С любовью, родители.
Эридан сжал пальцами пергамент, а затем на выдохе сложил письмо пополам и убрал в карман. Ничего нового, чего он не видел за все эти годы. Сухие письма от матери с указаниями, что и когда ему нужно делать. Приписка вовсе вызывала у него приступ нервного смеха, который он давил в себе каждый раз. О какой любви можно было говорить, когда ему все письма приходили строго по делу. Ни одного вопроса о его самочувствии или том, как проходит учеба. Ничего, чтобы могло дать намек на любовь с их стороны. Испытывал ли кто-то ту самую любовь, о которой написано на страницах пергаментов, о которой говорят преподаватели, видимость которой создают родители? Бывает ли она настоящей? Сова получила свое угощение и улетела. Внимание Эридана перешло на газету, в которой был неоднозначный заголовок.ЗАГАДОЧНЫЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ВОЛШЕБНИКОВ. ЧТО СКРЫВАЕТ ОТ НАС МИНИСТЕРСТВО?
По залу прокатился тихий шепот. Он начал разрастаться с каждой прочитанной строчкой. Нервное напряжение становилось осязаемым, проходясь по спинам окружающих. Худшее предположение сбылось! Второе исчезновение произошло несколько дней назад на улице Лондона. Юная волшебница, Оливия Тайл, исчезла в портале из Министерства и больше не появлялась. По истечении нескольких дней, родные обратились в Аврорат, заявив о пропаже. Все знакомые Оливии дают показания отделу расследований. Ведущий дело аврор, Майкл Зорал, не дает никаких комментариев, поэтому мы обратились к этим волшебникам напрямую. Со слов близкой подруги, Оливия всегда возвращалась через магловскую часть Лондона, предпочитая более короткий путь до дома. Ее камин не был подключен к сети, поскольку мисс Тайл все еще проходила стажировку. Молодой человек пропавшей верит, что его благоверная скоро вернется, что все произошедшее чистое недоразумение. Не будем его расстраивать поспешными выводами, но ситуация не утешительная. На предполагаемом месте пропажи, которое находится в переулке, нашли брошь значка министерского сотрудника. Расследование продолжается до выяснения новых обстоятельств или появления Оливии. Многие из наших читателей задаются вопросом — могут ли исчезновения быть связаны с маглами? Особенно, тревогу вызывает отсутствие каких-либо следов борьбы. Первый пропавший, Лиам Корт, который проходил стажировку в Аврорате и отправился на задание в магловский мир, все еще не найден. Никаких заявлений по делу Аврорат не давал с момента исчезновения. Вы только вдумайтесь, прошло больше месяца. Почему наши доблестные защитники порядка бездействуют или же пытаются скрыть важную информацию? Мы обязательно это выясним. Эридан опустил газету на стол и увидел озадаченные лица однокурсников. Дафна и Пэнси позабыли дурное настроение и вместе переговаривались над строками. Блейз продолжал жевать бутерброд и вопросительно ждал пояснений. Гермиона пялилась в письмо из конверта, а Малфой вовсе пил кофе в мертвенном спокойствии. — Это все так подозрительно… Кому понадобилось нападать или похищать ее? — полный волнения голос Дафны дрогнул. — Как будто среди нас не живут убийцы, — ровным тоном ответил Малфой. — Зачем ты так? — Гринграсс округлила глаза и возмущено посмотрела на Драко. — Еще ничего не известно, может быть, неудачная трансгрессия или у нее есть любовник. — И она лежит с ним в постели, читая газеты со статьями о своем исчезновении? — Малфой в удивлении приподнял бровь. — Она могла уйти к маглам… — дополнил Тео. — Не смешите, это все полный бред, — Эридан оказался на одной волне категоричности вместе с Драко. Он перевел взгляд на проснувшуюся Гермиону, а затем на Дафну с Пэнси. — У вас нет поводов для волнений, здесь безопасно и в Хогсмиде тоже. Берите с собой кого-то из знакомых. — Это не отменяет того, что Оливия просто исчезла! — Может она была бестолковой волшебницей и не смогла отбиться? — Эридан пожал плечами. Дафна проглотила свое недовольство и насупилась. Ей явно хотелось ответить какой-нибудь колкостью, но невидимый барьер продолжал существовать между ними. — Что? Не нравится правда? — Всего лишь считаю, что надежда есть. — Гринграсс пожала плечами. — Забудьте, это никого из нас не касается. Тем более статьи Риты, которой виднее, чем целому Аврорату. Не находите забавным? Эридан оттянул уголок губ и поднялся со скамейки. Разговор вместе с завтраком затянулся, а время начинало поджимать. Он словил