Жизнь взамен долга

      Гермиона шла по правую сторону от Эридана и думала о непредсказуемости событий. Если Драко и планировал познакомиться с ними поближе, то никак не мог ожидать, что, помимо общих тем для разговора, проскочит недвусмысленное условие — Эридан хочет практиковать темную магию вместе с ними.              «Я закрою глаза на любые ваши выходки, которые, вероятно, не закончатся на том, что я видел. Не стоит отказываться от предложения. Вам не все равно на рейтинг и школу, никогда не будет, поэтому, думаю, что в вашем расписании найдется немного времени на темную магию».              Он сидел напротив с полностью невозмутимым выражением лица, в котором не было ни капли сомнения, пока они пытались переварить услышанное. Наверное, ей нужно было предостеречь его, дать шанс передумать. Один Салазар знает, что может сделать Малфой, охваченный азартом магии. В случае с ним нельзя надеяться на что угодно, но только не на лучший исход.              Они шли по тому же пути, по которому Эридан привел их в Хогсмид утром. Драко шагал по другую сторону от Мракса, и на его лице не было ничего кроме пустого ожидания. Он будто готовился к предстоящей встрече или все еще обдумывал их разговор.              «Тогда ты должен знать, что меня не волнуют: я устал, я не могу, мне больно. И я даже не допускал мысли о дуэли. Не смотри так на меня. Нет ничего плохого в том, что никто из вас толком не знает, какого это — по-настоящему использовать ресурсы своего организма, но просить об этом добровольно… что-то совершенно новое…».              Драко был серьезен, его голос сочился угрозой тяжелых последствий принятого решения. Гермиона не могла поверить, что Эридан поставил условие после увиденной дуэли на Защите от темных искусств. Она не хотела верить ничему, что произошло с момента перевода в Хогвартс, потому что все казалось сумасшедшей фантазией мозга.              Со стороны Драко послышался шорох мантии. Эридан с Гермионой повернули головы по направлению звука и заметили, как Малфой вытянул из кармана уменьшенную версию книги. Он увеличил ее до исходного размера и осмотрел с двух сторон. На потертой коже был вырезан дракон, а внутри желтые страницы с черными пятнами едва держались на своих местах. Сама книга выглядела крайне потрепанной.              Салазар тебя… это был ты. Ну как можно было пойти в одно и то же место за единственной книгой. Гермиона на пару мгновений потеряла над собой контроль и насупилась. Она не так много хотела: всего лишь почитать книгу о драконах и хотя бы раз не столкнуться с Малфоем, но, кажется, жизнь повернулась к ней спиной.              — Решил, что будет полезно найти информацию о том, когда это чудовище может вылупиться, — Драко протянул книгу Эридану, который смотрел на него, как на волшебника, не способного предложить что-то настолько банальное.              Находка перекочевала в руки Мракса. Он осмотрел книгу со всех сторон, будто держал в руках опаснейший артефакт. Одно неверное колебание магии — взрыв.              — Где ты ее нашел? — с недоверием спросил Эридан.              — В книжной лавке дальше по улице.              Гермиона не могла оторвать взгляд от несчастного набора пергаментов, полностью исписанных и наполненных смазанных зарисовок драконов. В мыслях плыла история, которой поделился с ней продавец, а перед глазами появился мужчина. Она не могла различить черт его лица, но он был весь потрепанный и заросший, с горящим безумным взглядом. Это был волшебник, проведший месяцы, если не годы, в горах и пещерах. Его жизнь стала разменным клочком бумаги, не нашедшему своей цены.              — Я пересмотрел все, что было в школьной библиотеке, заглядывал в домашние архивы, а ты принес это недоразумение из местной лавки? — Эридан, не смотря на недовольный тон голоса, продолжал невесомо переворачивать страницы. Он пробегал взглядом по записям и засматривался на детально нарисованные силуэты.              — Какая разница, откуда книга, если она может быть полезной? — Гермиона не осталась в стороне. Она подошла ближе и заглянула в разворот.              — Салазар, — Эридан вздохнул, — дело не в том, откуда книга. Я не верю, что в ней может быть хоть что-то полезное.              Их на секунду привлек выцветший и слегка стершийся рисунок дракона, у которого спина была полностью покрыта шипами. Он должен был быть невероятных размеров по сравнению с теми, которых она видела на страницах книг и пару раз на территории школы.              — Здесь точно есть интересная информация, но по этим рисункам мы не сможем определить, к какому виду принадлежит дракон, — приходилось идти нога в ногу вместе с Эриданом. Грейнджер держалась в считанных сантиметрах рядом, стараясь не задевать его плечо волосами.              Книга легонько захлопнулась, и Гермионе пришлось поднять голову выше. Она встретилась с еще более погруженной в собственные мысли темной бирюзой. Мракс перевел взгляд на книгу, а затем уменьшил ее до размеров галеона и отправил в сумку.       — Спасибо за книгу, но мне не нужна помощь.       Гермиона отошла немного в сторону. Она продолжала наблюдать за Эриданом и Драко, за двумя угрюмыми тучами, одна из которых готова была стрелять молниями.       — Что ты будешь делать, когда он вылупится? — не унималась она.       На долю секунды Эридан все-таки задумался.       — Действовать по обстоятельствам. Обычно некоторые шевеления заметны за несколько дней до вылупления, поэтому я смогу подготовиться, — как же был непробиваем его горделивый тон.       — Он может сжечь твою маленькую гостиную за несколько минут, — добавил Драко. — Ему даже не придется стараться, а это всего лишь первые минуты жизни.       — Да, к тому же драконы не принимают других видов, они тяжело социализируются. Его нужно передать в заповедник, — с левой стороны прозвучал голос Гермионы.       — Какие же вы невыносимые, — пробурчал Эридан и ускорил шаг.       Конечно, он понимал все риски, которые преследовали его изо дня в день в ожидании появления дракона. Эридан больше тысячи раз думал об этом, прокручивал в голове возможные события, но отчего-то не мог отказаться. Не мог отдать то единственное, что принадлежало только ему.              ***               У них было несколько минут, чтобы оставить покупки в комнате и привести себя в подобающий вид. Гермиона хотела сменить мантию и поправить выбившиеся от ветра кудри. Иногда ей вовсе хотелось отрезать половину от той длины, что у нее была, но она понимала, что это ничего не изменит — волосы останутся все такими же пушистыми и густыми.              Драко произнес пароль и первым вошел в открывшуюся дверь. Гермиона прошла следом за ним. Гостиная встретила их бурным обсуждением и множеством волшебников. Казалось, что все студенты собрались здесь, чтобы встретить их после прогулки.              Теодор сидел вместе с Блейзом перед камином, они активно вели беседу и над чем-то смеялись. Блейз на секунду бросил косой взгляд в их направлении, а затем продолжил говорить. Недалеко от них стоял Николас вместе с Хавьером. Ближе к окнам сидели Дафна с Пэнси и еще одной девушкой со светлыми волосами. Она неотрывно, словно зачарованная, смотрела на Драко с Гермионой, пропуская мимо ушей слова сестры.              