Carpe Diem:re

      Студент-второкурсник университета города Мацуэ Йо Асакура проклинал того, кто решил, что суббота не должна считаться выходным днём, ровно как и того, кто поставил в субботнее расписание первой парой именно анатомию.       Йо терпеть не мог этот предмет примерно в той же степени, в какой не мог переносить Медицинское право, которое преподавал наполовину ненормальный профессор Марко.       И если с анатомией всё более-менее понятно — она вынуждает бедного Асакуру вставать рано по треклятым субботам, аккурат после пятничных тусовок с одногруппниками — Хоро-Хоро и Реном. Но мало этого неприятного субботнего обстоятельства — так вдобавок к этому анатомию вёл преподаватель из Германии, доктор Фауст, которого Йо немного побаивался, как, впрочем, и любого другого медика.       Родные недоумевали: какие черти понесли парня в медицину, если он врачей боится не хуже, чем огня? На что Йо их отправлял за ответом к дедушке: уж Ёмэй Асакура, почтённый представитель клана, мог кого угодно убедить в том, что нет на свете дела благороднее и почётнее, чем лечить людей. Уж тем более сейчас, когда мир стонет от непрекращающихся войн, те, кто не отнимают жизни, а спасают — едва ли не святые люди.       Неверно думать, что Йо пошёл в медицину только из-за давления со стороны дедушки! Парень и сам состоял в благородных рядах пацифистов и считал это мировоззрение почти своей религией. Йо Асакура не одобрял никакое насилие, считая, что любое насилие есть насилие. Поэтому можно уверенно сказать, что, несмотря на боязнь врачей, призвание парня, как иронично это ни звучало, состояло именно в исцелении людей.       Родные поддерживали парня и гордились им: рассказали всем знакомым, когда Йо сам поступил в университет Мацуэ по выбранной профессии. Сильнее всех, конечно, гордилась парнем мама — Кейко Асакура нежно любила единственного сына и отпускать его в другой город — Мацуэ приходилось с болью в сердце и беспокойством в мыслях. Именно поэтому женщина не осталась в маленьком погибающем в затухающем ритме размеренной жизни Идзумо, где Кейко не смогла бы перенести волнения по поводу самостоятельного существования сына. Вместо такого расклада она предпочла радикально поменять свою жизнь и переехать в Мацуэ к сыну: женщина нашла в другом городе работу и жильё, что позволило ей очертя голову в одиночку переехать в чужой незнакомый город. Такие спонтанные изменения в жизни Кейко совсем неудивительны, если принять во внимание два обстоятельства жизни, которые требовали постоянного внимания к самостоятельному существованию Йо Асакуры: наследственное заболевание — сахарный диабет первого типа и редкостный и даже восхитительный пофигизм парня, который с чистой совестью забивал на такие важные для диабетика вещи, как подсчёт хлебных единиц и измерение уровня глюкозы в крови хотя бы три раза в день. Сама Кейко тоже «страдала» этим заболеванием, но силу своего возраста лучше осознавала серьёзность возможных не радужных последствий. Именно поэтому женщина время от времени устраивала неожиданные ревизорские визиты в общежитие к сыну.       Йо, конечно, понимал, что родные беспокоятся о нём, и эта тревога вынуждает их совершать неприятные ему действия, как-то: заявиться к нему в общежитие, обнаружить Йо среди бардака в его комнате в отвратительном состоянии после вчерашней гулянки с одногруппниками Реном и Хоро-Хоро. В результате последнего своего визита Кейко обнаружила, что сынок-то подзабил на замеры сахара и уже который день у него уровень глюкозы в крови не опускается ниже 12 миллимоль на литр при норме 5,5. Кейко, как ответственная и заботливая мама, конечно, расписала сыну картину возможных последствий с гипергликемической комой и кетоацидозом и прочими непривлекательными перспективами. Только вот непробиваемый пофигизм Йо не позволил парню испугаться грозящего обязательства отлежать какое-то время в больнице под капельницами в попытках выгнать ацетон из отравленной крови.       Тогда Кейко прибегнула к огромной подлости: подняла хай на весь этаж так, чтобы все соседи несчастного студента слышали, какой он безответственный засранец, не жалеющий мать.       Парень, конечно, нежно любил маму и всеми силами, бывшими в его распоряжении, а именно: ангельским взглядом своих огромных честных шоколадных глаз и примирительной обаятельной улыбкой постарался унять недовольство женщины.       Ну, не виноват парень, что готов душу продать за шоколад!       Конечно, Кейко это понимала, но спускать сыну с рук такой пофигизм не собиралась. Именно поэтому она привлекла к разрешению непонимания между ней и Йо отца парня — Микихису Асакура. Мужчина, конечно, мог надавить на совестливого сына и воззвать к его уважению к матери, но не стал этого делать, то ли из жалости, то ли из мужской солидарности. Вместо этого Микихиса лишь сказал:        — Кейко, дорогая, ты же сама понимаешь, запретный плод — сладок, ну не будь так категорична к Йо!       Кейко, вообще-то, не была вспыльчивой или стервозной женщиной, а потому с покорной улыбкой тихо сказала:        — Прости, дорогой, я, разумеется, понимаю Йо, я ведь тоже человек и диабетик! Но его безответственное отношение может привести к страшным последствиям. Я только стараюсь его оградить от проблем…       Услышав такой кроткий ответ, мужчина только убедительно заверил жену в своём абсолютном понимании и в том, что обязательно поговорит с Йо.