***
С Мальбонте они встречались изредка. Лишь на совещаниях, и то говорили только по делу. Но и этим связь, прочно сцепившая их в кандалы, потешиться не могла. Во снах они виделись куда чаще. Болтали без умолку, точнее, как казалось самой Вики, только она и говорила, а новый Шепфа, как любили его прозывать демоны, лишь слушал и изредка позволял себе к ней прикоснуться. Невесомо. До руки или поправить волосы. Данного хватало, чтобы Вики всполошилась и смущенно отвела взгляд, чтобы ощутила себя неверной, глупой, ведь тогда, ещё до финальной бойни, до падения самого Создателя, они целовались страстно и отчаянно. И пусть девушка и не сумела совладать с чувствами, с сердцем, что были отданы только Сатане, она помнила то отчаянье и резкое наваждение, что нашло на неё в ту неспокойную ночь. Это воспоминание и впилось в память задыхающейся, совсем на себя не похожей Вики. В мыслях у неё пронеслось, что она умирала и совершенно не была к этому готова. Она умирала после всего, что смогла пережить. И знала одно, что помочь ей способен лишь он. Мальбонте. На этом девушка прикрыла глаза и, продолжая жадно глотать воздух, ухватываясь за последние частички жизни, что были в ней, потеряла сознание. — Вики! Прошу, Вики… — последнее, что услышала она пред тем, как окунуться в безвременье. Как же ей сейчас хотелось всё-таки успеть поцеловать Люцифера. Наверное, больше всего на свете.***
Запах различных трав и тёплый свет лучезарного солнца. Ей казалось, что она вновь очутилась в детстве. Тогда даже Ребекка была жива и отчаянно пыталась вылечить горячо любимую дочку, единственную дочку, от гриппа. Вики не помнила ни того, как она излечилась, ни того, что было дальше, но запах заставлял девушку слабо улыбаться, перед тем как раскрыть глаза и оказаться в кошмаре наяву. — Очнулась. — послышалось облегчение в тонком девичьем голосе. Мими. — Директор решила обо мне вспомнить, только когда я находилась на грани жизни и смерти? — получилось слабо и очень хрипло. Мокрота скопилась в горле, отчего Вики тут же поторопилась прокашляться. От сего действия и без того испуганные глаза демоницы округлились, словно медные монеты на дне фонтана. Таким образом советница поняла, что дела совсем плохи. На пододеяльнике она заметила чёрные лепестки. Точно такие же, как и на замызганной плитке. Проблема явно была в Мальбонте. Только у него в кабинете стояла ваза с чёрными лилиями. Она подарила впервые их ему на Рождество и с тех пор ваза никогда не пустовала. — Так, что со мной? — перешла к делу Вики, посчитав, что времена сокрытия правды уже давно прошли. — Люци… Он скоро придёт… — Мими присела к ней на кровать и аккуратно взяла за обнаженную руку, — Я думаю, что правду нужно узнать именно от него. — С каких пор ты стала такой правильной? — усмехнулась девушка, блаженно прикрывая глаза. Она чувствовала себя лучше. Гораздо. Вот только Мими так не казалось. Демоница громко вздохнула и почти незаметно всхлипнула. Это не укрылось от Вики, которая знала её слишком долго и до невозможности хорошо. Она переняла инициативу на себя и сплела их пальцы друг с другом. Прямо как после смерти Сэми, затем Ади, после Дино и куда хуже для Мими — её отца. Девушка смыкала их руки в замок абсолютно каждый раз, когда кто-то умирал. На подругу этот жест подействовал мгновенно. Она поднялась, отшатнулась, её глаза всколыхнули, словно лесной пожар. — Не смей, поняла, Уокер? — злобно процедила брюнетка, тут же замолчав. Она не жалела о том, что произнесла, но и будто боялась, что это окажется последней фразой, которая слетела с её губ в адрес подруги. Вики устало похлопала на ещё нагретое место возле ног. Мими слегка помялась, но по итогу послушно села обратно, начиная нервно перебирать пряди отросших волос. Говорить девушки больше не пытались. Дверь в больничное крыло тихо скрипнула. Первым внутрь зашёл Люцифер, весь взъерошенный и поникший. Но взгляд его стал излучать надежду, стоило только столкнуться глазами с той, кому мужчина отдал сердце, которое, казалось, уже давным-давно перестало биться и покрылось льдом. Он ринулся к больничной койке и едва ли весомо дотронулся губами до горячего лба. Вики слабо улыбнулась и протянула руку к его виску, прошлась по коротким волосам на затылке, ощутила, как в душе становится тепло и спокойно. Из-за трепета внутри себя, радости увидеть его, свою неотделимую половинку, девушка и не заметила, что в дверном проходе стоял ангел, облаченный во врачебный халат. — Госпожа… — спокойно обратился он к ней, поправляя округлые очки на переносице, — Госпожа, нам нужно поговорить. Советница кивнула, замечая, как под её тонкими пальцами Люцифер напряг челюсть, после скривившись, словно от боли. Он желал оттянуть этот момент, как можно дольше. Доктор прошел во внутрь и, старательно пытаясь не замечать настороженных взглядов двух влиятельных демонов, принялся проводить осмотр. Посветил фонариком в глаза, осмотрел горло, проверил температуру, прослушал лёгкие. — Аккуратнее. — Совсем не скрывая угрозу во взгляде, процедил Люцифер, когда доктор немного резко похлопал девушку по спине. — Лихорадка наконец сошла на «нет», — улыбнулся он, — Вот только… Это не меняет Вашего диагноза. — И чем же я больна? — чтобы он не сказал, Вики