Драко на мгновение остановился. Он отдаленно догадывался, что единственная, чье лицо ему не было знакомо — это Астория Гринграсс. Что ей, Салазар, было нужно? Зачем она пялится на них? Какая дикость…              Малфой почувствовал на себе другой взгляд и повернул голову к Гермионе, которая, как и он, не понимала, что происходит, и искала ответов.              — У нас мало времени, пойдем, — констатировал он.              Они будто опомнились и разошлись в разные стороны, стараясь не думать о том, что только что произошло. Впереди было более важное мероприятие, чем появление Астории в стенах школы.              ***              Поместье Мраксов было, по истине, впечатляющим. Главный гостевой зал, в который они вышли из камина, мог посоревноваться в размерах с бальным. Полумрак сине-зеленых оттенков разил дороговизной вместе с изысканной мебелью и множеством цветов, свечей и антиквариата. Высокие колонны захватывали дух, в то время как общий объем пустого пространства заставлял чувствовать себя неуютно.              Эридан вышел вперед, навстречу к объятиям матери, которая стояла вместе с прислугой в ожидании их появления. Кэтрин Мракс была высокой женщиной, с темными длинными волосами, спадающими ниже локтей. У нее была холодного бледного оттенка кожа и яркие насыщенные бирюзовые радужки. Глаза напоминали морскую волну, сквозь которую светит солнце, только вот ее солнце будто потеряло свою яркость.              Теперь Гермиона знала, кому обязан Эридан красотой своих глаз и всеобъемлющей пустотой в них.              — Эридан.              — Мама, — скупое сухое слово повисло в тишине. И так было всегда. Каждый, чертов, раз она обнимала его подобно чужому человеку, которого заставили сделать шаг ближе, с силой потянули руки, скрестив их за спиной. В них не было тепла и заботы, не было ничего, чтобы заставило детское сердце трепетать от восторга. Она была воплощением Империуса, в котором не нашлось места чувствам и эмоциям.              Кэтрин посмотрела на Эридана с ног до головы, но так ничего не сказала в ответ, лишь подняла взгляд на Драко с Гермионой.              — Добро пожаловать в поместье Мраксов, молодые люди. Ваши отцы ждут вас в обеденном зале, — леди Мракс с требованием посмотрела на двух служанок позади. Женщины едва склонили головы и подошли ближе.              Малфой навис над Гермионой, которая начала снимать мантию с плеч. Плотная ткань повисла в воздухе. Грейнджер обернулась и через плечо посмотрела на Драко, который успел снять свою и в порыве вежливости помогал ей.              Секундное замешательство остановило время на несколько мгновений. Гермиона смотрела с некоторым подозрением в ответ, но продолжала делать вид, что все в порядке. Каждое приближение Драко давало лишний повод для беспокойства или, зачастую, очередные вопросы. Пожалуй, к ним можно было добавить еще пару пунктов, например, тревогу.              Гермиона расправила плечи и сделала шаг вперед, пока Малфой передавал одежду в руки служанок.              — Чувствуйте себя здесь, как дома, — доброжелательно пролепетала Кэтрин.              — Только этого еще не хватало, — буркнул Эридан себе под нос и косо посмотрел назад. Как же раздражала ее идеальность. Салазар свидетель, сколько он пытался достучаться до матери, но она не понимала его так, как бы ему хотелось.              Гермиона с Драко, не расслышав ни слова, вопросительно посмотрели на Эридана, но тот лишь мотнул головой, и они пошли через гостиную к обеденному залу.              Кэтрин раскрыла массивные двери, впустив рассеянный желтый свет от огня. В не менее просторном зале рядом со столом беседовали трое волшебников. Кадмус стоял во главе и внимательно слушал Люциуса Малфоя.              Кадмус Мракс выглядел величественно, подобающе своему статусу. Черные угольные волосы, пронзительный взгляд почти таких же мутных глаз, в которых было тяжело различить зрачок. Дорогой выглаженный костюм тройка сидел на нем идеально, и сам он своей уверенностью напоминал Министра магии.               — Это всего лишь вопрос времени. Я более чем уверен, что эти события взаимосвязаны, но пока не могу предоставить доказательств… — Люциус говорил слегка наклонившись вперед, будто делился сокровенной информацией.              — Да, это так, и я поручил ее именно по этой причине. Связь вашей семьи с остальными чистокровными пустила корни глубоко под землю, — тихим строгим тоном ответил Мракс.              Джон единственный, кто повернулся на звук открывшихся дверей, и внимательно прошелся взглядом по присутствующим, задержавшись на дочери. Он был таким уставшим, но продолжал гордо стоять, не подавая вида.              Грейнджер понимала, что кроме приветственного кивка не сможет ничего сделать. Она оттянула уголок губ, хоть и знала, что он не заметит маленький жест. Все ее мысли и внимание забирал другой волшебник. Она не могла оторвать взгляд от Кадмуса Мракса.              В его лице присутствовали заметные черты Тома Реддла, некоторые колдо которого Гермиона видела на страницах биографии их семьи. И, несмотря на все неверие, нежелание мозга принять действительность, эта схожесть говорила о многом. Увидев один раз вживую, невозможно было усомниться еще раз. Кадмус Мракс был кровным родственником Темного Лорда.              — Мистер Мракс, мистер Малфой, — Джон еле слышно прочистил горло.              Оба волшебника обратили свое внимание на гостей. Кадмус сменил одну серьезность на другую, расслабив напряженные мышцы лица. Стоял подобно натянутой струне, к которой опасно прикоснуться. Люциус повернулся торсом, положив вторую руку на трость. Он устало перенес вес тела вперед, хоть и старался держаться бодро.              — Можешь идти, — тон Кадмуса был непреклонен.              На секунду Гермиона опешила, посчитав, что он обратился к ней. Практически черный взгляд добивал молотом по голове, тот будто смотрел на каждого, но при этом ни на одного конкретно. Лишь согласный кивок Кэтрин опроверг ее предположения, сменившиеся непониманием.              Леди Мракс пропустила вперед Эридана вместе с Драко и Гермионой, еще раз бегло проверила все приготовления и ушла в сопровождении оглушающей тишины. Эридан в свою очередь был готов принять удар на себя. Он вытянул спину до предела и направился ближе к столу. Драко и Гермиона проследовали за ним.              — Добрый вечер, мистер Малфой и мистер Грейнджер, — поприветствовал всех Эридан и слегка склонил голову в уважении, — отец.              Старший Мракс ответил ему тем же, не став распыляться на лишние слова. Ни Гермиона, ни Драко, ни сам Эридан не были веской причиной для обнажения эмоций, утонувших во мраке вечно серьезного волшебника.              Он покосился в сторону, и это стало толчком к цели их визита. Наконец все посмотрели на подготовленный к ужину стол. Над ним парили свечи, а на все блюда были наложены чары стазиса.              — Прошу всех занять свои места, — деловито добавил Кадмус.              Рядом с ним было страшно не только сделать шаг, но и лишний вдох. Гермиона словила себя на мысли, что ей остро необходим воздух, которого было слишком мало, чтобы удержать все волнение внутри. Люциус занял место подле Кадмуса напротив Джона. Драко сел рядом с отцом, следом за ним свое место занял Эридан, а напротив Драко оказалась Гермиона.              