Неловкий флирт

– Джейк, Нейтири. – Поприветствовал оматикайцев Аонунг, проходя в маруи с Нетейамом на руках. Голос его, глубокий и сильный, прозвучал в тишине полушёпотом, дабы случайно не разбудить спящего возлюбленного громкими звуками, и супруги Салли только с пониманием кивнули ему в ответ, также не смея тревожить сладкий сон первенца.       Рифовый принц быстрым, плавным шагом прошёл в отдельную капсулу, которую Нетейам делил на пару со своим младшим братом, и аккуратно уложил его на спальное место, заботливо убирая съехавшие на лицо косички в сторону. Взору тут же предстали свежие засосы, которые пятнами выделялись на благородно–синей коже, и ему не осталось ничего другого кроме как отыскать взглядом тонкую ткань, обычно лежащую без дела рядом с гамаком, и накрыть ею возлюбленного чуть ли не по самую макушку. Как бы ему не хотелось показать другим эти прекрасные, восхитительные, красивые следы, он знал, что Нетейаму не нравится их демонстрировать. Он всегда с легкостью подставлял свою шею, ключицы и всё, на что падал голодный взгляд Аонунга, для лёгких и нежных поцелуев, жарких, временами болезненных укусов и после с наслаждением смотрел на них в отражении воды. Любовался ими, отпечатывая на внутренней стороне век эту прекрасную картину, наглаживал подушечками пальцев расплывчатые края, дразня чувствительную кожу частыми прикосновениями. Но, когда чувствовал на них заинтересованные взгляды соклановцев, когда встречался с лёгким негодованием отца и насмешливыми взглядами младших, всегда стремился их спрятать. Скрыть своё сокровище от посторонних, чтобы разделить моменты восхищения только с ним, Аонунгом, его парой и будущим мужем.       От мыслей об этом на возмужавшем лице меткаинца появилась кроткая улыбка. – Сладких снов. – Он прижался губами к ладному плечу, запечетляя на нём ласковый поцелуй, после чего осторожно покинул помещение, напоследок одарив Нетейама ещё одним тёплым, любящим взглядом.       Джейк тут же тихо подозвал его, приглашая присесть рядом с ним и Нейтири на плетённом полу, и этого было достаточно, чтобы Аонунг сразу умостился перед ними со скрещенными ногами и открытым, честным взглядом. – Прошу прощения, Нетейам не сможет пойти сегодня с вами. – Сказал он, кротко поклонившись двум бывалым воинам. – Позже я сам отведу его к озеру, а пока позвольте ему отоспаться под моим присмотром. – За извинением и заботливыми словами скрывалась просьба о дозволении остаться рядом и оматикайцы не могли её не услышать. Дозволении остаться, пока их семья отойдёт вглубь острова до поздней ночи.       Нейтири мягко улыбнулась, легонько кивнув в ответ на его слова, после чего плавно поднялась на ноги и бесшумно скрылась в другой капсуле, оставляя их наедине. Она знала, что её мужу есть, что сказать молодому меткаинцу, и не хотела ему мешать, не хотела забирать у него возможность решить вопрос с глазу на глаз.       Аонунг, не ожидавший такого быстрого ухода оматикайки, тут же сосредоточился, тяжело сглатывая нервный ком, образовавшийся в горле. Он всегда был сообразительным малым и за всё это время успел выучить их повадки вдоль и поперёк. То, что происходило сейчас значило лишь одно – Торук Макто немедленно хочет переговорить с ним о чём–то важном. И если вопрос не терпел отлагательств и относился к нему, сыну вождя Меткаина, то это точно касалось Нетейама, это просто не мог быть кто–то другой. Оттого все поджилки и напряглись, готовясь ко всему, что может произойти дальше. – Честно признаться, мне сложно ответить тебе да, но и отказать, зная через что вы сейчас проходите, не могу. – Весь его голос буквально пропитался сожалением и ноткой горечи. – У нас осталось не так много времени, которое мы можем провести вместе, как семья. – Аонунг понимал Джейка, не мог не понять, прекрасно зная какие собственнические желания обуревают его естество, с того момента, как он понял свои чувства к Нетейаму. – Всё развивается слишком быстро. Быстрее, чем я был к этому готов. – Искреннее признание укололо виной в самое сердце рифового принца, но он не собирался с этим ничего делать. Он готов был признать, что был слишком жаден и эгоистичен.       