проскользнувший вопросительный карий взгляд и пошел в сторону выхода. *** Эридан сидел на трибунах вместе с Теодором и Блейзом, пока над полем носились слизеринцы на метлах, чтобы пройти отборочные в команду. В это время Николас висел в центре над полем и контролировал процесс тренировочной игры. Он то и дело раздавал команды и корректировал охотников и загонщиков. Малфой же гнался за снитчем, почти касаясь ногами земли. Маленький отблеск метался по всему свободному пространству и ловко ускользал из рук Драко. — Мне кажется, это против правил — брать бывшего студента Дурмстранга в команду, — задумчиво произнес Тео. Он сидел на ряд выше и согнувшись подпирал голову руками, чтобы быть на одном уровне с остальными. — Ник все сделает, чтобы наша команда победила, и я его в этом поддерживаю, — Блейз был настроен оптимистично и понимал в квиддиче немногим больше Теодора. Исправно ходил на матчи и громко кричал в поддержку, когда счёт увеличивался. Забини развалился на все ближайшее пространство скамейки, в правой руке покоилась почти изжившая себя сигарета. — Я всего лишь хочу сказать, что это необычная практика для нашей школы, хотя… не помню, чтобы к нам переводились вот так, в самом конце. — Нам повезло, что они здесь. Преимущество в любых соревнованиях, на их головах явно незримое расширение применили — знаний больше, чем у всех на факультете вместе взятых. — Эридан не мог оторваться от происходящего на поле и говорил отрешенно, почти не слышал собеседников. — Думаю, ты нас недооцениваешь… — Теодор взглянул на Мракса, а затем продолжил, — конечно, Блейз не звезда в трансфигурации или зельях, но тем не менее. — Как много ты знаешь вне нашей школьной программы? — триггер сработал, и Эридан повернул голову в сторону Теодора. — Так тебя же не было на вечеринке, — Блейз хмыкнул и серьезным взглядом посмотрел на Эридана, — Нотт поделился интересными подробностями своего опыта. Тео тяжело вздохнул и, не отвлекаясь от поля, продолжил: — Это была шутка, думаешь, я бы сказал, если бы оно так было? — Почему нет? — Не уводите тему разговора, — твердо произнес Эридан, ему не нравилось, что те вынудили отвлечься от тренировки и продолжали испытывать его терпение. — Знаешь или нет? — Я второй по успеваемости после тебя, конечно, я знаю больше, чем здесь дают. — он пожал плечами и косо проскользил взглядом по обоим. — Думаю, скоро это изменится. — Эридан с наглой ухмылкой подарил им последнюю секунду своего внимания и продолжил наблюдение за Малфоем. Этот парень явно знал, что делал. В отличие от Селвина, он действовал по построенной им тактике, но и не боялся рисковать. Снитч оказался в его руках четыре раза из пяти, что вызвало всплеск эмоций у остальных членов команды. Николас выглядел довольным: он подлетел к Драко и пожал ему руку с размашистой улыбкой на все лицо. Селвин не упустил своего, а, скорее, преуспел больше, чем ожидал. Совершенно беззаботный и местами слишком простой для общества аристократов. Хотя, чему он удивлялся? Отец Николаса обычный профессор, который когда-то был правой рукой его деда. Возможно, если бы тот победил, Снейп имел лучшую жизнь. Вместо этого он с подачи Дамблдора продолжил преподавать и остался деканом факультета. Держался тихо и строго, не вызывал лишних вопросов, кроме манеры обучения студентов, к которой никто открыто не протестовал. Слизеринцев полностью устраивало такое положение вещей. К тому же, Снейп никогда не давал поблажек собственному чаду. Да и дело было не только в этом. Их взаимоотношения всем окружающим казались странными, даже больше, чем аристократический снобизм и холодность старшего поколения. В какой-то момент пошли слухи, что они слишком разные и даже оправдание со схожестью черт с матерью, которую никто не видел, не успокаивало бурную фантазию однокурсников. Эридану пришлось вмешаться в разборку. *** Все сидели в факультетской гостиной вечером воскресенья и были погружены в разного рода занятия: подготовка к учебному дню, игра в шахматы, обсуждение матча между гриффиндором и когтевраном, потому что следом за ними шла игра слизерина и гриффиндора, обмен сплетнями. Только небольшая компания их курса и еще несколько студентов заняли места возле камина и обсуждали насущные темы. — Он снял нам очки за то, что поймал после отбоя. Почти пятьдесят очков! — раздраженно произнес Лиам. — Может, потому что не нужно было шляться по коридорам