С каждой секундой вечер казался еще более необычным. Покинувшая зал Кэтрин, которой не дали шанс остаться на ужин, затем Эридан, вынужденный уступить гостям свое место. Конечно, это было не ее дело, совершенно не ее, но отчего-то происходящее казалось неправильным.              Теперь, когда все были готовы к тому, чтобы со всем вниманием слушать хозяина поместья, Кадмус подал голос:              — Прежде, чем мы начнем, — проследовала секундная пауза, — хотел бы обсудить два момента, которые послужили причиной этого ужина, — еще одна бесконечная секунда волнения окружающих. — Первая и самая главная — Министр магии, Корнелиус Фадж, подписал документ, согласно которому Драко Люциус Малфой и Гермиона Джин Грейнджер с понедельника заступают на службу в Аврорат.              Новость, в которой не было ничего, чего Гермиона не знала, ударила как гром и заставила сердце сжаться. Из его уст каждое слово звучало подобно непреложному обету или приказу, которого нельзя ослушаться. Кадмусу не нужна была их реакция или ответное слово. Ничего кроме внимания и покладистого поведения.              — Вторая причина — вам следует быть готовыми явиться в Министерство после занятий, чтобы ознакомиться с порядком прохождения службы и структурой Аврората. Я выделю ответственного, он будет ждать вас в атриуме на первом этаже. Кроме всего прочего, вас ждет дача присяги и первая тренировка. Тренировки будут проходить два раза в неделю, если не потребуется выполнение иных задач.               Каждое слово резало без ножа, оставляло отпечаток в истории жизни Драко и Гермионы, пока жизнь Эридана рассекалась на части. В этот момент ему казалось, что оно очень даже реальное — тупое заржавевшее лезвие, воткнутое в спину и полностью покрытое ядом. Эридан задел вилкой бокал, привлекая все внимание к себе.              — Прошу прощения, — ретировался он и положил прибор на стол.              Проследовала секунда тишины и полной неловкости, прежде чем Кадмус вновь был готов сказать свое слово:              — Это большая ответственность. Ваша стажировка — один из ведущих проектов Аврората. Вы не имеете ни малейшего права на ошибку.              По коже пошли мурашки от волнения. Слова Кадмуса были неоспоримы, и именно это пугало больше всего прочего. Они могли сделать многое, но только не оступиться.              Люциус одобрительно склонил голову. Все трое мужчин смотрели на Драко и Гермиону с неподъемным грузом требований. Это не были завышенные ожидания или надежды на хорошо выполненную задачу. Это был ультиматум на ближайший год.              — Вы можете положиться на них, — добавил Джон.              — Посмотрим, что из этого получится, — Кадмус потянулся к бокалу с вином. — Нужно понимать, что это крайне высокий уровень нагрузки с учетом занятий в Хогвартсе, но мы и без того потратили больше времени, чем планировалось. Несговорчивость Фаджа всегда была его слабой стороной.              Хотелось взять слово и согласиться. Дать понять, что их обучение — не гибкая масса, из которой можно лепить все, что им заблагорассудится, что они такие же живые волшебники со своими желаниями. Гермиона сидела и сдерживала себя в борьбе между ответственностью и мечтами.              — Я мог бы вынести данный вопрос на обсуждение с администрацией школы. Это в том числе влияет на их репутацию, все же Драко и мисс Грейнджер будут считаться выпускниками Хогвартса.              — Не стоит. Он не невыполним. К чему подобные поблажки к тем, кто собирается служить на благо нашей страны? Работа в Министерстве на последнем курсе — это старт, который не могут позволить себе даже те, кто успешно сдаст экзамены.              Люциус согласился с ним, а Джон воздержался от комментариев. Гермиона хотела, чтобы он возразил, сказал хоть что-то, любое свое мнение, но вместе с тем она понимала, что они не в том положении, чтобы диктовать свои правила.              Они еще некоторое время обсуждали общие вопросы прохождения стажировки, что потребуется показать Драко и Гермионе оперативную работу, но и не забыть про архивную часть, а также посетить один из нижних этажей, где проводили разработки новых артефактов.              Гермиона чувствовала себя неловко в деловитой обстановке, потому что мозг готов был поговорить о многом, а можно было лишь молчать. Она, стараясь не привлекать внимания, подняла взгляд и посмотрела сначала на Кадмуса, который переговаривался с Джоном, затем на Люциуса, косо наблюдавшего за ними.              Есть не хотелось совершенно. После проведенного времени в Хогсмиде, здесь словно возродились времена Дурмстранга. Одно присутствие Кадмуса давило невидимым прессом на окружающих.              Она попалась на ответный взгляд серых глаз. Драко сидел каменным изваянием и изредка прикасался к еде. Гермиона же не смогла попробовать ничего, что стояло перед ней. Ни еда, ни вино не вызывали аппетит.              — Эридан, Альбус предоставил вам возможность покидать школу через камин? — неожиданно для всех Кадмус обратился к сыну.              — Да, отец, — сухо ответил Эридан.              Они смотрели друг на друга, но были будто два чужих волшебника. Эридан ждал очередных вопросов, а Кадмус… никто не понимал, что таится за его взглядом.              — Это хорошие новости, — добавил старший Мракс. — Как прошла первая неделя в школе?              — Соответствующе всем обязанностям старосты, отец, — он будто откупался от каждого нового вопроса, стараясь не выйти за рамки порядочности.              Драко и Гермиона переглянулись, затем посмотрели на Эридана, но тот им не ответил, продолжая беседу с отцом.              Ужин продолжался. Кадмус обсуждал с Люциусом порядок предстоящих экзаменов через год в той части, которая касалась Драко и Гермионы. Им должны были по результатам стажировки выставить балл за общее качество работы, который мог повлиять на итоговую оценку за экзамен.              — Раз уж мы об этом заговорили, — Люциус посмотрел на сына, — Драко, как тебе Хогвартс?              Те считанные секунды, за которые Драко искал, что ответить на вопрос. Все присутствующие объединились между собой в желании услышать ответ. Всех интересовало, что ответит один из лучших студентов Дурмстранга.              — Сносно, — сухо ответил Драко.              С правой части стола послышался нарастающих смех, пробирающий до мурашек. Кадмус в полной мере оценил ответ и открыто смеялся. Гермиона готова была поклясться, что даже заметила проблеск улыбки на его лице.              — Что ж, это говорит о многом, — твердо сказал он, постепенно успокаиваясь и возвращая свою серьезность.              Рядом с Кадмусом материализовалось письмо с печатью Аврората, привлекая общее внимание. Он тут же схватил его, сорвав печать, и развернул. Взгляд бегал от строчки к строчке, иногда возвращаясь на предыдущую. Кадмус смял бумагу пальцами и посмотрел на Джона.              — Воспользуешься камином в соседнем зале, Роули будет ждать на дежурном посту, — Кадмус резко поднялся со своего места. — Я прибуду сразу туда.              Джон без колебаний встал из-за стола, выхватив палочку из кобуры.              — К сожалению, ситуация требует нашего присутствия, — по выражению лица Кадмуса невозможно было понять, что произошло и стоило ли волноваться, — Лиим.              С громким хлопком к ним присоединился эльф в потрепанной сорочке. Он преданно смотрел на своего хозяина и переминался с ноги на ногу:              — Лиим здесь, хозяин! — начал услужливо лепетать эльф. — Лиим может выполнить любое ваше поручение!              — Отправляйся к Кэтрин и приведи ее сюда. Передай ей, что нам пришлось непредвиденно покинуть ужин.              Джон не терял времени и, пока у него была возможность, подошел к дочери. Гермиона встала из-за стола и встревоженно посмотрела в ответ.              — Гермиона, боюсь это не то, что можно отложить на время, поэтому мне придется уйти, — он мягко приобнял ладонями Гермиону за плечи, — Кэтрин подготовит гостевую комнату для тебя. Признаться, с текущим темпом работы я практически не появлялся в нашем поместье, поэтому не хочу оставлять тебя там одну. Как только мы со всем разберемся, я вернусь к тебе.              Что она могла ответить, когда выбор не предполагался? Ей хотелось ровно противоположного: отправиться домой, почувствовать себя в безопасности, хоть немного отвлечься от происходящего.              — Только будь осторожен, пожалуйста…              — Джон?! — требовательно произнес Кадмус, подходя ближе и прерывая их диалог.              Джон бросил прощальный взгляд, собираясь с мыслями, и пошел следом за Мраксом. Они, подобно двум грозным тучам, отдалялись от Гермионы, оставляя с множеством вопросов. Позади стояли Драко с Люциусом и Эриданом и молча поддерживали недосказанность.              Через несколько минут в зал зашла Кэтрин вместе с парой служанок. Она была слегка встревожена и пыталась понять, что успело произойти за время ее отсутствия. Неловкая тишина продолжала висеть, давя на присутствующих.              — Прошу нас простить, раз такое дело… нам пора, — со всем спокойствием произнес Люциус.              Драко посмотрел на отца и получил неоднозначный кивок. Затем на Гермиону, впервые заметив некоторую растерянность в ее взгляде. Он стоял и не знал, что думать. Еще пару минут назад он и предположить не мог, что сможет отправится домой вот так скоро.              — Хорошего вечера, — добавил Драко.              Наверное, стоило сказать что-то еще, но на сегодня слов было более чем достаточно. Он не мог возразить отцу, потому что с радостью хотел бы увидеть счастливые глаза матери. К тому же он давно не был дома.              Драко с Гермионой смотрели друг на друга, прекрасно зная, что совсем скоро встретятся вновь, чтобы пройти через очередные испытания жизни. Сегодня им не оставили выбора в очередной раз.              — Тогда вас проводят к камину, — доброжелательно пролепетала Кэтрин и дала указания одной из служанок.              ***              Драко вышел из камина следом за Люциусом. Он стряхнул с себя пепел и осмотрелся по сторонам. Каждый миллиметр кабинета был ему знаком. Большой дубовый стол, за которым всегда сидел отец, книжные стеллажи, из которых он воровал книги будучи ребенком, антикварный кожаный диван, где ему объясняли традиции семьи, заставляли учить историю, а еще их беседы по вечерам, когда Драко удавалось вырваться из хватки Дурмстранга.              — Илария, — уставше произнес Драко, и домовик тут же появился посреди комнаты.              Она была совсем миниатюрная, одна из младших среди остальных. Стояла, поджав ручки к себе и опустив уши, и смотрела большими глазами в самую душу. Наверное, только из-за ее вечно виноватого вида все члены семьи относились к ней с некоторым терпимым снисхождением.              — Илария здесь, господин Драко.              — Позови хозяйку, — добавил он и прошел к кожаному дивану.              — Илария позовет хозяйку, Илария сделает, — пропищал домовик и исчез также быстро, как и появился.              Люциус прошел к высокому узкому шкафчику и открыл дверцу. На полках хранились лучшие из выдержанных огневиски, которые он коллекционировал. Малфой внимательно присмотрелся, подбирая подходящую бутылку под настроение. Он всегда выбирал что-то новое к приезду сына. Выбор остановился на двадцатилетнем огневиски местного производства.              — Думаю, что эта отлично подойдет, — вытягивая бутылку, заинтересованно сказал он, — вино у Мраксов, конечно, хорошее, но на любителя.              — Не пробовал, — хотелось только побыстрее закончить ужин и уйти.              Тяжело ему давалась чужая власть, но Драко умел ее уважать и держать себя в узде. Наверное, ему с самого рождения передалась амбициозность отца, но со временем она сменила направление в сторону магии, что не спасало его от нетерпимости к подчинению.              — Драко, я тебя учил другому, — Люциус подошел ближе и присел на край стола. Понадобилось еще немного времени, чтобы открыть бутылку. — Точно, бокалы.              Пока отец был увлечен процессом, Драко продолжал рассматривать кабинет, пытаясь найти хоть какие-то изменения. Его не волновали правила этикета в данном случае, когда на него никто не обращал внимания. Кадмус Мракс был не из тех, кого волновало — кто и что ел за столом.              — Здесь ничего не изменилось с прошлого раза, — как факт произнес Драко.              Люциус достал бокалы из нижнего шкафчика и возвращался обратно. Он был воодушевлен возвращением сына и предстоящим вечером.              — Все верно, ничего не изменилось, — он поставил роксы на стол и начал разливать огневиски.              В дверь тихонько постучали. Драко наклонился вперед в ожидании. На пороге кабинета появилась Нарцисса. Она широко улыбалась и, вероятно, не могла поверить своим глазам, которые были на мокром месте.              — Драко, ты наконец смог появиться дома, — не без укола в голосе сказала Нарцисса.              Драко поднялся с дивана и пару широких шагов подошел к матери. Она забрала его в теплые объятия, обхватив ладонью затылок.              — Я скучала…              — Я знаю, но тебе не стоило так переживать, — в отличие от матери, Драко был куда строже, когда дело касалось заботы. — Теперь мы сможем видеться чаще, нет повода для слез.              — Люциус, ты плохо влияешь на нашего сына, — строже прозвучало за спиной Драко и заставило его улыбнуться. Кажется, мама заметила бутылку огневиски.              — Я прикажу домовикам принести тебе вина, дорогая, только не злись, — с усмешкой ответил тот.              Нарцисса отпустила сына и с громким стуком каблуков подошла к мужу.              — Спасибо, — она мягко забрала бокал из рук и сделала маленький уверенный глоток, который был также элегантен, как если бы она стояла с хрустальным бокалом белого вина, — но я уже собиралась проверить розарий и все приготовления на завтра. Теперь мне нужно сообщить домовикам, что нам нужен завтрак на три персоны, — рокс вернулся к Люциусу, — вы могли бы предупредить меня заранее. Ваши оправдания, молодые люди?              — Боюсь я давно немолод, так что нашему сыну придется выкручиваться самому, — Люциус расплылся в наглой ухмылке.              — В свое оправдание скажу, что пятнадцать минут назад я еще не знал об этом.              — Вы роете себе могилу, — Нарцисса хитро улыбнулась, — не смейте расстраивать единственную любимую вами женщину в этом доме, — она направилась в сторону выхода и напоследок произнесла, — завтрак в девять часов.              Дверь закрылась, но цветочный аромат все еще оставался в комнате, напоминая о матери. Она была для них всем: любовью, заботой, уютом, теплом и вторым голосом. Нарцисса Малфой безжалостно забирала частицу души и нежно хранила в своих руках.              