Джейк устало вздохнул, протирая с годами немного состарившееся грустное лицо руками. – Не торопись забирать его у нас. Пожалуйста.       Меткаинец ничего не ответил на это, только опустил взгляд в пол, не в силах напрямую встретиться с янтарными глазами. Горькая печаль, витавшая в воздухе, прошлась дробью по его тёплой коже, зарождая на ней сотни мурашек. Было немного больно слышать тихий, словно умоляющий голос Торук Макто, видеть его таким – безмерно любящим своё чадо отцом, которому нужно было ещё немного времени, чтобы побыть с ним рядом. Но глубокая жадность, таящаяся в тёмных уголках души Аонунга, ничем не уступала этой вселенской печали, потому он и не смел смотреть Джейку в глаза. Он не хотел, чтобы тот заметил твёрдый отказ в его аквамариновых.       Послышался ещё один утомленный вздох. – Я вижу в тебе прошлого себя. Молодого, уверенного, жадного до любви. Ты стремишься поскорее завладеть им, стать первым и единственным во всём. Я понимаю. Только не забывай, что он важен нам также, как и тебе. Это всё о чём я прошу.       Меткаинец глубоко вздохнул, с силой прикусывая щёку изнутри, а через некоторое время лишь глубоко поклонился, будто заранее извиняясь за то, что не сдержит обещания. Прошло ещё пару минут напряжённого молчания, после чего послышался лёгкий скрип плетённого пола и шорох ткани. Джейк покинул капсулу со смирением в сердце, готовясь совсем скоро отдать старшего сына в руки ненасытного молодого воина.       Когда они наконец покинули маруи, Аонунг тихонько прошёл в капсулу к возлюбленному, устраиваясь рядом. Он с тяжестью в сердце смотрел на горизонт, думая–думая–думая, бесконечно думая о своём неподобающем поведении. Если кто–то ещё пару лет назад сказал ему, что он влюбится настолько, что будет готов буквально украсть возлюбленного из родительского дома – он бы не поверил, ещё и послал бы говорящего куда подальше, залепив смачную оплеуху напоследок. Вот только реальность была такова, что всё это было правдой. Он чувствовал себя жалким, когда думал об этом, но в тоже время был совсем не готов отказаться от этого. Каким бы ничтожным он ни делал сам себя из-за этих чувств, он принимал всё с распростёртыми объятьями.       Взяв узкую ладонь возлюбленного в свою, он нежно прижался к ней губами. – Я люблю тебя. – Чувственно прошептал он в тишину. – Я твой и я сделаю всё, что ты захочешь, только будь рядом.       И вновь только мягкие волны, неизменные спутники Ава`атлу, стали свидетелями бушующего в нём урагана чувств и этого трепетного признания. ***       Нетейам проснулся, когда последние лучи небесного светила скрылись за горизонтом. Нагревшееся ото сна тело приятно обдувал лёгкий прибрежный ветерок, до чувствительного носа долетали приятные ароматы жаренной рыбы и разделанных свежих фруктов. Ночь вступала в свои права, окрашивая небесное полотно яркими точками далёких планет и всполохами таких же далёких галактик. Несмотря на неприятное тянущее чувство в пояснице, он чувствовал себя полностью отдохнувшим и полным сил. Душа пела, довольная произошедшим единением с возлюбленным, а сердце сладко сжималось, теряя ритм при каждом всплывающем в голове воспоминании. Ему не верилось, что это наконец произошло. Столько дней он мучился, стараясь приблизить сладострастный момент. Столько дней не спал, постоянно думая о возлюбленном. Столько дней грезил об этом и вот это свершилось.       Накрыв горящее лицо ладонями, он ярко улыбался, не в силах скрыть от мира свою радость. Тонкий хвост резво бился о плотно натянутую ткань, выдавая его с головой. Так и хотелось, словно маленький ребёнок, с силой забить ногами по ни в чём неповинному гамаку, выражая так все скопившееся внутри чувства, и только Эйва знала, сколько сил ему пришлось приложить, чтобы сдержаться от этого по–детски простодушного действия.       