заранее знала, что ничего хорошего в дальнейшем это сулить не будет. — Ханахаки — редкая болезнь, поражающая дыхательные пути. Ранее я слышал о ней лишь из легенд. Говорили, что давно, когда Шепфа только разделил Мальбонте на две части, а демонам запретили сношаться с ангелами, один высокопоставленный господин начал задыхаться, кашлять, выплевывая лепестки сакуры. Он был долгое время односторонне влюблен в одну ангельскую девушку, тогда только-только вышедшую замуж. Я говорю это к тому, что данная болезнь является недугом неразделенной любви. Вики захихикала, правда, ей стало жутко смешно. В своей любви уж она была уверена. Не было и дня, когда мысли девушки не возвращались к Люциферу, к его голосу, теплу, что излучало крепкое мужское тело. Она думала о нём с самой первой их встречи и постоянно жаждала новой, хоть и мимолетной. Вики обожала сталкиваться с ним взглядами и ещё больше — языками, переплетая их в страстном танце. Знала девушка и то, что властелин ада чувствовал то же самое. Он не мог устоять перед ней, а она — перед ним. — Это невозможно, господин доктор. — Умозаключила она, позволяя последнему смешку сорваться с её губ. — В любом случае, излечению заболевание не подлежит. Его можно затормозить, но Ваша стадия слишком запущена… Могу посоветовать лишь своего рода терапию — проводить больше времени с тем, в кого Вы влюблены, касаться его. Телесный контакт действует лучше всего, — он закопошился, на скорую руку создавая какой-то травяной отвар, — Вот, выпейте: поможет на пару часов избежать порывов кашля, — доктор протянул ей зеленую субстанцию и поторопился удалиться, напоследок лишь бросая, — И, советница, настоятельно Вам рекомендую не задерживаться здесь. Времени у Вас осталось крайне мало. Сердце забилось неимоверно быстро, гулкими толчками отдаваясь в голову. Она и впрямь умирала и была не способна данное предотвратить. Вики столкнулась глазами с Люцифером, успокаивающе кивнула, сама еле сдерживая порыв терпких слез. Мими, до этого забившаяся в самый крайний уголок, тяжело попрощалась и быстро выбежала, напоследок лишь успевая мазнуть губами по упругой щеке. Теперь советница не могла терпеть. Она разрыдалась, цепляясь тонкими пальцами за рубашку, пахнущую таким родным и любимым, пахнущую Люцифером. Их лбы соприкоснулись, и девушка почувствовала, как хаотично дышал мужчина, что он и сам на взводе. — Будем проводить время вместе и всё будет в порядке… — убеждала сама себя Вики, вторя эту фразу несколько раз, прежде чем вновь залиться обжигающими слезами. До неё доходило долго. Лепестки чёрных лилий так и остались лежать незамеченными на одеяле, а она всё верила, что это ошибка вселенной, кара за то, что они, глупые бессмертные, посягнули на равновесие. Убили самого Шепфа. Это определенно являлось неправдой, ведь она любила Люцифера, а он — её. В их мире больше никого не могло быть. — Тебе нужно идти к Мальбонте. — Обречённо зашептал Люцифер, лишь сильнее прижимая её к себе. Он не был глуп. О их связи знал каждый, а связать одержимость Вики новоизбранного Шепфа, не составляло труда. Люцифер отдал свое сердце непризнанной, а она его приняла, при этом разбив вдребезги чужое. Она не пожелала лгать себе и за это расплачивалась. — Нет. — Твердо сказала Вики, не собираясь так быстро принимать правду. Ей хотелось верить, что всё это — ошибка. Ведь если смертельная болезнь связывала её с Мальбонте, у них и шанса не было, чтобы выжить. А, может, его и не давалось. Кара. Шепфа убит ими. Прошло несколько лет, а бессмертные так и не смогли принять данное. Почти каждый ненавидел Мальбонте, почти каждый желал смерти советнице. Они правили миром, но даже для них имелся закон. И его нарушили. Слёзы продолжали падать на белые простыни, продолжали убивать её одним лишь соприкосновением с кожей. Она отчаянно прильнула к горячим губам, слилась в страстном поцелуе, ухватываясь за загривок. Люцифер не оттолкнул, лишь сжал худощавую талию руками, цепляясь за последнее светлое в его жизни. После она уйдёт, будет страдать, терзать себя и ещё сильнее жалеть Мальбонте, всё свое существование несчастного. Но сейчас ей хотелось напоследок впитать то, ради чего она пожертвовала многим. Находясь с Люцифером, девушка забывала обо всём, растворяясь в вожделении и неимоверной любви. Им было плевать, что кто-то может зайти, поэтому оба продолжали сдирать с друг друга одежду, раскидывая по всему пространству. Он дотронулся до её шеи губами, прикусил, усадил бедрами на себя, стал двигаться через ткань, заполучая желанные стоны. Она, не продолжая плакать, впивалась ногтями в его спину, пожирала глазами каждую частичку кожи, губами же слизывала капельки пота, шептала всякую неразбериху, задевая языком мочку уха. Они потерялись в собственных ощущениях. По телу проходил мандраж и многочисленные мурашки. В этом мире не было никого кроме них. Вики чувствовала себя живой, как никогда, стараясь не обращать внимание на то, что к горлу то и дело поступали новые порывы кашля. Чёрные лилии заполонили её всю, но она думала лишь о том, насколько прекрасно чувствовать на собственном лице разгоряченное дыхание. Как прекрасно видеть перед собой его. И больше никого. Вики обречена. Они оба обречены. Им уже ничто не поможет.