Ноунэйм

      Гокудера мог смириться с тем, что Ямамото решил оставить семью и жить жизнью обычного человека. Он и раньше всегда знал и видел, что для Такеши слишком тяжело "играть в мафию", но он, как и Тсуна, готов был защищать друзей даже ценой собственной жизни. И знал, что потеря отца – это слишком тяжелая ноша для Ямамото. Пусть он открыто и не говорил об этом, но Хаято и так чувствовал и улавливал, что Ямамото постоянно винит себя в случившемся. Да, он мог бы принять желание Такеши больше не быть связанным с мафией, мог бы его понять, мог бы даже поддержать в его решении и не уговаривать остаться, даже во вред собственным отношениям, даже если это было бы невыносимо больно потерять его вот так. Но Гокудера решительно не мог принять того факта, что Ямамото с ним не поделился своими намерениями, ничего не сказал, а просто бросил его молча и ушел. Нет, просто сбежал, будто ему совершенно нечего было сказать или не посчитал нужным этого сделать. Ямамото всегда был слишком открытым и простым во многих вещах, тем более в отношениях, чтобы притворяться все это время, говорить о чувствах, планировать совместное будущее и вместе с тем планировать свой побег в никуда. И сейчас Гокудера находился в таком невообразимом смятении, что даже взяться толком ни за что не мог. Тихая истерика сменилась ступором, потом гнетущей опустошенностью, потом бессонницей, когда в голове бесконечно крутились какие-то бессвязные мысли, перемешивая воспоминания о совместно проведенных счастливых мгновениях с чувством обиды, злости и сомнениями. Ближе к рассвету наступила апатия, голова опустела и тело охватила слабость с нежеланием даже жить. А с восходом солнца его посетил необычный прилив сил и странный ажиотаж, подталкивающий немедленно действовать. У Хаято не было повода не доверять словам и интуиции Десятого – Тсунаеши уже сотни раз доказывал, что он в своих выводах относительно поступков людей всегда оказывается прав. Он просто это все чувствует, даже если у него нет доказательств. Гиперинтуиция Вонголы никогда не давала сбоя. Но у хранителя урагана тоже была собственная интуиция, а еще логика, и немного жизненного опыта. И как раз они все вместе настойчиво подсказывали, что что-то здесь не сходится. Может, Десятый и рассудил правильно, но ошибся в мотивах Ямамото? Ошибся, что его больше не нужно искать? Может, как раз наоборот, Ямамото хочет, чтобы его нашли, но каким-то особым способом, потому что так надо? Чушь какая-то... Однако, Гоудера не мог успокоиться, выполнить приказ и оставить все, как есть, пока еще раз не поговорит с Десятым и еще раз не взглянет на Шигуре Кинтоки. В душе еще теплилась надежда, что Десятый от горя по потери друга рассуждает тоже не слишком здраво и может ошибаться. Гокудере определенно нужно с ним поговорить еще раз, уже без эмоций. Потому, наспех приведя себя в порядок, он направился прямиком к Тсунаеши.       – Вррроой! Это ты называешь гостеприимством? – из-за двери кабинета послышался знакомый голос. Ну конечно же, кто так может орать, кроме Скуало? Интересно, что он здесь делает? Охраны в коридорах не было – не удивительно, ведь это было одним из условий посещения резиденции Вонголы Варией, чтобы отсутствовала охрана. Вроде как знак обоюдного доверия и отсутствия намерения убивать друг друга, который Гокудере крайне не нравился, но Тсунаеши тогда его убедил: "Занзас никогда не унизится до того, чтобы прийти ко мне лично. А остальные члены Варии не будут нападать в отсутствии босса. Опасаться совершенно нечего. Тем более ты всегда будешь рядом". И правда, даже сейчас хранитель урагана не подвел – оказался рядом, хоть и случайно. Но отчего-то войти в кабинет и прервать разговор он сразу не решился, посчитав это невежливым, хотел отойти и подождать за дверью, и вовсе не хотел подслушивать, но...       – Скуало, я прошу тебя... не надо так шуметь, – раздался усталый голос Десятого, будто он просит Скуало не орать уже в сотый раз подряд.       – Выяснили что-то новое? – не смотря на то, что голос Скуало стал заметно тише, слух Гокудеры мгновенно обострился, будто по волшебству, а он так и замер, как вкопанный, когда понял, о чем именно сейчас пойдет разговор.       – Нет... взрыв был такой силы, что даже по остаткам зубов невозможно опознать тела.       – А этот ваш туземец или как его там?       – Индеец. Говорит, что никого не видел, нашел самолет через день после того, как услышал взрыв. Мы нашли у него только Шигуре Кинтоки, несколько колец и некоторые личные вещи – коробочки и все остальное он уже успел продать, а с мечом не знал, что делать.       – И это точно его вещи? – в разговор вмешался и третий голос – Дино Каваллоне. Значит, разговор действительно был серьезным, но причем тут самолет и какие-то останки? Сердце болезненно сжалось, руки похолодел и во рту от волнения пересохло. Кажется, сообразительность Гокудеры опережала сам разговор.       – Сомнений быть не может. Мы все проверили.       – Но как он оказался на том самолете? Что он вообще делал в Северной Америке?       – До нас дошла кое-какая информация, что большая часть Вайт Спелл перебрались в Штаты и готовилась устроить очередную диверсию. Бывший тренер Ямамото как раз из Штатов, и он вызвался на эту миссию – отправиться к тренеру в "гости" на пару дней, а заодно и разузнать, насколько правдивы эти слухи. К счастью, информация о Вайт Спелл не подтвердилась. Просто слухи. Ямамото как раз должен был возвращаться в тот день на частном самолете Вонголы, но Джаннинни подтвердил, что в этот день он устранял внезапную поломку двигателя и предупредил об этом Ямамото.       – Но тогда как? Он же не мог отправиться на другом самолете? Или мог?       – Нет, гражданские авиарейсы Ямамото использовать не мог, чтобы исключить возможность нападения и человеческие жертвы, если бы информация о диверсии подтвердилась. Тем более никто не должен был знать, кроме меня и Джаннинни, когда Ямамото прибудет и отбудет. Так что у меня есть только одна версия – их обоих обманули. Кто-то следил за передвижениями хранителей Вонголы. У меня сложилось впечатление, что целью был исключительно Ямамото, потому что других попыток открытого нападения на Вонголу после этого случая не было. К тому же, если планируется покушение, то не проще ли устранить хранителя вместе с пилотом, а не подстраивать поломку двигателя? Скорее всего, работал какой-то довольно сильный иллюзионист или даже несколько...       – Мукуро?       – У него нет мотива, к тому же в последнее время от него нет никакой активности. Хром это ни к чему – даже по приказу Мукуро она бы не стала вредить Вонголе... Скуало, у вас же тоже есть иллюзионист?       – Врррооой! Следи за тем, что несешь! Наши иллюзионисты не занимаются подобной мусорной работой!       – Но Занзас отказался дать какие-либо пояснения и сотрудничать с нами в расследовании. И на приглашение не ответил...       – Босс передал, что Вария – независимый отряд убийц, а потому отчитываться ни перед кем не собирается. В общем, Савада, если тебе нужна какая-то информация от Занзаса, то тебе стоит попросить о встрече и поговорить с ним лично. Может, он сжалится над тобой и что-то ответит.       – И ты тоже ничего не можешь сказать?       – Я выполняю приказы босса. И все, что происходит в Варии, остается внутри Варии.       – Ты выражаешься так, будто вы и правда скрываете нечто серьезное, Скуало... – снова раздался голос Дино, который до этого в диалог практически не вступал.       – Ты что, намекаешь, что я причастен к убийству мальчишки?!       – Ну... учитывая навязчивое желание Занзаса избавиться от Десятого...       – Вррооой! Следи за своим языком! Если босс решит уничтожить Саваду, он сделает это открыто!       – Да ладно? А если вспомнить конфликт колец?..       – Еще одно слово, Дробящий Мустанг, и ты почувствуешь зубы акулы на собственной шкуре!       – Да? Ну давай!       – Дино, Скуало, пожалуйста, успокойтесь... не сейчас... Скуало, извини. Я просто пытаюсь разобраться во всем. И мы уже устали за эти два года, что начинаем цепляться друг к другу в отсутствии других зацепок, – голос Десятого звучал совсем тихо и устало. – Я тебе верю, Скуало. Ты бы уж точно не стал покушаться на Ямамото и так просто этого не оставишь. Но если Занзас знает нечто такое, что могло бы помочь с поисками...       – Тсуна, ты уже рассказал Гокудере? – Дино внезапно перевел тему разговора.       – Нет. Впервые в жизни мне пришлось ему соврать и попытаться сделать это убедительно...       