Бессильный

— Тэён, пожалуйста, — что именно «пожалуйста» Джэхён не договаривает, только старается звучать нежно и терпеливо. — Ты уйдешь, если я зайду сюда, — капризно говорит Тэён, стоя у самого входа в одну из комнат на втором этаже. Это была не очень большая, но очень уютная комнатка, которая была даже не для гостей. Просто спальня на тот случай, если Тэн поссорится с Джонни и не захочет спать с ним в одной постели (такого никогда не произойдет). — Я уйду, чтобы поспать, и утром мы встретимся снова, — Джэхён старается не особо веселиться от этого угрюмо-пьяного взгляда напротив. Получается скверно, поэтому он отворачивается, делая вид, что готовит кровать к тому, что в нее скоро упадет небольшое тело его хёна. Он заметил его неоднозначное поведение еще когда они сидели все вместе внизу. Он ведь следил за каждым выпитым стаканом и все думал, будет ли момент, когда Тэён просто без слов вырубится, потому что это было свойственно для него. Но парень держался стойко, обводил все вокруг своими огромными блестящими глазищами, дул губы, что-то бормотал себе под нос, подтянув колени к груди. Его небольшой рост стал казаться еще меньше, а обычно спокойное лицо взрослого человека стало таким же мягким, как будто по-детски округлым. И сам он будто помолодел лет до семнадцати. — Тогда я не зайду, — продолжает Ли, хочет опереться плечом о дверной косяк, но промахивается, а потому чуть не падает, но с третьего раза все же получается остаться на ногах. Чон прыскает от смеха.       Он поднимается с кровати и медленно идет к Тэёну. Глаза последнего тут же ловят взгляд юноши, даже не пытаясь спрятаться, как обычно. Он будто затаивает дыхание, убирает сложенные на груди руки и вновь становится ровно, словно готовясь принять удар. По мере приближения младшего, голова Ли слегка поднимается, потому что он, хоть и старше, явно меньше по размерам. И вот, когда между ними уже и лист бумаги застрянет, Джэхён кладет руку на талию Тэена, очень мягко и осторожно тянет его за собой и закрывает дверь. Тэён тут же цепляется рукой за чужое плечо и чувствует, как под ладонью играют мышцы, а хватка на талии становится чуть крепче и жжет даже через футболку. Он все еще не прячет лицо, но смотрит не в глаза, а на губы, которые оказались так близко. Он чувствует, как глаза закрываются. А губы напротив улыбаются, и его тянут к кровати. — Тебе будет очень плохо с утра, — тихо говорит Чон, когда Тэён, только-только уложенный им на кровать (наконец-то!!!) вдруг снова приподнимается и обнимает его за шею, да так крепко, что, кажется, вся сила его тела собралась в этом движении. Он зарывается носом в изгиб шеи и плеча, а рукой — в шелковистые темно-русые волосы. От Джэ никогда не пахнет плохо, даже сейчас, когда они сидели в островке алкоголя и сигарет, ни один противный запах не впитался ни в его кожу, ни в его волосы. И он такой теплый…       Они сидят так какое-то время, пока у Чона не затекает спина и он не отодвигается назад, чтобы выровнять ее. Но пиявка на его шее сжимает свои «челюсти» крепче, следуя за ним, острыми коленками почти протыкая бедра Джэхена. Ему кажется, что было бы уже проще не уговаривать Тэёна лечь, а сразу усадить на коленки. Но, если честно, это было бы не так легко для душевного состояния юноши.       Тэён ему нравился. В том самом смысле. Он очаровательный парень, невероятно красивый, добрый. Прелестный. На него всегда хочется смотреть, хочется его касаться. Его хочется слушать: он очень умный человек, способный рассуждать, наверное, на любые темы, поддерживать любой разговор. В их компании Тэён — тот, кто позаботится обо всем самый первый, тот, кто будет переживать за благополучие всех. Джэхён раньше думал, что, может быть, старший иногда перебарщивает, но со временем он понял, что это неконтролируемый процесс, и Тэён просто такой и есть. Может быть на него повлияло то, что у него есть младшая сестренка, в которой он души не чает, Джэхён не знает. Но ему кажется, что это просто Тэён. Просто его природа.       С Тэёном надо аккуратно, бережно. Кажется, потерять доверие этих ореховых глаз — раз плюнуть, а холодное действие в его сторону может заставить маленькую трещинку появиться на его добром сердце. Тэён всегда дружелюбен при первой встрече, Джэхён часто замечал это и помнит их первую встречу тоже, когда Ли решил угостить младших кофе. Кстати, об их возрасте. Джэхён не называл его хёном ни разу. Хотя тот, как могло показаться, с самого начала обозначил, что отношения у них больше старший-младший, чем на равных. Но, правда, это было нереально: Тэён ниже Джэхена на голову и меньше в два раза. Да и разница в возрасте не столь большая, чтобы всегда называть хёном. Сначала Тэён только непонимающе хмурился и улыбался, но потом оставил и это: Тэён так Тэён. А потом и вовсе стер все эти границы и сам стал относиться к Джэхену с меньшей опекой.       