после полуночи? — Снейп наш декан! Как он может идти против нас? Как ты с ним вообще живешь, он же, наверняка, прессует хуже, чем Кровиус Нотт! — Не тебе говорить о моем отце, — жестко отрезал Николас, поправив очки указательным пальцем. — Прикуси язык. — буркнул недовольно Нотт. Он прекрасно знал, кем был Кровиус, но предпочитал держать маленький факт в пределах семьи. — Просто признай, что твою гордую личность лицезрели с голой задницей. Спасибо, что с нас не сняли все очки, — пытался исправить ситуацию Блейз. Но Лиам уже не слышал, злобно сверлил взглядом Николаса. — Да что ты? Может он тебе и не отец? — мерзкая ухмылка растянулась до ушей. — Ты похож на подкидыша. — Кажется, пора остановиться, — Забини, по крайней мере, пытался сделать вид, что последних слов не было. — Вот вы знали, что у нас на следующей неделе контрольная по трансфигурации? Ник медленно закипал. Они смотрели друг на друга и не обращали внимание ни на что. Казалось, что дело было совершенно не в их профессоре, а в самом парне. Селвин чем-то не угодил Лиаму, и тот пытался его достать всеми возможными путями. — Или Снейп настолько ненавидел тебя, что оставил фамилию матери? Терпение лопнуло, как мыльный пузырь, и Ник сорвался с места. Он в два широких шага подошел к Лиаму и схватил за грудки. — Закрой свой поганый рот! Лиам продолжал сидеть и презрительно смотрел в ответ. — Ты ее хотя бы видел? Или может наш малыш и не Селвин? С такими-то волосами, которых в их породе не бывало до десятого колена… Можешь поинтересоваться у нашего старосты, у его матери девичья фамилия Селвин… Ник застыл на месте с занесенным кулаком, а Лиам хватал ртом воздух, продолжая нагло ухмыляться. Все повернули головы в сторону Эридана, который стоял с занесенной палочкой. Терпение закончилось, и он в несколько быстрых шагов настиг обоих. — Кем ты себя возомнил, Лиам? — Эридан смерил того взглядом, который громче любых слов кричал заткнуться. — Можешь грызть заикающегося гриффиндорца, пока он не упадет в обморок, потому что тот не уйдет даже если в него бросить непростительное, но против своего? Лиам вжался в кресло и внимательно взглянул в ответ. В его голове крутились шестеренки, и мысли твердили, что Мракс совершенно не готов мириться с тем, что он устроил. Эридан выглядел как волшебник, с которым лучше не иметь конфликтов вовсе. — Пошел вон, если не хочешь лишиться языка… Лиам воспользовался моментом и проскользнул мимо них в сторону спален. Оцепенение постепенно отпускало Селвина, и тот начал понемногу шевелиться. Эридан подошел ближе к Николасу и тихо, почти без угрозы, произнес: — Не стоило этого делать, ты меня понял? — Эридан похлопал его по плечу. — Никому не позволено оскорблять нашего декана или любого другого слизеринца в таком ключе. Я не позволю. Он сам наглотался этой дряни сполна, когда все они были младше. Репутация его деда прочно засела в истории мира магии и головах окружающих. Как бы не старался его отец, за ними будет продолжать следовать тень прошлого, которую боялась чистокровная аристократия. *** Эридан поднялся на ноги, когда заметил, как все начали снижаться. Забини и Нотт проследовали за ним к выходу с поля, где они пересеклись с командой. — Отлично, тренировки у нас три раза в неделю. Воскресенье по желанию. Пропускать нельзя, нужно хорошо подготовиться к предстоящим матчам, которые начнутся в октябре, — Николас говорил строго, но его глаза источали все оттенки детского восторга и разбавляли суровый вид капитана. — Начнем со следующей недели. — Форма? — Малфой стоял с другого края компании. — Будет к первой тренировке. — Отлично, — он смотрел на Ника с деловитым интересом, словно они заключили выгодную сделку. Эридан и без того чувствовал, что это отличное вложение в их факультет, но с участием Малфоя в команде, все становилось еще интереснее. Сам он чувствовал себя гадко, потому что хотел занять хотя бы одно место в команде, совершенно любое. Эридану запретили играть в квиддич еще в раннем детстве, когда он только увидел спортсменов и загорелся идеей большого спорта. Отец был непреклонен, назвав квиддич непрезентативной для репутации семьи игрой. После жесткого разговора мальчик вернулся в свою спальню и, в один из немногих раз, заплакал горькими слезами, прощаясь с очередными мечтами. Эридан знал, что не сможет скрыть от отца ничего, абсолютно ничего, пока рядом есть хотя бы один свидетель. Кадмус