В проёме послышался лёгкий шорох, тут же привлекая к себе всё внимание, и стоило обратить туда свой взор, перед ним предстал до невозможности довольный Аонунг, смотрящий на него сияющими любовью глазами. – Выспался, милашка? – Нежный тон приятно ласкал остроконечные уши, вновь зарождая на красивом лице лёгкий румянец, и Нетейам не мог удержаться от ещё одной лучезарной улыбки, с благодарностью принимая комплимент в свою сторону. – Не то слово. – Тонкая ткань, которой он был накрыт всё это время, была отодвинута в сторону, после чего оматикайец аккуратно спрыгнул с пригретого гамака, оказываясь в тёплых и надёжных объятьях подошедшего к нему Аонунга.       Сильные руки нежно придерживали его за талию, мягко поглаживая тёплую кожу подушечками пальцев, и это простое движение было таким приятным и расслабляющим, что Нетейам не мог удержаться от того, чтобы прижаться к нему ещё ближе. В поисках большей ласки он зарылся носом в изгиб плеча и шеи, вдыхая полными лёгкими его приятный солоноватый аромат, в то время, как узкими ладонями плавно наглаживал широкую спину, уделяя особое внимание мощным лопаткам, за которые в последнее время так любил цепляться в порыве страсти. – Тебе нужно поесть. – С улыбкой сказал Аонунг, перебирая пальцами правой руки угольно–чёрные косы. – Я не голоден. – Промычал в ответ оматикайец, дразняще прикусывая длинную, мощную шею. От этого действия рифовый принц громко вздохнул сквозь зубы прохладный воздух, отклоняя голову в сторону, чтобы предоставить больший доступ к приятной ласке, и вцепился в упругую благородно–синюю ягодицу, немного переминая её пальцами. – Это не обсуждается, ты не ел с самого утра. – Упрямо заявил он, стараясь не поддаваться явной провокации. – Всё готово, пойдём. – Меткаинец сделал небольшой шаг по направлению к главной капсуле, но быстро остановился, когда почувствовал, как тело в его руках расслабленно повисает на нём. – Понеси меня. – Обнимая его ещё сильнее, Нетейам бесстыдно улыбался, показывая свою игривую и немного капризную сторону. – Пожалуйста. – Янтарные глаза с лёгкой хитринкой в уголках смотрели в аквамариновые озёра, очаровательно хлопая длинными, угольными ресницами. И кто такой Аонунг, чтобы ему отказать? – Как скажешь.       Широкие ладони тут же умостились под аккуратными ягодицами, приподнимая изящное тело вверх, и в то же мгновение стройные благородно–синие ноги обвили натренированный торс. Понадобилась всего пара широких шагов, прежде чем они достигли своей цели, но этого было достаточно, чтобы Нетейам вновь почти свёл рифового принца с ума своей откровенной чувственностью. Его нежные притирания, горячие поцелуи в самые приятные места и крепкая хватка прямо намекали на продолжение начатых ласк, но как бы Аонунгу не хотелось потянуться ему навстречу, важнее всего для него сейчас было состояние возлюбленного, который хотел оставить без внимания свой пустой желудок. – Нетейам те Сулли Цейк`итан, я не позволю тебе соблазнить меня. Не в этот раз. – Твёрдо заявил он, усаживая любимого неподалёку от кострища. Уголки пухлых синих губ тут же печально опустились, но пара довольных медовых глаз, внимательно следящая за ним, выдавала своего обладателя с головой. Нетейам беззлобно игрался с ним, искренне наслаждаясь атмосферой и их милыми взаимодействиями, и Аонунгу это до жути нравилось. Чёрт возьми, он был в восторге от такого оматикайца.       Отойдя немного в сторону, рифовый принц взял большой пальмовый лист, до краёв наполненный различными яствами, которые так любил оматикайец. Он аккуратно поставил их прямо перед ним, после чего устроился рядом, принимаясь нарезать свежие, сочные плоды небольшим кинжалом, который всегда носил с собой на набедренном поясе. – Я извинился перед твоими родителями и попросил дозволения остаться рядом, чтобы приглядеть за тобой, так что, если ты не хочешь, чтобы меня завтра скормили икрану, ты должен слушаться меня. – Послышался приглушённый смех Нетейама. – Я не шучу. Джейк будет рад любому подвернувшемуся шансу по–тихому избавиться от меня и вернуть всё на свои места. – Он не такой. – Не спеша пережёвывая рыбу, сказал оматикайец. – Он может выглядеть недовольным и даже угрожающим, но последнее, что он сделает, это воплотит свои угрозы в явь. Как бы он не хотел поступить эгоистично, его любовь к нам всегда берёт верх. – Он говорил со знанием дела, ни капли не сомневаясь в своей правоте. Аонунгу не оставалось ничего другого, как довериться словам возлюбленного, проведшему с великим лесным воином намного больше времени, чем он сам. – В этом мы с ним похожи. Конечно, если дело серьёзное, он становится другим, но, если мы говорим про семью и жизнь в целом, желание удержать хрупкий баланс всегда выступает вперёд.       