Окна в весну

Норман любил, нет, обожал весну. В это время года природа наконец-то просыпалась после долгого зимнего сна, прилетали первые птички и Распускались красивые цветы. Но ещё больше он любил весну потому, что именно в это время года расцветала Эмма. Она так же, как и вся природа, выходила из долгой зимней спячки и становилась ещё активнее, чем обычно. Каждый год первого марта она вставала раньше всех и, не переодеваясь, сразу же начинала носиться по дому с криками «Весна пришла!». Вот и сегодня Норман проснулся от того, что она с радостными воплями пронеслась по коридору мимо его комнаты. Первые несколько секунд, когда он только услышал её наполненный счастьем голос, то просто лежал, ничего не понимая. Однако потом до него наконец-то дошло, что это была Эмма, и губы сами собой расплылись в лёгкой улыбке. Дети на соседних кроватях зашевелились, заворчали, недовольные тем, что их разбудили в столь ранний час. Они всегда так реагировали, в отличие от Нормана. Ему нравилось каждое утро первого марта просыпаться от её громких возгласов, нравилось, когда она забегала к нему в комнату, чтобы разбудить его и всех остальных лично. Нравилось, в конце концов, просто видеть её такой счастливой. Вот и сейчас, слыша, как она бегает по всему дому, он улыбался. Невольно он представил её, несущуюся по коридору с расставленными в разные стороны руками и развевающимися волосами, и на душе сразу же сделалось по-особенному тепло. Даже ворчание детей, которые проснулись вместе с ним, ни капельки не портили момент. Ему просто было всё равно на них, как, впрочем, и на всё остальное. Значение имела только Эмма, которая сейчас радостно кричала своё излюбленное «Весна пришла!». — Блин, опять Эмма проснулась в такую рань… И чего ей только не спится… — возмущённо пробормотал Тома, и его голос наконец вернул Нормана обратно в реальность. Вздрогнув, он открыл глаза и медленно повернул голову в их сторону. — Да ладно вам, ребята, не ворчите вы так. Вы же знаете, какая у нас Эмма гиперактивная, — мягко улыбнувшись, сказал он и чуть приподнялся на кровати. — «Гиперактивная» — это ещё мягко сказано, — буркнул Лани. — Мне иногда кажется, что она и не человек вовсе, а самый настоящий электровеник… — Вот-вот, — поддержал его Тома. — И как она только не устаёт, весь день носясь по дому… Норман на их слова лишь негромко посмеялся. Да уж, их Эмма действительно была даже чересчур энергичной. Она, казалось, никогда не уставала, постоянно улыбалась и всегда выглядела бодрой, даже если вставала раньше всех. Но именно за это её и любили. — Ладно, хватит уже ворчать. Давайте вставать, а то на завтрак опоздаем, — всё так же смеясь, сказал он и сам поднялся с кровати. Ответив вялым «ага», дети стали потихоньку вставать и заправлять свои постели. После того, как все утренние ритуалы были завершены, Норман с остальными направились в столовую. Они пришли как раз вовремя: старшие уже заканчивали накрывать на столы. Когда же всё было готово, а Дети сидели на своих местах, воспитательница Изабелла объявила, что завтрак можно начинать. Все приступили к трапезе, и столовая быстро наполнилась звуками скрежета ложек по тарелкам и негромким шепотком. Кто-то обсуждал, чем будет заниматься сегодня, кто-то радовался наступлению весны, а кто-то просто общался ни о чём. Норман же, в отличие от всех остальных, ни с кем не разговаривал, а смотрел на Эмму, которая сидела напротив него. Он совсем не ел, только любовался ею, такой яркой и счастливой. Она совершенно не замечала его взгляда, что было ему только на руку. Он мог спокойно разглядеть её, каждую золотистую веснушку, каждую рыжую кудряшку, каждую родинку на её красивом личике. Особенное внимание он уделял именно веснушкам, разбросанным по её щекам, словно звёзды на ночном небе. Сейчас, весной, они особенно отчётливо выделялись, и ему нравилось рассматривать их. Хотелось дотронуться до каждой подушечками пальцев, потрогать и погладить их, но он ограничивался только взглядом со стороны. Продлилось его удовольствие, однако, недолго, потому что в какой-то момент Эмма неожиданно посмотрела прямо на него. Это произошло настолько внезапно, что он даже вздрогнул и несколько раз поморгал. В её зелёных глазах читались непонимание и беспокойство, и оттого его сердце ёкнуло в груди. Неужели она заметила? — Норман, ты почему ничего не ешь? Ты плохо себя чувствуешь? — взволнованно спросила она, осторожно накрыв его ладонь своей. В этот момент Норман мысленно вздохнул с облегчением. Она заметила, но совсем другое. — Нет-нет, всё в порядке. Я просто задумался немного, не бери в голову? — ответил он, помотав головой, и слегка улыбнулся. — Ты в этом уверен? — она недоверчиво заглянула ему прямо в глаза и чуть нахмурилась. Про себя он в очередной раз отметил, насколько же она всё-таки милая, когда была серьёзной. — Ну конечно же уверен, Эмма. Тебе не о чем переживать, — заверил он, для убедительности даже кивнув. Её ладошку он слегка сжал пальцами, как всегда это делал. Эмма ещё несколько секунд сверлила его внимательным, изучающим взглядом, будто не верила ему, однако потом лишь лучезарно улыбнулась и кивнула. Норман улыбнулся ей в ответ и наконец тоже приступил к трапезе. Её ладонь он не выпускал весь завтрак.