достанет его из-под земли, если захочет, не оставит неповиновение без внимания. Тогда он боялся до смерти собственную кровь. Сейчас бы Эридан просто склонил голову и принял к сведениям новые правила, которые ему преподносила фамилия и положение отца в Министерстве. Но он не мог отказаться от навязчивых мыслей, не мог отдать свою жизнь в руки того, кому она не принадлежит, чтобы не говорили древние традиции. Он не даст сломать себя окончательно. *** Кабинет Дамблдора всегда вызывал у него множество вопросов. Количество свободного пространства и разных безделушек, лежащих по шкафам, стремилось к страшной, по размерам, коллекции бесполезного. Любой, кто первый раз зашел бы к нему, без всяких сомнений, потерялся в количестве цвета и форм. Найти стол директора в дальней части кабинета на подъеме было той еще задачей даже для него. Эридан всегда ориентировался по наглой красной птице, которая сидела в правой части рядом с лестницей и была, пожалуй, самым ярким объектом, если не лежала горстью пепла. Сегодня, к счастью, некогда было смотреть по сторонам, потому что директор был на своем месте, а рядом с его столом сидели профессор Снейп и профессор Макгонагалл. — Мистер Мракс, вы как раз вовремя, мы обсуждали ваших новых сокурсников. Эридан подошел ближе и сдержанно, со всем присущим ему уважением, поздоровался с присутствующими. Его взгляд остановился на директоре, который был готов продолжить. — Большинство преподавателей одобрили идею некоторых новшеств учебной программы, которые будут полезны и нашим юным умам. Я хотел бы, чтобы вы уделили внимание на реакцию всех обучающихся, чтобы мы могли скорректировать курс, если потребуется. — Конечно, директор. — Вы же понимаете, что мы не можем отдать внимание тем, у кого подготовка выше. На носу экзамены! — взволнованно обратилась к Дамблдору профессор Макгонагалл. Снейп едва заметно скривил губы и сложил руки перед собой, потерев сухую кожу на пальцах. Он всегда был требовательным и строгим. Гонял их по своему предмету, но никогда не переступал за пределы возможностей учебного процесса. Эридан смотрел на него, как на волшебника с невероятными способностями и знаниями. Профессор Снейп был гениален, но и в той же степени казался несчастным человеком. Мракс пришел к этому выводу, когда искал ответ всем колкостям, летевшим в адрес окружающих, когда он смотрел так, что дрожь пробирала до костей на первом курсе. — Именно с таким подходом они и не дотягивают до необходимого уровня. Мы не выращиваем здесь пикси, Минерва, — голос Северуса был непреклонен и суров. — Мы всегда придерживались построенных принципов и выпускали прекрасных и способных волшебников. У Дурмстранга другой подход, который невозможно поставить в сравнение. — Именно, вы никогда не хотели ступить за порог, и я нахожу это странным фактом для безрассудного гриффиндора. — Давайте оставим спор для следующего совещания преподавателей, — старый волшебник тепло улыбнулся Эридану, — думаю, что Мистер Мракс не так сильно заинтересован в нем, как мы. Профессора опустили веки и дали понять, что разговор закончен. Эридан перевел взгляд по присутствующим и остановился на директоре. — Я хотел бы обсудить вопрос выхода с территории школы. У мистера Малфоя и мисс Грейнджер не было возможности увидеть родителей, как и закупить необходимое для учебы, — Эридан держал осанку и внимательно смотрел на директора. — Я сопровожу их вместе с первым курсом в Хогсмид, а вечером заберу с собой в поместье. — Мистер Мракс, вы знаете — я вам всецело доверяю, и очень признателен, что вы продолжаете уведомлять меня о происходящем. Ваш курс достаточно взрослый, чтобы принимать решения, но вы все еще находитесь под нашей ответственностью. Еще бы вы мне не доверяли, профессор. Ведь ваша лояльность — результат работы моего отца. Тонкого искусства руководить даже теми, к кто был от него далек. — Конечно, директор. Я хотел убедиться, что камин в гостиной работает, поскольку не довелось его проверить до этого момента. — С прошлого года ничего не изменилось, мистер Мракс. — Дамблдор переплел пальцы между собой и смотрел на него поверх очков. Прекрасно как сияние патронуса, который ему никогда не давался, в отличие от личного камина в башне. — Мы немного отклонились от темы, хотя вы правильно отметили, что в субботу предстоит первый в этом году выход в Хогсмид. Я бы хотел, чтобы вы взяли себе в помощь