Драко вернулся к кожаному дивану. Люциус, не сменивший своего положения, подал ему второй рокс.              — Будет хорошо, если ты сможешь выбраться на еще одни выходные домой, — добавил Люциус.              — Конечно, — он не собирался волновать маму больше прежнего. Особенно, когда не был в состоянии повлиять на свою жизнь. Сейчас он тоже мало ее контролировал, но мог позволить себе выходной дома.              Несмотря на учебу в Хогвартсе, которая вызывала у него раздражение под кожей, жизнь здесь приносила ему душевное спокойствие, большее понимание будущего и теплый уют семьи.              — Что скажешь на самом деле спустя неделю обучения? — серьезным тоном начал Люциус.              Драко на мгновение задумался больше прежнего. Ему было что сказать, но не то, что хотел услышать отец. Прошло мало времени, и еще меньше он контактировал с Гермионой и Эриданом.              — Ничего интересного, прошла всего неделя, — результат его анализа уходил в минус. Эридан редко появлялся в их обществе, исключение составляла учеба, а все остальное время его будто не существовало. Гермиона… Гермиона была хорошим напарником для дуэли, говорили они мало.              — Мисс Грейнджер не поделилась ничем интересным? Может быть, она рассказывала о себе новым однокурсникам?              — Ничего нового, что можно было бы проверить, если бы их семья жила в магической Британии или на худой конец во Франции… Она утверждает, что их корни уходят на север Дании, — ему было глубоко наплевать на территориальное происхождение их семьи. Они бы все равно ничего не добились, имея связи лишь в рамках своей страны.              — Может быть нам еще подвернется шанс узнать больше, — Люциус отпил из бокала, — Тем более вам предстоит вместе не только учиться, но и работать, — его голос стал тверже и серьезнее. — Я хочу предупредить тебя, Драко. Это касается безопасности вас обоих.              — На нас могут охотиться те, кто нападает на молодых беззащитных сотрудников Министерства? — с издевкой спросил Драко.              — К сожалению, не могу подтвердить твое предположение, но в Министерстве сейчас идет скрытая война в преддверии скорых выборов. Все стараются скрыть свои огрехи, подложив крысу оппоненту.              Интересно. Довольно логично, но Драко надеялся, что подобное обойдет их стороной. Все зависит от того, насколько Кадмус хочет погрузить их в работу Министерства. Если начнется оперативная служба, им не миновать всего дерьма, которое сотворили в верхах власти.              — Сначала я посмотрю сам, — Драко наколдовал себе лед в бокале, — не люблю делать поспешных выводов, — он покачал рокс, заставляя его звенеть.              — Ты мой повод для гордости, сын.              И еще множества таких же для разочарования, но об этом позже. Драко жадно отпил огневиски и облокотился о спинку дивана.              — Что у тебя с Гринграссами, отец?              — Ты спрашиваешь что-то конкретное? — насторожился Люциус, не понимая до конца вопрос.              — Старшая дочь, Дафна Гринграсс, думаю, ты помнишь ее, — он получил согласный кивок от отца, — спрашивала меня о причинах разрыва помолвки с ее младшей сестрой, Асторией. Она была крайне недовольна таким исходом.              — Прошел почти год с того момента… довольно импульсивно и необдуманно с их стороны, но допускаю, что ее переживания всего лишь сестринский долг.              Дафна была еще тем испытанием для любого, кто мог обидеть ее сестру. Ее желание защитить близких мало отличалось от желаний Драко или любого другого волшебника, но что-то было в этом, что заставляло других нервно втягивать носом воздух и прикусывать язык, прежде чем съязвить.              — Да, я понимаю причины ее поведения, но меня волнует другое. Причины нашего отказа. Я имею право знать, что происходит с моей личной жизнью.              Люциус снисходительно улыбнулся и опустил голову, рассматривая янтарный перелив в бокале. Довольно неоднозначная ситуация сложилась у них год назад, но он все еще придерживался своего плана действий.              — Гарольд Гринграсс до прошлого года держался нейтральной позиции в наших кругах. Он не высказывал открытой поддержки ни текущему Министру, ни любой другой стороне, но после я заметил неладное. Застал за разговором с Барти Краучем. К слову, один из кандидатов на пост Министра, — Люциус допил остатки в бокале. — Когда я встретился с ним лично, дабы расставить все по местам, Гарольд признал свою позицию. После этого я не мог оставить все как есть и разорвал наши договоренности.              — Разве его сын не сидит в Азкабане? Крауч младший? — Драко помнил, что отец рассказывал, как Барти Крауч несколько раз пытался добиться пересмотра дела его сына, но Визенгамот не давал ему и шанса.              — Все верно, но это не мешает ему выдвигать свою персону на место Министра магии, — Люциус тяжело вздохнул, — У них творится что-то неладное, да и не только у них, Фадж тоже что-то скрывает, его паранойя растет с каждым годом, а значит есть повод.              Драко кивнул. Он сверлил взглядом ковер посреди кабинета и думал лишь о том, что их стажировка станет полным погружением, не останется чем-то косвенным, чтобы показать ширму бурной деятельности.              — А что Мракс? Ты ему доверяешь?              — Он честен в своих желаниях и хочет власти. Помимо этого, Кадмус не поддерживает раскрытие Статута секретности, о котором иногда поговаривает Фадж. Корнелиус теряет голоса чистокровных и старается найти поддержку среди прочих.              Не удивительно. Драко громко хмыкнул. На лице расползлась наглая усмешка. Конечно, что еще можно сделать, как не начать поддерживать несчастных и немощных, которые этого только и ждут.              — Это низко даже для него.       ***              Гермиону проводили в гостевую комнату. Служанка учтиво рассказывала, что там есть все необходимое, включая уборную, но, если ей что-то понадобится, она всегда может коснуться к небольшому колокольчику, который будет на прикроватной тумбе. Женщина не забыла упомянуть, что рядом есть гостевой зал и музыкальный, а еще через две гостевые спальни находятся покои Эридана.              К чему ей была эта информация? Гермиона на тот момент не знала.              Гостевая комната была выше всяких похвал. Большая двуспальная кровать с балдахином, туалетный столик с зеркалом, личная уборная и небольшая лоджия. Удивительным было не только полное гостеприимство, но и распоряжение Джона. Лиим появился рядом с Гермионой через полчаса.              — Слуга с разрешения хозяина попросил Лиим принести вам ваши вещи, — домовик протянул ей небольшую сумку, — Лиим надеется, что Квентин правильно подобрал вам одежду!              Как же давно она не слышала его имя. Квентин был домовиком их семьи долгие годы, он нянчил Гермиону, полностью обслуживал поместье и был похож на старого мудреца, прожившего много веков.              — Спасибо, Лиим, — Гермиона взяла в руки сумку, — не переживай.              — Лиим не может не переживать! Мисс, Лиим хочет быть полезным! — завыл домовик.              Гермиона нахмурилась, но заметив округлившиеся в испуге глаза Лиим, тут же опустилась на один уровень с ним. Внутри щемило от волнения в его голосе. Хотелось успокоить домовика.              — Хорошо, Лиим, я очень благодарна тебе.              — Спасибо, мисс! — с этими словами он исчез.              