***
Утром следующего дня Йо напрочь забыл про МРТ и проснулся только к одиннадцати часам. Нужно было спешить, чтобы успеть в больницу до того, как врачи уйдут на обед. Завтрак парень закинул в себя наспех, по понятным причинам. Быстро переодевшись, юноша вышел на улицу. День стоял сказочный: холодное солнце щедро, но бестолково изливало обманчиво яркие стеклянные лучи на землю в разгар дня. Йо угрюмо поплёлся к машине, в которой, насвистывая какую-то известную мелодию, уже ждал отец. Ехали быстро, но аккуратно. Изумо — городок небольшой, поэтому пробки в нём — явление редкое. Больница в часе езды от дома семьи Асакура, но отец и сын добрались минут за двадцать. Городская больница Изумо — большое светло-коричневое здание, с виду новое, выглядело современно и аккуратно. Высота в десять этажей с трудом вписывалась в облик городка, в котором всё же по большей части стояли домики в один-два этажа. — Приехали! Йо! Опять уснул, что ли? — Йо, просыпайся! — отец уже прикрикнул, пытаясь разбудить сына. Йо заметил, что в последнее время его всё чаще охватывало непреодолимое желание заснуть. Даже сильнее, чем обычно, хоть ему и казалось, что сильнее просто быть не может. Однако может. Парень проснулся и неохотно вытащился из машины. «Тц, сейчас бы поспать, а не вот это всё…» — уныло думал Йо, пока отец тащил его в огромное здание, которое с ужасающим удовольствием глотало людей. Больницы Йо не любил совершенно, даже боялся. Врачом же он решил стать в надежде спасти кому-нибудь жизнь и навсегда избавиться от этого страха. Заходя в новое, чистое, приличное с виду здание, парень не мог чётко ответить на собственный вопрос: «Ну и что тут плохого?» Действительно, всё, что попадалось Асакуре на глаза, выглядело вполне нормально и безобидно: пациенты благодарят человека в медицинской форме, скорее всего, врача. Улыбающаяся уборщица моет полы. Ребёнок, лет десяти, со счастливым лицом крутит в руках фонендоскоп, который, видимо, дал ему кто-то из сотрудников больницы. Йо с отцом стремительно направлялись по указателям к стойке регистратуры. Проходя мимо аппарата выдачи талонов в регистратуру, Йо остановил отца, чтобы взять талончик. Минуя многочисленных пациентов, отец и сын, наконец, подошли к небольшому окошку, в котором сидела миловидная худенькая девушка лет двадцати. У девушки было растрёпанное тёмное каре и миниатюрная хрупкая фигурка. На её бейджике имя: Ёсико. Йо отметил мысленно, что имя необыкновенно подходило её внешности. Когда, наконец, на экране высветился нужный номер, Асакуры подошли к девушке в окошке. — Ёсико-сан, здравствуйте! Не подскажите, как пройти к терапевту? — подойдя к окошку, проговорил мой отец. — Да, конечно! Минутку… — девушка с готовностью ответила, одарив старшего Асакуру милой улыбкой и проворно застучав пальцами по клавиатуре. Через пару мгновений Ёсико-сан объяснила Микихисе дорогу к врачу, который располагался на первом же этаже. Отец благодарно поклонился, и пациенты двинулись в направлении, которое указала Ёсико. Пройдя вправо, вышли в чистый, просторный, безлюдный коридор. Целью был кабинет №17, в котором принимал доктор Кохэку Исикава. Постучавшись в тёмную дверь и получив разрешение войти, отец подтолкнул Йо вперёд. Парень рассеянно зашёл в чистый, светлый, тёплый кабинет, где Асакуру ждал врач лет тридцати. — Здравствуйте! — Йо поклонился. Кохэку-сан ответил кивком. — Добрый день, молодой человек! Ну, на что жалуетесь? — доктор улыбнулся, с вежливым и заботливым вниманием задавая вопрос. — Да так, ерунда… — Йо замялся, только теперь осознав, насколько глуп и неуместен приход в городскую больницу с таким пустяком, как головная боль. — Ай-ай-ай, юноша, в вопросах Вашего здоровья ерунды, равно как и мелочей, не может быть! — строго проговорил Кохэку-сан. — Голова болит… Который день уже, а таблетки не помогают, — пожаловался Асакура. — Каков характер боли? В какой области боль? Приступы головной боли сопровождаются головокружением или шумом в ушах? Хронические заболевания имеете? Ваше имя? — Кохэку-сан так сыпал вопросами, что бедный парень с трудом их запоминал. — Характер боли — ноющий, боль в области затылка, которая