старост шестого курса и освободили время, чтобы помочь освоиться будущим выпускникам. Они теперь являются частью репутации нашей школы. — Конечно, директор. Все что угодно, лишь бы этот год прошел так, как того хотел Эридан. Хотя бы его часть. Ведь всем грузом ответственности, давящим на плечи, он обязан одному волшебнику и его политической карьере. Эридан должен был быть сыном своего отца, даже когда держал спину — расправленные плечи, натянутый до предела позвоночник и вздертый подбородок. *** Как только наступил седьмой час вечера, Гермиона в сопровождении Дафны, которую не требовалось просить дважды, отправилась в сторону кабинета директора. Утром, когда она зависла на последней строчке письма, присланного отцом, Гермиона почувствовала волнение, медленно заворачивающееся в спираль. Твердую металлическую с большими завитками, неторопливо прокручивающуюся на следующий оборот. Проглотила, вставшее поперек горла кофе и свернула пергамент. «В шесть часов откроется камин между офисом Аврората и вашей школой. Буду ждать тебя в кабинете директора». Все такие же торопливо выведенные буквы с царапанным пергаментом и недостающими чернилами. Она сидела там, позабыв о окружающих и, вероятно, страшных новостях, поднявших общий шум в Большом зале. Сидела и не могла идентифицировать свое состояние. Он нашел время, как и всегда, за долгий промежуток времени полного отсутствия, Джон всегда возвращался к любимой дочери, но с вечными командировками и нескончаемой работой случаи их встреч можно было легко сосчитать по пальцам. Гермиона очень хотела его увидеть, просто поговорить, почувствовать присутствие семьи в ее жизни — она не одна, никогда не была. Убеждала себя каждый мерлинов день, но только ноющее чувство внутри трактовало иначе. Шесть лет Дурмстранга не позволяли поддерживать связь с внешним миром. Отец был за границей, работал на благо семьи, репутации и своих личных целей. Он грезил историей и политикой, был погружен с головой в работу Аврората Магической Британии. Много говорил о том, что позволяла служба, и, она готова поспорить, говорил бы и остальном, если бы позволял устав. Один из тех, на ком держалось многое, благодаря чистейшему энтузиазму и полной самоотдаче. Только звучали слова прекрасно с одной стороны — для начальника, Министра и коллег, а она вместе с гордостью заедала большой ложкой горсти нескончаемого ожидания и тоски. Как же много она думала об этом, о возможных исходах. Представляла жизнь, в которой есть подобная Хогвартсу школа и семья рядом, друзья, знакомые — обычная жизнь. Многого ли Гермиона хотела для себя? Насколько эгоистичны казались желания? Дурмстранг мог вытравить физическую слабость, закалить характер, забрать свободу воли в каком-то смысле, но ничто не было в силах стереть в пыль детскую боль. А она, как вредный пикси, маячила перед глазами каждый раз, когда отец давал о себе знать. Стоило ли вспоминать последнюю их встречу больше года назад, когда Джон приехал под конец летней недели? Пожалуй, нет. Наконец они смогут поговорить, Гермиона сможет увидеть новые поседевшие волосы на темной макушке отца, которые, как он говорил, появлялись от нервных периодов на службе, а Джон не пытался их замаскировать магией. Они были так далеко друг от друга на протяжении долгого времени, что каждый раз удивляясь изменениям. — Взываю к Салазару, Гермиона, в какие подвалы своего мозга ты забрела? — Дафна посмотрела в сторону идущей рядом Грейнджер. — Мы уже вышли из подземелий, а ты меня так и не слышишь. Гермиона моргнула, увидев перед собой перемещающуюся лестницу, которую не ожидала увидеть, и повернула голову к Дафне. На периферии все пространство от низа до верха находилось в движении других лестниц, в пропасть под которыми осыпалась многовековая пыль и отколовшийся камень. — Извини... нужно было обдумать некоторые мысли. — Я звала тебя всю дорогу! — Я уже извинилась, — Грейнджер еле заметно оттянула уголки губ. — Мы прошли лишь полпути. Дафна шумно выдохнула и подошла ближе. Нужная им лестница медленно скользила по воздуху и приближалась к конечной точке. Гринграсс выглядела взволнованно и слегка растерянно, скрывая эмоции за легкой непринужденной улыбкой. Она постоянно осматривалась, уводила взгляд и терялась в мыслях не хуже самой Гермионы. — Я хотела спросить, не связан ли твой вызов к директору с кем-то из нас или недавней вечеринкой. У Грейнджер