Войти в историю(сборник)

Всадник, в этом мире тьмы, В ледяных краях, Подари мне взгляд любви, Большей, чем моя… Энн Маккефри, «Полет Дракона» Л’иор просыпается от того, что замерз, и неудивительно — Х’тон опять стащил с него одеяло. Убедившись, что его партнер по брачному полету по-прежнему сладко спит, он украдкой прижимается губами к обнаженному мускулистому плечу с тонкими полосками старых заживших шрамов. Украденная ласка. Но все-таки лучше, чем ничего. Х’тон никогда не целует его после того, как заканчиваются любовные игры их драконов. И неудивительно, Л’иор не особенно хорош собой, и к тому же он парень, а не красотка вроде тех, что так и крутятся вокруг Х’тона в редкие минуты отдыха, что в Вейре, что в холдах. Должно быть, когда проходит вызванное брачным полетом возбуждение, Х’тону и смотреть на Л’иора не хочется, не то что целовать. Поэтому Л’иор старается лишний раз не попадаться ему на глаза до следующего полета Эланты. Это не так уж и трудно, когда помнишь наизусть график патрулирования и расписание падений. Сложнее справиться с самим собой: вечерами, в тишине вейра, которую нарушает только дыхание спящего дракона, Л’иор вспоминает, как обнимали его сильные руки Х’тона, не дававшего ему затеряться в бесконечном просторе небес вместе со своим драконом, вновь и вновь возвращая на грешную землю жадными поцелуями. Как он бесстыдно ласкал губами чужую возбужденную плоть, как широко разводил колени навстречу смазанным пальцам, нетерпеливо вздергивая бедра и слыша в ответ хриплый шепот: «Не спеши, глупый, пожалей себя, больно же будет». Как они двигались, толкаясь навстречу друг другу, утоляя свою жажду и страсть своих драконов, не различая, где начинается одно и кончается другое, пока их обоих не увлекало в круговорот разделенного удовольствия. Х’тон, пробормотав что-то, поворачивается на бок, обнимает Л’иора и притягивает к себе, крепко прижимая к обнаженной груди. Наверное, спросонья перепутал с одной из своих девиц. Л’иор знает, что негоже наслаждаться не предназначенным ему объятием, но не находит в себе сил отодвинуться. Совсем скоро очередное Падение, Нити льются сплошным смертоносным дождем, редкий вылет обходится без пострадавших. А впереди еще дюжина оборотов до нового Интервала. Кто знает, что с ними будет. Доживут ли они оба до чистых небес? Л’иор приглушает чуть не сорвавшийся с губ тяжелый вздох, осторожно кладет голову на плечо Х’тона. Поутру можно будет сделать вид, что это получилось случайно. И незаметно для себя снова засыпает.

***

Х’тон озирается по сторонам: это не его вейр, но каждая трещинка в камне ему знакома. Он бы и с закрытыми глазами угадал, где находится: к нему прижимается тёплое тело, волосы щекочут шею — они у Л’иора мягкие как шелк, любая девушка позавидует. Только девушкам эти кудри не ласкать, а с мужчинами и вовсе разговор короткий — не поздоровится любому, кто хотя бы взглянет в сторону Л’иора, это всему Вейру известно. Кроме Л’иора, который волнуется перед каждым брачным полетом. Как будто не понимает, что Х’тон никому не позволит обогнать своего дракона, когда взлетает Эланта. Х’тон снова пропускает сквозь пальцы светлую шелковистую прядь. Спит. Умаялся. Оно и понятно, есть от чего. Хвала Первому яйцу, во время Прохождения не только золотые королевы чаще поднимаются в полет, зеленые и вовсе становятся неуемными. Как и их всадники. Многим из них нравится менять партнеров, чувствовать себя призом, за который сражаются лучшие из лучших. Но Л’иор не из таких. Хотя и горяч, отдается Х’тону каждый раз, как в последний. Так, словно не только свое тело — душу и сердце готов отдать в его руки. А когда развеется наваждение после драконьих любовных игр, каждый раз все труднее удержаться и не прижаться поцелуем к нежным податливым губам — просто потому, что хочется. Рассказать, как одиноко бывает вечерами, как хочется обнять того, кто без слов понимает, каково это — день за днем взлетать в небо, рискуя жизнью ради тех, кому больше не у кого искать защиты. Но Х’тон гонит от себя такие мысли. Всаднику негоже проявлять слабость. Л’иор это тоже понимает — после полета он снова становится сдержанным и равнодушным, хорошо, что теперь хоть не гонит сразу, позволяет остаться до утра. И так до следующего полета. — Доброе утро, — говорит Х’тон, заметив, что Л’иор открыл глаза. — Хватит разлеживаться. Сегодня Падение, Предводителю нужна каждая задница, способная усидеть на драконе. И с трудом сдерживает вздох, когда Л’иор, не глядя на него, встает с постели и направляется в купальню, ничуть не стесняясь своей наготы. Пусть едва запечатлевшие драконов юнцы нашептывают нежные слова смешливым девчонкам из Нижних пещер и скромницам из холдов. Между двумя всадниками нет места таким глупостям. Самое большее, что может себе позволить Х’тон, — один раз взглянуть на Л’иора перед тем, как Вейр поднимется в воздух, навстречу смертоносному дождю. И, если повезет, поймать ответный, полный любви взгляд.