Carpe Diem:re

       Все расселись вокруг низенького стола, который вынес Микихиса.       Кино принесла маленький чайник, чтобы все пили горячий чай на улице под завывания безжалостного ветра. Йо ожидал удобного момента, чтобы объявить ужасную новость, которую привёз, но момент упрямо не наступал. Парень просто молчал, потупив взгляд, пока его не отвлекла Тамао: в его детстве девочка, которая была единственным ребёнком, добровольно общающимся с парнем. Йо ей нравился. И знал это. Нравилась ли Тамао Йо — хотел бы он знать ответ. Родители парня взяли сиротку-Тами в семью, когда мальчику было шесть. Яркого чувства к приёмной сестре Асакура точно не испытывал. Тамао всегда была робкой и милой, по крайней мере, такой помнил её Йо; но теперь перед парнем была не та пугливая девочка, красневшая от одного его взгляда, — сейчас перед ним красивая девушка семнадцати лет с прямым ясным взглядом. И вот эта взрослая Тами, как её нежно называли члены семьи, дотронулась до тёплой руки Йо своей холодной. Случайно или нет, он так и не смог понять, а только поднял на девушку вопросительный взгляд.       — Замёрзла? — мягко спросил парень, внимательно наблюдая за реакцией розововолосой девушки, которая, вопреки его ожиданиям, не только не упала в обморок от стеснения, но даже ответила:       — Нет, Йо-сама. Вы очень внимательны ко мне, благодарю, — едва слышно проговорила та, мягко заливаясь румянцем.       — Тамао, может, я дам тебе свою куртку? У тебя руки ледяные!       — Нет, спасибо, всё в порядке. Я пью тёплый чай и согреваюсь! Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне! — девушка сказала это так дёргано, что Йо был готов поспорить на что угодно, что она сейчас убежит смущённо в дом. Однако и эти ожидания оказались разбиты о суровую действительность: Тамао только словесно, даже несколько сдержанно выразила радость по поводу возвращения парня:       — Йо-сама, я очень рада, что Вы навестили нас! Как проходит Ваше обучение в Мацуэ? Надеюсь, всё благополучно?       Сказать «да» — означало солгать. Нет, всё не благополучно.       Парень помедлил с ответом в надежде, что его слишком затянувшееся молчание привлечёт внимание членов семьи.       — Нет, Тамао-тян, всё не благополучно. Вообще-то я потому и приехал, что должен сообщить плохую новость, — после такого заявления повисло гнетущее молчание: все выжидательно устремили свои вопросительные взгляды на молодого человека. Однако спросить отважилась только та пугливая девочка из его детства, которую парень теперь никак не узнавал во взрослой и статной Тамао.       — Йо-сама, что произошло? — едва дыша, тихо проговорила девушка.       Парню было слишком сложно сказать вслух, что его мама умерла, потому как это означало для Йо признание факта. Асакура младший упорно продолжал молчать. Ему казалось, что в голове разрываются какие-то снаряды, не иначе, как там идёт война. Молчание вызывало беспокойство присутствующих, которые выражали его во взглядах, украдкой ими обмениваясь.       — Моя мама, Кейко, умерла. Впала в кому из-за кетоацидоза, — неожиданно для себя самого выпалил парень, желая поскорее закончить это угнетающее собрание. Юноша не сразу понял, что за холодок чувствовал на лице при порывах ветра; чуть позже до него дошло, что плачет, и его лицо мокрое от слёз.       Чьи-то нежные руки ласково обхватили подрагивающее тело. Потом парень услышал тихий голос Тами:       — Йо-сама, мне бесконечно жаль… Кейко-сан очень любила Вас. Прошу, крепитесь! Будьте мужественны! Ваша семья всегда будет рядом! Я всегда буду рядом!       Йо плохо понимал смысл её слов: в голове всё перепуталось, но дело не в сахаре явно. Младшего Асакуру наполнило желание уйти куда-нибудь подальше ото всех с их сожалениями.       Зачем ему все эти слова поддержки, не имеющие смысла?.. Парня тошнило от всего этого. Быть мужественным? Ты серьёзно, Тамао? Какое, к чёрту, мужество, если самый дорогой Йо человек оставил его?       