимером обедает, а Вавилов он просто псих от науки. Дмитрий Сергеевич его тогда просто спас в сорок первом, выдернув чудом из-под расстрела. Вот у мужика в мозгах клин и появился. Со смертью, когда в метре расходишься и не такое бывает. Павлов младший тоже грешит фанатичностью. Жалко его старика. Сеченов с ним работал долго, да и дружен был. На похоронах целую речь прочёл. Вот после смерти старшего, младшего себе под крыло забрал… Снова меня несёт! Не могу сосредоточиться на чём-то одном. Или так или начинается сеанс самокопания. Разворачиваюсь и двинулась в сторону лестничного пролёта, со стороны которого слышалась стрельба. Надо соединиться с нашими, войти в курс дела, а дальше по обстоятельствам. Серёжа все правильно приказал. Не знаешь, как поступить — поступай прям слово в слово, как в приказе! Нужно перестать мяться уже. Иначе просто сдохну… Добралась без приключений. Выстрелить довелось только один раз, поставив точку в существование робота-лаборанта, который полз в том же направление, волоча за собой на проводах остатки ног. Видно, вся публика собралась на представление. Неважно: мясная она или механическая, свинца хватит всем. — Быстрее, Каналья! — выплюнул из себя «Щебетарь», заставив ядовито хмыкнуть. «Жива, Дымка! Не померла в казарме и не подстрелили!», — подумала со злобным восхищением я. Значит сама пристрелю свою заклятую подругу. Кармен, конечно, хороший товарищ, но её привычки и хождение по мужикам раздражают. Истинная феминистка, которая их, а не они её. Валькирия, отбитая на голову. Её горячую кровь можно вместо ракетного топлива использовать! Сучка с ручкой — одним словом, но как я рада её «видеть»! — Оленя вам в жопу! Гранатами их, сучки крашенные! Не… не те пошли кабальеро… — Не засорять эфир! — не выдержала я, поднимаясь перебежками по лестнице. — О, жива, Блесна, — выражая всю свою «радость», кислым и сухим голосом сказала она, чтобы через секунду добавить, но уже более тепло. — С тебя ящик водки. — После боя поговорим! Всё равно ты мне ящика два еще торчишь! За тот банк в Марракеше!!! — Если выживем обе, в нули уйдём, — отрезала Дымка. — Не важно у тебя с математикой, Дымка. Сейчас, я тебе покажу, как вычитать надо…