На минуту за дверями повисло молчание, будто никто из присутствующих не верил в то, что Савада умеет врать, а затем голос Десятого снова продолжил:       – Я согласился быть боссом Вонголы, чтобы защищать своих друзей. И Ямамото не единственный, кого нужно защитить. Я не хочу, чтобы Гокудера, узнав о возможном убийстве, кинулся очертя голову искать виновного и мстить. А ведь именно это он и сделает. Я знаю, что вы, Дино, Скуало, и я тоже, что мы все хотим отыскать преступника как можно скорей, и если сохранился хоть крошечный шанс на то, что Ямамото жив, и его тоже. Но у вас двоих не настолько горячие головы, как у Хаято. Как минимум, вы будете осторожны и не станете подвергать свои жизни опасности зазря. Я обязательно ему расскажу, как только у нас появится больше деталей и конкретные версии случившегося. А пока что хочу попросить вас не обсуждать с Гокудерой расследование. Особенно ты, Дино... скорее всего, к тебе он первому обратится, когда ему станет тяжело – со мной о своих чувствах он говорить не может.       Гокудера не стал дослушивать до конца – накатила странная слабость, тошнота, а тело охватила нервная дрожь. Потом ноги сами понесли его прочь, подальше от этого места. Очнулся хранитель урагана только когда оказался на свежем воздухе посреди какого-то парка, где светило яркое солнце и слышался детский смех. Возможно, именно эти звуки его немного отрезвили, но в голове продолжали крутиться всего две мысли: убийство и предательство. А он к тому моменту оказался уже настолько эмоционально измотан, что даже эти мысли не вызывали в нем почти никакого отклика – ни злости, ни гнева, как это должно было быть, только странная растерянность, опустошенность и разочарование. И как только Десятый решил скрывать от него настолько важную информацию? Неужели он не понимает?! "А ведь Десятый прав, черт возьми! И все понимает гораздо лучше меня...", - Гокудера плюхнулся на ближайшую скамейку в парке, рассеянно доставая из кармана брюк измятую пачку сигарет, долго ее разглядывая, будто в мире не осталось больше ничего, кроме этой несчастной пачки сигарет, прежде, чем закурить. Закурить тоже получилось далеко не с первого раза – дрожали пальцы. Не поговори с ним Десятый вчера, и не начни Гокудера уже по-настоящему переживать потерю, он и правда тотчас бы кинулся на поиски убийцы Ямамото, чего бы ему это ни стоило, если бы Тсунаеши сказал ему всю правду сразу. И даже приказ Десятого его бы не остановил – он бы сметал все на своем пути, совершенно не думая о последствиях. Было неприятно и даже обидно, что Десятый ему солгал, что вообще выбрал такой способ уберечь его от неприятностей. "Ну а чего ты хотел? Идиот..." – мысленно обратился он сам к себе и откинулся на спинку скамейки, прикрывая глаза и медленно выпуская в небо струйку табачного дыма. Десятый выбрал ложь и рискнул разрушить доверие и дружбу между ними, подставить свою спину, лишь бы уберечь Гокудеру от отчаянного поступка. А что еще он мог сделать? Связать хранителя урагана, посадить в клетку и смотреть, как он сходит с ума от безысходности, пока все остальные работают без него? Нет, Хаято не мог винить Десятого в том, что он выбрал подобный способ его защитить. Странно, но и новость о том, что Ямамото убили, вызвала даже некое облегчение. По крайней мере Гокудера теперь знал, где он, что с ним случилось, что на самом деле Ямамото не сбежал молча, не бросил... И все это звучало в голове отвратительно мелочно и цинично, что одновременно захотелось и смеяться и плакать. Но Гокудера остановил себя, запретив себе поддаваться отчаянию и самобичеванию. Наоборот, теперь, когда он все знает, он должен думать и действовать особо логично и здраво. Как минимум, для того, чтобы отыскать убийцу и отомстить. А мстить лучше всего на трезвую голову, ведь, как известно, месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. А во-вторых, смерть Ямамото – это только предположение. Десятый ведь сказал, что они не смогли опознать тела, значит, есть, хоть и совсем крошечный, но шанс. Рука нашарила в кармане пиджака телефон, и Гокудера, с пару минут полистав записную книжку, наконец нашел и набрал нужный номер:       – Бьянки, нам нужно встретиться.