Лиим был одной сплошной эмоцией, он сильно отличался от Квентина. Теперь ей было интересно, как он справлялся с суровым хозяином поместья, будучи настолько эмоциональным домовиком. Гермиона не знала, где и как искать ответы, а они все росли и не собирались останавливаться.              Семья Мраксов казалась еще более необычной, чем прежде. Гермиона положила сумку на кресло и начала проверять, что Квентин смог найти. Домовик положил ей пижаму и еще один комплект одежды на завтрашний день, еще там лежала ее личная расческа и другие принадлежности.              Он всегда был таким заботливым, не смотря на общую покладистость. Ведь Квентин мог просто положить пижаму и этого было бы достаточно для выполнения поручения, но его годы опыта и хорошие отношения с Гермионой всегда давали нечто большее, чем сухое исполнение приказов.              Проблема была в том, что не хотелось ничего, кроме пустого существования здесь и сейчас. Находясь в чужом доме среди незнакомой обстановки, не было желания прикасаться к чему-либо, ложиться в кровать, а тем более спать. Трудно сказать, в какой момент началось отторжение, но оно не собиралось останавливаться.              Гермиона оставила вещи на кресле и прошлась по комнате. Заглянула в уборную, где была ванная, которая стояла прямо напротив входа, большое зеркало висело над раковиной в красивой витиеватой раме. Все было настолько изысканным и утонченным, не хотелось лишний раз касаться.              Их семья была не такой богатой, как Мраксы или Малфои, но с хорошим достатком. Джон работал так много, что у них не было необходимости обращаться к сбережениям в ячейке. Его заработная плата покрывала все расходы, но давалась не меньшими лишениями.              Прошло несколько часов. Гермиона продолжала блуждать по комнате и обдумывать все, что произошло за последнюю неделю. Со стороны ее жизнь была поводом для зависти, наверное, так можно было сказать о хорошей успеваемости, высоких результатах в учебе, началу построения карьеры со следующей недели, занимаемая должность отца.              Черт возьми, да об этом точно кто-то мечтал, но не она. Хорошая успеваемость в Дурмстранге? Гермиона так и не смогла перевестись из своей группы, хоть и занимала второе место в рейтинге. Преподаватели не признавали в ней силу, может поэтому их ожидания чаще оправдывались, и оценка ставилась исходя из этого?              А Хогвартс? Да они с Малфоем как две белые вороны на занятиях, которые, как назло, всю первую неделю были связаны с практикой. Их однокурсники каждый раз смотрели с удивлением и некоторым презрением, будто все их знания были выставлены напоказ, будто им было интересно меряться с ними силой.              Как только начнется теоретическая часть, Драко и Гермионе придется стараться больше, заглянуть в библиотеку за дополнительной литературой, потому что всем было известно, что Дурмстранг славился грубой силой и отличной подготовкой бойцов. Предстоящая нумерология и травология вызывали у Гермионы нервный смешок, а прорицания — нервный тик.              Построение карьеры, которое будет стоить ей личного времени и радостей жизни. Постоянная собранность и концентрация, ведь допускать ошибок нельзя.              А что было можно?              Отложить вопрос помолвки? В этом ей повезло в отличие от остальных? А велика ли разница, когда результат будет тот же? Гермиона держалась в этом вопросе молодцом. Она старалась не думать о том, кто мог стать ее парой, и пытаться предугадать дальнейшую судьбу. Поводов для стресса было более чем достаточно.              Когда начался очередной круг по комнате, Грейнджер остановилась и выругалась про себя. Маячить как приведение до самого утра не хотелось, но и сон к ней так и не пришел. Она решила, что выйти за пределы комнаты не станет жестом неуважения к хозяевам. Вряд ли музыкальный зал хранил в себе страшные тайны.              Она тихонько вышла в коридор, со всей осторожностью закрыв за собой дверь, и прошла вперед, куда указывала служанка. На несколько секунд Гермиона зависла в сомнениях, держа ладонь над дверной ручкой.              Стоит ли вторгаться в чужое пространство? Может вернуться в комнату и побыть там? Салазар, это всего лишь зал, а не чужие покои, перестань переживать по любому поводу. Гермиона надавила на ручку и толкнула дверь вперед.              Как только она наступила на тонкий порожек, тело будто погрузилось в вакуумное пространство, в ушах заиграла мелодия, от которой по коже прошла дрожь, ее исполнитель был глубоко опечален и выплескивал свои эмоции через игру на скрипке.              Гермиона открыла дверь шире, заходя во внутрь, и мелодия оборвалась в тот же момент. Посреди зала стоял Эридан, опустив руку со скрипкой. Он с недоверием из-под лба смотрел на Гермиону и, вероятно, ждал объяснений.              — Прошу прощения, не хотела побеспокоить, — Гермиона намеревалась вернуться в свою комнату. Все произошло в считанные секунды, у нее не было шансов уйти незамеченной.              — Подожди.              Недоумение сменилось заинтересованностью. Грейнджер внимательно посмотрела на Эридана, который повернулся к ней, и зашла в зал. Комната была по размерам чуть больше ее спальни и не могла сравниться с обеденным залом. Здесь чувствовался некоторый уют без открытого пустого пространства. В центре ближе к окнам стоял рояль, по другую сторону были диваны и кресла, а еще стеллажи с книгами, живые растения и картины.              — Ты тоже не спишь, — сухо бросила Гермиона, подходя ближе к нему.              — Да, как и ты.              Повисла неловкая пауза. Эридан продолжал стоять на месте, опустив смычок в пол. Он наблюдал, как Гермиона изучала пространство вокруг.              — Ту секунду, которую я успела услышать, — она не знала, стоило ли говорить ему об том, — это было очень трогательно.              — Приемлемо, — не веря ответил Эридан. Он приподнял руку, посмотрев последний раз на скрипку и понес, чтобы положить в футляр. Его игра на ней была личной отдушиной, которую Эридан не позволял слушать никому, ни одной живой душе, как только смог играть без преподавателя.              Гермиона не стала переубеждать его. Ей все еще тяжело было понять, как взаимодействовать с Эриданом. Особенно сейчас, когда она была гостьей в его доме.              — И как тебе идея совмещать учебу и стажировку в аврорате? Хотя… не отвечай, вы всю нашу программу знаете. Если мне не составило труда найти нужные знания, то что говорить о вас…              Его голос сочился обидой, но чем дольше она слушала Эридана, тем больше понимала, что разочарован.              — О чем ты? Дурмстранг как раз отличается от Хогвартса уклоном в практику, — Гермиона тяжело вздохнула, она посмотрела по сторонам и не нашла ничего лучше, чем занять центральный диван, сил держать себя больше не было. — Я почти ничего не знаю о травологии, точнее о уходе и выращивании растений.              — Кому нужен уход за растениями при работе в Аврорате? Кому нужно магловедение или нумерология? — недовольно добавил Эридан.              — При этом тебе может понадобится уход за магическими существами, — она пожала плечами. — Они бывают полезны, нет ничего плохого в дополнительных дисциплинах.              Ей действительно могла не пригодиться травология… Но все равно было интересно прочесть учебник с первых курсов, хоть он был банальный и не имел в себе новой информации, но Гермиона смогла отвлечься на некоторое время от невзгод.              