проскочил сдавленный смешок. Она серьезно считала, что произошедшее хоть как-то связано? — Думаешь, тогда бы вызвали меня, а не Эридана? Или Хавьера? Они поднялись к центру лестницы и ухватились за перила, когда камень пришел в движение. — У Эридана есть свои правила. Например, его нужно предупреждать о таких мероприятиях, в противном случае он не будет прикрывать наши задницы, — Дафна говорила почти шепотом. Гермиона внимательно слушала и смотрела прямо в глаза. Конечно, Эридан не был простым старостой, он не выглядел волшебником, у которого все сложено из простейших кусочков паззла. Его управление работало, но было чертовски сложным и запутанным механизмом. Иначе не объяснить соблюдение правил, установленных им в те моменты, когда Мракс вовсе не появлялся в гостиной. Они следовали им безоговорочно, пробуждая интерес в Гермионе — узнать, как ему удается держать фокус внимания и уважения на своей персоне, помимо очевидного превосходства фамилии. — И что в этом такого? Дафна с усталостью вздохнула еще раз и развернулась торсом к ней, оперевшись второй рукой о перила. — Он не может всего знать, да и не должен. Эридан староста курса. Его обязанность — участвовать в административных вопросах, контролировать старост, понимаешь? — Но это же вам нужна гарантия безопасности. — В его интересах успех нашего факультета. И постановка условий не сходится с желаемым результатом. — Успех факультета должен быть личной обязанностью каждого. — В том числе, но все мы иногда хотим послаблений, нарушения правил, веселья. В этом нет ничего такого. — голос Дафны был беззаботным, простым и без подтекста. — Думаю, что это все-таки решать ему. — сухо произнесла Гермиона и пошла вверх по ступеням. Лестница состыковалась с выступом под характерный звук удара камня. Шум заставил Гринграсс опомниться и пойти следом. — Ты же не можешь следовать всем правилам, это не империо! Всего лишь простая жизнь! Нам остался год, а я еще не говорю о том, что правила давят уже сейчас, неужели тебе не хочется немного красок и авантюризма? Гермиона остановилась как вкопанная и повернулась в пол-оборота. Все, что она хотела, было за дверью кабинета директора в лице единственного волшебника. И никак не было связано с авантюризмом и нарушением установленных правил. Она всегда считала, что те вносят не от скуки смертной, а по делу. — Вы его не предупредили в тот раз, да? Общий шум невероятного по размерам пространства не спасал от оглушающей тишины между ними. Они стояли на высоком выступе и не обращали внимание на тяжело отстыковавшуюся лестницу. — Оказалось, что да. — Дафна проглотила ком в горле, — все обошлось, а когда ты сказала про кабинет директора… я… мне показалось. — У вас столько свободы в этих стенах, — Грейнджер проскользила взглядом по камню, уходящему вверх. Смятенный карий взгляд вернулся к Дафне. — Ладно, это не мое дело. — Гермиона терпеливо выдохнула, и пошла прямо по коридору. В голове било молотом — нужно увидеть отца, поговорить с ним, никак не выяснять с Дафной требования к обязанностям старосты. Дафна отмахнулась от надоедливой ткани мантии и ускорила шаг. Пришлось приложить усилия, чтобы догнать Гермиону. — А вы все такие покладистые и прилежные? Я правда не понимаю, как сочетается огневиски в гостиной и твоя непоколебимость сейчас, — их взгляды на секунду пересеклись и Гермиона недовольно хмыкнула. Дафна посмотрела в огненные карие глаза, а затем в сторону, куда они были направлены. Перед ними коридор расходился в две похожие на друг друга части. Гринграсс показала ладонью в правую сторону и пропустила Гермиону вперед. — Цель оправдывает средства, но, если можно пойти по правилам — я это сделаю. — Грейнджер медленно, но верно начинала распаляться. — Где кабинет директора? — Мы почти пришли. — Скажи мне, где кабинет, — она больше не хотела отвечать на вопросы, не такой ценой ей требовалась помощь. — С оставшимся маршрутом я справлюсь сама. Дафна задумчиво посмотрела в ответ. Она была не из тех, кто продолжал копать до конца, если это не касалось ее лучшей подруги или сестры. — Дальше по коридору и за колонной поворот налево. Ты увидишь статую феникса. Если тебя ждали, он сам откроет дорогу. Гринграсс, прикрываясь напускной уверенностью, скользнула взглядом. Ее губы были слегка напряжены, глаза прищурены. Она быстро развернулась и ушла, оставив пустоту между ними. Гермиона вздохнула с некоторым