не сопровождается ничем. Из хронического, кроме лени — сахарный диабет первого типа, и зовут меня Асакура Йо, — покорно ответил парень. — Ещё у меня случился обморок, но врач скорой, приехавший на наш вызов, сказал, что сахар в норме, — Асакура посчитал нужным указать это обстоятельство, не ожидая, впрочем, что оно окажется хоть сколько-нибудь полезным. — Так-так, а вот это уже интересно, — задумчиво протянул доктор Кохэку, хотя Асакура абсолютно ничего интересного в этом не находил. — Думаю, без МРТ мы с Вами, Йо, не разберёмся. Клаустрофобией страдаете? — Эм… Не знаю, если честно, но думаю, что нет… — Вам ведь девятнадцать? — Да, девятнадцать. А почему Вы спрашиваете? — Думаю, кому дать подписать согласие на медицинское обследование — Вам или Вашим родителям. Но если Вы уже совершеннолетний, подпишите сами. — Хорошо. Я готов подписать согласие, — покорно согласился Йо. Кохэку-сан щёлкнул парой кнопок на клавиатуре, и голос подал принтер на его столе. Аппарат издал характерные звуки и проглотил лист бумаги. Поворчав секунды две, принтер выпустил уже с текстом лист, который медик аккуратно взял и, пробежав по бумаге взглядом, подписал её. После этих таинственных манипуляций доктор протянул загадочный лист самому парню со словами: — Это Ваше направление на МРТ головного мозга. Кабинет №15. Сейчас. Идите, Йо. Как только расшифровка будет готова, я Вам позвоню. До свидания, молодой человек! — А… Спасибо, до свидания! — парень слегка растерялся от такого быстрого решения дела, по которому был здесь.Пугающий поворот
16 марта 2023 г. в 12:35
Все вокруг суетились, спешно и услужливо покидая комнату, в которой в итоге Йо остался почти один. Только он и врач скорой помощи. Асакура с трудом понимал, что происходит. Ему казалось, будто кто-то залез в голову и всё в ней перемешал: воспоминания спутались, как и мысли. Просто ничего не понимал и с соответствующим выражением лица наблюдал за действиями врача скорой. Цвет тускло-коралловой формы медика раздражал парня, пока, не собравшись с силами, Асакура не задал, наконец, вопрос, который всё это время назойливо крутился в голове: «А что происходит?»
Врач явно не ожидал, что молодой человек будет издавать какие-либо осмысленные звуки и даже слова. Он подпрыгнул от неожиданности. Отвечать на вопрос рассеянный медик не спешил.
— Сахар у Вас в допустимом для Вашего заболевания значении. Я, — растерянно проговорил медик, — не понимаю, что не так… Может, в последнее время что-то изменилось в Вашей жизни? — в голосе врача появилась робкая надежда. Йо вздрогнул: тяжёлые воспоминания медленной страшной волной накатывали постепенно на парня.
— Ну, в последнее время… у меня часто болела голова, так, что даже таблетки не помогали… — ответил неторопливо Йо слабым голосом. Медик подошёл к юноше и измерил давление.
— Сто десять на шестьдесят… Низковато, — недовольно качая головой, отметил работник скорой.
— Для меня это нормальное давление, — вставил Йо.
— К врачу по поводу головных болей обращались?
— Нет… Даже не подумал, честно говоря. Столько всего навалилось, — как-то жалко попытался оправдаться юноша. Врач ответил взглядом, полным неодобрения.
— Что же, понятно… Боюсь, я не могу сказать Вам ничего определённого без обследования в больнице! Сделаете МРТ и сразу к терапевту! — Йо оторопел, не понимая, чего от него хочет этот человек. Посторонний без спешки покинул комнату, оставив Асакуру в одиночестве и позволяя собрать беспорядочные мысли в кучу. Что он там говорил про больницу? Сознание упорно отказывалось воспринимать реальность и успевать за ходом событий. Йо не знал, как долго так бестолково сидел, но из оцепенения его вывел голос отца:
— Йо, завтра мы поедем в больницу, чтобы сделать тебе это МРТ. Сейчас уже не к чему: рабочий день почти закончился. Йо, словно во сне, медленно кивнул, старался не совершать своей несчастной многострадальной головушкой резких движений. Головная боль терзала, не давая парню ни секунды передышки, так, что он даже подумал, что сделать МРТ — не такая уж плохая мысль. Йо не испытывал страха просто потому, что не знал, что его ждёт. А бояться неизвестности парень как-то не привык.