И вот сейчас, сидя у него на бедрах, он и вовсе не думает о нем как о младшем братике. И обнимая вот так, не думает. И перебирая пальцы в волосах, не думает. Он мечтал сделать это весь вечер. Да какой вечер? Последние полгода их тесного общения так точно. И сейчас Джэхён, и сам немного ошарашенный таким поведением своего друга, тоже не уверен, что для Тэена он младший. Он поддерживает его за спину, даже гладит, как кота. Вдруг Ли отрывается от него и отодвигается назад. Джэхён в секундном страхе, что тот упадет, напрягает руку и перехватывает за спину и второй. При этом смотрит спокойно, своим обычным невозмутимым лицом, но с проблеском нежности. На Тэена смотреть по-другому просто нельзя. — Не уходи, — говорит Тэён, касаясь его лба своим. Тон кажется приказным, но больше он просящий, а голос тихий такой, почти шепот. — Нужно поспать, — так же тихо отвечает Чон. — Оставайся спать здесь, — кажется, еще секунда, и Ли заплачет. Или не кажется! Влажные и до этого глаза покраснели еще сильнее и, не выдержав, обронили по одной слезке из каждого. Джэхён вскинул брови. — Пожалуйста…       Чон смотрит на него, не шевелясь. На его мокрые реснички, приоткрытый рот, светлую кожу и прядки, упавшие на глаза. Бессильный. — Чону и Доен целовались на балконе, — так же тихо, чуть задыхаясь, произносит Тэён, когда Джэхён стирает соленые капельки с его подбородка. Его голос совсем надрывается.       Джэхён усмехается. — Они ведь встречаются. Что такого?       Тэён хмурится и выглядит очень недовольным. Джэхён немного двигается по кровати к стене, чтобы опереться о нее спиной. Старший не тяжелый, совсем нет, просто если они сядут так, то Чон без страха может положить свои руки на талию или бедра Ли. Так удобнее. Тэён в этот момент снова цепляется ему за шею, совсем не смущаясь того, в каком положении вообще находится.       Вдруг кладет ладошки на лицо Чона и гладит, пока сама жертва добровольно подставляется под этот акт нежности. У Тэена глаза уже вот-вот закроются, и руки совсем не крепко лежат на мягкой коже, и взгляд двигается уже медленно от глаз до губ младшего. Он чуть наклоняется, уже не дразнится, а вполне серьезно, они уже дышат одним воздухом буквально. Джэхён бы уже сам осторожно уложил Тэена, наваливаясь своим весом, и поцеловал бы везде, куда дотянулся, успокоил бы. Показал бы, что целоваться могут не только Доен и Чону. Но кто-то должен быть в адеквате сейчас, чтобы потом не было больно. Терять Тэена из-за секундного порыва — самая большая глупость. — Ты мне нравишься, — шепчет Тэён ему в губы. — Правда. Очень сильно. Давно. Я плохой хён.       У Джэхена все тело в мурашках. Он сглатывает и будто сам, наконец, пьянеет, впервые за весь вечер действительно крепко пьянеет. Сжимает бедра Тэёна, пока тот вдруг… улыбается? Да у этого парня эмоции сменились раз сто только с того момента, как они вошли в комнату! — Ты играешься, — шепчет Джэ без упрека. — Нет, — Тэён вяло качает головой, его глаза слова блестят. — Я очень сильно хочу тебя поцеловать. Правда. — Я знаю, — и как только держится?! Чон Джэхён — просто воин. — Я не пьяный, — и зевает, прикрывая рот рукой и зажмуриваясь, а когда открывает глаза, перед ними рябит, и Ли пошатывается, теряя равновесие, но Чон, конечно же, удержит его, даже если Тэён сейчас начнет скакать, как бешеный. — Я понял, — улыбается Джэхён. Честно, у него уже почти нет сил сдерживаться. С каждой минутой все больше хочется. — Ты мне нравишься, — произносит Тэён снова, будто с первого раза его тихий голос мог быть не услышан Чоном (полный бред, был уловлен каждый вздох). Он снова цепляется за его шею, громко выдыхая куда-то прямо в ее основание, заставляя Джэхена содрогнуться и самому глубоко вздохнуть.       Такое поведение Тэена — огромная редкость. Точнее, такого просто не может быть нигде и никогда, кроме как здесь и сейчас. Будет ли он жалеть наутро? А будет ли он вообще хоть что-то помнить? Джэхён уже видит его лицо, залитое краской, когда он все же вспомнит. Он будет себя винить, наверное. Тогда обязательно нужно будет оказаться рядом, чтобы сказать, что все в порядке, пригласить в объятия, погладить по спине и почувствовать, что Ли не хочет забрать свои слова назад. Все слова, что он успел сказать в этой маленькой спальне...       Пока не заснул. На коленках у Джэхена. Прижавшись к нему, как котенок, и почти падая с его плеча, но будучи удержанным теплыми и самыми уютными на земле руками.