Аонунг понимающе кивнул, вспомнив каким был Нетейам во времена их постоянных стычек. Он всегда выступал за мир и именно это безусловное принятие и доброта были тем, что привлекло его внимание. – Быть добрым – это здорово. – Между делом добавил Аонунг, немного улыбаясь всплывшим в голове воспоминаниям. – Этим может похвастаться не каждый. – Это точно. – Нежная улыбка окрасила красивое лицо и меткаинец вновь восхитился невероятной красотой на`ви, сидящего перед ним. Его на`ви, так легко похитившим беспокойное, но сильное сердце. – Доброта от папы, справедливость от мамы, твёрдость от бабушки, самоотверженность от дедушки. Думаю, я выиграл эту жизнь. – Звонкий смех нежными волнами заполнил пространство между ними. Остроконечные бирюзовые уши забавно дёрнулись, после чего навострились, наслаждаясь каждой восхитительной ноткой. – Думаю это я выиграл эту жизнь, ведь такой замечательный на`ви выбрал меня. – В этих словах не было ни грамма высокомерия. Он не стремился оспорить его слова или показаться лучше, он действительно верил в то, что сказал. Одно осознание того, что этот необыкновенный оматикайец, пересёкший леса Эйва`эвенг и её же моря, только для того, чтобы они встретились и были вместе, делало его невероятно счастливым. Самым счастливым на`ви на всём белом свете. – Я люблю тебя. – И я тебя. – Уверенно ответил Нетейам, протягивая к нему руку, только для того, чтобы аккуратно прислонить её к бирюзовой щеке. – Ты даже представить себе не можешь насколько сильно. – Поверю тебе на слово. – Аонунг с наслаждением уткнулся в его ладонь своими губами, осыпая её поцелуями, но быстро прервался, вспомнив зачем они здесь. – А теперь хорошенько поешь, чтобы набраться сил, иначе никаких поцелуев. – Это шантаж. – Возмущённо проговорил оматикайец, смотря на него очаровательно округлившимися глазами. – Да, именно он.       Прошло не так много времени, прежде чем пальмовый лист полностью опустел. Нетейам довольно потягивался на плетённом полу, на который опрокинулся сразу, как закончил свою трапезу, пока рифовый принц заботливо вытирал его руки от оставшегося рыбьего жира и пряных специй, которые сам и положил побольше, зная, как оматикайец их любит. Лесной на`ви с интересом рассматривал его, вновь подмечая, как сильно он изменился с момента их первой встречи. Больше не было в нём подростковой угловатости и излишней дерзости, каждое его движение было наполненной лёгкостью и уверенностью, подстать статусу, которым он обладал по праву рождения. Всё было выверено до мельчайших деталей. Гордая, прямая осанка, лёгкая вздёрнутость острого подбородка, взгляд, наполненный спокойствием и безмятежностью, на дне которого плескалась естественная твёрдость. Даже каждый глубокий, размеренный вздох выдавал в нём будущего Оло`эйктана. Нетейаму казалось это удивительным. – Что заставило тебя так измениться? – Вопрос невольно сорвался с его губ, но несмотря на это он не собирался забирать его обратно. Ему было действительно интересно узнать причину его поразительных перемен. Узнать, как и почему тот грубый, язвительный мальчишка, превратился в такого замечательного, сильного, ласкового мужчину.       Аонунг на мгновение замер в неестественно позе, после чего с удовольствием продолжил вытирать благородно–синие руки. Казалось его этот вопрос не капли не смутил, но от внимательного взгляда Нетейама не скрылся лёгкий румянец, расплывшийся на бирюзовых скулах, небольшое напряжение, появившееся в мощных плечах, и незначительная скованность в, до этого плавных, движениях. – Это ты. – Что? – Это был ты. – Аквамариновые глаза уверенно смотрели в янтарные, гипнотизируя своей красотой. – Я изменился потому, что хотел стать на`ви достойным тебя.       