Парень подумал, что как раз где-то поблизости есть лес. Он бы желал укрыться от всего, что уже случилось и ещё случится. Йо бы хотел чувствовать себя в безопасности в чьих-нибудь объятиях. Парню вдруг стало так страшно. Паника резко окатила своей липкой ледяной волной без предупреждения. Йо начал задыхаться от истерики. Понимание произошедшего, наконец, полностью собралось у молодого человека в сознании. В голове набатом стучали страшные мысли:       «Она умерла, умерла, умерла. Я теперь один». Хоть Йо и понимал, что у него ещё есть папа, но это служило слабым утешением. Папа не заменит Йо её. Парень даже не разговаривал с отцом после своего ужасного заявления.       Срочно покурить! Это желание сковало молодого человека своими крепкими объятиями.       Йо должен вернуться в дом и взять из рюкзака сигареты и зажигалку. И ему плевать, если кто-то увидит. Сейчас всё не так важно.       Оправившись от первого шока, парень быстро освободился от невесомых объятий Тамао и направился в дом, не обращая на семью и их расспросы никакого внимания, будто никого не видел перед собой. Йо не хотел никого видеть или разговаривать с кем-то. Он хотел только курить. Словно бронепоезд, молодой человек твёрдо двинулся домой. В общем-то это не было далеко от правды: весь вечер у Йо в голове идёт война, она протяжно гудит и ноет без перерыва, глаза же застилала тёмная пелена, на которой мелькали какие-то точки. В ушах шум, все голоса Асакура слышал так, будто находился под водой. Чувствовал парень себя плохо…       Очнулся от того, что чей-то голос тревожно звал Йо из глубины. С трудом открыв глаза, парень попытался сфокусировать взгляд на лице, которое склонилось над ним, на испуганном до смерти лице Тамао.       — Йо-сама! Вы слышите меня? Йо-сама! — девушка рыдала над Асакурой. Йо слышал, но ответить не мог: язык не подчинялся. Тогда он попытался кивнуть, чтобы успокоить несчастную Тами.       Розововолосая облегчённо выдохнула.       — Тамао-тян, что произошло?       — Вы сказали нам, что Кейко-сан умерла, я обняла Вас, выражая поддержку. Потом я поняла, что Вы, судя по всему, отправились в дом. Когда я пришла сюда, Вы уже лежали на полу.       — Тамао… Голова тяжёлая, почти ничего не помню…       — Йо-сама, не беспокойтесь, Ваши родные позаботятся о Вас…       — Успокойся, Тами, мне уже лучше, пожалуйста, не плачь! — Йо хотел сказать это нежно, ласково; но получилось грубо и раздражённо.       — П-простите, Йо-сама! — требовательный голос парня насмерть перепугал и без того чересчур пугливую девушку.       — Нет, Тамао, это ты должна меня простить, — сказал Йо уже более покорно.       — Йо-сама, как Вы можете извиняться передо мной?!       Этот разговор прервал отец, который вышел из комнаты с деревцами. Микихиса уставился на молодых людей с вопросом в глазах.       Тамао первая нарушила молчание:       — Микихиса-сан! Ваш сын… — Тами бросила на Йо пугливый взгляд, спрашивая, может ли она сказать о происшествии, свидетелем которого невольно стала.       Йо уверенно кивнул.       — Ваш сын, кажется, упал в обморок…       Микихиса, судя по всему, оторопел и очнулся от своего удивления не сразу. Придя в себя, отец подлетел к сыну и склонился над его телом с глюкометром.       — Я в порядке. Ты же знаешь, что я чувствую обычно низкий сахар; это не гипогликемия… Это что-то другое, только что именно я не понимаю, — сказал парень растерянно, слабым голосом.       Микихиса медленно кивнул и быстро прошёл на улицу мимо сына. Йо с Тамао лишь проводили его удаляющуюся фигуру недоумёнными взглядами.       — Здравствуйте, скорая?.. Да… У меня сын-диабетик, девятнадцать лет, потерял сознание… Нет, сахар не измерял… Он говорит, что не чувствует привычных симптомов гипогликемии… Спасибо, ждём!

***

      Отношение Йо к смерти Кейко несколько недель оставалось неясным ему самому: с одной стороны, парень понимал, что все люди умирают в человеческой форме, чтобы потом переродиться в другой. Йо с детства слушал сложные объяснения родителей о том, что Вселенная — огромное создание, в котором существует вечный цикл смертей и перерождений, а значит, смерти как таковой не существует, и его мама не умерла, а только переродилась, может, в виде сакуры, может, в виде прекрасного лебедя или журавля.       А с другой стороны, с ним её не было… Она существовала в этом мире, только не рядом с сыном. И это глубоко печалило Йо.