облегчением. За несколько дней она поняла, что им было интересно ее общество, как необычной волшебной твари, которую не приходилось видеть ранее. Столько вопросов, постоянного поиска и скользящих взглядов в коридорах, от которых иногда бежал холод по телу. Их было слишком много для ее скромной персоны. Коридор сменил второй, еще несколько шагов и она стояла перед фениксом в трое выше обычного волшебника. Величественная каменная птица тут же начала медленно поворачиваться, выстраивая перед слизеринкой ступени наверх. Путь по винтовой лестнице был коротким и наполненным долгожданной тишины. Маленького острова спокойствия, который вот-вот настигнет шторм. С приближением к кабинету сердце увеличивало ритм, уверенно разгоняя волнение, заставляя дрожь пройтись по пальцам, почувствовать вставший поперек горла ком. Они так редко виделись, что каждая встреча стала настоящим испытанием. Все еще родные и любимые сердцу люди, потерявшие годы общения. Дверь была открыта. Гермиона проскользнула внутрь кабинета, легонько постучав костяшками по старой древесине. Никто не отозвался. Она окинула взглядом стены из шкафов и, медленно переступая с ноги на ногу, направилась к центру. Пустота давила еще больше, пульс маршировал по перепонкам, начинало подташнивать. Грейнджер не собиралась переживать, она не желала и не думала о острых проблемах жизни. Хотелось долгожданной и теплой встречи, но все ощущения говорили об обратном. Джон всегда думал о ней, заботился и пытался сделать жизнь лучше, но оправдывала ли текущее положение вещей результат? Камин загорелся зеленым пламенем. Из него показался черный силуэт, а затем на приглушенный свет от свечей вышел высокий мужчина с темными, слегка поседевшими волосами, в красной аврорской мантии, которая скрывала подсумки и кобуру для палочки, вместе с ними белую рубашку и черные штаны. Джон поднял голову и растянул губы в скупой отцовской улыбке, которая была не такой яркой, как она иногда видела, но вместе с тем не отменяющей его радости — видеть дочь прямо перед собой. — Гермиона, — тепло произнес он. Они, не задумываясь, шагнули друг другу навстречу. Джон обнял дочь одной рукой, прижимая к себе. — Не описать, как я рад, что ты наконец здесь. — Думаю, что хотела бы услышать пару слов об этом, — Гермиона отстранилась из объятий, которых никогда не было достаточно. Она не могла объяснить, в чем была причина — почему Джон вел себя так зажато. — Как работа? Грейнджер занес одну руку над другой и начал медленно стягивать черную кожаную перчатку. — Вырвался на пятнадцать минут к тебе. — он внимательно посмотрел на Гермиону с ног до головы. — Конечно, у работы нет срока годности. — Доченька, ты же знаешь, что я стараюсь ради нас. — Знаю… понимаю... — но только легче никак не становилось. — Тогда спрошу сразу. Что здесь особенного, ради чего ты меня забрал оттуда? Мягкость в глазах отца потухла, перекрытая темной дымкой серьезности. — Гермиона, — он прошел в сторону книжных стеллажей. — Я хотел, чтобы ты была ближе ко мне, здесь есть перспективы роста и безопасность. Стажировка в аврорате, карьера в Министерстве. Ты будешь великой ведьмой. — Я понимаю. Малфой твердил те же слова... — Гермиона получила согласный кивок, отец на секунду прикрыл веки в осознании неизбежности вопросов. — Кстати, о нем, слишком очевидное совпадение… Перевод в одно время. Джон посмотрел по сторонам, ища взглядом все и всех, что могло помешать им. Его бдительность и концентрация работали на максимум. — У нас не так много времени. прежде всего, я хотел убедиться, что у тебя все хорошо. Не хватит десяти минут для объяснения всех особенностей сложившейся ситуации, но совсем скоро, в выходные, в поместье Мраксов будет ужин. Мы сможем спокойно обсудить все возникшие вопросы, хорошо? — Один полный ответ. — они смотрели друг на друга, заставляя тишину гудеть в ушах. — Ты же знаешь, что я сдержу свое обещание. Хоть раз я тебя обманул? — Пожалуйста. — с долей отчаяния попросила она. — Нам с Люциусом Малфоем сделали хорошее предложение, которое поможет вам начать строить карьеру уже сейчас, до окончания школы. — Гермиона приподняла бровь с немым вопросом. — Ваше присутствие обязательно. на днях подготовят бумаги — тогда все расскажем. Без подписи Министра ничего не будет. — Это все? — Также мы пришли к выводу, что вам нужно адаптироваться в местном обществе. Начинается период заключения