Нетейам от неожиданности поперхнулся воздухом.       По не понятным даже для него причинам, ему было сложно поверить в то, что именно он стал причиной таких разительных перемен. Перед ним сидел великолепный воин и охотник, прекрасный сын и товарищ, нежный, любящий мужчина, готовый ради него на всё, но ему всё равно было трудно признать и осознать его слова. – Ты шутишь? – Неверяще спросил он, приподнявшись со своего места. – Конечно нет. – Тут же уверенно ответил Аонунг, откладывая смоченную ткань в сторону. – Если бы не ты, я так бы и остался тем самовлюблённым, глупым, грубым мальцом, не способным видеть дальше собственного носа. – Ты начал меняться намного раньше, чем начал ухаживать за мной. – Упрямо возразил оматикайец. – Я рад, что ты смотрел на меня даже тогда. – Меткаинец довольно улыбнулся, понимая, что все его усилия были не напрасны. И даже в то время, когда они не были так близки, как сейчас, его любимый видел его, подмечал его изменения и хранил это всё в памяти. Это было бесценным. – Потому что я видел тебя уже очень давно, Нетейам. Так давно, что даже не помню, в какой момент это началось.       Широкие ладони вновь захватили благородно–синие в нежном хвате. – Каждый раз, когда я видел тебя, я понимал, как многому мне ещё предстоит научится. Каждый раз, когда ты одаривал меня разочарованным взглядом, я уплывал в море, изучая его глубины, или часами тренировался под присмотром отца, изнуряя и изменяя своё тело до неузнаваемости.       Нетейам поражённо замер, внимательно слушая его спокойный, приправленный ноткой грусти, голос, а Аонунг, смотрящий на их сцепленные руки невидящим взглядом, тем временем продолжал, не забывая ласково поглаживать большими пальцами благородно–синие ладони, неизменно умиляющие его до потери пульса своей хрупкостью. – Даже тогда, когда я ещё не понимал свои чувства к тебе, я желал, чтобы ты смотрел на меня по–другому. Желал твоего внимания и общения. Хоть парочку ободряющих слов. Я ловил каждый твой взгляд, старался запомнить всё, что ты говоришь и делаешь, присматривался к каждому, с кем тебе доводилось общаться и внутри до жути им завидовал, желая скорее отогнать их от тебя прочь. Я был таким незрелым и глупым, нелепым во всём этом. Мне становится смешно и грустно каждый раз, когда я об этом вспоминаю.       Незлобный смешок скрасил минутную тишину, после чего красивый голос, словно мягкие прибрежные волны, вновь разлился по пространству, завораживая своей глубиной. – Позже, когда я осознал причину своего навязчивого поведения, я ещё больше погрузился в тренировки, но теперь причиной было желание заглушить душевную боль и постоянные навязчивые мысли о тебе. Зная, как сильно ты любишь свою семью и не любишь тех, кто её достаёт, я даже на дружбу с тобой не надеялся, не то, что на взаимную любовь. Я думал, что ты никогда не ответишь на мои чувства, никогда не примешь мои ухаживания, что для тебя я навсегда останусь тем невероятно вредным, самоуверенным юнцом, не осознающим цены своих поступков.       Нетейам сам не заметил, как с каждым словом возлюбленного, всё сильнее сжимал его широкие ладони в своих, но Аонунгу это не доставляло никакого дискомфорта. Сжав его ладони в ответ, он наконец поднял взгляд вверх, чтобы встретиться с ошеломительной красотой янтарных очей, в которой он готов был купаться вечно. – Помнишь вечер, когда я пришёл сюда, чтобы просить у вас прощения? – Конечно. – Уверено ответил Нетейам, кивая головой. – Сам Аонунг, сын вождя и извечный задира, сделал первый шаг к перемирию. Такое никак не забудешь. – Он ласково улыбнулся, прокручивая в голове воспоминания о произошедшем тогда. Неприсущую неловкость Кири, искреннее неверие Ло`ака и собственное недоверие, успешно сокрытое от глаз каждого, кто был тогда в маруи. Он помнил абсолютно всё, но особенно запомнил искренний смех Аонунга, который ему довелось услышать впервые. – Ты приятно удивил меня своим поступком, но, если честно в глубине души я насторожился, ожидая очередную подставу.       