Когда ты счастлив

У Сириуса, чёрт подери, никак не складывалась личная жизнь. Он правда старался, но поскольку был согласен только на один единственный вариант устройства этой самой личной жизни, то задача была не такая простая, как казалось на первый взгляд. Ему предстояло выкарабкаться из френдзоны. Ну, вы понимаете. Во-первых, он специально устроился в издательство, где работал Ремус. Ремус сначала удивился этому факту, так как «не знал, что Сириуса привлекает хоть что-то, касающееся печатного текста». Честно говоря, издательство действительно было отличное, и, помимо очевидного своего преимущества — там работал лучший в мире мужчина (Ремус), — предлагало неплохую зарплату и интересные проекты. Но, к сожалению, Ремус трудился в редакторском отделе, а Сириус — в отделе продаж, и они пересекались только на обеде и изредка на особо крупных совещаниях. Во-вторых, он каждый день заезжал за Ремусом на машине, чтобы вместе добраться до работы. Он не выносил мысли о том, что пока этот безумно очаровательный и сексуальный мужчина трясётся в пыльном автобусе или людном вагоне метро, на него кто-то стопроцентно положит глаз. А может быть, и номер стрельнёт, что было бы просто ужасно. Ну, для Сириуса. В-третьих, когда Сириусу для командировки понадобилось подобрать напарника из другого отдела, он так настойчиво предлагал именно кандидатуру Ремуса, что обычно принципиальный начальник даже спорить с ним побоялся. В-четвёртых, он буквально подкупил Мэри, которая отвечала за организацию поездки. Он пообещал на протяжении целого месяца приносить ей огромный стаканчик свежайшего кофе из её любимой (и недешёвой) забегаловки, чтобы она «по ошибке» забронировала номер с одной кроватью. Причём такой номер, чтобы на месте, в отеле, уже ничего нельзя было поменять. И вот, теперь он стоял посреди их общего номера перед двумя, мать их, кроватями. Сириус не вывозил. Это был просто худший его кошмар. Несколько недель, с тех пор, как он осознал, что безвозвратно влюбился в своего друга Ремуса Люпина, он пытался к нему подкатить. Но Сириус во что бы то ни стало хотел, чтобы это было как-то… ненавязчиво. Ну, знаете, не такое вот простое в лоб «а пойдём-ка на свидание», а нечто более романтичное и естественное. Например, номер с одной кроватью. Ремус, невинный бедный Ремус, который и не представлял, какая буря сейчас происходила в голове его отчаявшегося друга, повернулся к нему со светлой улыбкой. — Сириус, ты видел? Здесь в номере даже кофемашина есть! Держи, я сделал тебе чашку, всё, как ты любишь: чёрный, ложка сахара. Сириус молча принял чашку, растерянно посмотрел на тёмную жидкость в ней. В отражении он увидел свою кислую унылую мину, и это мрачное предсказание было похуже гадания на кофейной гуще. И вдруг в его голову пришла абсолютно безумная и гениальная идея. Он широко улыбнулся. — Ремус. — Да? — Кажется, у нас проблема, — проговорил Сириус, и его рука будто сама по себе описала кривую дугу, выплёскивая горячий кофе на белоснежные простыни одной из кроватей. Уже не белоснежные. Ремус стоял посреди комнаты с распахнутыми от шока глазами. Он молча жестикулировал, указывая то на испорченную кровать, то на дикую ухмылку Сириуса. — Кажется, нам придётся спать вместе, — протянул Сириус, разводя руками. Ремус подозрительно сощурился. — Тебя это совсем не расстраивает, как я посмотрю. Пустая кружка, всё ещё висевшая в руке, вдруг стала неподъёмной тяжестью тащить вниз. Сириус затаил дыхание. — А… тебя? Ремус остался серьёзным, но фальшь его строгости выдали дрогнувшие уголки губ. — Только если ты храпишь. Сириус победоносно улыбнулся. Он никогда не храпел.