помолвок — важная часть, которая может иметь большие последствия для семьи, — отец тяжело вздохнул и облокотился о стену рядом с камином. Гермиона подошла ближе, не давая ему увести взгляд в сторону. Было видно, как тяжело дается разговор волшебнику, который всегда стоял скалой со всеми, кроме своей дочери. — Пап... — тишина, преследовавшая ожидание ответа, теперь казалась самым приятным звучанием за весь день. Сердце ускорило свой ритм, пульс тарабанил под кожей. Она не могла поверить в еще один поворот судьбы. Гермиона, привыкшая стойко держать оборону, рассыпалась с каждой секундой. — Послушай, если бы мы жили в другом мире и обществе, я с радостью дал тебе больше времени... но здесь и сейчас — верь мне. Мы много раз обсуждали долг и ответственность. Я говорил, что существуют вещи, которыми нельзя пренебрегать: обучение, знания, семья, ответственность перед другими... Гермиона перестала слышать. Перед глазами сидела Дафна на пледе возле черного озера с наполненными печали глазами. Паркинсон, погруженная в древние рукописи, злополучная игра в правду. Драко апеллировавший сухими фактами с чистой рациональностью. — Сейчас я прошу тебя только поддерживать хорошие отношения с факультетом. В особенности с Драко, поскольку вам вскоре предстоит учиться и работать бок о бок. Подобного еще не проводили, и вы будете первыми, кто пройдет обучение сразу в Аврорате. А Мраксы… ты знаешь, что наша семья обязана им. К тому же, Эридан хороший волшебник, и крайне одинокий. Возможно, вы с Драко сможете найти с ним общий язык. Гермиона попятилась назад, уперевшись в тумбу со склянками. Она заторможенно кивала, склоняя голову ниже. — Значит, помолвка — это вопрос времени… Я не знаю, что тебе ответить на это, но не хочу больше сюрпризов… прошу. Я не вижу тебя, едва могу вспомнить твой голос спустя учебный год. А сейчас ты говоришь, что моя жизнь без остатка обязана всем, но только не мне самой? Я за столько лет смогла принять неизбежность нашего положения, но надеялась, что в остальном смогу решать сама! Джон перенес вес, выставив ногу вперед, пальцы сжались в кулак, и он тут же отстранился назад. — Я хотел уберечь тебя от этого как можно дольше — в нашем мире все предопределено, и мы не можем идти наперекор устоям, частью которых являемся. Так сложилось, что наши семьи с Мраксами идут бок о бок. Все, что будет касаться твоего будущего ты будешь знать и, Гермиона, ты должна помнить, что я никогда не сделаю что-то, что тебя ранит, — Джон бросил взгляд на часы еще раз. — Мне нужно идти. — Не уходи! — Гермиона, дорогая, я тебя очень прошу посмотреть на все под другим углом. Я уверен, что общение с однокурсниками откроет тебе глаза. Дурмстранг был совершенно другим миром, в котором ты могла быть в безопасности, где тебя научили жить и бороться, но это небольшая часть жизни. Именно поэтому мы забрали вас раньше времени. Вы должны адаптироваться и принять правила... Джон в расстроенных чувствах, которые едва скрывались за маской спокойствия, исчез в зеленом пламени камина. Значит, все одновременно проще и сложнее, чем она предполагала. Стажировка в Аврорате, совмещенная с обучением. Звучит интригующе и заставляет мурашки идти по коже от волнения. Но как же сильно тянут на себя внимание мысли о возможной помолвке, которая куда реальнее, чем была несколько минут назад. Гермиона стиснула пальцы в кулаки и прошла вдоль одного из столов. Что, Салазар, нужно сделать, чтобы она наконец могла распоряжаться собственной жизнью и выбирать самостоятельно? Или она может звать себя неблагодарной дочерью, которая хочет взять только половину от предлагаемого, ведь отказываться от стажировки и хорошего будущего совершенно не хотелось. Отец столько для нее сделал и продолжает делать, а она не может поступить соответствующе? О, папа, почему все так сложно? Почему когда-то на вопрос о шраме ты ответил, сжалившись перед детскими преданными глазами. Лучше бы она не знала, что все началось до ее рождения, что его служба Мраксам это что-то предопределяющее для их семьи... Он обещал, что это ее не коснется, и, действительно, не касалось даже сейчас. Эридан был их старостой, им неизбежно придется общаться... но помолвка заставляла мысли закручиваться в нервный комок и остро реагировать. Гермиона осталась стоять в полном молчании до появления Дамблдора, которого заметила только в момент, когда тот появился перед носом.