Она может быть доброй

Осталось несколько вещей, которые она должна сделать. Слов, которые она должна сказать. — Прости за то, что толкнула тебя на репетиции. Мэтт сонно мычит и приоткрывает глаза. Солнце гладит его по плечу. Милли больно дышать оттого, каким беззащитным он выглядит. — Моя свирепая малышка… Почему ты это сделала? — Ненавидела тебя, — отвечает она, и спальня наполняется глупым хихиканьем. Когда они успокаиваются, Милли уточняет: — Была очень зла. Слишком тебя хотела. — Ну, теперь ты можешь быть доброй, — шепчет Мэтт; его большой палец очерчивает контур её рта. Это так. Она может быть доброй. Когда Мэтт засыпает, она выходит в гостиную. Пишет: “Нужно поговорить. Кое-что произошло”. Ной звонит ей через минуту. Подбирать слова трудно. Она не называет имя. Говорит, что встретила кое-кого. Говорит, что ей жаль. После нескольких секунд тишины в трубке шелест дыхания. И потом: — Мне тоже жаль. Надеюсь, это того стоит. Оттого, как звучит голос Ноя, Милли начинает всхлипывать. — Не унывай, Миллз! — шутит он. — Ты всегда можешь ко мне вернуться. — Прости меня! — Не за что извиняться. Мы ведь ничего друг другу не обещали. Интересно, думает Милли, чтобы быть счастливой, необходимо как следует накосячить? Или счастье даёт силы увидеть, где ты была неправа, и попытаться смягчить ущерб? Она звонит Саманте и с опозданием поздравляет с днём рожденья. Она звонит маме… Солнце клонится к горизонту, через высокие окна тёплый свет заливает помещение бывшей церкви. Милли сидит на диване с Бобби в обнимку. Милли в полном порядке.