Эридан подошел к ней ближе и остался стоять, посматривая в панораму окон.              — Я всегда смогу найти нужные мне знания, но только не познать темную магию.              Он говорил о ней так, будто потерял часть жизни, часть себя самого. Гермиона наблюдала за его напряженным взглядом. Эридан не хотел показывать слабости, быть хуже ее или Драко, смотрел куда-то за горизонт, лишь бы не дать прочитать свои эмоции.              — Сила не дает власти, — Гермиона решила занять место очевидности на этот вечер, она не находила, что ему ответить.              — Я не хочу власти… — Эридан повернул голову к ней, в его глазах, посреди неизвестности, горел азарт. Настоящий, осязаемый, похожий на Драко в момент борьбы. — Я хочу признания.              — Иногда тебя могут признать только после смерти, стоит ли оно того? — ей не нужно было ничье признание, точно не такое. — Какой смысл в этом? Что если тебя не признают?              Брови Эридана медленно сползались к переносице.              — Забудь, это не то, что я готов обсуждать здесь и сейчас, — резко отрезал Мракс и прошел немного вперед, он находил спокойствие в покачивающихся елях и удаляющемся горизонте леса. — Мы находимся в разном положении.              Разговор зашел в тупик. Гермиона начинала жалеть, что сунулась сюда, а не осталась сновать по комнате. Он был такой неприступный, не подпускал к себе на расстояние вытянутой палочки. Ко всему добавлялось одиночество, в котором Эридан себя изолировал.              — Расскажи о темной магии, что ты чувствуешь, когда используешь ее? — Эридан продолжал стоять к ней спиной, но в его голос был гораздо спокойнее.              Подобные ощущения сложно передать словами… Гермиона подняла взгляд к потолку. Она пыталась подобрать подходящее описание, вспомнить ощущения в момент произношения заклятия. Проще было показать еще раз…              — Гермиона?              — Представь, что из тебя выкачивают кровь, ты чувствуешь жажду, тебя лихорадит, пока сердце бешено колотится, в худшем случае начинает кружиться голова и проступает холодный пот. Крови требуется не так много, но вместе с ней тебя покидает большой поток магии и сил. Звучит довольно легко, будто ты претерпеваешь неудобства и плохое самочувствие, но на самом деле тебе очень больно, как только запас магии начинает иссякать, тебя будто рвет на куски.              — Я знал, что это не похоже на светлую магию, но ведь ее продолжают использовать.              — Каждый развивает свой магический потенциал, — Гермиона уперлась локтями в колени, — чем больше темной магии используешь, тем легче становится применять ее дальше. Те, кто выступает против темной магии, говорят, что порог вхождения в общество темных магов слишком высокий, вплоть до смерти. Раньше, когда волшебники особенно сильно разделялись между темной и светлой магией, а запрета на непростительные заклятия не было, у темных магов был свой обряд посвящения. Они не хотели принимать к себе волшебников со слабым потенциалом, поэтому и решили усложнить испытание.              — Умно с их стороны, — вклинился Эридан. Его заинтересовал рассказ Гермионы и заставил повернуться к ней лицом.              — Да, — она вспомнила, на чем закончила. — Так вот, первые использования темной магии еще то испытание для волшебника, поэтому на них обычно все и заканчивается. Нас же куратор не спрашивал. Я знаю, что меньше половины студентов Дурмстранга практикуют темную магию последние пятнадцать лет, но они есть, и мы с Драко входим в их число. Но есть еще одна причина, которая не всегда находит свое подтверждение… — она сама не знала, верить или нет, но все еще ловила приступы паники в моменты слабости, — противники яро утверждают, что темная магия сокращает срок жизни.              — И насколько это правдиво?              — Не имею ни малейшего понятия, — Гермиона пожала плечами, — хочешь проверить?              — Честно? — с удивлением произнес Эридан.              — Да.              — Очень хочу.              Что и следовало ожидать от волшебника, ранее попросившего их о практике. На задворках сознания всплывали навязчивые мысли попытаться отговорить, сказать что-то такое, что могло бы вызвать отторжение.              Все, кто пользовался темной магией, находили в ней свою отдушину, большую силу, местами наслаждение, но как только нужно было решить судьбу другого волшебника, открыть завесу тайны, многие отказывали. Здравый рассудок подсказывал, что это будет ошибкой, еще одной втянутой во мрак душой.              Делиться знанием о темной магии было большой ответственностью. Она передавалась из уст в уста, через древние книги и руны. Невозможно обучиться ей, просто захотев попробовать. Не бывало в истории мира магии случаев, когда выброс магии у ребенка сопровождался тьмой. В каждом из них при рождении формировался свет, и только после волшебник выбирал свою судьбу.       — Покажи мне, я хочу увидеть ее, — Эридан подошел ближе и требовательно смотрел на нее сверху вниз.              Наглость у них второе имя? Гермионе пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он не сомневался ни на секунду, ждал, когда она ответит.              — Это не самая хорошая идея, у вас здесь, вероятно, охранных чар больше, чем в школе.              — Может есть что-то, что не требует разбрасываться боевой магией. — настойчиво твердил Эридан.              Она тяжело вздохнула, вытащила уменьшенную палочку из рукава кофты и отложила ее в сторону. Эридан в это время пододвинул кресло, чтобы сесть напротив.              — Я покажу тебе заклинание, которое нам давали для практики на первом курсе.              Грейнджер закатала рукава, и выпрямила спину. Она свела ладони перед собой, оставив между ними немного пространства и прикрыла глаза. Необходимо было представить прозрачную крепкую сферу, похожую на сосуд. В воздухе появилась маленькая белая точка, которая увеличивалась в размерах до полноценного прозрачного шара. Подобное заклинание любил комбинировать Малфой во время дуэлей.              — Сфаэра тэнэбрарум, — шепотом произнесла она.              Затем Гермиона погрузилась в самые тяжелые и болезненные мысли, которые всплывали в сознании. Темная магия не приходила за светом, поэтому волшебник обращался к тьме, чтобы получить ее благосклонность. Внутри начал сгущаться дым, становясь плотнее и чернее, пока полностью не заполнил собой все свободное пространство.              — Не так впечатляюще, как ваши выходки во время боев, — Эридан внимательно наблюдал за сферой, он сам не заметил, как начал ухмыляться собственным мыслям.              Гермионе пришлось приложить усилия, чтобы не ответить в тот же момент. Она произнесла заклинание поглощения, и вся тьма в сфере растворилась на мелкие крупицы. Сфера рассыпалась в воздухе, как только в ней ничего не осталось.              — Это заклинание не имеет за собой как таковой темной магии, она скорее показывает потенциал, — она смотрела в бирюзовые глаза, которые неотрывно продолжали наблюдать за ней.              — Могу я попробовать?              — Да, — с сомнением произнесла Гермиона, — тебе нужно повторить за мной…              Она объяснила ему все нюансы, которые необходимо учесть при сотворении заклинания. Эридан выставил ладони перед собой аналогично увиденному, и Гермиона, была приятно удивлена, что ей не придется его поправлять.              — Давай, — подбадривающе произнесла Грейнджер.              В ладонях Эридана быстро появился прозрачный шар, у которого была идеальная кристально чистая поверхность, на что обычно она не обращала внимание, поскольку само состояние сферы никогда не было важным аспектом выполнение заклинания. Затем процесс замедлился. Мракс напряженно сидел, сведя брови к переносице, но сфера все еще была пуста.              — Здесь ты обращаешься к чистому потенциалу своего организма, если ты когда-либо применял что-то, что приравнивается к темной магии, достаточно мощное, то все получится.       Эридан смог зацепиться за острую боль около самого сердца. Его будто проткнули иголкой, чтобы выпустить наружу скопившуюся в душе тьму. Толчком к этому послужило его воспоминание из детства, когда Кадмус занимался его воспитанием и обучением.              Они проводили занятия в специально выделенной комнате, из которой вынесли всю дорогую мебель и картины. Кадмус показывал ему заклинания, объяснял принцип их действия, как вести палочку, какая должна быть интонация. Затем Эридан повторял до тех пор, пока у него не получалось.              Но все было не так просто. Недостаточно воспроизвести заклинание, которое выполнено с неидеальной точностью. Кадмус не терпел неудач и халатного отношения. Учитывая его должность и напряженность работы, крупицы терпения, которые у него были, заканчивались также быстро, как и их занятия.       В один из таких занятий Эридан сам оказался на пределе терпения. Он пытался повторить Делетриус, чтобы расщепить одно из растений, но ему давалось лишь умертвить несчастный цветок.       Кадмус смотрел на сына, как на одно из самых больших разочарований в его жизни. Он стоял над Эриданом подобно надзорному и следил за каждым движением палочки.       — Веди ниже! — грозно звучал его голос над головой. Эридан опусти немного ниже кисть, выводя палочкой заклинание.       — Я сказал ниже!       Рука дернулась, нарушив траекторию, заклинание полетело в горшок, образовав в нем трещину. Она начала расходиться в разные стороны с характерным треском. Очередная неудача.Эридан боялся поднять взгляд, продолжая смотреть на очередную неудачу. Он знал, что сейчас проследует еще больший крик.       — Такой бездарности наша кровь еще не видела, — нарачито тихо произнес Кадмус, собираясь уходить. Он успел сорвать голос и потерять всякое желание продолжать бесполезные попытки.       — Отец, пожалуйста, я исправлюсь, — сдерживая эмоции, цедил сквозь зубы Эридан. Он выставил палочку перед собой и начал выводить заклинание еще раз.       За спиной послышались шаги, быстро приближающиеся к нему. Кадмус подошел вплотную в тот момент, когда Эридан выпустил еще одну попытку. Вспышка разбилась о стебель, растение осталось стоять неизменно.       Это стало последней каплей. Кадмус схватил Эридана за кисть, вырывая палочку у него из рук.       — Нет! Нет! Отец, прошу! Я… я… исправлюсь! Нет! Не надо! — глаза Эридана были на мокром месте, он разрывался между тем, чтобы сорваться в истерику и стойко выдержать удар, не дав забрать древко.       — Ты наказан, — голос Кадмуса был сух и безразличен, но Эридан знал, что он всего лишь скрывал настоящие чувства, и это ранило мальчика еще больше.       Сердце бешено колотилось, он готов был расколоться на части от горя. Слезы текли по щекам, не спрашивая разрешения. Отец ненавидел его, не признавал в нем настоящего волшебника. Эридан оскорблял всю семью и их предков, был позором, которого нужно было изгнать из мира магии за полную бездарность.       Эридан закричал навзрыд от безысходности, от переполняемых чувств, с которыми был не в состоянии справиться. Резкая вспышка загорелась вокруг него, и взрывная волна отбросила Кадмуса на несколько метров.        Гнев управлял Эриданом. К нему присоединились обида, злость, разочарование, беспомощность. Он держал палочку в руках, прижимая ее к себе и медленно отступал назад. Страшнее всего была реакция отца.       Слезы застилали глаза, Эридан хрипел, заикался, выл. Он видел размытый силуэт, который поднимался с пола. В ушах был сплошной шум и громко бьющий пульс. Казалось, что его сердце сейчас взорвется.       — Эридан, — Кадмус пытался прийти в себя, в глазах немного двоилось, но он мог различить очертания сына. — Эридан.       Маленький Мракс выставил палочку перед собой, вжимая пальчики в рукоять до белых костяшек. Руки дрожали так, что он не мог навести кончик палочки на отца.       — Не трогай меня! — кричал он, пытаясь сморгнуть слезы.       — Эридан, стой, — тихо, но требовательно сказал Кадмус. Он медленно подходил к нему, выставив ладонь перед собой.       Когда отступать было больше некуда, Эридан вжался в холодную стену, почувствовав, как его майка насквозь пропитана холодным потом. Кадмус был все ближе, а желание спастись все сильнее. Его же подпитывала обида.       Он не дал ему шанса, не дал времени, его никто не любил.              — Нет! Уйди! — кричал он размытому очертанию, чувствуя, как коленки трясутся от страха.              — Эридан, — Кадмусу оставалось пара считанных шагов. Он боялся, что следующий выброс магии может навредить сыну.              Отец его ненавидит.              — Нет!! — Эридан вжался в стену всем телом и зажмурил глаза. — Круцио!              Прошло несколько секунд и внутри появилась маленькое черное пятно. Оно медленно растягивалось в разные стороны и сжималось. У каждого тьма выглядела по-разному, но чаще была похожа на дым, жидкость или тягучее вещество.              Заклинание в тот день пролетело мимо.       Кадмус вытянул палочку из цепких пальчиков, положил руку на плечо сына, и тихо произнес:       — Тебе нужно отдохнуть, — его голос был мягче обычного, — но ты все равно будешь наказан за непростительное.       — У тебя отлично получается, — Гермиона смотрела на черное пятно, которое заполнило сферу на одну треть, — страшно знать, по какой причине в тебе столько тьмы... — шепотом добавила она.       Эридан порывался ответить, но чувствовал, что нельзя терять концентрацию. Он продолжал удерживать сферу и разглядывать свой нереализованный потенциал.       — Произнеси заклинение поглощения, — также тихо добавила она.       — Абсорб, — прошептал Эридан, и сфера в его руках вместе с пятном начала превращаться в пыль, а сам он почувствовал, как затягивается рана внутри. Но сильнее этого чувства было искренний восторг, который рвался наружу, заставляя его чувствовать себя некомфортно.       — Это и есть то чувство, которое ты описывала?       — Нет, но все равно важно, чтобы ты его прочувствовал, — она смотрела, как нехотя растягивались его губы в самодовольной ухмылке. Он был как ребенок, который познал настоящее счастье.       — Я бы хотел попробовать что-нибудь еще, — кажется, Эридана было уже не остановить.       — Думаю, на сегодня достаточно, — Гермиона чувствовала, что исчерпала все силы на сегодняшний день и хотела дождаться утра в гостевой комнате. Она встала с дивана и прошла в сторону двери. — Доброй ночи.       Они обменялись прощальными взглядами, и Гермиона ушла в сопровождении тишины. Оставалось всего несколько часов до рассвета. Сегодняшняя ночь позволила им немного больше понять друг друга и, возможно, найти общий язык.