Меткаинец коротко рассмеялся на его слова, прекрасно осознавая, что возлюбленный не имел ввиду ничего плохого. – О, Эйва, я действительно был тем ещё засранцем. – Это точно. – Поддержал его Нетейам и в его глазах очаровательно замерцали искорки чистого веселья. – Но со временем я понял, что ты был честен в своём намерении наладить наши отношения. Ты открылся мне с совершенно другой стороны, и я больше не мог смотреть на тебя, как на эгоистичного и грубого на`ви, каким ты был раньше. Для меня ты стал самым достойным и надёжным парнем, которого я по–настоящему ценил и уважал.       Аонунг улыбнулся, с благодарностью смотря на возлюбленного, который в любой ситуации подбирал самые нужные и особенные слова. Всё что срывалось с его пухлых губ было тем, что он действительно хотел услышать. – Первыми обо всём узнали родители с Циреей. Я случайно проболтался перед отцом, а мама с сестрой просто оказались рядом. Затем от Циреи узнал Ротско, и я просто больше не смог об этом молчать. Тогда я впервые поговорил с кем–то о своих чувствах и осознал, что не хочу бездействовать, что теперь у меня есть все шансы стать для тебя кем–то большим. Я примчался к вам сразу после разговора с Ротско и ни о чём не жалею. Это был лучший выбор за всю мою жизнь, после того, в котором я выбрал тебя.       Нетейам понимающе кивнул, смущённо опуская взгляд в пол, после чего медленно встретился взглядом с аквамариновыми очами, которые выжидающе смотрели на него всё время, с момента окончания этой ошеломительной речи. – Скажи что-нибудь. – Попросил Аонунг, не зная куда деться от охватившего его чувства неловкости. Раскрываться перед возлюбленным с таких уязвимых сторон стало чем–то абсолютно естественным, но этот разговор затрагивал слишком многое. Что–то особенное и сокровенное, глубинное. Что–то, что было тяжело теребить внутри себя.       Нетейам глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Их история началась задолго до того, как он думал, поэтому ему нужна была короткая передышка, чтобы уложить это всё по полочкам. – Если честно, я никогда не думал, что ты мог полюбить меня до того, как мы стали друзьями. Мне немного тяжело всё это осознать. – Оматикайец застенчиво улыбнулся, не отрывая взгляд от лазурных озёр, на дне которых появилась еле заметная дымка беспокойства и он считал своим долгом немедленно избавиться от неё, поэтому тут же добавил. – Но я правда счастлив, что ты поделился этим со мной. Я рад, что ты рассказал мне о своих чувствах и том, что происходило с тобой в то время. Я чувствую, что стал ценить нашу связь ещё больше.       Аонунг мягко улыбнулся, поднимая их сцепленные руки вверх, после чего прижался к благородно–синим своими губами. В последние дни он особенно любил зацеловывать прохладные пальцы и узкие ладони, согревая их своей любовью и нежностью. – Теперь ты знаешь, что это ты был тем, кто заставил меня измениться. Ты должен взять за это ответственность и любить меня, как минимум, до самой смерти.       Нетейам заливисто рассмеялся на его слова, запрокидывая голову к потолку, после чего приблизился к довольному меткаинцу, наваливаясь на него своим телом и вовлекая его в сладкий, чувственный поцелуй. – Конечно, как скажет мой возлюбленный.       Аонунг счастливо вздохнул, прижимая его к себе ещё сильнее, после чего удовлетворенно прикрыл глаза, чувствуя, как небольшой кусочек чего–то тёмного внутри рассасывается, бесследно исчезая. Возможно, со временем, эта пугающая темнота будет полностью развеяна ярким светом, который излучает этот невероятный на`ви в его объятьях, но он не думал об этом. Он просто наслаждался весом его тела на себе и его неповторимым запахом, который хотелось вновь и вновь вдыхать полной грудью. «Я возьму на себя ответственность» повторял про себя Нетейам, точно зная, что он сделает первым делом для их будущего и счастья.